|
Come on pretty doll
Dance away with me
If you’re still sleep
Let me in your dream.
Ballerine (с)
- Значит, первая половина дня у нас свободна? – с надеждой переспросил Билл.
- Смотря что ты имеешь ввиду под первой половиной, - Йост скептически хмыкнул. – Проснетесь же, как всегда, дай бог к двум часам! А тебе еще марафет наводить…
Младший Каулитц согласно покивал, довольно жмурясь в стакан с коктейлем, предвкушая долгое завтрашнее валяние в постельке без ненавистного будильника. Впрочем, уже сегодняшнее – афтерпати перевалила за полночь.
- Слышь, мелкий, поспать нацелился что ли? Всю жизнь проспишь!
От неожиданности Билл лязгнул зубами о стакан и изумленно уставился на брата, бесцеремонно намеревающегося обломать его блаженно-сонные мечты.
- Город, говорю, надо посмотреть! Помнишь, ярмарку сегодня проезжали? Вот хоть туда сходить.
Младший, так и не издав ни звука, молча смотрел на него, убивая укоризной в пьяно-невыспавшемся взоре.
- Ну че ты смотришь на меня, как Казимир на пустую миску? Отоспишься потом, в турбасе!
Билл мрачно прикидывал, стоит ли менять несколько часов удобной гостиничной кровати, которая не трясется и вообще никуда не едет, на сомнительное удовольствие потолкаться на городской ярмарке. Но ответить так и не успел.
- Том, ты рехнулся? – Йост похлопал его по плечу. – Какая, блять, ярмарка еще? Давно за лохмы не таскали? Себя не жалко – хоть брата пожалей – его же вообще порвут, если узнают!
- Дэйв, ну мы замаскируемся, - заныл старший. – И Дирка возьмем с собой, его фанатки в лицо не так хорошо знают.
- Угу, вам с вашими косами только паранджа поможет! – хмыкнул Йост.
- Обижаешь, Про, - наконец вступил в дискуссию Билл.
Он, может, и отказался бы от плана брата, широкая не качающаяся постель все еще манила своими уютными объятьями, но Дэйв сказал «нет», значит делом чести было его переломить! Том отлично знал эту черту в характере близнеца, и мысленно возблагодарил фортуну за ввязавшегося в спор Йоста.
- Косы – под кепки, я вон Тому джинсы и майку одолжу, толстовки оденем. И хрен на нас кто внимание обратит! Если, конечно, ты с нами не пойдешь и поклоны нам постоянно не будешь бить.
От такой наглости Йост чуть не ухватил за шкирман зарвавшуюся звезду, но она уже упорхнула на поиски Саки, намереваясь поскорей свалить в гостиницу и хоть чуток понежиться на вожделенной кровати.
- Я вас никуда не отпускал! - наконец рявкнул Йост ехидно улыбавшемуся Тому.
- Йост, а нам 18, между прочим, - тот звонко чокнулся с продюсером. – Твое здоровье! Мы будем осторожны, правда!
Утро лучами согрело восток... (с)
Заспанный Билл с трудом проложил путь к двери при помощи всего одного глаза и то полузакрытого, распахнул ее на условный стук и снова сомнамбулой вернулся в ворох одеяла.
- Эээ, нет, давай вставай, соня! – брат, присев на кровать, начал тормошить его за плечо.
- Ну Тооом, ну еще совсем рано! – заунывно тянуло откуда-то из-под подушки.
- 10 минут – это все! – смягчился Том, зная, что резко поднятый братец страшен в своей гнусности, длящейся как минимум пару часов после отковыривания его от матраса.
Он тихо уселся, поджав пол себя ногу, на краю кровати и с умилением смотрел на лохматое чудо, зарывшееся лицом в подушки. Билл всегда просил в гостинице еще пару подушек, чтобы «свить гнездо», как смеялся Георг. Тонкая рука, выскользнув наружу, прикрыла ухо защищающим жестом «я вас не слышу – я в домике». Ухмыльнувшись, Том с нежностью отвел ее в сторону и ласково потрепал брата за ушком и начал медленно перебирать его волосы. Билл еле слышно мурлыкнул. Он как девчонка любил нежности, только вот мало от кого согласился бы принять их. Точнее вообще ни от кого, кроме Тома. И то когда оставались наедине. Ведь на людях, даже на своих людях – при ребятах и Йосте - подобные поглаживания тут же вызвали бы насмешливое «ооо, ребята, опять фанфиков начитались? Вы это, потерпите, до номера. А то вон Густу уже завидно!» Ну и все в таком духе.
Между ними не трепыхалось пойманной бабочкой нездоровое влечение, но прочная связь, с самого рождения соединяющая их невидимой пуповиной, была подобна нити накала в лампочке, начинающей светиться от щелчка выключателя. Хватало одного взгляда друг на друга или легкого касания, чтобы этот выключатель сработал. Ласка – без похотливой надежды, нежность – без возбуждающей тягучести. Ну или почти – без. Том иногда задумывался, что же за существо такое его брат, что даже его, а может – именно его, постоянно тянет до него дотрагиваться? Двуликое, двуполое, буквально за миг трансформирующееся из кокетливой девушки в ироничного парня. Существо, неразрывно с ним связанное, словно нимб ауры, разделенный на две полусферы. Что брат так же чувствует его, Том не сомневался, но вот что он думает о своей двойственности, он никогда не спрашивал, просто принимал это как данность. А может, интуитивно понимал, что дело здесь не только во внешних проявлениях вроде укладки и макияжа. Все гораздо глубже. Но заниматься раскопками в тоннелях мотиваций поведения собственного близнеца Том почему-то не стремился.
Черная всклокоченная голова окончательно вылезла из-под подушки, отзываясь на осторожные движения пальцев брата, напрашиваясь на ласку, льнула к руке.
- Вставай уже, соня, – щекочущим шепотом повторил Том ему в ухо, чуть задевая мочку. Губы сами собой скользнули на висок и медленно поползли вниз по щеке. Остановившись на уголке рта, он словно опомнившись, поднял глаза, встретившись с затуманенным взглядом Билла. Тот замер, даже, казалось, дышать перестал, но почти тут же завозился и хихикнул:
- Томми? Ты уже с утра в инете посидел?
Том отстранился, не сразу поняв, о чем он.
- Извращенец, лезет целоваться к родному брату! – ехидно продолжал Билл, - пользуется его полусонной беззащитностью!
Том открыл рот, чтобы возмущенно огрызнуться на этого задиру, но тот мгновенно выпростав обе руки из-под одеяла, притянул к себе упирающегося близнеца, зашептал:
- Ну прости, меня все эти игры на публику уже так достали, что я на автомате прикалываюсь.
Том для видимости еще пару раз дернулся, но потом расслабился, утыкаясь лицом в шелковистые волосы, словно ныряя в уют и негу. Так приятно, брат ровно дышал ему в шею, обхватив за спину сцепленными руками, Том и сам не заметил, как задремал.
- Эй, на палубе? Кто-то пришел меня разбудить, а сам...
- А? Что? – Том непонимающе уставился на смеющуюся рожицу близнеца.
- Вставай давай! Кто-то на ярмарку хотел, а сам тут на мне развалился!
- Что-то я не заметил, чтоб ты очень против был, - буркнул Том и, наконец, сполз с брата.
Через 40 минут Каулицы, упакованные в бейсболки и капюшоны, выходили в сопровождении Дирка в подземный гараж отеля. Еще через 15 минут они были на месте. Шумно, людно, ярко, весело! Это была ярмарка. Павильоны, палатки, шатры. Шуты, зазывалы, куклы. Они пробирались через толпу, раздвигая совершенно не обращавших на них внимания людей.
Сладкая вата, пара аттракционов и тир с призами – таков был план на ближайшие 2 часа, а потом неизбежный возврат в суровые будни рок-звезд.
- Том, смотри-ка? – Билл расширенными от любопытства глазами пожирал вывеску на расписанным звездами шатре «Узнай свою судьбу». – Зайдем?
- Чего ты там забыл? Хочешь шарлатанских завываний и заверений в долгой и счастливой жизни за... (Том пригляделся к надписи) – за 3 евро?
- Ты как хочешь, а я пойду!
Переупрямить чего-то возжелавшего брата было задачей не из легких, а при их весьма ограниченном времени – и просто неуместной. Поэтому Том просто ухватил упрямца за руку и бросив Дирку «мы на 5 минут, подожди у входа» втащил Билла внутрь.
Как он и ожидал, весь реквизит подобного заведения был на месте – полумрак, свисающие магические символы, хрустальный шар, стол, покрытый красным сукном и колодой карт и сама хозяйка шатра – маленькая сухая старушка с живыми глазами:
- Заходите, мальчики! Доброго вам дня!
- Здрасьте... мы... ээ...
- Хотите узнать что-нибудь конкретное? Или просто – любопытство? – старушка лукаво улыбнулась.
- Любопытство! – честно ответил Билл.
- Что ж, люблю честность. Давайте я расскажу вам про ваше прошлое...
- ...настоящее и будущее, - всезнающе протянул Том.
- Ну, это как захотите. Ваше настоящее перед вами, ваше будущее – в ваших руках. А вот ваше прошлое – весьма интересно, - гадалка внимательно смотрела на них, от ее пристального взгляда братья даже слегка поежились.
- Что в нем такого, чего мы не знаем? – с сомнением спросил Билл.
- Я просто покажу, а уж вы сами решите – интересно это или нет.
Подхватив Билла под локоть, она подвела его к обшарпанному стулу и усадила перед «магическим зеркалом» – круглым диском из какого-то полированного металла.
- Ты тоже подойди, это и тебя касается, - сказала она Тому, тут же подошедшему к брату и вставшему рядом, опустив руки на его плечи.
Гадалка зажгла свечу, поставив ее между зеркалом и юношей, и велела:
- Смотри в зеркало, смотри не отрываясь.
Билл внимательно, почти до рези в глазах уставился в металлический диск, отражающий пламя свечи. Язычки пламени свивались в пляшущий узор, гипнотизирующий и притягивающий. Внезапно в ушах зашумело, тускло освещенный шатер гадалки поплыл перед глазами. Поверхность металла пошла рябью, и еще не успев ничего разглядеть, он услышал резкий в своей отчаянности крик: «Ненавижу! Ненавижу эту боль! Не хочу быть девчонкой!». Смахнув выступившую от напряжения слезу, Билл изумленно уставился в зеркало. На него смотрела симпатичная смуглая девичья мордашка. Девочка кривилась от отчаянной злости и зажимала что-то между ног. Потом как в замедленной съемке отняла руку с алыми разводами на пальцах и, тяжело вздохнув, погладила ноющий от месячных живот. Билл разинул рот и удивленно сморгнул. Этого мига хватило, чтобы картинка сменилась.
По лоснящемуся блеском паркету двигалась индианка-танцовщица. Теперь он определил ее национальность – по тяжелым волосам, смуглой коже и характерной одежде. Под неслышную ему музыку девушка, которую он секунду назад видел девочкой, кружилась и извивалась, а зрители, сидящие по периметру зала, пожирали ее восторженными взглядами. Изящные движения рук, сильные стройные ноги, гибкая талия и – Танец. Экзотический, роскошный, радующий взоры, раскрывающийся им навстречу в чувственных па. И почти сразу эта же девушка сломанным цветком осела на пол в бедно убранной комнате, сквозь слезы растирая сведенные судорогой икры. До Билла донесся тихий шепот: «Зачем только я училась танцевать? Боль – цена искусства? Ненавижу то и другое! Шива, молю тебя! Не уметь больше этого никогда, не чувствовать боли!». Пальцы Тома нервно сжались на его плечах – брат тоже видел и слышал это! Значит – это не галлюцинация?
А на барабанные перепонки уже обрушился новый, леденящий кровь вопль: «Ааа! За что мне это? Не могу больше терпеть!». Искаженное болью, но все равно прекрасное в своем страдании женское лицо смотрело прямо на них: «Шива, заклинаю тебя! Молю за будущую жизнь!». Внезапно крик смолк, сменился странным тихим писком, и зеркало вместо крупного плана показало всю сцену: на окровавленной простыне замерла женщина, только что произведшая на свет дитя. Замерла навсегда, несмотря на усилия врачей рядом. Билл поежился - ее последний вопль все еще стоял в ушах. Несмотря на краткость момента, он узнал в ней ту же женщину, что была до этого импульсивным подростком и грациозной танцовщицей.
Картинка исчезла. Билл потрясенно отвел глаза от зеркала, уставившись на гадалку:
- Что это было? Почему я ее слышал?
- Мальчик мой, я же сказала, что покажу вам ваше прошлое? Ты видел эту индианку.
- При чем тут МОЕ прошлое?
- Индусы верили в переселение душ, крепко верили. И их боги были к ним благосклонны. Просьба женщины на смертном одре, дарящей жизнь ребенку, зачатому в любви, была исполнена.
- Что она попросила? - почему–то шепотом спросил Билл.
- Ее желание было простым, хотя и слишком экспрессивным, подверженным моментам. Она хотела быть мужчиной. Впрочем, не совсем так, скорее – не быть женщиной в тех ее проявлениях, что приносят боль. И умирая в родах, она желала лишь одного: родиться заново тем, кем ей хотелось быть всю ее недолгую жизнь. Но не просто грубым мужланом, а утонченным прекрасным юношей, зажигающим огонь в крови не только у женщин, но и у мужчин. Ей ведь нравились их страстные взгляды и внимание, и она вовсе не хотела от этого отказываться. Новая жизнь в теле юноши честолюбивого и талантливого, артистичного и тонко чувствующего, живущего в северной стране, подальше от смердящих лихорадкой болот – вот о чем она мечтала. Только чтобы талант ее нового воплощения выражался в чем угодно, кроме танца, чтобы не знать больше этой жуткой ежевечерней сводящей ноги боли. И Шива исполнил ее желание.
Том потрясенно смотрел на брата, выслушивая, как рисуют его портрет.
- Я в прошлой жизни был индийской танцовщицей? – не веря, хлопал глазами Билл.
- Да, мой мальчик. Ты был ею.
Том нервно хохотнул и, чтобы снять напряжение, поинтересовался:
- А кем был я?
- Хочешь это знать? – гадалка хитро улыбнулась. – Оба хотите знать?
- А почему бы и нет? - бравада Тома не смогла обмануть замершего в предчувствии брата – Том боялся.
Тем не менее, оба согласно кивнули:
– Хотим!
И вновь уставились на зеркало. Огонь стер туманную дымку, и диск вновь отразил красивое лицо танцовщицы.
- Я тоже был ею? – неуверенно спросил Том.
- Смотри! – гадалка кивнула на «экран».
Девушка замерла в дверном проеме, и на ее талию с уверенной лаской легли мужские ладони. Мужчина обнял ее, и голова девушки в истоме откинулась на сильное плечо. Танцовщица медленно повернулась и всем телом потянулась к обнявшему ее возлюбленному. Блик свечи погасил эту сцену. Мужчина появился в зеркале еще раз, держа на руках спеленатое дитя. В его глазах блестели слезы потери. Или это были слезы счастья от прощального подарка жены? «Шива, мою тебя... Я верю, когда-нибудь мы с ней встретимся...» – еле слышно прошептал молодой отец, и зеркало погасло.
Братья потрясенно молчали, глядя друг на друга.
- Ты был ее любимым, – отметая все сомнения, произнесла ведунья.
- Мы знали, что наша связь особенная, но не думали, что настолько, - тихо сказал Билл.
- Значит, мы были возлюбленными в прошлой жизни, - задумчиво протянул Том.
- Боги дали вам шанс встретиться. И не просто встретиться, а родиться в одной утробе, стать связанными кровными узами и узами любви. Не бойтесь ее, теперь вы знаете, откуда она у вас. Она чиста и выстрадана. Просто никому не раскрывайте вашей тайны. Она - для вас двоих.
Братья, не задумываясь ни на секунду, поверили всему увиденному и услышанному, ведь это стало лишь подтверждением тайному знанию их сердец. И сейчас их глаза лишь подтвердили друг другу – это их судьба, она нашла их через время и пространство и накрыла долгожданным Знанием.
Словно в тумане они повернулись к выходу. В последний момент Том сообразил, что надо расплатиться за «сеанс», и сунул руку в карман.
- Не надо! - сухонькая ручка гадалки на удивление сильно сжала его руку. – Я показала вам вашу судьбу, брать за это плату – грех.
Близнецы лишь кивнули и вышли под яркое солнце, тут же смешавшись с разноцветной толпой. Дирк облегченно вздохнул при их появлении и больше уже не отставал от них ни на шаг. И он не заметил ничего особенного, когда младший близнец вдруг остановился, откинув голову на плечо старшему, влажно приоткрыв рот и трогая кончиком языка нижнюю губу. А тот, поддерживая, обвил его руками за талию и что-то зашептал на ухо. Когда же Билл повернулся, чтобы ответить, длинные козырьки бейсболок скрыли то, что Дирку не нужно было видеть, но что так давно хотели сделать оба.
|