|
- Густ, ну, да-а-ай, - терпеливо ныл Том.
- Отъебись, Каулитц, - также терпеливо уже в который раз отвечал ему Густав, упрямо продолжая пялиться в телевизор, где проходил очередной тур гонок Гран-при.
- Густи, ну-у-у, - практически со слезами в голосе взвыл Том.
- Иди до братца докопайся, если уж так сильно хочется, - Густава достало почти часовое нытьё Тома, и он был уже на грани капитуляции. Но пока держался, из какого-то садистского упрямства.
- Ы-ы-ы, - стонал Том, засовывая руки в карманы своих джинсов, - у меня уже яйца чешутся!!
- Так почеши, - Густав глубокомысленно почесал кончик носа и оглянулся на переминающегося с ноги на ногу гитариста.
- Гу-у-уст, ну не будь такой сукой. Чего тебе стоит?
- Слушай, сходи к Йорки, он тебя с удовольствием примет в свои распростёртые объятья.
- Он у Билла, - тут же помрачнел Том, - и уже, небось, дерёт его так, что тому небо с овчинку кажется.
- Третьим возьмут, - уверенно ответил Густав.
- Да-а-а, - вновь затянул капризным тоном Том, - возьмут. Десять раз. Только посмотреть дадут. Посмотреть я и порнуху могу, а мне присунуть хочется.
- Присунь кулаку, - рассеянно посоветовал Густав, вновь с головой уходя в гонки. Том на некоторое время замолк, лишь изредка вспарывая тишину душераздирающими вздохами и шумным сопением от нереализованного желания.
- Том, заткнись, - не выдержал Густав, когда гитарист в очередной раз продефилировал за его спиной.
- Я молчу, - сквозь зубы процедил Том.
- Сядь и угомонись. Ты не даёшь мне спокойно посмотреть гонки.
- Да смотри, кто ж мешает. Вот давай ты вот так встанешь, а я так аккуратненько… - снова заныл Том, склоняясь сзади над Густавом. Не глядя, ударник молча цапнул Тома за ворох футболок и подтянул его поближе к себе.
- Если, собака ты страшная, я из-за тебя пропущу хоть момент из этого заезда, то буду драть тебя до конца европейского турне так, что в ресторанах будешь есть стоя. Понял?
Из всего этого монолога Том лично для себя вынес только то, что ему сейчас таки дадут. И от осознания этого он радостно взвизгнул и обнял Густава за шею, чуть не придушив его.
- И в ухо мне не сопи, - строго предупредил Густав, вставая и начиная расстёгивать свои уютные коричневые в клетку шорты.
Улёгшись грудью на спинку дивана, Густав снова вперился в экран, мало реагируя на то, что происходило у него за спиной. А там Том вёл неравную борьбу со своими футболками и молнией джинсов. Футболки лезли со всех сторон, запутывая руки, молния, кажется, заела, и Том лихорадочно дёргал её, понимая, что в любой момент Густаву просто надоест стоять перед ним со спущенными шортами. Он встанет, скажет, всё, что он думает о Томе и его способностях, наденет шорты обратно, и хрен чего Тому обломится после этого.
Рёв толпы, приветствующей победителя гонок, крик Густава «Дааааа, мы победили!!!!» и финальный стон Тома «О, да, деткааа», казалось, слились воедино.
На подгибающихся ногах Том обогнул диван и плюхнулся на мягкое сиденье. Через некоторое время рядом с ним опустился Густав.
- Том, - он пихнул локтем разморенного от удовольствия гитариста.
- А? - вяло отозвался тот.
- Ты это… не расслабляйся. У тебя ещё один заезд, - Густав скромно указал глазами на ширинку своих шорт. – Ну, уж ничего не поделаешь. Сам начал эту гонку – сам и заканчивай.
|