Special Needs

I read a book about the self 
Said I should get expensive help 
Go fix my head 
Create some wealth 
Put my neurosis on the shelf 
But I don't care for myself 
«Blue American», Placebo

Вечеринка длилась уже часа два. Или часов семь. Смотря как считать – нормально, по количеству выпитого, или по способу Тома Каулитца. Собственно, эти способы принципиальных различий не имели. Было только одно НО – алкоголь Тома сегодня не вставлял. 
И вот после трех бокалов шампанского, коктейля «Русский размах» (привет, Густи!) и ста граммов чистейшего абсента можно было констатировать – ни в одном глазу! Густав с Георгом давно пребывали в нирване и самозабвенно пытались поделиться своим счастьем со всем миром. 
Билла на вечеринке не наблюдалось, он впарил Йосту что-то про днюху знакомого друзей и отправился напиваться в неизвестном направлении. 
Том, ловко выхвативший у официанта поднос с закусоном, ласково прижал к себе полную бутылку водки и пристроился в углу на диванчике. И только он собрался упиться, наконец, в доску, в зале начались хихиканья и шепот, нарастающие в геометрической прогрессии. Каулитц-старший, слишком увлеченный изучением своего подноса (канапе, оливки, сыр, устрицы и прочие ништяки) стойко все игнорировал. Однако до его ушей донеслось сдавленное хихиканье Саки (Саки? Хихикает? В лесу сдохло что-то ОЧЕНЬ большое…), он не выдержал. Поднявшись с уютного местечка и раздвинув руками столпившуюся тусовку, он взглянул на объект всеобщего внимания… Ебаться в уши! Детка сегодня в ударе! Как он тут оказался, кстати?!
Как-то несолидно раскрыв рот, Том вместе с остальными наблюдал, как Билл, сосредоточенно сопя, тащит из холла огромную кадку с пальмой. Недалеко от дивана, облюбованного на этот вечер братишкой, уже стояла куча горшков с цветами. Видимо, братик перетаскал все цветы из туалета и взялся за холл… 
Засранца надо было спасать. Итак, завтра все газеты сообщат, что в Каулитце-младшем пропадает гениальный ботаник. Да и видок у него потрепанный: волосы дыбом (хотя уходил днем он определенно прилизанный), подводка аккуратно, ровным слоем распределена по всей физиономии.… Откуда же он приполз???
Том с тоской огляделся вокруг и понял, что роль Кларка Кента сегодня исполнять ему. Больше вменяемых людей поблизости не наблюдалось. Бросив прощальный взгляд на свой райский уголок (водка и поднос пока оставались нетронутыми), Каулитц двинулся к горячо любимому близнецу.
Он не без труда отодрал брата от кадки (цепкий какой, гад!) и развернул лицом к себе. Тот поднял на него глаза. Ничего. Пустота. Прямо-таки необъятные космические просторы. Том вздохнул. Но вдруг во взгляде Билла мелькнула тень узнавания. Он ласково улыбнулся брату, Том уже собрался было умилиться, но тут улыбка померкла, и братец окончательно ушел в астрал. 
«Шит… Угол падения равен степени опьянения», - промелькнуло у Тома в голове. Взвалив брата на плечо, он нетвердым шагом двинулся к выходу. За спиной все дружно заржали. Настроение от этого почему-то лучше не стало. Закинув бесчувственное тело рок-звезды в такси, Каулитц назвал свой адрес и всю дорогу предавался размышлениям на тему: «Лох - это судьба!»
Кое-как затащив Билла на свой четырнадцатый этаж (не будем кривить душой – без помощи лифта не обошлось), Том бросил его на диван и, раздеваясь на ходу, отправился в душ. Прохладные струи сделали свое дело, и, выходя из душа, гитарист был настроен почти благодушно. Однако, картина, открывшаяся ему в гостиной, была так ужасна, что Каулитц-старший отчетливо ощутил, как у него на голове зашевелились дреды.
Очухавшаяся звезда сидела на диване и, высунув от старания кончик языка, набирала какую-то смску на телефоне Тома, выпавшем из его безразмерных джинсов. Похолодевшими пальцами гитарист выхватил у брата телефон, но отменить команду «Отправить всем» не успел. 
«Эро был всево лиш сэккс..:) Ты прото моя подстилкб. Флаг в руки, тупбя кукла!!!» - высветилось на экране после отправки 84 сообщений.
«…..» - подумал Том, оседая на пол. Думать не получалось. Ну, совсем не получалось. 43 клевые девочки, достойные того, чтобы присутствовать в телефонной книжке великого Тома Каулитца. 14 хороших приятелей. Вся команда Tokio Hotel. Мама…
- Томми, братик, а почему ты голый? – захихикал Билл.
Том закрыл глаза, медленно вдохнул и также медленно выдохнул и так раз двадцать и только после этого решился открыть глаза. Брат по-прежнему наблюдал за ним, чуть склонив голову.
- Метидир…ме-ди-ти-ру-ешь? – чересчур старательно выговорил он. – А почему голый?
Каулитц-старший промолчал, пытаясь заставить себя разжать руки на подвернувшейся под руку тяжеленной вазе. Наконец, одержав победу в нелегком бою разума с эмоциями, он поднял голову. Но Билл уже снова вырубился, свернувшись на диване и чуть прикусив нижнюю губу. 
Том бездумно скользил по нему взглядом, отмечая, что сейчас брат совсем не похож на капризную звезду с вечной насмешкой в глазах. Билл выглядел… милым. Он чуть повернул голову, тем самым откинув челку с глаз, и засопел. Том улыбнулся, разглядывая лицо брата, так похожее на его собственное. 
Если бы кто-нибудь увидел его сейчас, то тут же впал в кому от шока. Потому что Том Каулитц, бесчувственный ублюдок и неизлечимый бабник не может ТАК смотреть на кого-либо. И уж тем более на собственного брата-близнеца.
В голове странно шумело, а дикая неконтролируемая ярость переплавилась в какое-то странное и пугающее чувство. В животе словно порхали бабочки, задевая какие-то особенные точки внутри. 
«Может это любовь?» - отстраненно подумал Том, пытаясь подняться на ноги. Бабочки подло всколыхнули всю выпивку и ништяки, не сработавшие в разгар вечеринки. Добежать он успел только до ванной. 
- Убью гада! - прохрипел Том, провожая в последний путь креветки. Такая же участь постигла все остальное. Бабочки тоже куда-то улетели…
- Убью… - гитарист повторял эту нехитрую мантру сквозь дрему, ещё какое-то время чувствуя неуловимый аромат парфюма Билла, впитавшегося в его кожу.
 

Глава 2
Страшная месть 

It’s in the water, baby 
It’s in your frequency 
It’s in the water, baby 
It’s between you and me 
«Post Blue», Placebo

- Чего??? Ты совсем ебнулся?! Сперма в голову ударила? – Билл открыл было рот, чтобы сказать еще что-нибудь, но не нашел подходящих слов.
- Брось, братишка, ты же не глухой! Я вполне ясно выразился. – Том помолчал, смакуя удовольствие. – Но если не хочешь, ладно, я звоню Дэйву.… Вот он удивится! Его любимчик Билли спер ключи от холостяцкого гнездышка, устроил там жуткую пьянку, разнес квартиру в хлам, а потом приполз на вечеринку, где весь вечер обнимался с пальмой! История века!!! – Он медленно потянулся за мобильником.
- Ладно, я согласен…
- Что, прости? Я не расслышал. – Том прикусил губу, чтобы не расхохотаться: столько злобы брат вложил в одну фразу.
- Ты тоже не глухой, Том! Я сказал, что согласен. – Брат решительно протянул ему свою тонкую руку с аккуратными коготками. Том, помедлив секунду, пожал ее в ответ. По руке словно пробежал разряд: братишка просто искрил от переполняющих его возмущения, ярости, стыда и абсолютного бессилия. Ну, пусть хоть так, раз… проехали!!!
Гитарист слегка встряхнул головой, отгоняя ехидный внутренний голос. Его губы вновь скривились в торжествующей усмешке.
- Договорились. Я ничего не расскажу Дэйву про вечеринку, а ты за это на месяц поступаешь в полное мое распоряжение. Будешь таскать сумки, убираться в квартире, готовить, хотя нет, траванешь еще! – Он ухмыльнулся еще шире, глядя в расширившиеся от бешенства зрачки близнеца. – Короче, я еще придумаю тебе задания. А если фантазия иссякнет, в чем очень сомневаюсь, позову на помощь Георга с Густавом…
Помолчав, Том издевательски указал рукой на дверь. 
– Можешь идти, ты мне пока не нужен. Квартиру мою ты точно разгромишь во время уборки, так что поживу этот месяц на базе, чего и тебе советую. – Он почти испытал оргазм, глядя на бордового от ярости брата. Как Билл умудряется даже краснеть красиво и так… равномерно? Шея тоже стала нежно розовой, выглядывающая из-под волос мочка уха…так, проехали!!!
Солист круто развернулся и молча вышел. Том почувствовал, как на долю секунды брат замер, раздумывая, не хлопнуть ли дверью, но так и не решился. 
- Я гений! – прошептал Каулитц-старший куда-то в район двери. Презабавнейший будет месяц…

***

«Фак! Фак! Фак! Во попал!!! Факин шит!» - более членораздельных мыслей у Билла Каулитца в голове не было. Он буквально рухнул на сиденье такси и, велев отвезти на их базу, закрыл лицо руками.
«Базой», с легкой руки Густи, прозвали их штаб-квартиру, в которой, помимо, собственно, студии, имелись репетиционный зал, столовая, гостиная, комната для каждого участника группы, душ и прочие радости жизни. Большую часть времени Билл проводил там, предпочитая не обременять себя арендой квартиры и проблемами, с этим связанными. Девочек он водил в гостиницу, а на базе отдыхал, так сказать, душой. 
В гордом одиночестве. 
Так и сегодня Каулитц-младший оказался в штаб-квартире один. Мысли о том, что к вечеру притащится брат, он старательно отогнал. Билл свалился на кровать и погрузился в раздумья о своей нелегкой доле.
Блять, какой черт его дернул взять запасные ключи Дэйва? Блять!!! Хотя кто же мог предположить, что вместо ожидаемых пяти человек притащится тридцать пять? Но это ему уже рассказывали, причем в подробностях. Особенно порадовало, как он в самый разгар пьянки вдруг вспомнил, что его звали еще в одно место.
«Там Томми, мне надо к нему!!» - вспомнить стыдно. На хуй так пить?! 
А уж чего хмурый брателло рассказал ему про пальму, и, мама прости, мобильник – сдохнуть хочется!!! 
Какой ужас он испытал, проснувшись на диване у Тома, понимая, что ровным счетом ничего не помнит, не передать словами! Факин шит! И, съеживаясь в комок от воплей брата, тыкавшего ему в нос вчерашнюю смску, Билл с облегчением понял, что язык он особо не распускал, во всех смыслах, хотя очень хотелось бы… проехали!!! 
Только эти гребаные ключи от йостовской хаты, на которые продюсер собственноручно прицепил дурацкий брелок в виде женских сисек, выпали на диван, пока он спал, и стали катастрофой…
Дэйв уже успел позвонить им и металлическим, как у автоответчика, голосом поинтересоваться, не причастны ли они к разгрому (целы остались только стены и лампочка в ванной) его квартиры.
Том, насмешливо глядя на Билла и вертя в руках ключи, сказал, что ничего не знает. А потом братья заключили договор. И сейчас Билл сделал бы что угодно, чтобы переиграть события. 
Может лучше сразу принять легкую смерть от руки продюсера? В конце концов, не так страшен Йост, каким его рисуют слэшеры…
«Братец меня точно доведет! Alcoholic kind of mood…* Хотя нет, объявляю сухой закон! И так доигрался, бля… Жаль, что я не ношу подтяжек - мог бы повеситься и покончить со всем этим. А что? Представляю, приходит Том и видит меня, свисающего с люстры, с жизнеутверждающе синим лицом и завещанием в руках. Гениально! Вот только есть три проблемы: моя "последняя воля" пока не написана, я, увы, не ношу подтяжек, и лампы на базе встроены прямо в потолок! Даже проводка нормального и прочного не видно. В этой комнате порядочному человеку даже повеситься негде!» - размышляя о таких невеселых вещах, Билл рассматривал потолок и считал цветочки на обоях. Где-то на двести пятьдесят четвертом васильке он понял, что этот месяц будет самым долгим в его жизни. 

*Nancy Boy, Placebo

Глава 3
Мама, роди меня обратно!

Someone call the ambulance
There’s gonna be an accident 
«Infra-Red», Placebo

Билл был очень-очень-очень зол. Он полночи писал два варианта сочинения, заданного преподом по английскому, а сейчас подорвался в шесть утра, чтобы выжать обожаемому брату апельсиновый сок и сгонять за его любимыми булочками в местную кондитерскую. 
«In the cold light of morning*, бля…» - злобно шипел он себе под нос, шлепая обратно на «базу». Просто возмутительно рано! Он с вечеринок позже домой приходит! Ррррр!!! Но отказываться от уговора уже поздно, тем более что Дэйв списал разгром его квартиры на завистливых конкурентов и не пытался провести расследование. 
Поставив на поднос булочки, сок и чашку кофе, Билл тяжело вздохнул и отправился в комнату Тома. Замерев под дверью, он повторил про себя любимую мантру: «Я его не убью. Я выдержу. Билл, ты сделаешь это!» и открыл дверь. 
Зрелище, открывшееся ему, было, в общем-то, предсказуемым. Том спал и смешно прикрывал одной рукой глаза от солнечных зайчиков, уже пробравшихся в комнату. Застыв на пороге, Билл рассматривал брата, поражаясь тому, как сон разгладил его лицо. Исчезла вечная ухмыляющаяся маска, Том выглядел… милым… 
Каулитц-младший зажмурился на мгновение, затем решительно подошел к кровати и без особых церемоний пнул ее. Том недовольно приоткрыл один глаз, пару секунд недоуменно смотрел на близнеца, пытаясь понять, что он забыл в его комнате с утречка с подносом в руке. Потом вспомнил - бровь уже привычно поползла вверх, по лицу незамедлительно расплылась ухмылка. 
- Доброе утро. – «Чтоб ты сдох!!!» - Я принес завтрак, вымыл кеды и нашел твою любимую кепку. Сочинение на тумбочке. Что-нибудь еще?
- Превед!!! Молодец! Пока можешь идти, попозже заправишь кровать и расставишь по местам диски. – Это определенно лучшее пробуждение в его жизни.
Билл опять залился краской, пару секунд поиграл желваками, изо всех сил пытаясь сдержать ругательства, рвущиеся с языка. Затем резко выдохнул, чуть кивнул брату головой и вылетел из комнаты. Вслед ему неслось довольное хихиканье. 
Солист пару раз пнул стену и ушел к себе в комнату, чтобы одеться потеплее: на улице с утра было жутко холодно, а он спросонья вылетел в легкой куртке. 
«Кажется, поздняк метаться. Заболел… Шит! Дэйв убьет!» - Билл шмыгнул носом и вычеркнул на настенном календаре один день. А ведь вчера, перед сном, обещал себе, что будет делать это по вечерам. До 26-ого, обведенного жирным красным кружочком, осталось ровно тридцать дней - «Мама, роди меня обратно!»

***

«Все-таки я гений! Вкусно-то как!» - Том, довольно жмурясь, чавкал булочками, не переставая улыбаться. – «Ну и видок у него был!!! Взъерошенный весь, без косметики, нос красный, промерз, наверное, на улице…»
Мысли потекли в каком-то опасном направлении… Гитарист выглянул в окно и поморщился. Пасмурно, накрапывает противный дождик, бррр…
«Ладно, обойдусь бутербродами…Нафиг мне сдались эти булочки?» - Каулитц-старший с жадностью посмотрел на опустевший поднос и решил пойти в душ, по пути заценив чистенькие кеды, аккуратно поставленные точно у кровати. Не споткнуться о них было невозможно. Растянувшись на полу, Том почему-то совсем не разозлился. Он бодренько вскочил на ноги и, улыбаясь, отправился в душ. 
Через пятнадцать минут Каулитц, весело мурлыча под нос «U know u’re right» Нирваны, вылетел из ванной, на ходу натягивая джинсы. Его взору предстала аккуратно заправленная кровать и Билл, сидящий на полу в куче дисков. Перед ним уже возвышались несколько стопок, по которым он рассортировывал музыкальную коллекцию брата. 
Выглядел Билл странно: он так и не накрасился, волосы завязал в хвост (страшное зрелище!), нацепил какой-то жуткий свитер и, клацая зубами, кутался в длиннющий шарф. Однако попыток к бегству не предпринимал и усердно раскладывал диски по стопкам. 
Том, чертыхнувшись, схватил его за локоть и подставил на ноги. Брат удивленно поднял на него глаза и шмыгнул носом.
- Я еще не закончил… Тебе еще что-то надо? – Вытер нос кончиком шарфа.
- Шит, ты что, совсем сдурел? – Том сам не понимал, почему так взбесился. – Быстро дуй на кухню, выпей горячего чаю, а я пока позвоню Дэйву, чтоб доктора привез. 
- Чего это ты так обо мне заботишься? Года за три такого не припомню… – Билл насмешливо изогнул бровь.
- Ээээ… так голос же! Ну, в смысле петь. Концерт скоро, потом сразу в тур, а ты тут болеешь… - «Что за хрень я несу???»
- You love the song, but not the singer…** - Вечно солист роняет какие-то непонятные фразы… Том, пора учить инглиш! – Ну, я пойду тогда.
- Угу… Я сейчас позвоню. – Том, наконец, отпустил руку брата и отступил на шаг. Билл чуть улыбнулся и пошел к двери.
- Билл! 
- А? – Еще одна улыбка.
- Потом придешь, закончишь тут...
Улыбка погасла. В глазах мелькнула обида, но тут же сменилась нейтральной, каменной вежливостью:
- Конечно, Том, не волнуйся. – Дверь тихонько закрывается. 
- Шит…

* одноименная песня Placebo
** I know, они же

P.S. Что-то расхотелось мне мучить Билла… В связи с началом учебного года потянуло на серьезные темы и на романтику)))

Глава 4
Странные мысли

Мне нравится жаловаться 
И не делать ничего, 
Чтобы что-то исправить.
Курт Кобейн

Билл задумчиво стоял у окна, наблюдая за тем, как медленно догорает сигарета в его руках. Вообще-то Дэйв коршуном налетал на него, вырывая сигареты чуть ли не изо рта, разрешая курить остальным парням. Обидно было до жути! Но сейчас вездесущего продюсера поблизости не наблюдалось, и Каулитц-младший уже приканчивал пачку обожаемых Marlboro lights.
Последние две недели выдались совсем не такими плохими, как ему казалось изначально. Он провалялся в постели три дня, концерт отменили, а Том, похоже, понял, что перегнул палку. И сейчас его приказы были вполне терпимыми: принести диски, сгонять за сигаретами или пивом, завязать шнурки, выйти из комнаты, заткнуться… Неприятно конечно, но, если засунуть свою гордость поглубже, вытерпишь. 
Да и вообще, стоило перестать рыпаться и плеваться кипятком от бессилия, Том сразу же сбавил обороты: прекратил требовать завтрак по утрам, и явно маялся от того, что нечем занять любимого братика. «And it's plain to see you were meant for me»* - пробурчал Билл, ловким движением стряхивая пепел. Он продолжал клокотать от ярости, но уже про себя. Что толку показывать брату, как его бесит наказание? Это Тома только порадует, а сам факт беспрекословного подчинения, видимо, уже не вставляет…
Сегодня на базе намечалась вечеринка по случаю дня рождения какого-то там помощника ассистента. Идти не очень-то хотелось, так что Билл был почти благодарен братишке за то, что он велел ему вечерком разобрать письма от поклонниц. Как будто своих у него мало! Но никуда не денешься - придется провести вечер за увлекательным чтивом. А Том, как обычно, упьется до зеленых гоблинов, притащит какую-нибудь куклу, а с утреца будет требовать холодной водички. 
Билл ухмыльнулся и, щелчком отправив окурок в полет, направился в гостиную, где Дэйв собирал их команду для какого-то сообщения. 

***

В гостиной уже собрались все, кроме Билла. Том, по привычке развалившись на диване, размышлял, чего бы еще придумать на оставшиеся две недели наказания. Как назло, в голову ничего толкового не лезло, однако к помощи Густава с Георга он прибегать не хотел. Мало ли чего они предложат.
А Билли в последнее время ходил тише воды, ниже травы, беспрекословно исполнял все просьбы, не бесился больше. Злило это невероятно! Было таким удовольствием наблюдать, как братик кипит от ярости, кидает гневные взгляды, на него даже смотреть было жарко! 
А сейчас? Полный ноль, как с бревном разговариваешь! Стюардессы и горничные в отелях хотя бы вежливо улыбаются, а этот ходит с каменной физиономией, как великомученик! Никакого удовольствия не получаешь, а уж тем более… проехали!!!
И вообще он какой-то скучный стал, сидит по вечерам в комнате, кажется, за эти две недели ни разу на вечеринку не выполз и ни одну девочку не подцепил. Неужели его так пришибло этим договором? Я вроде не особо его загружаю… 
Шизофренический разговор с самим собой пришлось прервать, когда появился объект его размышлений. Сверкнув улыбкой, Билл поздоровался со всеми, окинул взглядом комнату и, заметив свободное место на диване рядом с братом, присел в кресло подальше от него. 
«Не очень-то и хотелось, засранец!» - Том скрипнул зубами, но промолчал.
На собрании Дэйв напомнил, что они отправляются в двухнедельный тур по Германии и Австрии. Билл радостно заулыбался.
«Вернусь свободным!» - прочитал на его лице Том.
- Здорово, Дэйв! Когда выезжаем? Засиделись мы уже тут, так хочется покататься! Родной автобус, отельчики, концерты… - тарахтел Билл.
Том поморщился и обвел взглядом комнату. Все недоуменно переглядывались: Каулитц-младший никогда так не рвался на гастроли.
- Билл, заткнись! – не выдержал близнец.
Тот на секунду замер с открытым ртом, словно на нем нажали кнопку паузы, затем закрыл рот и, мгновенно растеряв весь энтузиазм, вежливо произнес:
- Прости, Том.
Чиновники небезызвестного города N просто удавились бы за такую немую сцену! Из открывшегося рта Георга выпала жвачка. Том мысленно застонал.

* 20th Century Boy, Placebo & David Bowie
 

Глава 5
Ты мне нужен

With both of us guilty of crime
And both of us sentenced to time
And now we're all alone
Protect me from what I want
«Protégé moi», Placebo

Билл устало зажмурился и потер руками глаза. На ладонях остались черные пятна. Чертыхаясь, Каулитц-младший направился в ванную смывать мэйкап. Письма братику приходили на редкость одинаковые - скучно стало уже на четвертом. Каждое начиналось с фразы «Я не фанатка, мне просто очень нравится твое творчество». «Я вас умоляю! Какое, факин шит, творчество может интересовать этих тринадцатилетних соплячек? Просто Том талантливо бросает из-под козырька своей кепки обжигающие взгляды! И улыбается он красиво… Хоть бы раз на меня так посмотрел или улыбнулся, так нет же…в общем, проехали!!! «We need to concentrate…»*. Так, действительно, концентрируемся на нашей миссии на сегодня – прочитать два мешка писем».
Пока Билл не осилил и одного. Очень уж коряво писали «поклонницы творчества Tokio Hotel». Некоторые, правда, набирали письма на компе, но таких было меньшинство, к сожалению. 
Братец велел отложить то, что понравится, отдельно. Билл покосился на жиденькую кучку, в которой было не больше двадцати конвертов, и решил, что на сегодня хватит.
Внизу вовсю шла вечеринка, играла музыка, кто-то вопил, не переставая, минуты три... Идти туда совсем не хотелось. Напиваться неохота, девочку подцепить? Тоже не хочется, он же не такое бесчувственное животное, как Том, которому без секса и дня не прожить! На крайняк можно помочь себе самому, так сказать, собственноручно. Да и физиономию уже отмыл. А чего народ без мейка пугать? Лучше спать лечь: завтра выезжаем на гастроли, а еще вещи надо собрать.
Озабоченный бытовыми проблемами фронтмен с тяжелым вздохом оторвал пятую точку от кровати брата и направился к двери. Выйдя из комнаты, он через пару десятков шагов столкнулся с Томом, который, по-видимому, присел отдохнуть после героического сражения с лестницей. Закатив глаза, Билл приподнял его за футболку и потащил в комнату. Братишка особо не сопротивлялся, но когда до заветной двери оставалось всего ничего, вдруг остановил его.
- Погоди минутку… 
- Какого хрена? Решил поразмыслить о моральном императиве Канта? Или может problems with the booze, nothing left to lose?**
- Стой, мать твою, если не хочешь, чтоб меня тут вывернуло… - Билл мгновенно перестал дергать брата за рукав и послушно замер. Том, прислонившись к стене и закрыв глаза, медленно вдыхал и выдыхал. Наконец, он поднял голову и протянул брату руку.
- Пошли, вроде отпустило… 
Билл кое-как доволок его до кровати и присел в ногах, расшнуровывая кеды.
- Я еще даже не попросил. Привык уже, братишка? – Том даже в абсолютно невменяемом состоянии не забывал ухмыляться и подкалывать его.
- Алкоголик несчастный… - беззлобно ответил Билл, аккуратно пристраивая кеды у кровати, так, чтобы братец не забыл утром о них споткнуться. 
- А ты моя прислуга. Помоги раздеться.
- Сам справишься! – Билл тихонько закипал. Брат оторвал голову от подушки и нахмурился.
- Я не попросил, а приказал! Не забывай, я еще две недели имею на это право.
Каулитц-младший молча стянул с него кепку, шапку, помог выпутаться из безразмерной футболки и джинсов и собрался встать и уйти. Даже пьяной скотиной почти голый братец выглядел крышесносно… И нет сил сказать себе «проехали!». Билл отвернулся и, сглотнув, поднялся с постели.
- Останься… 
- Да пошел ты на хуй!!! – Наконец-то он сорвался. Том смотрел на него каким-то совершенно невозможным взглядом, и ярость ушла также быстро, как и вспыхнула. – U think u so special, so fucking special…*** - с горечью произнес Билл, снова делая шаг к двери.
- Ты мне нужен… - тихий шепот, и сердце начало биться как сумасшедшее, выделывая какие-то невообразимые кульбиты. Билл медленно вернулся, присев на самый краешек кровати. Том еще несколько секунд смотрел на него все тем же совершенно непонятным, прожигающим насквозь взглядом, а затем откинул одеяло. – Иди ко мне…
Секунда колебаний и Билл, стянув джинсы и футболку, скользнул в объятия брата. От соприкосновения горячих тел оба вздрогнули. Том покрепче притянул брата к себе и, уткнувшись лицом ему в волосы, затих.
А фронтмен еще долго лежал без сна, пытаясь понять, какого хрена тут происходит. Все его тело превратилось в один оголенный нерв, ощущая каждый сантиметр кожи Тома, прикасающейся к его телу, дреды щекотали шею и плечи, а дыхание обжигало висок. 
Вдруг Том слегка повернулся, обвиваясь вокруг близнеца, как одеяло. Тот уже пригрелся в его руках, тепло тела и ровное дыхание брата постепенно успокоило его, и Билл начал засыпать.
- Солнышко мое… - полусонный выдох, слово, в котором отразились все чувства, переполняющие душу. 
Билл, теснее прижавшись к Тому, провалился в сон. 

* Twenty Years, Placebo
** Peeping Tom, они же
*** Creep, группы Radiohead. 

 
Глава 6
Things aren't what they seem*

Day’s dawning, 
Skins crawling 
«Pure morning», Placebo

Сознание возвращалось к Тому очень медленно и мучительно. Первым делом, проснувшись, он почувствовал легкую головную боль. Затем вернулось осязание, и Том ощутил тепло тела, лежащего рядом с ним на кровати. Самодовольную ухмылку Каулитц выдавить пока не мог, равно, как и открыть глаза, так что решил определить параметры лежащей рядом куколки на ощупь.
Он провел рукой по плечу и спине, ощущая необычайно гладкую и нежную кожу. Цыпа еле слышно хмыкнула.
«Не спишь, детка!» - Том расплылся, наконец, в улыбке, все еще не открывая глаз, и скользнул рукой на грудь очаровательной блондинки (по-другому и быть не может!) с такой приятной кожей. 
Рука судорожно пыталась нащупать хоть что-то. Безрезультатно! Либо цыпе было десять лет, либо… Улыбка медленно сползла с лица, и Каулитц-старший еще медленнее спустил руку по животу человека, лежащего рядом. 
- Господи… - прохрипел Том и от ужаса без особых проблем распахнул глаза. Его взору предстала ухмыляющаяся фирменной улыбкой рожица брата.
- Можно просто Билл! – Он прямо-таки лучился ехидством. – Может ты все-таки отпустишь мой… меня, в общем?
Совершенно по-девчоночьи взвизгнув, Том отдернул руку и, совершив кувырок, которому позавидовал бы сам Нео, выпрыгнул из кровати. И тут же опустился на пол, ибо ноги держать отказывались. Билл сладко потянулся и сел на кровати.
- Томми, ты был великолепен… - промурлыкал он, не отрывая от брата хитрющих глаз.
- Не было ничего! – буркнул тот, пытаясь привести мысли в порядок. От шока у него даже прошла голова, да и вообще похмелья не было никакого, за исключением полного провала в памяти.
- Почему ты так в этом уверен? Не помнишь ведь ни хрена, – Солист изогнулся на кровати, пытаясь выудить из-под кровати свои джинсы. Одеяло сползло на бедра, открывая торс. Солнечный свет заливал кровать, и смуглая кожа Билла потрясающе контрастировала с белоснежным постельным бельем. 
Том сморгнул, прогоняя воспоминания об ощущении этой нежной кожи под своими руками. Подушечки пальцев даже начало покалывать от нестерпимого желания прикоснуться еще раз…
- Да просто ты еще способен шевелиться! – огрызнулся он, чтобы хоть как-то прийти в себя. 
- От скромности не помрешь, Том! – Билл поднялся, бросил найденные джинсы на постель и, подтянув свои боксеры (с пожарными машинками), задумчиво оглянулся в поисках футболки, почесал шею, провел руками по груди, бокам… Шит, Том, о чем ты думаешь?!?!?!
- Ты окончательно спятил? – изумился Каулитц-младший, наблюдая за тем, как брат, запустив пальцы в дреды, с силой дернул несколько раз. 
- Отвали! И вообще, катись из моей комнаты, извращенец! 
- Это ты затащил меня к себе в постель, так что, кто из нас извращенец, еще неизвестно! – ухмыльнулся Билл и, подхватив свои шмотки, направился к двери.
- Боже мой… - Том опять схватился за голову, раскачиваясь из стороны в сторону.
- Да не кипи так, детка, взорвешься ведь! – Зарычав, гитарист схватил с пола кроссовок и запустил в брата, так некстати обернувшегося у двери. Премерзко захихикав, Билл с легкостью уклонился и вышел. 
Заебись день начинается, да, Томми? 

***

Билл сиял. Довольная улыбка, расплывшаяся по его физиономии с самого утра, прямо-таки ослепляла всех вокруг, кроме Тома, с которым он не перекинулся больше ни одним словом. Братец вообще был на редкость мрачноват, молча закинул сумки в автобус (сам! Видимо, и про уговор забыл с перепугу, хе-хе) и уткнулся носом в стекло. 
«Как я его! Гений! Я – гений!!!» - Довольно жмурясь, Билл раз за разом прокручивал в памяти детали сегодняшнего утра. Но постепенно ехидные воспоминания об ошарашенном лице брата заменились мыслями о раннем утре.
Билл проснулся примерно на полчаса раньше Тома. В отличие от брата он сразу понял, где и с кем в постели находится. Не открывая глаз, он скользнул еще ближе, обнимая близнеца изо всех сил. Гитарист что-то пробурчал во сне и уткнулся носом ему в шею, закинув руку на бедро. 
Открыв глаза, Билл бездумно разглядывал спящего брата, который во сне прижимался к нему, как котенок. Внезапно он как в дешевых мелодрамах «почувствовал укол ревности» при мысли о том, что какие-то девушки могут также спать вместе с Томом, и он также ласково обнимает их, прижимается всем телом. 
Мысли о том, чем брат занимается с девушками перед тем, как уснуть, он старательно гнал, потому что они пробуждали какие-то совсем странные желания. То, как Том, не проснувшись до конца, поглаживал его спину, его сонная нежная улыбка, прохладные пальцы – все это составляло самое лучшее пробуждение в жизни Билла.
Однако, неподдельный ужас, отразившийся в глазах брата при взгляде на него, тут же вернул на грешную землю. Солист мгновенно сбросил розовые очки и надел привычную ехидную маску. 
«Лучше пусть считает ублюдком, чем fucking извращенцем, у которого стоит на собственного брата!» 

* Burger Queen, Placebo


Глава 7
Without you, I'm nothing

I... Take the plan,
Spin it sideways
I... Fall
Without you, I'm Nothing
Placebo

Абсолютно выжатый переездом, интервью и, в первую очередь, концертом на огромной арене, Билл выполз из душа, желая только одного – лечь в постель и банально вырубиться. Но надо было уточнить у Дэйва, во сколько завтра выезжать. А он вечно просыпает и в панике носится по номеру, сгребая в сумку побрякушки, кеды, засохшие бутерброды и все остальное, что попадается под руку. А парни подкалывают потом весь день. Надоело!
Каулитц-младший вышел из номера, пару минут постоял в коридоре, проклиная свой топографический кретинизм и абсолютно одинаковые двери в номерах отеля, и нерешительно направился к ближайшей двери. Голос Йоста он узнал сразу, продюсер с кем-то спорил на повышенных тонах. Хотя нет, не спорил – Дэйв самозабвенно кого-то отчитывал. 
Билл, воровато оглянувшись, потянул дверь на себя, тихонечко просочился в номер и замер на пороге.
- Ну что такого-то, Дэйв? – Его собеседником оказался Том. – Прикольная же песня! Я давно хотел сделать что-то сольно! Это же не значит, что я ухожу из группы! Просто интересно попробовать что-то новое, - под тяжелым взглядом продюсера Каулитц-старший быстро смолк, однако упрямо вскинул подбородок и сложил руки на груди. 
«Побежденный, но не сломленный…» - хмыкнул про себя Билл. И собрался было заявить о своем присутствии, но тут Йост снова заговорил.
- Сольно? Каулитц, спустись на землю! Кому ты на хер нужен со своими песнями? Ты всего лишь fucking гитарист Tokio Hotel, копия брата, который всегда будет на первом месте! Без группы, без брата, без меня ты – НИЧТО! Ноль без палочки! Understand?!
Том стоял молча, чуть вздрагивая от особо резких воплей. Потом он вдруг повернулся к двери. Его лицо слегка побледнело при виде застывшего как статуя Билла, и он, надвинув козырек кепки, спрятал подозрительно блеснувшие глаза. Чуть трепетали крылья тонкого носа, выдавая все чувства на окаменевшем лице. Спустя несколько секунд, вязких, как мамин кисель, Том рванул мимо брата в коридор. 
- Билл… - Дэйв нерешительно взглянул на младшего из близнецов. 
- Ах ты мразь! - как-то очень буднично процедил солист и вылетел вслед за Томом. 
- Вот влип…

***

Влетев вслед за братом в номер, Билл опять-таки замер у двери, не решаясь подойти к Тому, застывшему у окна. Тот подрагивающими пальцами пытался достать сигарету из пачки, затем долго щелкал зажигалкой, упорно игнорируя близнеца. 
Наконец, Том прикурил и начал жадно втягивать дым, рассеянно следя за дождем, который струями змеился по стеклу. Однако Билл готов был поклясться, что тот чувствует его присутствие. Потому что его самого ощутимо трясло от звериного отчаяния, которым веяло от брата. Он несмело прошел в центр комнаты, не решаясь подойти ближе, прикоснуться…
- Отъебись, Билл! – Хриплый голос. – Просто вали отсюда…
- Том, он же это несерьезно… Я не считаю тебя, или Георга с Густи хуже себя. Никто так не думает! Без любого из нас не будет никакого Tokio Hotel! Потому что каждый из нас one of a kind*! А Дэйв просто редкостный долбоеб!
- Открытие, шит, Колумб! – Глубоко затянувшись, Том горько ухмыльнулся, наконец, повернувшись к брату.
- Тот еще говнюк! – Более уверенно продолжил Билл, делая еще пару шагов вперед. – Да он призер олимпиады говнюков! Он несет факел!!!
Он осекся, растеряв свое напускное веселье, стоило взглянуть в глаза самого дорогого человека. Глухая тоска, безнадежность и еще что-то странное, невыносимое бьется в глазах…
- Иди спать, Билл… - Том попытался отойти назад, но близнец прижал его к стене. - Не бойся, ничего я с собой не сделаю! 
Брат молча протянул руку к его щеке. Том затравленно отпрянул в сторону, но Билл загнал его в угол. 
- Мне что, выкинуть тебя из номера с воплями «насилуют»? – Билл кончиками пальцев коснулся лица Тома, положив вторую руку на плечо. Глаза упрямо пытались поймать взгляд брата, слегка поворачивая к себе его голову, чуть царапая нежную кожу коготками. 
И Том не выдержал: прижавшись щекой к ласкающей руке, он поднял на близнеца отчаянные глаза.
- А ведь он прав, Билл! Я ничто без вас… без тебя! – срывающийся шепот. 
- Ты – это целый мир… - Билл скользнул рукой по щеке к шее, обнимая его. – А знаешь, что еще? – Том кожей почувствовал его улыбку где-то в районе левого уха. 
– Ты мне тоже нужен… 

* Placebo

P.S. Йоста обидеть не хотела, люблю мужика страшно, но должна же быть в фике хоть одна редиска…:)


Глава 8
Just for you

I've been waiting far too long
For you to be
…Be mine
«Centrefolds», Placebo

Позже никто из них не смог вспомнить, чьи губы потянулись друг к другу первыми. И не стало воздуха, кроме дыхания братьев. Ничего не стало, кроме них двоих.
Билл, не отрываясь, смотрел на брата, который, также, не отводя взгляда, пытался расстегнуть пуговицы на его рубашке. В глазах рождались, развивались и гасли маленькие вселенные, унося за собой в водоворот ощущений, чувств и эмоций. Перед глазами все расплывалось, рассудок вообще остался за дверью номера, и лишь память сохраняла все, до мельчайшей детали. 
Обжигающие губы, которые, казалось, касаются всего тела сразу… Нежные прохладные пальцы, безошибочно угадывающие самые чувствительные точки. Или это они делали их чувствительными? Whatever…
Для Тома вся ночь слилась в один непрекращающийся поток ощущений. Слегка мокрые темные волосы, оплетающие дрожащие пальцы, бешено колотящийся пульс на шее, нежная кожа, мышцы под которой сокращаются от малейшего прикосновения, влажные искусанные губы…
Билл как-то робко заглянул близнецу в глаза, пытаясь найти сожаление, стыд, презрение, злость, но увидел только безграничную нежность и обожание. Том, улыбаясь, сдул челку с лица брата и прижался своей щекой к его. Билл молча обнял его в ответ, боясь спугнуть то волшебство, что соединило своими лучами их сплетенные тела.
Они не сказали друг другу ни слова за всю ночь, уснув, когда небо уже начало светлеть, готовясь начать новый день, который, без сомнения, будет лучше предыдущего. 

***

Билл проснулся от ощущения, что на него смотрят. Еще в легкой полудреме, он начал улыбаться, чувствуя подушечки пальцев Тома, скользящие вверх-вниз по его животу. Внезапно к ласкающим рукам присоединился теплый язычок, проехавшийся по соску. Билл дернулся и открыл глаза.
Том сиял как солнце. Ширина его улыбки не поддавалась никакому описанию, глаза согревали светящимися в них чувствами. 
- И что это за самодовольные ухмылочки с самого утра, Томатос?
- Ну… – Том скрестил руки на груди у брата и положил на них подбородок. – Я же был великолепен, впрочем, как и всегда. 
- Самодовольное создание… - улыбнулся Билл и притянул голову брата поближе к себе. Тот легко коснулся губами его губ, скользнул на щеку и медленно провел языком по шее к уху. Билл чуть откинул голову, открывая брату доступ к шее. И тут же ойкнув, отпихнул его от себя.
- Сдурел? Следы же будут! – Том не ответил, с довольной ухмылкой рассматривая шикарный засос, оставленный на шее близнеца. 
Стук в дверь испугал обоих до полусмерти, и Билл, с ужасом осознав, что не запер вчера номер, мгновенно нырнул под одеяло. Том, чертыхнувшись, прикрыл черные волосы, разметавшиеся на подушке, и обернулся к влетевшему в комнату Густаву.
- Шит, Густав, какого хрена ты стучишь, если никогда не ждешь, пока тебе ответят? – Его голос звучал почти возмущенно. Старина Густ окинул взглядом кровать, мгновенно залился краской (синхронно с Биллом, трясущимся от смеха под одеялом) и, резко развернувшись, пошел обратно к двери.
- Прости. Нам выезжать через полтора часа - меня отправили вас с Биллом разбудить. Все, я ушел! Надеюсь, твой брат уже встал?
Из-под одеяла донеслись истеричные фырки, рука Тома мгновенно скользнула туда и, судя по наступившей тишине, заткнула рот веселой девице.
- Я сам его разбужу, иди завтракай, Густ. – Том тщетно пытался сдержать смех. Густав еще раз подозрительно осмотрел комнату, кивнул и поспешно вышел из номера. 
Через секунду тишину разрывал дикий хохот. Наконец, вытерев выступившие от смеха слезы, Билл начал выпутываться из одеяла. Он встал, натянул одежду и повернулся к брату, наблюдавшему за ним, лежа на кровати.
- Вставай давай! А то скоро Саки за вещами придет. – Том снова ласково улыбнулся и приподнял бровь.
- А что, завтрак в постель мне больше не полагается?
- Размечтался! Ты считаешь, что после этой ночи я тебе что-то должен? – Билл запустил руку в волосы, пытаясь их пригладить. Улыбка сползла с губ Тома. 
- То есть ты считаешь, что отработал свой проигрыш мне?
- Ну да, я так считаю! – Билл продолжал веселиться, не замечая побледневшего лица брата. Близнец откинулся головой на подушку, прикрывая глаза. 
- Какой идиот! Черт, а ведь я купился… Из тебя бы вышла отличная шлюха, братец! Ты так талантливо изображаешь любовь, - Билл почувствовал, как сердце падает из груди и начинает стучать где-то в кедах. Не веря своим ушам, он подошел к замершему на кровати брату.
- Том, как ты можешь? Я не это имел в виду… - Он был слишком шокирован, чтобы сказать что-нибудь связное. Том вдруг резко вскочил с кровати, схватил Билла за руку и потащил его к двери. Тот не сопротивлялся, видимо слабо понимая, что происходит. Каулитц-старший вышвырнул брата за дверь и захлопнул ее. 
Билл без сил опустился на пол прямо в коридоре, сжался в комок, глядя перед собой невидящими глазами. Он не знал, что за дверью в совершенно идентичной позе глотал слезы его близнец. 
 

Глава 9 
The show must go on

The show must go on
Inside my heart is breaking
My make-up may be flaking
But my smile still stays on.
«The show must go on», Queen

Густав с очень решительным видом ввалился в комнату Билла на базе и смачно захлопнул за собой дверь. Хозяин сего скромного жилища удивленно приподнял бровь:
- Что случилось? Война? Или еще хуже – фанатки пробрались сквозь охрану?
Однако барабанщик не был настроен шутить:
- Это я ТЕБЯ хотел спросить, что случилось! – Вверх взлетела и вторая бровь, и Каулитц сверкнул плакатной улыбкой.
- Ты спятил, да, Густи? Ну не волнуйся, мы тебя вылечим, все будет…
- Замолкни! – Ого, наш тихоня разбушевался! - Весь тур, две недели, ты выглядел, как fucking кукла, робот, я не знаю, как это еще назвать. Думаешь, никто не заметил, как ты старательно изображаешь, что все замечательно? Такое ощущение, что этот оскал гвоздями прибили! - Густав понизил голос, подошел ближе к разом потухшему другу и опустился на пол у его кресла.
- Может, расскажешь, из-за чего вы поругались? – Билл пораженно поднял на него глаза, замечая грустную улыбку друга. – Естественно, все в курсе, что вы не разговариваете. Но, чувак, это же не обычная ссора, я вижу. Девчонку не поделили?
- Хм… Можно и так сказать… - Билл старательно растянул губы в улыбке, но Густав поморщился так, словно ему в рот запихнули килограмм лимонов.
- Прекрати. На публику будешь изображать неземное счастье. Я точно не могу помочь?
- Нет, Густи, это наше дело. Но все равно спасибо. – Умница Густав сразу понял намек и поднялся с пола, потрепав Билла по волосам.
- Как знаешь… Я пойду тогда, не буду мешать. – Он подмигнул другу и развернулся к двери. 
- Густи! – Тот, замерев у приоткрытой двери, обернулся. Билл показал ему язык и задорно, совсем по-детски ухмыльнулся. – Ты что, гребаный психолог? 
- Отвали! – Густав усмехнулся в ответ. – Я к нему со всей душой, а он… - Парни обменялись улыбками еще раз, и барабанщик вышел, оставив Билла наедине со своими мыслями. 
Еще пару секунду тот ухмылялся, мысленно благодаря Густава за понимание и тактичность, а затем откинулся в кресле, прикрыв глаза.
Две недели. Ровно столько прошло с той ночи в отеле. Даже подумать о ней было сладко. Но на смену воспоминаниям об океане нежности, который подарил ему Том, неизменно приходили полные презрения глаза брата и слова, выжигающие всю жизнь из души.
«Из тебя бы вышла отличная шлюха, братец! Ты так талантливо изображаешь любовь…» - Билл сжал губы, чтобы банально не зареветь. 
Черт, как же больно… But show must go on, Билл! Ты же артист, играй! Улыбайся! Улыбайся, Каулитц! – Он, чувствуя боль в губе, судорожно всхлипнул и резко вскочил с кресла.
«К черту!!! Пойти напиться, что ли? Да, точно! Я заслужил! Десять концертов отработать, когда внутри словно выжжено все! А никто, кроме Густи, и не просек! Да! Надо выпить за меня, великого актера!» 
Занятый общением с умным человеком, Каулитц-младший бодренькой рысью направился в гостиную, намереваясь опустошить бар. 

***

Интересно, сколько можно игнорировать человека, с которым находишься вместе 24 часа в сутки? На сколько хватит сил отводить глаза, игнорировать печальный взгляд потухших темных глаз, судорожно вздрагивать, когда они случайно соприкасаются плечами, коленями… 
А как много запретных мыслей вызвало небольшое красное пятнышко на шее, на которое Билл, перехватив его взгляд, поспешно натянул сбившийся ошейник… 
Хотя о той ночи в отеле напоминает абсолютно все, даже солнце, каждый день режущее глаза так же, как и в то утро. Но сейчас оно не ласкало и не согревало кожу, как длинные пальцы Билла, а лишь раздражало, заставляя морщить нос, совсем как делал это во сне Билл, когда Том щекотал его кожу легкими поцелуями. 
Шит! Опять Билл, кругом Билл!!! И Том снова, в который раз за эти долгие две недели, мысленно нажал банальный Delete всему, что связано с братом. 
И все чаще приходила в голову странная мысль: если бы он с самого начала знал, что Билл просто отрабатывает долг (это ведь так, правда? Потому что если нет, то остается только удавиться), позволил бы случиться самой волшебной ночи в его жизни? 
И ответ, который подсказывал уже привычный внутренний голос, пугал до безумия. 

***

Виртуозно ругаясь, Том после долгих мучений повернул-таки ключ в замке и с шумом ввалился на базу. Прижав к себе полупустую бутылку полюбившейся водки, он отправился на поиски закусона и добавки. 
На базе было темно, тихо и, видимо, пусто. Значит, Билл тоже где-то напивается, в этом можно не сомневаться. Внутри лопнул большой мыльный пузырь, и Том поразился, откуда он вообще там взялся…
Он брел к бару в темноте, ориентируясь лишь по памяти, и вдруг, зацепившись за что-то мягкое на полу, упал. 
- Глаза разуй, придурок! – Зашипел Билл, потирая будущий синяк на ноге. Том с трудом приподнялся с пола, машинально отмечая, что водку он спас, пожертвовав отбитыми локтями. 
Билл сидел возле бара, в обнимку с начатой бутылкой текилы, рядом валялась такая же, но уже пустая. Он поднял на брата больные глаза.
- Вали отсюда! Я первый пришел. – Это прозвучало так забавно, так по-детски, но Тому почему-то было не до смеха. Он оперся спиной на кресло, устраиваясь напротив близнеца. 
- Я бы с удовольствием, но просто не смогу встать… - Билл пьяно хихикнул, наблюдая, как брат попытался разбавить водку текилой.
- Ладно… Этот угол твой, этот мой. Развлекайся! – Билл отсалютовал ему бутылкой, плеснув немного себе на грудь. Это последнее, что запомнил Том, перед тем, как провалиться в темноту. 

 
Глава 10
Special needs

Don't give up on the dream 
Don't give up on the wanting 
And everything that's true 
«Because I want U too », Placebo

Том просыпается от осознания того, что лежит на спине, но явно не в кровати. Головой он пристроился на что-то мягкое, и это не может не радовать. Поразмыслив немного над этим удивительным фактом, он решает произвести визуализацию помещения. Том с трудом открывает глаза и тут же узнает потолок гостиной их базы. Но то, как он оказался здесь, заботит сейчас меньше всего, ибо вышеупомянутый потолок загораживает черноволосая голова, нависающая прямо над ним. 
«Дежа вю…» - проносится в его голове за секунды, в которые он подскакивает, поднимая голову с колен брата. Комната тут же начинает вращаться перед глазами, и Том, стиснув зубы, опирается спиной на диван и закрывает глаза. Голова раскалывается, во рту просто пустыня Сахара, бабочки, паразитирующие в животе, жизнерадостно взбалтывают внутри всю выпивку… 
В комнате повисает тишина. Слова, отталкивая друг друга, рвутся наружу, но оба упорно молчат, глядя в разные стороны. Том еще и зажмуривается изо всех сил, пытаясь отогнать непонятные мысли.
Наконец, он справляется с бушующим организмом и поворачивается к брату. Взъерошенный, но определенно настоящий Билл, сидит напротив, у кресла, и саркастично ухмыляется.
- Потрясающая ночь, спасибо тебе, милый.
- Шит! Только не говори, что теперь я должен тебе месяц прислуживания! – Том пытается говорить также едко, но мешает невыносимая тяжесть в душе. Он ведь давно осознал, как был неправ в то утро, но не может найти в себе силы признаться в этом. Даже себе. Билл болезненно вздрагивает, но затем снова ехидно ухмыляется.
- Что ты, Том, после такого я твой навеки! - Слова, заполнившие комнату, переглядываются и открывают пачки попкорна.
- Ну, кто бы сомневался! Хотя я, наверное, откажусь от такой чести…
- Почему же? Неужели все было так плохо? – Ехидство, с которым Билл выплевывает эту фразу, немного портит дрожащий голос. Слова замирают в своих креслах в предвкушении.
- Да нет, напротив, милый. – Он выделяет последнее слово. – Но, боюсь, что просто разорюсь, если буду позволять себе такое удовольствие как ты, слишком часто. 
И Билл срывается - яростно вскидывая на брата заблестевшие глаза, он, размахнувшись, бьет его по лицу. И это совсем не девчачья пощечина: от мощной затрещины голова Тома мотнулась из стороны в сторону. Слова восхищенно выдохнули.
- Заткнись, ублюдок! Я не позволю опошлить то, что между нами произошло! Как ты не можешь понять своим убогим мозгом, что если бы я искал выгоды, то нашел бы кого-нибудь получше. Так нет же, надо было без памяти влюбиться в такого придурка, как ты! А если учесть, что ты еще и мой брат, то вообще неплохая картинка вырисовывается, да?
- Ох, какие мы несчастные, я сейчас расплачусь! Ты вечно думаешь только о себе, эгоист проклятый! Тебе же на все остальное похуй! Даже на то, что я тебя люблю!!!!
Они замолкают, тяжело дыша, и пытаясь осознать, в чем только что друг другу признались. Молчание затягивается. Слова начинают свистеть и требовать набить морду режиссеру. 
Гитарист судорожно сглатывает и поднимает глаза от пола. Его взгляд наталкивается на руки брата. Билл нервно колупает лак на ногтях, не решаясь взглянуть в ответ. Том с ужасом осознает, что у него вот-вот потекут слезы. Он поспешно моргает, чтобы остановить их, откашливается, но его голос все равно подрагивает.
- И что мы теперь будем делать? – Билл вскидывает голову и вдруг оказывается у него на коленях.
- Hush… - Выдыхает он ему в ухо. - It’s Ok… Dry your eyes…*
И Том, наконец, понимает, за что Билл так любит Placebo.

***

Слова, заохав, поспешно закрывают глаза своим детишкам и, смущенно переглядываясь, начинают покидать гостиную.

* Sleeping with ghosts, Placebo

Fin