|
1 часть
У тебя лицо невинной жертвы
и немного есть от палача.
(с)
Агата Кристи
- Йооорки, дорогой, ты совсем забыл нас! - капризно-томным голосом протянула ярко накрашенная дама средних лет, раскрывая объятия Георгу.
- Привет, Аманда! Да закрутился что-то, все дела...
- Эээ, дорогой мой, для отдыха всегда должно находиться время. А уж для такого отдыха, как у нас в «Будуаре» и подавно. Познакомишь нас? – она окинула меня заинтересованным взглядом.
- Мадам Аманда – Густав. Густав мой друг, приехал в Амстердам на неделю. Вот, осматривает достопримечательности.
- Отлично, милый, на улице Красных фонарей у меня лучшее заведение, не побоюсь этих слов! Правда же, Йорки?
Георг согласно приобнял мадам и бросил на меня вопросительный взгляд. Мадам продолжала щебетать комплименты своему борделю вообще и девочкам в частности, но заметив откровенно скучающий вид своего постоянного клиента, перешла к делу:
- Дорогой, тебе как всегда? Двух твоих любимых птичек? Как раз не заняты, как чувствовали, что ты заглянешь. А ты, Густав, чего бы хотел? Какие девушки тебе нравятся?
- Нууу… чего-нибудь экзотического, необычного... - я как-то и не подумал, чего именно хочу от знаменитой улицы, соблазненный неожиданным предложением Георга оправиться в загул.
Георг и мадам переглянулись и обменялись понимающей улыбкой.
- Дорогой, тебе нужна Линн, - теплая рука хозяйки дома легла на мое плечо. - Она исполнит любое твое желание.
Искоса глянув на хитро улыбающегося друга, я настороженно поинтересовался:
- Хмм, а разве остальные девушки мне в чем-то откажут? И что это за Линн? Сколько лет? Европейка?
Аманда и Георг ответили практически хором:
- Любое, Густав – любое! Понимаешь?
- Густи, дружище, неужто ты так не доверяешь моему вкусу, что способен подумать плохое? Я же не порекомендую тебе жирную дебелую немку или старую негритянку?
Тут уже не выдержала мадам:
- Фии, Йорки, какого ты мнения о моем заведении! Мои девочки все на подбор!
- Прости, мамочка, виноват! - Георг шутливо ткнулся губами в плечо хозяйки. – Так о чем мы там? О Линн?
- Линн – наша главная изюминка. У нее даже своя комната для приема гостей. Она тайка, из Сингапура, ей 17.
- И что творииит! – Георг красноречиво закатил глаза.
- Йорки, я так понял, ты лично мне ее рекомендуешь?
- Ага! Масса впечатлений гарантирована! – Георг как-то злорадно хихикнул. Или показалось? – Ты эту ночь долго не забудешь!
- Кстати, насчет ночи. Мадам Аманда, а у вас оплата за ночь или почасовая?
- Как угодно клиенту, дорогой мой. Только у Линн – особый тариф и особая система. Но нашему бриллианту мы позволяем маленькие прихоти, которые, кстати, довольно забавны, но вполне выгодны – для клиентов, - мадам не выдержала и хихикнула.
Окончательно заинтригованный, я сообразил, что больше подробностей от этой пары мне не дождаться, и согласно кинул мадам:
- Давайте посмотрим на ваш бриллиант, возможно, он нуждается в огранке? Так я как раз по этой части! Йорки, а ты на всю ночь зависнешь?
- Да как пойдет, – ухмыльнулся друг.
- Ну если что – увидимся завтра в отеле. Веселой ночки!
- И тебе, дружище! Береги себя, от Линн так просто не уходят!
Показалось опять? Усмешка? Или в глазах Георга мелькнула тоска?
- Йорки, держи ключ от 15 номера, я пришлю к тебе Люси и Анни. А тебя, мой милый, я провожу в комнату Линн сама.
Поднявшись вместе с Амандой по широкой застеленной пурпурным ковром лестнице на второй этаж, я в нерешительности остановился перед последней дверью в конце крыла.
- Жаркой ночи, дорогой, - мадам ласково коснулась моей щеки и приоткрыла тяжелую дверь.
Я вошел. Внутри царил полумрак, не скрывавший, впрочем, основных деталей убранства комнаты. Декор в агрессивных красно-черных тонах, на полу жесткий черный, напоминающий циновки, ковер, в нише – низкая широкая кровать, застеленная чем-то стилизованным под леопарда. Как ни странно, смотрелось это не пошло, а вполне органично. Направо – дверь, в ванную, наверно? Слева, в простенке – окно, ветер чуть колыхал занавески цвета божоле. Я подошел к распахнутым створкам, глубоко вдохнул влажный воздух улицы. Что со мной? Я же не нервничаю? Что я, не видел тайских шлюх? Маленьких, юрких, невероятно услужливых созданий, готовых вылезти вон из своей желтой кожи лишь бы угодить клиенту. Ну и где эта хваленая Линн? Боковым зрением я заметил у противоположной стены легкое движение, и, вздрогнув, обернулся.
От угла, образующего нишу, отделилась темная фигура. Сделала шаг вперед, попав под рассеянный красноватый свет абажура. Высокая, где-то на голову выше меня самого, очень худая, лицо занавешено струящимся ниже плеч черными волосами с белыми прядями. Вся завернута в подобие индийского сари – полупрозрачная органза, тем не менее, не дающая как следует разглядеть очертания. Фигура молчала.
- Ты – Линн? – нерешительно предположил я, начиная разговор.
- Да, это я, – голос тихий, грудной, но с первых звуков пробирающий своей скрытой сексуальностью.
Ну у них и порядки! Я еще и раскручивать эту шлюху обязан? Стоит как истукан!
Но в позе девушки не было смущения, уверенная пауза и свободно откинутые плечи были скорее вызовом. Мне ничего не оставалось, как его принять.
- Разденься! – коротко приказал я, скрестив руки на груди.
Девушка сделала еще пару шагов в мою сторону и протянула мне край своего одеяния. Коснувшись изящных пальцев с черно-белым маникюром, я вздрогнул и машинально ухватил край легкой материи. Уголок губ таинственного создания дернулся – она улыбнулась и начала плавно кружиться, с каждым витком оставляя свой разматывающийся кокон у моих ног. Когда вся ткань оказалась на полу, я поднял глаза и непроизвольно шумно выдохнул. Стоящее передо мной создание в узких черных брюках, обтягивающей черной майке и сапогах New rock на внушительной платформе было с головы до ног перевито различными ремешками, цепочками и прочей садо-мазо атрибутикой. В довершение превращения Линн резко взмахнула головой, откидывая волосы с лица, и на меня воззрились огромные подведенные черным глаза. От этой картины невольно захватило бы дух даже у видавшего виды ловеласа, каким, впрочем, я и был. Карие глазищи несколько секунд внимательно изучали мою реакцию, в них поблескивали опасные искорки. Но вот темные веки смиренно опустились – знак покорности, и я, наконец, смог перевести дыхание. Мой взгляд восхищенно заскользил с тонкого красивого лица на широкий кожаный ошейник, ниже – на покрывающую плоскую грудь цепочки, еще ниже – кожаные полоски подтяжек, пристегнутые к массивному клепаному ремню со свисающими с него связками цепей. Стоп! Грудь плоская? Странно для шлюхи такого класса... или? Внезапная догадка объяснила хитрые усмешки Йорки и мадам.
- Ты – транс?
- Нет, – спокойно.
- Парень?
Линн сделала шаг назад и, глядя мне прямо в лицо, медленно облизнулась, блеснув в красном свете лампы бусинкой пирсинга в языке:
- Поверь, совсем скоро тебе будет не важно, кто я.
Тихий чувственный голос все же принадлежал парню, но господи, как он умел им управлять - модуляции просто сводили с ума, аж мурашки ползли по рукам. Не то чтобы я был сильно разочарован. Сюрприз-то, несомненно, удался, но и я был не лыком шит – через мою постель прошел не один смазливый молоденький мальчик. Я не был геем, предпочитая девушек, но иногда, да, только иногда, чисто для развлечения… А почему бы и нет?
- Вот как? И что же ты умеешь делать, что заставишь меня забыть о твоем поле? –язвительно поинтересовался я, продолжая оценивающе оглядывать свое приобретение.
Приобретение молчало и лишь щедро обливало меня горячими волнами многообещающего взгляда. Внезапно я вспомнил:
- А что там Аманда говорила про особенный тариф? Ты стоишь дороже?
- Клиент платит не за часы, а за оргазмы. 500 евро.
Я поперхнулся от неожиданности.
- Как это – за оргазмы? Сколько раз кончу – столько заплачу?
- Именно. Зачем платить впустую? Тебя устраивает мой тариф? Оплата вперед.
- Вполне! Оплата вперед? Но откуда я могу знать – сколько раз ты сможешь заставить меня кончить?
- Со мной ты будешь кончать до бесконечности. Или до смерти. Но мне не нужны трупы.
Это что – такой мрачный юмор? Ни тени усмешки на красивом лице. Цену себе набивает? Так цена уже оговорена.
- Я возьму с тебя 1000, за два раза. Для первого знакомства этого вполне достаточно.
- Ей-ей?! Ты что это сомневаешься в моих мужских способностях? Почему – всего два?
- Не сомневаюсь. Но больше ты не выдержишь – со мной.
Да что эта шлюха себе позволяет? Ладно бы я еще по парням специализировался! Я, можно сказать, по наводке друга, чтоб его черти побрали, решил поэкспериментировать. А тут меня эта дрянь раскрашенная еще опускать удумала?
Я вытащил из кармана джинсов пять бумажек по 200 евро и небрежно кинул их на прикроватную тумбочку. А дрянь тем временем опустила длинные ресницы и робко прошлась пальцами по моему запястью:
- Просто поверь мне, я знаю, – голосок и не думал издеваться, в нем сквозила железная уверенность, странным образом замешанная на заботе. - Садись, - Линн кивнула, нет – кивнУЛ - на широкое кресло, - я расскажу тебе, что ты сможешь со мной сделать.
- Хочешь сказать, что без твоих подсказок я сам не соображу? – я продолжал пушить иголки. – Кстати, Линн – ведь женское имя? Как же тебя называть?
- Линн – имя унисекс, как и я. Одинаково подходит к обоим полам, – мягкая, почти детская улыбка. - Густав, я не издеваюсь, не надо так думать. Я просто покажу тебе все возможности, ведь ты же не хочешь выложить свои деньги за банальный трах?
Ладно, вещай, птица-ворон, по-любому за оргазмы уплачено, так что болтай – ни болтай, все равно тебе придется меня ублажать.
Тонкие пальчики медленно пробежались по черной коже оплетающих ремней.
- Густав, тебе нравится быть господином? Нравится подчинять? Всем мужчинами нравится… Здесь есть все, чтоб сделать покорность полной - идеальной. И здесь есть я.
Интересное начало! Теперь я заметил немного странный покрой футболки и брюк на Линн – множество молний в самых неожиданных местах.
- Ты хочешь меня раздеть? – голос снова манил модуляциями, но были глаза опущены, черные тени мешались с черными прядями, отбрасывая на лицо тень.
Ишь ты, правильно понял мой взгляд, а вроде и не смотрит.
Движение – и юноша уже на коленях передо мной. Так и не поднимая глаз, осторожно взял меня за руку и приглашающе положил ее себе на плечо, прямо на блестящий язычок молнии. Я дернул замочек, и рукав майки разошелся на две половники, повисшие безжизненными крыльями. Со вторым рукавом я расправился без подсказок. Вопросительно заглянул в фарфоровое личико. Юноша положил мою руку себе на грудь, и я уже уверенно захватив собачку молнии, медленно потащил ее вниз – майка распахнулась на груди как кожура на апельсине. Линн повел плечами, и я, выпутав куски трикотажа из многочисленных цепочек, отбросил их в сторону. Теперь он сидел у моих ног по пояс обнаженный. Я невольно залюбовался: нежная кожа, тронутая легким загаром, не похоже на тайца, хрупкие плечи и руки, темные пятнышки сосков. И все это словно опутано паутиной: шею плотно охватывал широкий черный ошейник, от которого тянулись вниз три блестящие серебром цепи, крепящиеся - за ремень? - за что-то внизу, не разберешь даже во всей этой чертовой путанице. Еще 3-4 цепочки разной формы и толщины звеньев, лежали на груди подобно оковам. Две параллельные полоски подтяжек пристегнуты к ремню, а сзади схлестывались в одну ленту. Я провел ладонью по спине юноши, чтобы убедиться, что подтяжки действительно классической скрутки. Тот выгнулся под моей рукой, подаваясь вперед. И меня вставило – от этой покорности, от реакции на любое мое прикосновение, и пусть это всего лишь игра. Линн, не поднимаясь с колен, легко пробежал пальцами по моим бедрам. Черт его знает, что за ток шел из его ухоженных коготков, но у меня вдруг встало, резко и совершенно недвусмысленно.
- Позволь мне освободить тебя, и я буду видеть, что именно тебе больше всего хочется сделать со мной – твой член не соврет.
Почему бы и нет? Мне и самому захотелось поинтересоваться у своего дружка – чего ему надобно. Я чуть привстал, позволяя юноше спустить с меня джинсы вместе с бельем. Майку я отправил в полет сам – эксгибиционист взыграл? Линн аккуратно разул меня и отложил всю кучу в сторону. А я просто любовался им. Передо мной была заветно-черная мечта любого садо-мазо – стройная высокая полураздетая фигура, затянутая в кожу и увешанная цепями. Он может стать как жертвой, так и господином, в зависимости от играемой роли – мелькнула мысль. Но сейчас передо мной явно игрушка – податливая, сексуальная кукла с покорно опущенными ресницами.
Я в нетерпении вытянул руку, и Линн тут же подошел почти вплотную. И тут застежка? Хмм, удобно, продумано! Игрушку можно почистить легко, как фрукт! Два резких движения, и брюки разошлись, обнажая стройные ноги, уже держась только на ремне. Юноша сам выдернул его из шлевок, и упавшие штаны открыли подобие стрингов. С той лишь разницей, что были из кожи, проклепанной спереди, там, где на обычных мужских трусах присутствовал гульфик. Кожа плотно прикрывала лобок, буквально вжимая в промежность член и мошонку – до такой степени, что об их существовании можно было только догадываться. Половинки маленькой попки были безжалостно разведены грубой кожаной стяжкой почти в 2 пальца шириной, глубоко врезавшейся в нежную кожу. Я нервно вздохнул, проведя пальцем по кромке стрингов, чуть лаская вздрогнувший плоский животик. Линн мягко отстранился, подошел к стене и, изогнувшись, прижался к ней лицом.
- Ты можешь приковать меня здесь и взять стоя, - он приложил обвитые широкими кожаными напульсниками руки к выступавшим из красно-черной драпировки металлическим кольцам. – Застежки на моих браслетах универсальны, их можно сцепить с любой петлей в этой комнате. Или на мне.
Демонстрируя сказанное, как стюардесса в полете спасжилет, он сложил запястья вместе, вывернул руки назад, поднимая их к ошейнику, потом опустил к ягодицам, звякнув гроздьями свисавших цепочек. Я уже просто капал слюной от возбуждения. А он, стоя посреди комнаты кивком головы указал мне на потолок, с которого тоже свисало несколько металлических колец. Линн дернул за одно из них, вытягивая на себя массивную черную цепь.
- Их можно фиксировать на нужной длине – вот так, – он слегка оттянул цепь в сторону и резко дернул.
Вытянул еще одну и продемонстрировал, как можно ими воспользоваться: раскинул руки в стороны, поднял их, сцепив в замочек, ухватился за цепь одной рукой, заведя другую за спину. И наконец повис, держась за обе цепи, бессильно уронив голову на грудь. Я застонал от желания уже взяться за него, и юноша тут же поднял голову.
- Я скоро закончу нашу экскурсию, потерпи еще немного, - он подошел к нише. - У столбиков кровати тоже есть крепления. Если захочешь, можешь меня растянуть – вот так, - Линн упал на кровать, раскинув в стороны длинные руки и ноги, вытягиваясь струной, так что под кожей проступили все мышцы и косточки на его тонком теле.
Голова моя уже горела, я готов был схватить гуттаперчевого мальчишку и вставить ему со всей дури – и без промедления, но представление хотелось досмотреть до конца.
А он уже сполз с леопардового ложа, встал на полу на четвереньки и, проведя ладонью по выступающему из ковра черному железу, позвал:
- Густав, видишь? На любом расстоянии... Только скажи, в какой позе захочешь меня – и я приму ее, ведь я лучше знаю расположения креплений. Тебе останется лишь защелкнуть карабины – и я в твоей власти.
От вкрадчивого голоса и соблазнительных поз у меня уже плыло перед глазами. Линн перевернулся и лег на спину, заведя скрещенные руки за голову. Согнутые в коленях ноги в гротескно огромных сапогах казались совсем хрупкими – тронь и сломаешь. Юноша медленно развел колени и замер, выгнулся, отчего цепочки между ошейником и стрингами сильно натянулись, вопросительно глядя на меня:
- Хочешь так?
Но не успел я ответить, как он уже снова был на ногах.
- Я же забыл показать тебе главное, – он коснулся рукой ремешка своей кожаной сбруи, проходящего между ягодиц.
Линн слегка наклонился, чтобы мне было видно, и попытался чуть оттянуть ремешок в сторону. Но тот прочно врезался в плоть. Поняв, что так я ничего не разгляжу, он щелкнул застежкой у пояса и отогнул плотную кожу вниз. И я увидел. Точно напротив ануса с внутренней стороны ремня крепилось что-то, около трех сантиметров в диаметре. И это «что-то» исчезало в раскрытой дырочке.
- Что это? – потрясенно выдавил я.
- Это растяжка. Чтобы тебе было удобно и не больно взять меня в любой момент.
Чуть потянув за ремешок, он извлек из себя маленький конус с мизинец длиной, широкий у основания и сужающийся к концу.
- Видишь? Сфинктер растянут, но проход остается узким. Тебе будет легко войти - и туго двигаться, – добавил он с милой улыбкой. – Если ты не захочешь брать меня насухую, вот тут, - он показал на еле заметный выступ, - есть впрыскиватель масла. Достаточно нажать пару раз, чтобы стало влажно.
Пирамидка снова скрылась в отверстии, и ремень подтянул ее, вернувшись на место. У меня в ушах надрывался набат, и я подозревал, что этот звон слышит и Линн, потому что это звенели от напряжения мои яйца.
Юноша снова сидел у моих ног.
- За все это, - он обвел рукой свои цепи и ремни подтяжек, уже прикрепленных к поясу стрингов, - удобно держать меня, особенно когда будешь резко двигаться. Можешь подтаскивать меня к себе и так, - Линн потащил вниз одну из висевших на шее цепочек с маленькими подвесками, которые оказались зажимами.
Чуть оттянув свои соски, он защемил их клипсами, и цепочка повисла уже на груди. Юноша потянул себя за этот поводок и чуть застонал:
- Немного больно, - виновато прошептал он, – но тебе должно понравиться.
- Сними, - глухо выдавил я, - не надо.
Линн послушно освободил соски и вернул цепочку обратно на шею. Он встал передо мной на колени и склонился, горячо дыша на мой подергивающийся от нетерпения член.
- Если хочешь, можешь трахнуть меня в рот. Схватить за волосы, откинуть голову назад, чтобы удобней было засадить глубоко, в самое горло. Если я начну упираться, боясь задохнуться, просто притяни меня за ошейник.
Полуприкрытые черные веки дрожали, дыхание ласкало пах. Осторожно высунув длинный язычок, Линн на протяжении последнего инструктажа легко касался кончиком выпирающих венок и в довершение состыковал сережку с дырочкой на головке.
И тут я не выдержал, выстрелил мощной струей в лицо еле успевшего отшатнуться юноши. Кончил как желторотый пацан, сильно и бесконтрольно, забрызгав грудь и сапог Линна.
2 часть
Плачет Белоснежка, стонет Белоснежка
И сама не замечая странно улыбается себе.
(с)
Агата Кристи.
- Плохой мальчик! – изящные пальцы легли на мой затылок. – Вот что ты наделал? Придется облизать.
Уже не соображая, что делаю, я машинально лизнул солоноватую кожу между цепочек, по белой дорожке подсыхающей спермы.
- Не так! Лижи сапог, а я покажу, – он надавил мне на плечи, и я съехал из кресла к его ногам, утыкаясь лицом в чудо дизайнерского бреда, охватывающего его голени почти до середины.
Линн поглаживал меня плавными движениями, и я и сам не заметил, как отполировал сапог, лавируя языком между многочисленных застежек-заклепок.
А Линн оседлал мои ноги и начал жадно лизать грудь, быстро работая язычком, задевая соски, скользящими движениями снимая капли пота с шеи. Он отползал в сторону и снова возвращался, нависая надо мной, распростертом на колючем ковре, касался лица длинными волосами и лизал, горячо лизал повсюду, как кошка вылизывает своих детенышей. Опомнился я только от легких щелчков у своих бедер. Что это он на меня одел – наколенники? Внутри мягкая ткань, снаружи вокруг колена грубая кожа. Изумленно подняв голову, я подавился вопросом. Линн стоял уже в метре от меня во властной позе господина – ноги широко расставлены, рука уперта в бедро, в другой руке… плеть? Да, мне не померещилось – внушительная кожаная плетка с толстой плетеной ручкой.
- На колени! – его голос прозвучал неожиданно властно.
Я было открыл рот, чтобы возразить – я же его господин, это мне он битый час рассказывал, как можно насладиться его подчинением! Но кожаные веревки со свистом рассекли воздух, так я что невольно зажмурился. Но тут же подняв голову, посмотрел в его глаза. Такой перемены я не ожидал: покорно-опущенных век больше не было и в помине, меня буквально пригвоздил повелительный взгляд – «горе тому, кто посмеет ослушаться!»:
- Линн, нет… – я все же посмел.
- Еще раз скажешь «нет» – накажу, - прошипел он. Взгляд хлестал как взбесившийся оголенный провод. Я встал на четвереньки и подполз к его ногам.
- Руки!
Я молча протянул ему руки, и он застегнул на моих запястьях широкие напульсники, вроде своих.
- Видишь, как я забочусь о тебе? Я не хочу, чтобы ты стер кожу об этот наждак, – он кивнул на ковер. А теперь будь хорошим мальчиком – раздвинь ножки пошире.
Я запаниковал. Уж не хочет ли он...? Но Линн не дал мне время на раздумья – чего он там хочет.
- Ты не слышал?
Он уже присел рядом на корточки и возился с правым наколенником, пристегивая его к торчащему из пола кольцу. Потом, оказавшись у меня за спиной, легонько, сапогом отодвинул в сторону мое левое колено. Недовольно цокнул языком, и моего голого зада коснулась кожаная бахрома плетки, пока еще поглаживая:
- Шире, я сказал – шире, - убийственно ласковая интонация испугала сильнее окрика, и вовсе не желая получить удар, я раздвинул ноги так широко, как позволила растяжка.
- Вот умница! - похвалил Линн, поглаживая меня по спине рукояткой плети.
Он живо пристегнул вторую ногу к петле, и я остался стоять в дурацкой позе, опираясь руками о пол, чтобы не потерять равновесия. Но оказалось, что это еще не все. Вытянув из потолка увесистую цепь, садо-принц сцепил мои запястья вместе и подвесил к ней, зафиксировав длину так, что я оказался в полунаклоне. Будто собрался бить поклон, но задумался и остановился на полпути. Довольно обойдя вокруг меня и продолжая поглаживать то ручкой, то концами плети, Линн остановился и, приподняв мою голову за подбородок, прошептал прямо в лицо:
- А теперь я тебя трахну!
- Нееет! – я не смог сдержать вопля.
Не то, чтоб я очень сильно боялся этого, я все же клиент, особого вреда он мне не причинит. Но как это унизительно, мне, привыкшему во всем быть ведущим, стоять тут враскорячку со скованными руками перед этой красивой тайской блядью и выслушивать, как она сейчас будет меня иметь!
- Я предупреждал, – Линн взмахнул плетью, но она снова просвистела рядом, так и не задев моего тела. – Нет, пожалуй, это слишком просто, да тебе может еще и понравиться, - он легонько коснулся плетеной рукояткой моего уже давно вставшего члена.
Юноша отвернулся к тумбочке, и, порывшись, что-то извлек из нее. Не ожидая ничего хорошего, я напряженно вглядывался в черный предмет в его руках. Но рассмотреть не успел. Что-то большое и упругое протиснулось в мой рот, я даже дернуться не успел. Господи, это же кляп! Язык прижала круглая резиновая груша, я попытался вытолкнуть ее, отчаянно замотав головой. Линн тем временем притянул его поплотнее, стянув адское приспособление ремешком на моем затылке, отчего я впился зубами в податливый материал. Часть кляпа торчала наружу, и мой мучитель, нежно погладив меня по макушке, слегка поколдовал над ней. Я почувствовал, что в мои щеки изнутри как отпущенная пружина ударили два выдвижных шара, похабно растягивая губы. Я попробовал издать хоть какой-то протестующий звук, но даже слабый писк не просочился сквозь резиновый заслон. Мне стало по-настоящему страшно. Я умоляюще смотрел на Линна. А тот, словно и не замечая ужаса в моих глазах, повернулся спиной и, нажав на «выключатель», сдвинул часть стены, открывая огромное зеркало.
- Я подумал, что тебе будет интересно посмотреть, - он улыбался.
А я в ужасе смотрел на наше отражение. Красивый стройный парень в ремнях и коже с плеткой в руке возвышался над полуподвешенным с разведенными ногами дрожащим мной. Картину венчал упорно стоящий, несмотря на все унижения, член и растянутый в непристойной ухмылке рот с торчащими из него черными резиновыми яйцами. «Боже!» - мысленно застонал я.
- Ну как – нравится? Я так и думал! – Линн довольно усмехнулся. – Так на чем мы остановились? Ах да, я собирался тебя трахнуть. Пожалуй, я дам тебе выбор, – с этими словами он снова исчез в недрах тумбочки. А когда появился, в его руках было штук 5-6 дилдо.
- Ну, давай выбирать, Густав. Как тебе вот этот? – он потряс перед моим лицом коротким, но толстым, больше обхвата пальцев, фаллоимитатором. - Подойдет? Да ты не бойся, мы его как следует смааажем, – юноша смачно, со вкусом лизнул страшное орудие и приставил его к моему входу.
Я забился в своих путах, хрипя и вырываясь.
- Ладно, ладно, зачем же так нервничать? Не нравится такой, у нас же есть другие, правда? Может, этот?
«Этот» оказался увесистой дубиной сантиметров в 30, правда, не такой пугающей толщины. Но представив, как ее загонят на всю длину в мой девственный зад, я снова захрипел и замотал головой.
- Гууустав, а ты капризный, однако! Ну ладно, давай быстрее выбирай. Этот? Этот? - он подносил каждого нового претендента к самому моему носу.
Заприметив сравнительно небольшой и худосочный экземпляр, я спешно закивал, уж пусть будет так, чем иначе!
- Этот?? Странный выбор. Ты точно хочешь этот?
Мои преданные глаза и глухое согласное мычание убедили вип-палача в моем категорическом согласии.
- Ну, хорошо, раз уж ты сам выбрал. Вот не думал, что ты такой извращенец! Все, поздно пугаться – ты согласился, – припечатал он, и струйка холодного пота пробежала по моей спине от нехорошего предчувствия.
Линн задумчиво крутил в руках моего потенциального любовника, поглаживал его, и резко сжал у основания. Резиновый член дрогнул и... подрос! Еще несколько сжатий – и передо мной монстр! Сияющую безграничным счастьем улыбку моего красавца-господина не затмило бы даже солнце.
- Правда здорово, а, Густав? Он с пневмоподкачкой! Раз-два – и ваш любимый размер! Ой, смотрите, он снова дрожит! Ну, я же не изверг, - приоткрыв клапан, он спустил лишний воздух, уменьшая дилдо до первоначального размера. - Так не страшно?
Моя голова обречено повисла на мою же грудь, а Линн уже вовсю намазывал прозрачным пахучим маслом из флакона резиновый объект, и, приставив его к моему анусу, легонько протолкнул внутрь на пару сантиметров. Я дернулся, но соскочить не удалось, да, в общем, и не имело смысла.
- Пожалуй, растяжку мы можем опустить, ты же сам видел, какой он маленький, чуть толще пальца. – Линн двинул рукой чуть дальше, и опять назад.
В несколько поступательных движений искусственный член полностью оказался в моей заднице, не причиняя мне при этом особого дискомфорта, если уж начистоту. Рваться и дергаться я перестал, боялся сделать больно самому себе неосторожным движением.
- Вот и умница, - мой мучитель слегка поглаживал меня по бокам плетеной рукояткой. – Сейчас мы добавим тебе удовольствия. Прогни-ка спинку!
Он шлепнул меня по пояснице, и я почувствовал, как мое нутро болезненно растягивается. Черт, он же нажал на подкачку! Сколько раз?! Я как мог вывернул голову назад, от чего спина выгнулась сама собой. В ответ на мой незаданный вопрос, Линн вытянул дилдо наружу, впрочем, не извлекая его до конца, оценивающе оглядел его:
- Всего-то? А ты уже испугался! Да он почти такого же размера, как твой! Впрочем, если хочешь, могу добавить масла.
Я невольно скосил глаза на свой стояк – нечего себе «всего-то»! И закивал головой – конечно добавить!! Линн капнул немного из отставленного в сторону флакона, слегка размазал пальцем по торчащему из меня предмету, не раздумывая больше, вставил в меня резиновый ствол по самое основание. Уже не думая о последствиях, я рефлекторно дернулся вперед, подальше от злобной штуки, пронзающей мой зад, но куда ж убежишь в моем–то положении? А этот садист продолжал вгонять в меня искусственный член – резко и сильно, все наращивая темп. В какой-то момент я почувствовал слабые импульсы удовольствия где-то внутри, но страх мешал мне насладиться ими.
- Ну как, Густав, нравится, когда тебя трахают? Что-то я не вижу энтузиазма. И – прогнись-ка сильнее! – он довольно сильно шлепнул меня по заду и надавил на спину.
Член стал входить еще глубже, а боль постепенно наливалась наслаждением. Линн словно случайно задел своей плеткой, которую так и не выпускал из другой руки, мою распухшую головку, и я замычал от неудовлетворенного желания. Среагировал он мгновенно:
- Ах, вот оно что! Мальчик хочет, чтобы ему подрочили?
Сгорая со стыда, я все же согласно кивнул.
- Нет, мой милый! Об этом будешь просить других любовников. А со мной ты кончишь по-другому!
Движение в моей заднице вдруг замерло, но я продолжал чувствовать руку Линна у своих ягодиц. Господи, нет, он не осмелится! Но распирающее ощущение в анусе свидетельствовало об обратном. Казалось, что во мне уже находится вся его рука – по самый локоть! Он же меня просто разорвет, если сейчас начнет трахать этой дубиной!
- Тихо, детка. Слушай меня внимательно: не бойся. С твоей попкой ничего не случится. Ты сейчас просто расслабишься, и я обещаю – удовольствие будет просто феерическим. Ты же мне веришь?
Я обреченно склонил голову. Задница немного привыкла к торчащему в ней предмету, я честно старался не напрягаться. Щелчок, включающий скрытый механизм, прозвучал в тишине как выстрел. И меня словно волной охватила вибрация, эпицентр которой расположился в моем анусе. Ожившее дилдо ритмично, но нежно давило на стенки, отчего пронизывающие токи били по оголенным нервам слизистой. Боли не было, один лишь сплошной и чистый кайф. Я мычал, похотливо водил задом, цепь, держащая мои руки, непрерывно звенела и ходила ходуном. А Линн возвышался надо мной во всей своей садисткой красе и кривился в сладострастно-хищной улыбке - «я же обещал удовольствие!» Ему не пришлось долго ждать – мое тело задрожало в сладкой судороге и исторгло обильную порцию спермы, «Как в черно-белом кино» - успел я подумать, глядя, как белая жидкость растекается по черному ковру.
Я уже еле осознавал, как отстегнули мои руки и исчезла в потолке черная цепь. Что ноги свободны, я вообще понял только, когда Линн ласково свел их вместе и аккуратно уложил меня на бок. Кляп уже не затыкал рот, но говорить я не мог, да и что мне было сказать? Спасибо за хороший вечер? Или мне, право, стыдно, что я такой извращенец? Я лишь благодарно улыбнулся, когда тонкие, но сильные руки перетащили меня на мягкий плед и прикрыли таким же сверху.
- Спи, малыш, ты хорошо потрудился, - и невесомое касание губ о щеку – уже на крае сознания, проваливающегося в сон.
Через день.
- Йорки?
- Ммм?
- Ты же тоже спал с Линн?
- Угу.
- Один раз?
Тихая музыка в вип-зале одного из престижных ночных клубов Амстердама, где они зависли сегодня, и изрядное количество мартини приятно расслабили. Георг приподнялся из мягкого кресла и внимательно посмотрел на друга.
- Не один…
Густав помолчал.
- А почему…
- Почему я заказываю девочек у Аманды, когда могу выбрать его? Густи, ты же сам понял, что такое Линн. С ним надо уметь остановиться. Этот парень затягивает как трясина, и сколько ни барахтайся и ни кричи потом – никто не поможет. Сгинешь. Пропадешь в этих глазах. Этот мальчик никогда не покажет тебе свою душу. Только выпьет твою.
Георг вздохнул, исподтишка поглядывая на погрустневшего Густава.
- Густ?
- Ммм?
- Остановись. Пока еще можешь.
В принципе, на этом можно закончить. Полные извращенцы читают дальше.
Худенький черноволосый мальчишка устало раскинулся в кресле. Еще влажные после душа пряди пушились, подсыхая, и чуть вились на концах. На чистом, свежем личике сияли чуть раскосые темные глаза. На мальчике был лишь уютный плюшевый халат цвета слоновой кости, босые ступни вытянуты и лениво потирали одна другую. Он завел руки за голову и сладко потянулся, так что косточки захрустели. А потом блаженно прикрыл глаза и позвал:
- Скотти, иди сюда!
На зов из соседней комнаты появилось лохматое подобие мелкого терьера и устроилось у него в ногах. Мальчик чуть свесился, вздохнув, его пальцы начали задумчиво перебирать собачью шерсть:
- Ах, Скотти, если бы ты только знала, как меня достали эти извращенцы! Но ничего, осталось совсем чуть-чуть – и я смогу оплатить университет.
Мальчику, которого днем звали Билл, а ночью - Линн, было позволено даже держать собаку. У него были отдельные апартаменты из гостиной для приема клиентов, ванной и собственной спальни – он просто не мог заставить себя спать на этих развратных леопардах, в атмосфере похоти и порока. Билл был звездой заведения мадам Аманды, ее бриллиантом, и мог позволить себе много – в пределах этого места. Но он хотел учиться и стать психологом. С его богатым рано приобретенным опытом познания людей найти себе практику после окончания университета не составит большого труда. А пока…
- Скотти? Ну же, девочка? Сделай мне хорошо.
Мальчик откинул полу халата, чуть раздвинул ноги и шершавый собачий язык, скользнув по оголенному паху, принялся за привычную работу.
|