Авторы:
Infanta и
Sophi
Пэйринг: Йост/Том, Билл/Том
Рейтинг: NC-21
Жанр: trash, стеб, BDSM
|
Тому начинало казаться, что этот день никогда не кончится. Утреннее интервью на телевидении, во время которого Билл неизвестно зачем снова перегнул палку с чертовым фан-сервисом, на радость извращенцам и менеджменту группы, что, как казалось Тому порой, было одним и тем же. Потом была двенадцатичасовая запись в студии, изматывающая до ломоты в спине и кистях рук, три порванные струны и ссора со звукорежиссером, Дейв, целый день пропадающий где-то в городе и не отвечающий на звонки и смс. Том закусил губу. Какой-то неправильный день, корявый и кособокий, словно почерк ребенка. Хотелось стереть его, удалить через клавишу Shift или, по крайней мере, просто поскорее его закончить. Хотелось в душ и спать, хотя, если он слишком многого хочет, то душ, пожалуй, можно из райдера вычеркнуть – торгуясь сам с собой, решил Том. Он с тяжелым вздохом перевернулся на спину, стараясь как можно удобнее вытянуться на небольшом диванчике. Дейв попросил собраться всех в холле студии, и что-то подсказывало Тому, что новости вряд ли будут хорошими. Голова гудела, дреды, казалось, за одну ночь потяжелели на несколько килограммов, ночная тишина не приносила облегчения, а, наоборот, давила непроницаемым вакуумом. Георг, расположившийся на соседнем диване, бессмысленно щелкал зажигалкой. Почему-то захотелось подойти к нему, отобрать этот назойливый раздражитель и выкинуть к чертовой матери. Хотя можно было бы выкинуть всего Георга вслед за зажигалкой, но это уже предел мечтаний, пришлось признать Тому. Раз, два, три… Раз, два, три… Раз, два, три… да сколько можно-то, Господи! С тоской подумав, что за прошедший день он накурился на всю оставшуюся жизнь, Том достал из кармана штанов пачку сигарет. - Листинг, дай закурить, - попросил он. Поймав на лету брошенную зажигалку, поджег сигарету и, проигнорировав немой вопрос басиста, спрятал нарушительницу покоя подальше, в один из многочисленных карманов своих необъятных штанов. Пытаясь полностью сосредоточиться на процессе курения, чувствуя, как едкий дым обдирает саднящее горло, и как-то в момент понимая, что пачка в день – это уже перебор, Том совсем не заметил, как в комнату зашел Дейв. - Билла еще нет? – спросил он с порога, держа в обеих руках кружки с чем-то дымящимся. Том покачал головой, усаживаясь на диване, подтягивая колени к груди и наблюдая, как Дейв занимает освобожденное место. И почему-то малогабаритность дивана мгновенно из числа недостатков перешла в группу неоспоримых достоинств. - Густава сегодня не будет, - протягивая одну из кружек Тому, объяснил Дейв. – Он только к утру сможет вернуться. - Какао? - Все, что нашел, - улыбнулся он в ответ. - А мне? – подал голос Георг из какой-то параллельной вселенной. - Пойди и приготовь. Размышляя над тем, чем он хуже Тома, Георг послушно поплелся в сторону кухни. - Он сделает неправильные выводы, - лукаво улыбаясь, нарушил тишину Том. - Неправильные? – усмехнулся Йост, как бы невзначай касаясь его голени. Неотрывно глядя ему в глаза, Том выдохнул серую струю никотина, облизнул пересохшие губы, чувствуя, как рука Дейва словно по безусловному рефлексу крепко сжимает его колено, и, не выдержав, рассмеялся. - Георг делает выводы… черт, это будет шуткой сезона, - он фыркнул напоследок и положил голову на плечо продюсера. - Устал? Том кивнул: - Может, разойдемся уже? - Нужно обсудить кое-какие дела на завтра. Сейчас Билл придет, мы быстро все обговорим - и по постелям. - Черт, может там все и обсудим? – услышав шаги возвращающегося Георга, Том с неохотой отстранился и выпрямился. Приблизившись к нему и почти касаясь губами его уха, Дейв прошептал: - Знаешь, ТАМ я хочу видеть только одного человека. Глаза у Тома непроизвольно закрылись, тело отозвалось на недвусмысленный намек знакомой истомой, мысль о том, что сюда в любой момент может вернуться Георг, в то время как губы Дейва занимались нежным местечком за его ухом, будоражила и заводила еще сильнее… - Кусок идиота, это была моя любимая майка! – Том не сразу узнал в истеричном вопле голос родного брата. Похоже, Георг так увлекся выводами, что не заметил в коридоре звезду и пролил на него злополучное какао. Спустя несколько секунд в дверях появился раздраженный Билл с кружкой в руках, а за ним плелся Георг, бормоча извинения и пыхтя что-то себе под нос про его кружку и какао. - И понадобилось же неуклюжему идиоту пить какао, когда я только сменил майку!! - Билл плюхнулся на диван, отпивая из отобранной у басиста кружки. Свободной рукой он раздраженно начал стирать коричневые потеки с майки, которые вовсе не собирались исчезать, затем резко стянул ее и кинул в недоумевающего согруппника. - Дерьмово, Георг, ты мне теперь должен новую майку, - Билл раздраженно уставился на брата и Йоста, которые с интересом наблюдали за низведением Листинга, - радуйся, что пролил его не на Тома, иначе бы год копил на такой балахон. - У Тома, в отличие от некоторых, с головой все в порядке, чтобы не устраивать истерику из-за испачканной майки, - хмыкнул Георг, зачем-то аккуратно складывая предмет спора. - Потом фетишистам толкнет, - тихо, так чтобы слышал один Дейв, выдал идею Том и тут же поймал на себе свирепый взгляд Билла. - Ну, тебе-то виднее, кто, что и куда в группе толкает! – почти прошипел Билл, довольный своим остроумием. - Завидуешь? - Тебе? Или может… - Или может ты уже прекратишь? – вмешался в перепалку Йост. - Я хоть сейчас сам дам тебе, сколько там надо на майку, только заткнись. - Давай кому-нибудь другому, - тихо прошипел Билл, затихая под строгим взглядом продюсера и вытаскивая сигарету и зажигалку. Раз, два, Билл раздраженно чиркнул зажигалкой – безуспешно, он резко встряхнул ее, три-четыре, но тонкий язычок пламени так и не коснулся смятой сигареты. - Блядь, - Билл запустил зажигалкой в дальней угол, - что за дерьмовечер дерьмодня в дерьмокомпании! – И прежде чем кто-либо попытался его остановить, Билл с размаху швырнул кружку в пол, выплескивая остатки какао на собственные джинсы и подскакивая, словно ошпаренный, несмотря на то, что напиток давно уже успел остыть. - Черт! – Билл стоял перед ними, напряженный как струна, обводя всех троих испепеляющим взглядом, казалось, даже дышащий одной яростью… Том смотрел на него во все глаза, интуитивно понимая, что сейчас лучше вообще ничего не говорить и не делать. - Зато теперь твоя майка подходит к этим штанам, - попытался разрядить обстановку Георг. «Лучше бы ты молчал», – пронеслось в голове Тома, и он даже пожалел Георга, неосознанно пододвигаясь к Дейву и касаясь его руки. И гром грянул – Билл стрелой подлетел к Георгу, коротко, без замаха, впечатывая кулак в его левую скулу и тут же отводя руку для следующего удара. Дейв среагировал быстрее, он в одно движение оказался за спиной у Билла, оттаскивая того за плечи от слабо сопротивляющегося Георга. - Я тебя урою, гад, слышишь! - срываясь на визг, кричал вырывающийся и брыкающийся изо всех сил Билл, пытаясь напоследок хотя бы лягнуть Георга. - Я… я не хотел, ты чего, Билл? – Георг ошарашено тер ушибленную скулу. - Убери от меня свои лапы, - Билл пытался изо всех сил стряхнуть крепко держащего его Йоста. - Георг, живо на кухню, приложи лед к щеке, у нас завтра выход! – Дважды повторять не пришлось, басист в этот раз понял все на редкость быстро и поспешно исчез по направлению к кухне. - Том, помоги ему, - скомандовал Дэвид, с силой сжимая костлявые плечи Каулитца, чтобы хоть как-то привести его в чувство. - Да отцепись же от меня! – взвыл Билл и, не имея возможности достать ушедшего Георга, саданул Йоста по голени, выворачиваясь у него из рук. – Массаж делай кому-нибудь другому, понял?! Чувствуя, что заражается нездоровым бешенством Каулитца, и еще пара секунд, и он собственноручно подпортит главное лицо группы, Йост медленно, намеренно тихим голосом, делая акцент на каждом слове, спросил: - А ты сам понимаешь, что творишь, Билл? Чем ты вечно недоволен? - У братца моего это спрашивай, хотя он-то у нас всегда доволен, я бы даже сказал – УДОВЛЕТВОРЕН, – снова срываясь на шипение, выплюнул Билл. - Оставь брата в покое, мы сейчас о тебе говорим, может, нам к врачу обратиться? Или найди себе девочку, мальчика, да хоть обезьянку и пудри мозги ей, а не нам всем! Какого хрена, Билл? - По хренам и мальчикам у нас специалист ты, и доктора поищи себе, а еще лучше - сразу адвоката, - Билл направился к выходу, не забыв задеть плечом Дейва. - И вообще: это – МОЯ группа, что хочу - то и делаю. ****** Часом позже Дейв направлялся к себе в комнату, проклиная про себя тот день, когда Билл появился на свет, но вовремя вспомнил, что природа сжалилась над людьми и подарила всем и ему в том числе в этот день еще одного Каулитца, невольно усмехнувшись: близнецы - а такие непохожие. Хотя настроение «не в духе» часто переходило с одного на другого, но у более спокойного Тома проявлялось не в таких безудержно громких истериках и скандалах. В последнее время только Том и удерживал Йоста от соблазна вообще бросить этот проект, тем более что Билл уже не в первый раз заводил разговор о "его группе" и делал заявления, которые нет-нет, да и могли пробраться тонким ручейком в прессу. И это несмотря на то, что Билл сам должен был прекрасно понимать: выживи он Дейва - и устраивать скандалы по поводу того, где и что про него пишут, жаловаться всем, что ему не дают свободы, ограничивают выбор, будет попросту некому.Да если Йост и оставит группу, Юниверсал мгновенно найдет ему замену, и вряд ли новый, пришедший со стороны человек будет смотреть сквозь пальцы на звездные капризы, скандалы и истерики. А что касаемо свободы – так Билл ее в любом случае не получил бы, об этом нужно было подумать раньше, до подписания контракта. Да, наверное, это было не самое приятное - чувствовать себя товаром, но жалеть Билла отчего-то совсем не хотелось. Каулитц не любил страдать в одиночестве и щедро делился своим паршивым настроением с окружающими, а с некоторых пор задеть Дейва стало для него буквально идеей фикс, причем с каждым разом мальчишке удавалось разозлить Йоста все сильнее и сильнее, зайти все дальше и дальше в своих намеках и претензиях. Теперь он недоволен собственными штанами, которые сам-де выбрал, а виноватым оказался Георг. «Хорошо еще, что в группе есть кто-то, на кого всегда можно все свалить, и при этом он никогда не обидится», - подумал Дейв, мысленно поблагодарив басиста за недогадливость и необидчивость, граничащую с недалекостью. Он улыбнулся, вспоминая шутку Тома о выводах Георга, и тут же, войдя в комнату, обнаружил главного шутника, развалившегося на кровати в обнимку с лэптопом. - Я думал, ты уже десятый сон в своей кровати видишь, завтра же вставать ни свет, ни заря, - Дейв попытался хотя бы казаться строгим, но у него не вышло. - Не думаю, что рядом с Георгом можно выспаться, - Том отвлекся от экрана, развалившись на кровати и раскидывая руки. - Как думаешь, он сам догадался, что спать в одной комнате с Биллом сегодня небезопасно для его укладки? - Знаешь, даже у клинических идиотов есть такая штука, как инстинкт самосохранения, - задумчиво произнес Дейв, на ходу снимая куртку и бросая ее на кресло. Кивнул на ноутбук. - Ну что, нашел что-нибудь интересное? - Даже слишком много интересного, - Том недовольно кивнул на экран, - Дейв, может пора сворачивать это все? Я задолбался уже чувствовать себя лабораторным кроликом, это только Биллу льстит изображать из себя ...короче, я тут подумал – может, найдешь нашему актеру роль под стать, чтобы он успокоился? - Одну уже нашел, но не заметил, чтобы это нам сильно помогло. Ну что еще там? - Дейв опустился на кровать, рядом с Томом, заглядывая в монитор ноутбука через его плечо и морщась от щекочущих нос пушистых дред. - Вот, читай, - Том подвинул экран к Дейву, опуская голову на его руку, - Когда мир под угрозой третьей мировой войны, в нем есть Джордж Буш-младший и Георг Листинг, знаешь, что обсуждается нашими фанатами сильнее всего? - Трахаются ли братья Каулитц, - Дейв прошелся глазами по заголовку темы, на которую указал Том, - я не понимаю, что тебя... - Друг с другом, - закончил за него Том, - Черт, Дейв, объясни мне, когда это мир навернулся с крыши? И за каким хреном я должен трахаться со своим близнецом, чтобы наши диски лучше продавались? Надоело, не могу больше во все это играть. Дальше только хуже - раньше просто взгляды-намеки, теперь песня, «посвященная нашей братской любви», а потом вы решите, что в поддержку Scream мы с Биллом должны будем прилюдно отдрочить друг другу, да? - Том проглотил подступивший к горлу комок. - И знаешь, что самое страшное? - совсем тихо пробурчал он, старательно изучая покрывало. - Что Билл, скорее всего, согласится... Ты видел, что он вытворял на интервью? - Том, успокойся, ты же знаешь - не я это придумал, это временно, и не думаю, что после вашего восемнадцатилетия это будет разумно продолжать, проблемы с законом нам не нужны. - Дейв осторожно отвел дреды с лица Каулитца и мягко сжал его шею, чуть массируя, зная, что это его успокоит. - А что случилось у вас на интервью? Я что-то пропустил? - Микрофон... - еще тише, дико смущаясь сам не зная почему, пояснил Том. - Что микрофон? - не понял Йост, успокаивающе поглаживая мальчишку по спине. - Ну… микрофон... Билл с ехидной мордой совал мне его в лицо, поглаживая рукой, как будто это вовсе и не микрофон, а... ну ты сам понимаешь... - Том уже листал странички темы, посвященной ему одному, и с интересом прислушивался к ощущениям собственного тела, расслабляясь от руки, скользящей по его спине вверх-вниз, от лопаток к пояснице и обратно, остро желая, чтобы в следующий раз Дейв продолжил движение ниже, и почему-то стесняясь ему об этом сказать... - Да уж, в чем Билла нельзя обвинить, так это в отсутствии креативного подхода к делу, но, может, только тебе так показалось? - рука Йоста спустилась ниже, будто в ответ на невысказанную просьбу, и принялась осторожно массировать сквозь штаны сначала ягодицы Тома, затем впадинку, слегка надавливая и провоцируя встречное движение. Дейв медленно и чувственно ласкал промежность парня сквозь грубую ткань штанов, проникая второй рукой под них и касаясь мягкой кожи напряженной задницы, чувствуя, что его самого уже ведет от этой маленькой игры, от Тома, выгибающегося под его ладонями, от его по-детски нежной и гладкой кожи, вкус которой хотелось ощутить на языке... Том прижимался все сильнее и сильнее, прикрывая глаза и наконец-то отвлекаясь от ноутбука, отодвигая его в сторону и начиная стягивать свою безразмерную майку, как противный тонкий звонок нарушил тишину. - Кому в два часа ночи неймется? – простонал Том, закусив губу от досады, наблюдая, как продюсер отвечает на звонок. - Привет, Дейв, - трубка заговорила жизнерадостно-солнечным голосом Билла Каулитца. - Какого черта, Билл? Ты на часы смотрел? - Смотрел, и вспомнил, что я не пожелал спокойной ночи моему любимому продюсеру, - даже не видя Билла, Йост мог бы поклясться, что тот сейчас улыбается своей фирменной стоваттной улыбкой. - Пожелал? - Дейв уже собрался нажать на сброс, наблюдая, как покинутый Том вернулся к лэптопу и занялся повышением самооценки, просматривая собственные концертные фото, тихо посмеиваясь над комментариями к ним. - Да, и вот еще что, - никуда не торопясь, протянул Билл, - не забудь завтра утром купить мне новую майку, ты же обещал. Ну и с Томом поаккуратней, он в последнее время и так на ходу спит, вид у него какой-то затраханный, с чего бы это... - Да пошел ты! - Дейв с силой надавил на отбой и выдернул кабель из телефона. - Странно, - возвращаясь к Тому, произнес он. - Что странно? - на секунду отрываясь от фотографий, переспросил Том. - Странно, что весь мир хочет поиметь Билла Каулитца, а у меня после одного разговора с ним всякое желание пропадает, - мрачно пояснил Йост. - Ничего удивительного, с ним даже Георг в одной комнате спать не хочет, - Том снова отвернулся к монитору, листая снимок за снимком, - но я от тебя все равно никуда не уйду, мы ведь не хотим, чтобы Георг начал делать вывод, в прошлый раз это закончилось печально. - Ладно уж, - Дейв потрепал мальчишку по голове, добившись протестующего ворчания, - только ради спасения Георга я разрешу тебе остаться на ночь. И правда - время уже позднее, завтра будет тяжелый день, - Дейв поднялся с кровати, забирая у Тома лэптоп. - Давай, разбирай кровать и ложись, я в душ, а когда вернусь, ты уже должен крепко спать, понял меня? - Слушаюсь, господин продюсер, - отчеканил Том. - Вольно, рядовой Том Каулитц, отбой, - ответил Дейв, и, чмокнув мальчишку в лоб, ушел в ванную. Том немного разочарованно посмотрел ему вслед - в его семнадцать желание вовсе никуда и не собиралось уходить, несмотря на любые звонки, но не идти же ему за ним в душ? Или идти? – Том нехотя стянул покрывало, начал задумчиво скидывать с себя одежду, размышляя над тем, почему бы и в правду не пойти к Дейву в ванную? К черту, и к чему эти сомнения после всего, что между ними было, почему бы не забраться в душ и не сказать, что ему надо больше, чем чмок в нос на ночь, и что он пришел вовсе не из-за Георга. Почему бы не признаться Дейву (да и себе в первую очередь), что ему нравится эта забота, нравится засыпать вместе, ни о чем не беспокоясь, что ему хотелось большего, когда руки Дейва требовательно поглаживали его зад? Чертов Билл, зачем он все ему усложняет, когда все и так непросто, слишком непросто... ****** Выходя из душа Дейв даже подумывал о продолжении начатого, но Том, как и было «приказано», уже тихо посапывал, свернувшись клубочком под одеялом и разметав свои длинные мягкие дреды по подушке. «Послушный мальчик, всегда бы так», - с улыбкой подумал Йост. - «Черт, не будить же его!». Он откинул дреды с подушки, освобождая место для себя, и лег рядом, осторожно прижав Тома к себе - хотя тот всегда и делал вид, что не любит «телячьи нежности», но, поворчав для вида, устраивался у него в руках, удовлетворенно сопя.Маленькое несносное создание, в своих капризах и запросах не уступающее своему младшему брату. Но если очередная блажь Билла вызывала непреодолимое желание послать его куда подальше, то Тома хотелось баловать, защищать и оберегать. Потому что за всей этой напускной распущенностью и самоуверенностью скрывался обычный подросток, со своими нелепыми комплексами и сомнениями, и кому, как не Дейву, было об этом знать. Вот уже на протяжении нескольких лет он поневоле исполнял роль отца, няньки, старшего брата для близнецов, хотя Билл с его упрямством и свободолюбием практически не нуждался в этом – его нужно было просто во время одернуть и приструнить, когда он слишком зарывался, а вот с Томом была совсем другая история. Дейв улыбнулся, уткнувшись носом в томовы дреды и погружаясь в этот знакомый кисло-сладкий запах. «Совсем как у ребенка», - подумал он. Этот запах всегда пробуждал в нем воспоминания и принадлежал только Тому - смешанный с сигаретным дымом, его парфюмом и кофе, он все равно прорывался наружу, окутывая теплом и уютом, как в самый первый раз. Том тогда тихо постучал в его номер и, не спросив разрешения, зашел и плюхнулся в кресло, уставившись пустым взглядом в никуда. Пришел просто потому, что не к кому было придти больше, пришел опустошенный и разбитый... Это была их первая громкая ссора с братом, который, то ли по глупости, то ли просто из мелкого желания насолить отбил у него девушку, впрочем, он бросил ее через пару дней, решив, что девушки его на данный момент не интересуют. С тех пор Билл не раз успел сменить мнение на этот счет, но тогда Том пришел не поэтому. Тогда его в первый раз предал человек, которому он доверял всю жизнь, ближе которого у него не было. Дейв, не задавая лишних вопросов, протянул ему виски со льдом и просто сел рядом. Том сделав пару глотков, отставил стакан на стол и, опустив голову продюсеру на плечо, тихо всхлипнул. Дейв растерялся, не ожидая такого от своего гитариста - Том плачет? Всхлипывает как маленький ребенок? Он осторожно обнял мальчишку, гладя по волосам и успокаивая. Это было так необычно и волнующе: держать его в руках, гладить по голове и вдыхать этот кисло-сладкий, такой детский и дурманящий запах. Голова кружилась от этой странной доверительной близости, и осталась только одна мысль – что он должен немедленно отправить Каулитца в его номер, иначе здесь случится что-то не совсем правильное. Потому что этот незнакомый Том, без налета привычной наглости и нахальности, трогательный и милый в своей откровенности, с зареванными глазами и раскрасневшимися от слез щеками, вызывал у него отнюдь не отеческие чувства. Но выставить Тома вон, абсолютно потерянного и раздавленного предательством Билла, он не мог. Хотелось забрать его боль себе, забрать его память и горечь обиды, хотелось объяснить, что все это нужно просто пережить, но разве он поймет это сейчас? Поэтому он только крепче обнимал Тома, давая ему выплакаться, тихо шепча что-то успокаивающее… Он не помнил, кто первым потянулся к другому, кажется, они сделали это одновременно или нет… Какая теперь разница? Они целовались, и Дейв постоянно ждал, что Том придет в себя, оттолкнет его, устроит скандал, но тот всего лишь настойчиво тянулся к нему еще и еще, подсознательно выбирая самый верный способ забыться… Поутру, пока он размышлял в душе, Том сбежал и дня три почти не попадался ему на глаза, чтобы потом тихо проскользнуть в его номер и снова так же без объяснений исчезнуть под утро. Поначалу он был невыносим: зажат, молчалив, стойко проглатывал всхлипы, брезгливо сбегал в душ, по полчаса не вылезая оттуда, словно дикий волчонок, и лишь инстинктивно тянулся к нему. Только постепенно он научил Тома принимать его ласки, отвечать на них, громко стонать, шептать глупости в порыве наслаждения, выгибаться под ним и требовать уже большего, и пусть после ритуального омовения, но засыпать вместе, в его объятиях. Он словно приручил этого волчонка, превратив его лаской в своего послушного домашнего щенка, но не терял надежды вырастить из него хорошую суку. ****** Дейв проснулся еще затемно, до звонка будильника, как всегда на автомате перебирая список дел на день, хотя, кажется, он и во сне уже куда-то звонил и о чем-то договаривался. Под боком что-то сладко посапывало, и Йост, стараясь не потревожить это милое что-то, потянулся к часам: 6 утра, за окном предрассветные сумерки, а сна ни в одном глазу. Тома будить было еще рано, хотя этому совенку и двенадцати часов не хватало, чтобы выспаться. Дейв откинулся назад на влажную подушку, закрывая глаза и пытаясь поспать еще хотя бы часок, когда тихий, еле слышный стон снова вернул его в реальность. Том спал с полуоткрытым ртом, чуть учащенно дыша, временами тихо поскуливая и постанывая. Дейв перевернулся на бок, любуясь спящим Томом, его разметанными по подушке дредами, тонкими, выбивающимися прядками волос, одна из которых прилипла к покрытой испариной нежной шее, длинными ресницами и искусанными пухлыми губами, которые будто что-то шептали. Тонкое одеяло не могло скрыть, что даже во сне он был возбужден. Словно стесняясь взгляда на самое ценное, Каулитц поморщился и перевернулся на бок, устраиваясь во сне поудобнее. Собственное тело среагировало мгновенно - Дейв почувствовал, как сладко затянуло в паху, и осторожно пододвинулся к Тому, окунаясь в ставший за последние месяцы родным запах чистой кожи, перемешавшийся с запахом пота и чего-то еще, появляющегося только в такие моменты – желания и возбуждения. Коснувшись губами влажной шеи, вслушиваясь в сиплое дыхание Тома, Дэвид провел рукою по его спине, с выпирающими косточками позвоночника, затем сжал одной рукой тонкий изгиб талии и переместился ниже, ведя ладонью по впалому животу, и вверх, по гладкой горячей коже, обводя подушечками пальцев маленькие возбужденные соски, чувствуя, как под ладонью где-то слева часто-часто, как маленькая птичка, бьется сердце.Том спал так крепко и сладко, что вырывать его из объятий сна совсем не хотелось. Дейв осторожно оттянул резинку трусов спящего мальчишки, лаская одной рукой низ его живота, а второй проводя по мягким ягодицам, но Том лишь непроизвольно выгнулся во сне, так и не проснувшись. Немного помассировав и без того возбужденную молодую плоть, Йост потянулся к тумбочке, ища на ощупь тюбик со смазкой, потому что напряжение внизу живота становилось все сильнее, а мягкая задница Каулитца непроизвольно терлась от всех этих ласк об уже совсем проснувшийся член Дейва. Приспустив с Тома трусы и немного разогрев выдавленную на ладонь смазку, Йост медленно начал готовить мальчишку: сначала проведя ребром ладони между ягодицами, затем кружа скользкими пальцами вокруг входа, немного надавливая, но еще не проникая… Стоны Тома становились более четкими и явными, и Дэвиду уже стало интересно, до какого момента тот собирается спать. Чувствуя, что парень совсем расслабился, Дейв осторожно раскрыл его двумя пальцами, а затем, немного пододвинув его за бедра, начал медленно входить. Том дернулся, чувствуя посторонний предмет внутри себя и срываясь с его члена, но Йост удержал его, осторожно приникая к ушку и шепча, что все в порядке. Том в ответ что-то недовольно пробурчал, но затем зевнул и, сам двигаясь ему навстречу, дал понять, что совсем не против продолжения. Дэвид нежно сжал бедра Тома, продолжая осторожно продвигаться в нем вперед, входя до основания и давая ему время привыкнуть и окончательно проснуться, прежде чем начать плавные толчки внутри его мягкого и горячего тела, приникая к его влажной шее, острому худому плечику и пухлой щечке губами. Ловя плавный размеренный ритм движений Дейва, все еще путаясь между сном и реальностью, Том повернулся и потянулся к нему губами, срываясь на стон прямо во время поцелуя. - Тише, сейчас всех разбудишь, - прошептал ему на ухо Йост, проводя пальцами по губам, спускаясь и крепко обхватывая его шею, борясь с желанием сжать ее крепче, ощутить бешеное сердцебиение кончиками пальцев, услышать сдавленный сладострастный хрип и подарить вздох перед тем, как накрыть искусанные горячие губы своими. Том коротко всхлипнул и откинул голову ему на плечо, чувствуя, что оргазм уже близко, закусывая губу, чтобы не закричать, задыхаясь от жара двух слипшихся тел, от тягучего полусонного наслаждения медленным и нежным сексом. Дэвид сжал его член, стараясь самому сдерживать рвущиеся наружу стоны, ощущая, как Том сжимает его внутри, сам насаживаясь глубже. Перед глазами у Тома все плыло, воздуха катастрофически не хватало, тело умоляло о разрядке… Еще несколько движений рукой по его члену, несколько глубоких убыстряющихся толчков, и он, тихо заскулив, резко выгнулся, кончая в руку Дэвида. Дейв выпустил его член, размазывая липкую горячую жидкость по упругому животу, продолжая резкие движения внутри разгоряченного тела, которое отозвалось на оргазм волной сокращений, сжимая его член и принося долгожданное наслаждение. Том, все еще заходясь короткими всхлипами, выскользнул из объятий Дэвида и повернулся к нему, уткнувшись лицом куда-то в район ключицы, продолжая тихо вздрагивать. Липкий от пота и спермы, еще пара минут, и Том, придя в себя, понесется в душ «смывать скверну», а пока можно приподнять его лицо за подбородок и накрыть его полные губы поцелуем, медленно раскрывая их языком и проникая внутрь, лениво и никуда не торопясь… Том вопреки ожиданиям Дэвида лишь вяло потянулся и, нехотя устроившись у него под боком, стал теребить сережку пирсинга, словно что-то обдумывая, глаза сузились, как у сонного котенка, и он зевнул, неприлично широко открывая рот, даже не заботясь о том, чтобы прикрыть его ладонью. - Дейв, - задумчиво протянул он, накручивая дред-лок на палец, - сегодня же чертов аукцион вечером, да? - Да, - ответил Дэвид, вспоминать о делах совсем не хотелось, – Ты, кстати, уже придумал, что выставишь от себя? Вещь должна быть ценной, кепка не сгодится. - Ну и хорошо, я все равно не смог бы ни с одной из них расстаться, - стал вслух размышлять полусонный Том, недовольный тем, что Дейв его заставляет думать, когда хотелось просто устроиться у него в руках и вздремнуть еще пару часиков, - вообще думай сам, ты же у нас продюсер. - Что-нибудь ценное... - пробормотал Дейв, как бы проигрывая в голове разные варианты - Но не кепку... Как насчет гитары? - Мою гитару??? - Том даже перевернулся на живот и удивленно уставился ему в глаза, соображая, шутит тот или нет. - Ты бы еще черный гибсон продать предложил! Нет, чтобы предложить купить еще одну, ну помнишь, ту, вишневую, Fender. - Том мечтательно прикрыл глаза. - Это будет уже тринадцатая, сам знаешь, число несчастливое, - Дейв давно решил, что мальчишка получит ту гитару, но водить его за нос доставляло ему какое-то странное удовольствие. -Тогда, может, купим еще четырнадцатую? - Том снова устроился у него под боком, продолжая мучить несчастный дред-лок, - ладно, я подумаю. Через пять минут он уже снова тихо посапывал, так не озвучив ни одной идеи и добавив Дейву еще одну проблему на этот день. ****** В хлопотах день промчался незаметно, вроде совсем недавно они валялись в кровати с Дейвом, болтая о гитарах и прочей ерунде, а теперь уже вечер, и Том стоит перед машиной, держа в руках коробку с его бесценной коллекцией медиаторов, с которой ему вскоре придется расстаться на каком-то непонятном аукционе. Впрочем, это его ничуть не расстраивало, в студии его ждала новая гитара, та самая, и губы непроизвольно расползались в улыбке от одной мысли о ней. В машине Том с удивлением заметил Билла, одиноко сидящего у открытого окна, Билла, ежедневно ставящего рекорды по затяжным сборам, с садистским удовольствием изводящего всех окружающих своими «еще пять минут». Том вспомнил, что Дэвид просил помириться с братом, да он и сам понимал - конфликты в группе ни к чему, еще бы и Билл согласился…- Что стоишь как бедный родственник? – из раздумий его вывел голос Билла. – Садись, давай уже, мне скучно, чтобы я еще раз собрался вовремя – нет уж, не дождетесь. - Действительно не дождемся, - хмыкнул Том, осторожно присаживаясь рядом с братом, будто ожидая подвоха, - Купил новую майку? - Много маек, - довольно улыбнулся Билл, совсем как он сам пару минут назад, вспоминая о гитаре, - вот, рубашку новую купил, нравится? - Да, но на Кристине Агилере она смотрелась бы лучше, размер груди не твой, - успел ляпнуть Том, прежде чем понял, что наступает на больное место, и сейчас его ожидает скандал или порция терзаний в стиле Гамлета. Том даже внутренне сжался перед ударом, видя, как Билл сощуривает глаза, чуть склонив голову на бок, но тот вдруг спокойно улыбнулся, как-то мило и совсем по-домашнему, полностью этим обескураживая, и тихо ответил: - Зато у меня глаза красивее, - и чуть подумав, добавил, - и у тебя тоже. - И кончик носа, - Том шутливо щелкнул брата по этому самому идеальному носу, - ну и у меня, конечно, тоже все лучше. Билл не выдержал и рассмеялся, отпихивая брата и откидываясь на сидение. - А у тебя тоже новая игрушка, мне Георг растрепал... - заявил Билл, пытаясь сделать серьезное лицо человека, знающего тайну мирового масштаба, но не выдерживая и снова расплываясь в улыбке. - Ага, вишневая, - мечтательно протянул Том, - кстати, сам Георг уже весь обзавидовался. - Чему обзавидовался Георг? - встрял в разговор усаживающийся на переднее сиденье Йост. - Моим новым румянам, - неизвестно к чему соврал Билл, и снова повернулся к брату. - Знаешь, что сделал этот олух утром? - Сжег волосы утюгом? - Лучше! Он принес мне мою вчерашнюю майку, которую сам постирал и погладил. Том даже прыснул от смеха, увидев на горизонте Георга с волосами, убранными в хвост, подумав, что вместо волос он сегодня гладил майку Билла. - Зато свои волосы он погладить забыл, - Том наклонился к уху брата и прошептал это так, чтобы не услышал устроившийся рядом с Биллом Густав. - Да, забыл... - как-то странно повторил за ним Билл, прекращая смеяться и немного отодвигаясь от Тома, окидывая его отстраненным взглядом. Он и вправду забыл, когда в последний раз вот так просто перешучивался с братом, не задумываясь над словами, не подыскивая фразы, которые заденут его больнее всего, не помнил, каким веселым и родным может быть Том, и как же это хорошо, когда у тебя есть такой брат. Том невольно засмущался и опустил глаза под внимательным и неожиданно нежным взглядом брата, но тут же взял себя в руки и улыбнулся Биллу, хлопая его по колену, как бы говоря: проехали, парень, все бывают не в духе. Билл только шмыгнул носом и осторожно потянулся к Тому, медленно, каждую секунду ожидая отказа, обнял брата. Том придвинулся к Биллу, обнимая его в ответ и не обращая внимания на перемигивания и смешки Георга и Густава, на внимательный взгляд Йоста из-под кепки: сейчас они с Биллом были вдвоем, в такие моменты он забывал даже о Дейве, черт как же сложно объяснить не близнецам, что это такое, все равно не поймут. Билл крепче прижался к Тому. Есть такие моменты, когда хочется остановить время - на сцене, когда ты кричишь что-то многотысячной толпе, и она единым целым подается тебе навстречу, во время оргазма, закатывая глаза и думая, что умираешь от наслаждения, или когда вот так просто обнимаешь родного брата, и понимаешь, что в эту секунду он принадлежит только тебе одному и никому больше. За такие моменты можно простить все, за такие моменты можно пойти на все. - Не уходи, - совсем тихо. - Да куда же я от тебя денусь? – Том улыбнулся, иногда Билл бывал таким глупым. - Будешь рядом? - Всегда, ты же знаешь, - от этой странной откровенности на душе было одновременно и мучительно, и сладко, и Том точно знал, Билл чувствует сейчас тоже самое. - Значит, простил? И оба задержали дыхание в один момент. - А разве есть за что? – соврал Том. - Тогда хорошо, - одними губами прошептал Билл, закрывая глаза и окунаясь в абсолютный покой. Том откинулся на спинку сиденья, не выпуская руки брата из своей, а тот осторожно положил голову ему на плечо, стараясь не испортить укладку, ссор, казалось, и не было. Дейв пару раз обернулся на них, ловя себя на мысли, что вместо облегченного вздоха вид этой мирной парочки вызывает лишь раздражение, а на душе кошки скребут от одного взгляда на эту семейную идиллию. Он отчетливо осознал, что всегда будут такие моменты, когда для Тома не будет существовать никого, кроме Билла, и связь эта прочнее любых других уз. Маленький мир близнецов, доступ в который закрыт всем остальным, и ему в том числе. Было в этом что-то таинственное и непонятное для него, например, Дейв готов был поклясться, что даже сейчас, просто сидя в обнимку и не разговаривая, они как-то общаются. ****** Дейв следил за предаукционной суматохой с дежурным бокалом шампанского, ни на секунду не выпуская группу из поля зрения. Закрытый клуб, куда прессе путь сегодня заказан, был забит до отказа: звезды шоу-бизнеса, все знакомые с самого верха Юниверсал, какие-то модели, известные телеведущие и просто состоятельные люди, которые пришли с шиком потратить деньги на благотворительные нужды. Зал полнился открытыми декольте, блеском брильянтов, ароматами дорогих духов, звоном бокалов, смехом… Дейв окинул присутствующих знакомых насмешливым взглядом, мысленно характеризуя каждого их них самым нелестным образом: ведущий популярной детской программы (действительно любит детей, особенно маленьких мальчиков), жена хозяина одного известного телеканала (раньше снималась в фильмах, которые по нему никогда не покажут), шишка из Sony (у него свои методы продвижения этих милых певичек), модная журналистка (сделала себя на вскрытии весьма грязных историй), а вот эта гей-парочка, кажется, уже так унюхалась, что не совсем понимает, где она (и хорошо, это знакомство афишировать не хотелось), Билл Каулитц (гламурный подонок, сука, но чувствует себя, как рыба в воде) и он, Дэвид Йост (спит со своим несовершеннолетним гитаристом, который, кстати, совершенно равнодушен к этому празднику жизни).Даже у официантов тут, наверное, есть по скелету в шкафу, подумал он, меняя пустой бокал на новый, впрочем, он уже давно привык и знал все или почти все правила этой большой игры. Он еще раз окинул свою группу внимательным взглядом, все же его поражало, что Билл был тут на своем месте, его не надо было ограждать от этого всего, это была его стихия. Том крутился рядом с братом, практически не разговаривая, попивая шампанское, и даже не смотрел в его сторону, затем, смеясь, перекинулся с Биллом парой фраз, и они куда-то исчезли. «Даже в туалет в честь примирения теперь ходить будут вместе», - подумал Дейв, - «ну да, девочки по одиночке не писают» - эта идея его рассмешила, отвлекая на секунду от мыслей о делах. Гадая, какого черта Биллу понадобилось в туалет, причем именно в его сопровождении, о чем тот недвусмысленным взглядом дал ему понять, Том все-таки послушно пробирался сквозь толпу вслед за братом. Оказавшись в помещении, Билл сразу направился к зеркалу – проверять макияж, а Том, раздумывая над тем, что он здесь делает, так и остался стоять у входа, выжидающе смотря на Билла. - Душно, не могу, - Билл повернулся к нему лицом, отводя край ворота рубашки в сторону. - А чего ты хотел, это же синтетика, - хмыкнул Том. - Зато красиво, - ответил Билл своим главным аргументом. - Все? Ты только за этим меня сюда притащил? – Том развернулся, собираясь уходить. - Нет, подожди, - окликнул его Билл. - Что еще? - Душно, чертов ошейник давит, не расстегнешь? - Билл изящным жестом поднял волосы наверх, склоняя голову. Том пожал плечами и подошел к Биллу, осторожно подцепил застежку. - Так нормально? - Пальцы холодные, так приятно, - Билл отнял его руку от шеи и прижал к щеке, закрывая глаза. - Ну да, - Том аккуратно выдернул свою руку, - А ты и правда весь огненный, не заболел? - Да, возможно, и, кажется, я знаю, что это за болезнь, - Билл повернулся, прислонился своей щекой к щеке Тома и, снова завладев его рукой, направил ее к ремню своих джинсов, - чувствуешь? - Билл... - Том растеряно сделал шаг назад, с каким-то ужасом понимая, что у брата стояк, что он сейчас жмется к нему, будто хочет... нет, Том ничего сейчас не понимал и только беспомощно смотрел на Билла. - Билл, ты чего... Зачем?.. - Черт, Том, не строй из себя идиота, - Билл прижал его руку сильнее и потянулся губами к открытому от удивления рту, - ну же… тебе же это нравится… - Да прекрати ты! - Том обоими руками уперся в плечи брата, не давая ему приблизится. - Ты что, с ума сошел? - Да даже если сошел, - Билл обвил его руки, стараясь прижаться к нему еще раз, - тебе не плевать? Как ты это делаешь с Дэвидом? - При чем тут Дэвид?! - упоминание о Дейве разозлило Тома, он с силой оттолкнул близнеца, мечтая поскорее выбраться из этой кошмарной ситуации и, чувствуя, как цепкая рука Билла мертвой хваткой стискивает его запястье и не пускает, снова развернулся к нему лицом и почти прокричал: - От меня-то ты чего хочешь?! - Черт, Том, я тебя хочу! - Билл крепко держал его за руку, впиваясь ногтями в нежную кожу предплечья, - ты же трахаешься с Дейвом, почему не можешь трахаться со мной? Тому показалось, что на его голову обрушилось небо. Одно дело, когда брат ревнует тебя к любовнику, одно дело изображать любовь на радость прессе и фанатам и совсем другое, когда он наедине предлагает заняться сексом. Сексом?! Внутри все опустилось, и стало страшно, страшно в первую очередь за Билла, и нужно было ему как-то объяснить, что все происходящее жутко неправильное, и это полный бред - хотеть такого от собственного брата, а он только стоял в полном оцепенении, чувствуя, как Билл льнет к нему всем телом, оплетая его шею руками... - Билл... - Том растеряно прошептал имя брата, словно желая отрезвить его, мысли путались, он даже не знал, с чего начать, - почему? Билл, воспользовавшись его замешательством, взял его за плечи и развернул к зеркалу, чуть нависая над ним и сокращая расстояние между их телами до минимума. - Вот почему, - Билл смотрел на него из зеркала безумным взглядом, соприкасаясь своей щекой с его. Том уставился на их отражения, не до конца понимая смысл сказанного, когда Билл, проведя носом по его щеке, коснулся своими губами уголка его губ. Перед глазами у Тома все кружилось, его привычный мир рассыпался прямо сейчас как карточный домик под порывом ветра, хотелось по-детски закричать: «Не хочу всего этого!», и когда ему начало казаться, что хуже уже не будет, дверь в туалет отворилась, и на пороге замер шокированный увиденным Дейв. Секунды напряженной тишины попытался нарушить Том, обращаясь не то к издевательски глядящему свысока Биллу, не то к ошарашенному продюсеру, но Йост быстро взял ситуацию под контроль. - Вас все ищут, через пять минут ваш выход, - перебил он так ничего и не сказавшего Тома и окинул братьев беспристрастным взглядом, - Билл - застегни рубашку, ошейник, Том - отдерни майку и поправь кепку. Дейв уже почти закрыл дверь, но в последний момент обернулся: - Выходите по очереди, и Билл, - Дейв сделал паузу, - успокой своего маленького друга. - Дейв... - наконец сумел выдавить из себя Том, но его слова услышала лишь захлопнутая дверь. Он рванул вперед, догнать, объяснить, что тот все не так понял, но Билл оказался проворней, выхватывая его за полы длинной майки, снова таща назад и прижимая к стене. - Куда? Не пущу! - прошипел он, пытаясь справиться с сопротивлением Тома. Люди, путавшие манерность суки со слабостью, сильно ошибались. - Мы не договорили... - Да иди ты, - Том в сердцах изо всех сил толкнул опротивевшего брата, тот отлетел к рукомойнику, с размаху впечатавшись в него, - надо было раньше говорить, а не пытаться трахнуться с родным братом, извращенец. - Значит, чужим мужикам ты даешь запросто?! Может, мне фамилию поменять на Йост, чтобы все упростить? - Не спуская глаз с Тома, Билл снова приблизился к нему. Тяжело дышащий, весь растрепанный, с совершенно ошалевшим взглядом, и с абсолютно не вяжущейся с общей картиной нежностью в голосе, он проговорил: - Ну не будь сукой, Том! Не надо, ты же обещал... - Сука здесь сейчас одна, - Том сделал шаг назад, борясь с желанием хорошенько врезать Биллу: портить ему лицо сейчас было нельзя, Дейв убьет, да черт с ним, Дейв и так убьет, – пронеслось в голове, - не твое дело с кем я трахаюсь, понял? Найди себе мальчика, раз тебе так горит, я тебе не обещал ни свой зад, ни что-то другое. Глаза у Билла от гнева стали совсем черные, никакого желания, кроме как убить, уничтожить, растоптать не осталось. Ему нельзя отказывать, и уж Том-то должен это знать, должен, должен. Ну что ж... Билл выдохнул и выпрямился, одергивая рубашку. - Это твой ответ? - голос ровный, холодный, словно и не было ничего, а в голове одна мысль: «предатель, предатель, предатель!». - Тебе повторить? – Том направился к двери, - еще раз повторишь такое, особенно при Дейве, я не посмотрю, что ты лицо группы. Том вышел из туалета и прислонился к стене, чертов Билл, чертов Дейв, все чертовы, хотелось сейчас же оказаться дома, принять аспирина и забыть весь этот ужас, а завтра поговорить с Дейвом, он ДОЛЖЕН понять. Оставшись в помещении один, Билл не выдержал и сполз по стене вниз. Голова раскалывалась, словно внутри поместили крошечный ад, и он, не заботясь об укладке, запустил пальцы в волосы, с силой сжимая у корней. Господи, да когда же это прекратится?! Билл окончательно запутался – парни, девушки - без разницы, все они с легкостью уступали ему, ночи дикого секса, после которых он, пошатываясь, возвращался домой, с тревогой прислушиваясь к ощущениям и понимая, что снова не то. Заготовленные ответы об ориентации для сволочей-журналистов, хотя иногда с языка чуть ли не срывалось «Хотел бы я сам это знать…». Когда он впервые подумал о Томе не как о брате? Когда им велели изображать твинцест на публике? Или когда Билл понял, что его Томми трахается с его же продюсером? Билл стиснул зубы до боли. Его до сих пор в жар бросало от воспоминаний о когда-то подслушанных стонах брата, занимающегося сексом с чертовым Йостом, он сходил с ума от ревности, стоя тогда под дверью, а воображение услужливо подкидывало красочные картинки, вот только на месте продюсера почему-то был сам Билл. Да как Том вообще посмел сказать ему «нет»?! Предпочесть его, Билла Каулитца, объект вожделения половины мира, какому-то старому педофилу?! Том еще пожалеет, он еще пожалеет. Но будет уже поздно. Хотя... Только Билл решает, когда и что будет. Он резко поднялся на ноги, бросил взгляд в зеркало - нормально, злость ему только к лицу, сорвал с шеи расстегнутый ошейник, выкидывая его в сторону, и вышел. Аукцион... Сейчас его время выставлять лот, а одно правило он уяснил с самого начала - шоу должно продолжаться несмотря ни на что. Пока Билл, самодовольно окидывая толпу взглядом, рассказывал о важности благотворительности, бедных детях и том, что всего лишь за несколько тысяч евро, потраченных тут, можно попасть чуть ли не в рай, Том искал взглядом среди гостей Дейва, но тот словно сквозь землю провалился. «Тебе бы печенье на рождество и стиральные машинки по телевизору впаривать», – подумал Том, с отвращением глядя на брата, перед глазами все еще стояла сцена в туалете, а в ушах звенело «чужим мужикам ты даешь запросто». Том потер лоб под повязкой и взял бокал с шампанским, пытаясь хоть чем-то успокоить себя перед выходом туда, к Биллу, стать рядом, что-то сказать, пережить эти пять минут и свалить подальше, к Дейву или домой, лишь бы не видеть эту довольную хищную физиономию. - Дети, оставшиеся без родителей, нуждаются в нашей поддержке, поэтому сегодня я решил не жадничать, и отдать самое дорогое, что у меня есть, - Билл подходил к концу своей речи, - итак, - он улыбнулся и нашел глазами брата, - мой лот - Том Каулитц, гитарист группы Tokio Hotel и мой брат-близнец. В зале воцарилось молчание. Билл удовлетворенно обвел глазами притихшую публику. - Естественно, всего лишь на одну ночь, я не могу с ним надолго разлучаться, ну, вы меня понимаете... - еще одна очаровательная улыбка. - Стартовая цена тысяча евро. Еще несколько секунд абсолютной тишины. Билл слышал, как стучит собственное сердце. Неужели эти суки ему не подыграют? Господи, да на них же клейма некуда ставить, к чему разыгрывать из себя овец? - Да, парень, ты крут! Две тысячи, - подал голос Ганс, один из тех самых двух геев. Собственное имя вырвало Тома из его персонального ада, и он отложил уже третий, выпитый за время размышлений бокал в сторону, пытаясь понять, в чем дело. Билл просто сиял, его распирало от самодовольства, из-за зала доносились какие-то числа, суммы, смешки и крики, Том встряхнул головой и подошел к Биллу, видимо, его время объявлять лот, решил он. Шум не утихал, внимательно вслушиваясь в реплики из зала, комментарии Билла и перешептывания за спиной, Том почувствовал, как комок подкатывает к горлу от смутного страха, словно он был в кошмарном сне. - Билл, что тут, твою мать, происходит? - Он незаметно накрыл микрофон рукой и тихо прошипел это у его уха. Брат повернулся к нему, ласково улыбаясь, притянул его к себе, разворачивая лицом к залу и, наклоняясь к самому уху, прошептал: - Сука здесь одна... И ты сейчас увидишь, на что она способна. - И уже обращаясь к залу, громко добавил в микрофон: - Только посмотрите на него, совсем еще новенький, почти целый Том Каулитц. И под ворохом этих простыней есть кое-что, за что стоит заплатить больше двадцати тысяч. Ну разве он не чудо? - взгляд, адресованный тому, был полон нежной братской любви. - Итак, двадцать тысяч раз, двадцать тысяч два... - Двадцать пять тысяч, - раздалось с места фрау фон Крамер, всем известной престарелой нимфоманки. Тома передернуло от отвращения. - Дейв тебя уроет, - это было все, что смог выдавить из себя Том, наблюдая как дамочка не первой свежести и парочка каких-то явных извращенцев, перебивая друг друга, повышают ставки, изредка впуская в торг какого-то толстяка с залысинами и ухоженную брюнетку с вампирским макияжем, - скажи им, что пошутил, или я сам врежу тебе прямо здесь. - Дейва здесь нет, он тебя кинул… Я бы на его месте сделал то же самое… – почти промурлыкал Билл, а потом наклонился к микрофону, обращаясь к собравшимся, – Тридцать тысяч от милой пары Шиллер! Кто больше, дамы и господа? Посмотрите на эти пухлые губы, пирсинг лишь придает им пикантности, знающие толк в определенных играх не дадут соврать. Ну неужели вам жалко тридцать пять тысяч за эти длинные белокурые локоны? А уж сколько тщательно скрытых талантов у моего брата… Том отчетливо наконец-то осознал, что происходит, и то, что делает сейчас его брат. «Ну не может же Билл быть такой сукой!» - пронеслось у него в голове, - «Да, черт возьми, не может, это же все-таки его брат Билл». - Билл, ты понимаешь, что шутка затянулась? Все эти извращенцы вовсе не для того, чтобы попить чаю и взять автограф, это делают? Если ты это сделаешь, то ты потеряешь брата больше, чем на одну ночь. Билл на секунду замялся, так не ответив на предложение в сорок пять тысяч, затем повернулся к Тому и, серьезно глядя ему в глаза, произнес: - И отлично, тебя ведь это удержит от того, чтобы мы поимели друг друга? - Тебя за это завтра поимеет Дейв, весь Юниверсал и пресса. - Дейв? Думаешь, он не такой верный как ты? Сорок пять тысяч раз... Тому показалось, что в этой чертовой комедии вырубили звук - он больше не слышал ни злобного шепота Билла, ни пошлого смеха толпы после каждой мерзкой шуточки брата, стараясь игнорировать оценивающие взгляды людей из зала, он безуспешно пытался найти в толпе Дейва. Промелькнуло лицо Георга - он смотрел на них с открытым ртом и чему-то радовался, как ребенок. «Господи, неужели он и правда такой идиот, как мы о нем думаем?» - пронеслось у Тома в голове. «Черт, черт, черт...» Дейв докуривал третью сигарету, стоя у черного входа клуба. Возвращаться обратно не хотелось - находящиеся рядом мусорные баки казались более приятной компанией, чем светская публика, воняют так же, но хотя бы молчат. Половину своей жизни он варится в этом дерьме, и вроде давно привык ничему не удивляться, но нет же... Дейв выкинул окурок и прислонился затылком к стене... Да, от Билла таких выходок он ждал всегда, в конце концов, Билл не был бы собой, если бы не выкинул чего-нибудь подобного, но Том? Том, смущенно опускающий глаза при упоминании о твинцесте, Том, который только вчера заливал ему о том, как же его достал фан-сервис... Том - всего лишь вторая лживая сука? Дэвид усмехнулся - они же идентичные близнецы, а ты, Йост - идиот. Поняв, что дело пахнет жареным, а у их вокалиста напрочь отказали тормоза, Густав огляделся в поисках Йоста, Саки, в конце концов, хотя бы Георга, надо было срочно что-то решать, иначе завтра группу ждет скандал на всю Германию. Что-то подсказывало барабанщику, что искать надо именно Дэвида, и чем скорее он его найдет, тем лучше будет для всех. Осторожно пробиваясь сквозь толпу и извиняясь, он быстро нашел нескольких его знакомых и, расспросив их и пару официантов, отправился к черному входу, моля Бога о том, чтобы Билл не успел совершить поступок, непростительный даже для него. Густав практически вывалился на улицу, тяжело дыша, и близоруко сощурился в темноте, пытаясь разглядеть что-то кроме мусорного бака под фонарем. - Шеффер? Ты какого хрена тут делаешь? - пытаясь отогнать дурное предчувствие, окликнул своего барабанщика Йост. - Вы же должны быть в зале, я же все ясно вам объяснил. - Дейв, тебе тоже сейчас лучше быть в зале, причем чем скорее - тем лучше, Билл там… - Густав сглотнул, не успевая отдышаться. - Черт, Густав, я же не нянька Биллу, пусть этот сопляк сам выкручивается из того дерьма, в которое вляпался. Хватит, достало. - На этот раз он не только вляпался сам, он вляпал нас всех. Думаю, тебе будет интересно узнать, что он там выставил как лот от себя Тома, и сейчас за него торгуются укуренные геи и старая шлюха. - Что?!! - Йост схватил парня за грудки, и тут же выпустил из рук. – Какого хрена ты мне раньше не сказал?! – отчитывал он Густава, почти бегом возвращаясь в зал. - Черт, стоит вас только на секунду оставить, обязательно ввяжетесь в какую-нибудь грязную историю. Дейв все-таки проклял тот день, когда Господь решил постебаться над миром и ним в частности и подарил им всем близнецов Каулитцев. Завтра же вся Германия будет с удовольствием обсасывать этот скандал, и отсутствие прессы не спасет – всегда найдется «достоверный источник», готовый поделиться свежими новостями. Лихорадочно соображая, как можно замять эту историю, Дейв на секунду подумал, а не бросить ли ему все это, сбежать в какой-нибудь бар и надраться там до потери памяти, и пусть этот размалеванный ублюдок хоть раз попробует расхлебать ту кашу, которую сам же заварил, пусть его братец поближе познакомится с особенностями шоу-бизнеса, от которых он его так тщательно оберегал… Пусть… Все сомнения испарились куда-то прочь, когда он увидел Тома, бледного, как полотно, беспомощно наблюдающего за тем, что творит его брат, которого, судя по азартно горящим глазам, эта ситуация весьма забавляла. - Густав, мне кажется, или у нашей Дивы крыша съехала? - По полной, Дейв, его нужно остановить, пока не поздно, только помни, что вокалист нам тоже еще нужен. - Жаль, а то у меня был один вариант… - тихо проговорил Йост, наблюдая за торгом. Все это нужно было прекращать немедленно. Похоже, дело близилось к концу, после озвученных шестидесяти тысяч от гей-пары, никто не повышал. - Шестьдесят тысяч раз, - считал Билл, поигрывая молоточком, - шестьдесят тысяч два, шестьдесят тысяч… - Сто тысяч евро, - заявил Дейв со своего места, чувствуя, как все оборачиваются, с интересом разглядывая новое действующее лицо этой трешевой комедии, в их глазах светилось понимание и пошлое удовлетворение, все-то они знали… - Сто тысяч евро от Дэвида Йоста? – Билл изогнул бровь. - Сто тысяч евро от компании Юниверсал, мы не раскидываемся молодыми талантами даже на ночь. Я думаю, бедные сироты будут благодарны тебе, Билл. - Не слишком ли дорого обходится Юниверсал такая принципиальность? - Билл рассмеялся собственной остроумности. – Хотя, всего лишь сто тысяч, а как мне правильно подсказал наш продюсер, хорошими музыкантами не раскидываются. Йост ничего не ответил, он продолжал молча смотреть на Билла, мечтая, чтобы этот подонок правильно истолковал его взгляд, потому что если сейчас он не закончит этот цирк, то Дейв просто поднимется на сцену и спокойно у всех на глазах свернет его тощую шею. Том расплылся в торжествующей улыбке, наблюдая за бессловесным поединком Билла и Дэвида, предчувствуя полное фиаско и срыв планов брата. Он должен был знать, он, черт возьми, должен быть знать, что рано или поздно придет Дейв и вытащит его из этого дерьма, как вытаскивал всегда, будь то случай в клубе, когда он напился и стал приставать к чьей-то дочке, или избавление от этой милой парочки, чьи грязные намерения даже у него не вызывали сомнений. Дэвид всегда являлся вовремя, как черт из табакерки, и спасал его зад. Услышав недовольное и даже саркастическое «итак, лот уходит всего за сто тысяч евро компании Юниверсал в лице Дэвида Йоста, но ты знаешь, братишка, что я ценю тебя куда дороже», Том подавил в себе желание запрыгать от радости и кинуться Дейву на шею - это было бы глупо и слишком по-девчачьи, тут же решил он. Позже, сидя в пойманном заботливым Густавом такси и дожидаясь, пока Дэвид решит все формальности, Том до сих пор не мог поверить, что так легко отделался. Он даже ухмыльнулся, вспоминая, как зло смотрел на всех Билл, когда его продажа века сорвалась, и как вытянулось у него лицо после того, как Дэвид ему что-то шепнул. Дейв сегодня умудрился два раза появится как раз вовремя, оба раза избавляя Тома от гениальных планов на него Билла, который сегодня переплюнул сам себя по креативности и провокационности. Мысль о том, что он скоро будет дома, сможет наконец-то стянуть с себя все это барахло, залезть в душ и уснуть в обнимку с любимым мишкой, а не с теми ужасными любителями благотворительности, в то время как Билл, наверное, локти себе кусает из-за проигрыша, согревала еще больше. В предвкушении Том растекся по сиденью и стащил кепку, подставляя голову прохладному вечернему ветру. Забираясь в машину, Дейв назвал незнакомый адрес таксисту, и машина тронулась, увозя их от этого вертепа. Дейв сидел, повернувшись к окну, запустив руку в волосы, и совершенно не обращал внимания на Тома. Что-то было не так. - Дейв, а куда мы едем, студия же в другой стороне и… - начал было Том. - Ко мне домой. – оборвал его Йост. Том с интересом взглянул на него – он еще ни разу не был дома у своего продюсера, и почему именно сегодня тот решил показать ему свою квартиру, он не понимал. - А зачем к тебе домой? – осторожно спросил Том, касаясь рукой его плеча, пытаясь тем самым заставить посмотреть на себя. - Там ты сможешь кричать, не боясь никого разбудить, - ответил Дейв совершенно будничным тоном, так и не повернувшись к Тому. - Надеюсь, у тебя есть виски? – Том пропустил замечание продюсера мимо ушей, на всякий случай косясь на таксиста: не догадается ли он, о чем они? Надулся для вида и отвернулся к окну, наблюдая, как мимо проносятся дома, магазины, клубы и парки, постепенно отключаясь… - Вылезай, приехали, - из прострации его вывел сухой оклик Дейва, который в данный момент расплачивался с таксистом. Том пожал плечами и послушно выбрался из машины, разглядывая элитное многоэтажное здание. Весь путь от крыльца до лифта они проделали в гнетущем молчании, немногословность Дейва наводила на мысли… Том сложил руки на груди, прислоняясь к зеркальной стенке лифта, соображая, что происходит с Дейвом и как бы завязать разговор. Его надутые губы и обиженный взгляд тот упорно игнорировал. - Черт, кепку забыл в такси, - неожиданно сообразил он, глядя на себя в зеркало и добиваясь лишь мимолетного взгляда Дейва. Того словно подменили, прежний заботливый, всегда готовый поддержать и подбодрить Дейв куда-то исчез, оставив вместо себя угрюмого и равнодушного незнакомца. - Лучше бы с аукциона продал, - продолжил непринужденный разговор сам с собой Том, тут же ловя смутное ощущение, - Дейв, слушай, а как это наш родной Юниверсал так расщедрился? - Родной Юниверсал еще не в курсе о собственной щедрости, - Дейв как-то укоризненно посмотрел на Тома. - А как же?.. - Том понял, как глупо выглядел все это время, даже Билл, чертов Билл, наверное, обо всем догадался раньше, - ты сильно подставился? Дейв продолжал молчать, следя за огоньками сменяющихся этажей на шкале. - Дейв, - Том потянул его за рукав, - а что теперь будет с деньгами? - Ничего, сейчас будешь отрабатывать, - он, наконец, повернулся лицом к Тому... Том дернулся от его слов, словно от удара тока, понимая, что сейчас он вовсе не звезда и даже не подопечный для Дэвида, а просто банально снятый на ночь мальчик. Эта мысль заставила кровь предательски прилить к щекам и задумчиво закусить колечко пирсинга за секунду до того, как Дейв изо всех сил прижал его к стенке, забираясь руками под просторную майку и впечатываясь в его губы жестким поцелуем. Застигнутый врасплох таким выпадом Том только жалобно всхлипнул, послушно раскрывая губы и впуская язык Дэвида, несмело отвечая, понимая, что, в общем-то, Йост прав... Дейв прошелся рукою по горячей спине Каулица, рывком притягивая его к себе еще ближе и благодаря бога за то, что у мальчишки хватает ума хотя бы не сопротивляться, иначе он за себя не ручается. Не обращая внимания на протестующие стоны Тома, Дейв продолжал терзать его губы и отпустил его только за тем, чтобы стащить с него майку, отбрасывая ее в угол лифта. Затем, окинув его удовлетворенным взглядом, особо не церемонясь, он крепко схватил Каулитца за руку и потащил к двери квартиры. Ни по дороге, ни пока он возился с замком, Том не проронил ни слова и даже не пытался возражать. Йост учтиво пропустил его вперед, чуть подтолкнув, и тут же снова вдавил его в стену, захлопывая дверь и снося какую-то картину в темноте. Голая спина Тома скользнула по шершавой стене и, задев выключатель настенного бра, он даже выругался, жалуясь на саднящую боль от удара. В голове у Тома все смешалось – никогда раньше Дэвид не был с ним так груб и агрессивен, сердце замирало от какого-то неясного страха и вместе с тем предвкушения, словно перед выходом на сцену, поцелуи, более походящие на укусы, и руки Дейва, крепко, до боли тискающие его задницу, возбуждали не меньше привычной нежности. Толком не понимая, что от него требуется, Том принялся расстегивать рубашку Дэвида. - У тебя порнорот, тебе об этом кто-нибудь говорил? - Дейв медленно провел пальцем по его нижней губе, погружая его в рот Тома и не давая ему ответить, это было не нужно. Не дожидаясь, пока Том закончит с его рубашкой, он резко схватил его за затылок и, не дав опомниться, потянул вниз, расстегивая молнию брюк и обнажая свое возбуждение. Том в нерешительности застыл на коленях, понимая, что от него требуется, чувствуя, что краснеет до кончиков ушей, и поднял затравленный взгляд на Дейва. Тот только сильнее надавил на его затылок, придвигая ближе и убивая последнюю надежду. - Не заставляй меня тебе помогать, - услышал он голос Дейва и почувствовал, как он снова проникает пальцами в его рот, надавливая на язык, - ты знаешь, что делать… - пальцы исчезли, и Том, поняв, что отпираться не имеет смысла, подался вперед. Он приоткрыл рот, впуская напряженный член и прикрывая глаза, Дейв медленно продвигался глубже, сжимая его затылок и прижимая ближе к себе. На секунду ему показалось, что он задыхается, когда Дэвид почти резко дернул его голову, глаза Тома увлажнились, но он тут же ослабил хватку, позволяя Тому самому орудовать языком и губами. Дейв наблюдал за стараниями Каулитца, пока у него выходило неумело, но эта чертова покорность и осознание мысли, что сегодня он может делать с ним все, что захочет, сносила крышу. Наслаждаясь этой непривычной послушностью, Дэвид еще раз прижал его голову к себе так, что у Тома выступили слезы и тут же отпустил, давая секундную передышку перед тем как резко поднять его за дреды с колен. - Так ты и до утра не отработаешь, - Дейв сжимал одной рукой его задницу, второй расправляясь с пряжкой ремня. Руки Дейва быстро выдернули ремень, и Том, путаясь и спотыкаясь, выбрался из мешавших ему спущенных на пол штанов, когда Йост резко толкнул его к антикварному комоду, уставленному разными мелочами. - Дейв… - Том выставил перед собой руки, останавливая Дэвида, стараясь понять, что происходит и почему тот так себя ведет. Под безумным пожирающим взглядом Дейва колени подгибались, и становилось по-настоящему страшно. – Может, хватит… - попытался как можно тверже сказать Том, но получилось нечто жалкое. - Мы только начали, - он грубо развернул Каулитца спиной к себе и нагнул его над комодом, одной рукой с силой прижимая его к гладкой полированной поверхности, сметая на пол вазу, пепельницу, телефонную трубку, а другой стаскивая с него трусы. Том уцепился руками за край комода, понимая, что сопротивляться бесполезно – Йост не реагировал ни на его просьбы, ни на умоляющий взгляд, словно его подменили, и спорить с этим незнакомым Дейвом было бесполезно, а злить еще больше даже опасно. Том послушно выгнулся, чувствуя сильные руки на своих ягодицах, и повернул голову, надеясь, что скоро он снова зашепчет нежности и извинения. Дейв склонился над ним, шумно и тяжело дыша, проводя губами по шее и ниже, просунул руку между комодом и телом Тома, придерживая его за живот, чувствуя, что тот дрожит всем телом, и пьянея от чужого страха. Не в силах больше терпеть, он коленом развел ноги Тома, и резко, одним толчком, вошел в него до конца. Чувствуя, как его пронзила дикая боль, Том дернулся и закричал, сжимая руки еще сильнее и захлебываясь в собственной боли и слезах. В глазах потемнело, ноги подкашивались, тело извивалось на гладкой поверхности, словно пытаясь вырваться, ощущая лишь эту острую разрывающую боль. - Больно! – то ли прохрипел, то ли прокричал он, задыхаясь, подаваясь вперед и выгибаясь. Дейв только сильнее вдавил сопротивляющегося и уже мало что соображающего Тома в несчастный комод, он зажал его изнутри, словно тисками, и с этим надо было что-то делать. Он прильнул к нему всем телом, чувствуя, как дрожь Тома передается ему, опустил ладонь с живота ниже, обхватывая его член и начиная двигать рукой, касаясь губами уха, прохрипел: - Не дергайся, - и сам не удержался от стона, - давай, малыш, расслабься, помоги нам. Жарко дыша, Дейв медленно провел языком по его ушной раковине, добиваясь от Тома сдавленного выдоха, осторожно прикусил край ушка, отвел тяжелый хвост волос в сторону, прокладывая влажную дорожку по шее и вниз, по хребту, задерживаясь на свежей ссадине и аккуратно ее вылизывая. Том понял, что продолжай он вырываться, будет только хуже - Дейв не отступит от задуманного, терпеть эту боль дальше не было сил, а нежный шершавый язык и рука, сжимавшая член, возбуждали и заставляли подчиняться. Он громко простонал, почувствовав первые болезненные толчки, и стиснул зубы, стараясь не сжимать Дейва там и соглашаясь уже на все. Дэвид облегченно выдохнул, когда Том, наконец, сдался, все-таки, несмотря на ревность и злость, насиловать мальчика ему совсем не хотелось. Он начал двигаться резко и жестко, быстро наращивая темп, не обращая внимания на надсадные крики Каулитца, в голову лезли ненужные детали – тонкие побелевшие пальцы, судорожно цепляющиеся за края комода, покрытая испариной блестящая спина с выпирающими ребрами, гладкая как у ребенка кожа, тонкий шрам на раскрасневшейся и мокрой от пота и слез щеке. Дейв мазнул рукой по скользкой спине Тома, хватая его за дреды и с силой дергая на себя, заставляя выгибаться, наслаждаясь низким гортанным вскриком. Да, ему хотелось, чтобы сегодня Каулитц орал что есть силы, хотелось утонуть в его всхлипах и стонах, хотелось просто выдрать этого мелкого сучонка так, чтобы тот и думать забыл смотреть на сторону. Том откинул голову назад, приоткрывая рот, из которого вырывались хрипы и низкие стоны от ускоряющихся глубоких толчков, Дейв двигался резко, натягивая его до основания, и с каждым движением наслаждение по капле перекрывало боль, смешиваясь с нею. Том уже кричал, не сдерживаясь, выгибался, повинуясь сильной руке, тянувшей его назад, полностью отдаваясь неожиданному удовольствию от этой грубой страсти и жесткого, усиливающегося давления на его простату. Ощущая приближение оргазма, жадно хватая воздух ртом, он почувствовал, как Дейв, проведя рукой по плавному изгибу спины, осторожно коснулся его мокрой шеи и с силой сжал ее, чувствуя напряженные мышцы. Том даже не дернулся, и он надавил сильнее, перекрывая ему воздух и практически сходя с ума от мокрой горячей кожи, учащенного пульса под своими пальцами и сжимавшего его горячего тела, принадлежавшего сейчас полностью и безраздельно ему. Том инстинктивно потянулся вверх, пробуя сделать вдох, мотнул головой, пытаясь избавиться от хватки Йоста, но тот лишь продолжал сдавливать его шею, двигаясь внутри него в безумном ритме. Он полностью потерялся в своих ощущениях - член Дейва, трущийся о его простату, рука, стискивающая его горло, боль и страх, оборачивающиеся наслаждением, легкие, горящие огнем и требующие воздуха, воздуха… Тело молило о разрядке, перед глазами стремительно темнело… Дейв чувствовал его агонию и страх, чувствовал, как почва уходит из-под ног и теряется контроль, хотелось сдавить еще чуть-чуть сильнее, наслаждаясь властью над чужим дыханием... Но рука сама собой разжалась, соскользнула по мокрой шее, когда он с хрипом кончил в яростно хватающего воздух Тома и прижался к его гладкой нежной спине. Последний толчок в пульсирующую точку, и долгожданный глоток воздуха почти на исходе сознания, невыносимая тяжесть за одну секунду сменилась ощущением полета, Том почувствовал, как внутри все сокращается и он кончает, долго, сильно и беззвучно. Все еще учащенно дыша, на границе беспамятства он ощутил, как Дейв выходит из него и по ногам течет что-то горячее и липкое. Том попытался приподняться на локтях, но с тихим стоном упал на комод, безвольно сползая на пушистый ковер к ногам пошатывающегося и тяжело дышащего продюсера. Он наклонился к нему, зачаровано рассматривая Тома – раскрасневшееся и зареванное лицо, взгляд, подернутый туманом, красные отметины на шее, растрепанные волосы – опустошенный и беззащитный. Понимая, что Том до спальни самостоятельно не дойдет, он закинул его руки себе за шею, обнимая за спину, чувствуя, как тот оплетает его талию длинными ногами и испускает тихий жалобный стон. - Сейчас, потерпи, - прошептал Дейв, поднимая его с пола, и болезненное чувство вины кольнуло сердце. Том оказался нелегким, но он безвольно повис на нем, не говоря ни слова и не сопротивляясь, облегчая этим путь в спальню: нести его в душ такого было бесполезно, решил Дейв. Он осторожно опустил ценную ношу на кровать и присел рядом, но Том тут же отвернулся к окну, зарываясь в подушку и игнорируя его. Дейв с шумом выдохнул и поднялся в кровати, в полной растерянности наблюдая за ним, вся злость и ярость выплеснулись в сексе, и теперь, глядя, как Том пытается устроиться на боку, упрямо сопя и жмурясь от боли так, что на глазах выступали слезинки, ему начинало казаться, что он совершил ошибку. Но перед глазами снова промелькнула сцена в туалете, и, окончательно запутавшись в своих чувствах и эмоциях, Дейв быстрым шагом направился в ванную, правильнее сказать, сбежал. Склоняясь над умывальником, он подставил лицо под обжигающую горячую кожу холодную струю воды, пока в голове не прояснилось, а затем стал яростно намыливать руки, стараясь не думать о случившемся, но получалось плохо. Грязная рубашка одним броском отправилась в корзину, словно он заметал следы преступления, но главная улика тихо лежала немым укором у него в спальне. Подумав, Дейв вытащил из шкафа большое полотенце, смочил его теплой водой и направился назад в спальню, сочтя душ излишней роскошью - оставлять мальчишку в таком состоянии одного было жестоко. Том по-прежнему лежал на боку, глядя широко распахнутыми глазами в пустую стену, изредка судорожно втягивая воздух сквозь зубы и вздрагивая все телом. Когда Дейв подошел к нему, он только посмотрел на него мокрыми от слез глазами, полными обиды и непонимания, неловко попытался отодвинуться от него, застонав от новой вспышки боли… Дэвид, выдержав полный укора взгляд, присел рядом и осторожно провел краем мокрого полотенца по влажным щекам и горячему лбу, приглаживая растрепанные дреды и не давая Тому отодвинуться. - Тшш-ш, я только вытру тебя, - он коснулся губами мокрых ресниц, не дожидаясь благодарности от отворачивающегося Тома. Мягкое полотенце прошлось по шее, на которой уже предательски проступили и цвели сиренью синяки от его пальцев, затем проследовало по жилистой руке, обволакивая и лаская каждый палец, скользнуло по изгибу бедра к животу, убирая следы недавней бури, осторожно коснулось напряженных ягодиц, снова вызывая в теле легкую дрожь. Дейв закончил обтирание Тома, осторожно проведя полотенцем между его ног, и, отложив его, опустился на кровать, прикрывая глаза и кладя руку ему на бедро, отчего Том слегка вздрогнул. - Почему, Дейв? Зачем?.. Я не понимаю… - голос Тома заставил его поднять голову и еще раз встретиться с его полными обиды все еще влажными глазами. - Не понимаешь? Зато я многое понял тогда, в туалете, - Дейв непроизвольно провел рукой по изгибу бедра. - В туалете? Так это из-за Билла? Ничего не было, Дейв, как ты вообще мог такое подумать? - Том попытался отодвинуться, но Дейв крепко сжал его бедро, внимательно смотря в глаза. - Не было? - Билл лез ко мне, он, конечно, умеет соблазнять, но я не такой чертов извращенец, как он. - Дурак, что ж ты раньше-то не сказал? - Дэвид коснулся губами его живота и поцеловал, прижимая Тома к себе. - Знаешь что, Дейв?! - глаза Каулитца сузились, и лицо стало тут же ехидным. - Ну что? - он нехотя отвлекся от его плоского живота, который нежно ласкал языком, ощущая напряженные мышцы и солоноватую кожу. - У меня рот был занят, вот что! - Том попытался перевернуться, но его крепко держали сильные руки. - Том, а знаешь, что я почувствовал, когда увидел вас вдвоем с Биллом? Я думал, я придушу его прямо там… - Дейв медленно поднимался по его животу выше, проводя влажные дорожки языком и целуя его по-детски мягкую и кажущуюся сладкой кожу. - И придушил бы, многих проблем мы бы избежали, но вместо этого ты чуть не придушил меня, - Том в последний раз попытался изобразить обиду, отворачиваясь и надувая губы. Дейв передвинулся, устраиваясь на кровати так, чтобы их лица были на одном уровне, задумчиво обвел пальцами темные пятнышки на шее, сменяя прикосновения поцелуями… - Испугался? - Больше так никогда не делай, - голос Тома стал неожиданно серьезным и не терпящим возражений. - Прости, Том, не знаю, что на меня нашло… - с одной стороны Дейв уже искренне жалел о произошедшем, но с другой – воспоминания о беспомощной покорности все еще будоражили кровь. Том прикрыл глаза от удовольствия чувствуя горячее дыхание, губы, извиняющиеся за каждый синяк поцелуем, руки, обвивающие тело, дающие ощущение тепла и заботы. Казалось, боль и обида отступают, и хочется просто уткнуться по привычке в плечо, позволяя себя обнимать, и уснуть. - Ну же, Дейв, пообещай… - протянул Том и снова почувствовал его руку на своем горле, легкое, шутливое давление, но яркое и горячее воспоминание о сумасшедшем оргазме застигло его врасплох, срывая с губ новый стон и заставляя вытягиваться всем телом. - Хорошо, - улыбнулся Дейв, насмешливо наблюдая, как вновь розовеют щеки Тома, и он, смущенный реакцией собственного тела, пытается прижаться к нему, чтобы скрыть возвращающееся возбуждение. – Только если ты сам попросишь… - Нет, - настойчиво повторил Том уже из вредности, ощущая приятное томление внизу живота и волну теплой дрожи, идущую по телу от сильной руки на горле. - Точно? А если мы сделаем это иначе, - Дейв запрокинул его голову и втянул губами цветущую желтым и фиолетовым кожу, чуть прикусывая и двигаясь к уху, - а? - Ну... - Том уже не понимал, что между ними происходило, - возможно, если у меня не будет занят рот… - Зря ты так недооцениваешь свой рот, - промурлыкал Дейв прямо над ухом Тома, обрисовывая пальцами контуры его рта, - конечно, кое-чему придется подучиться, но потенциал у тебя, несомненно, есть, - он медленно лизнул полную нижнюю губу Каулитца, потом провел языком по верхней и, наконец, поцеловал его по-настоящему. Том протестующее фыркнул, его так и подмывало спросить, стоит ли его рот ста тысяч евро, но он понимал, что вряд ли нужно напоминать Дейву об этом, раз уж они помирились. Дейв приподнялся на локте и потянул за край одеяла, укрывая сначала Тома, который снова поморщился, устраиваясь удобнее у него под боком, а потом и себя. Дэвид улыбнулся, когда голова Тома с разметанными по подушке, живущими своей жизнью дредами, словно у мифической Медузы, сползла к нему на плечо, а сам он начал клевать носом. Казалось, этого сумасшедшего дня с водоворотом событий разной степени паршивости и не было, как не было и кучи проблем, которые теперь снежным комом надвигались на них после аукциона. Через пять минут Каулитц уже забылся безмятежным сном, и продюсер, оставленный наедине со своей совестью и их общими проблемами, даже позавидовал этой детской беспечности. - Спи, малыш, - он уткнулся носом в его дреды, погружаясь в знакомый, так и не изменившийся кисло-сладкий запах и стараясь не думать ни о чем. На тумбочке назойливо завибрировал телефон, Дейв, не обращая на него внимания, накрылся одеялом – звонить в такое время мог только один человек, и именно его он сейчас меньше всех хотел слышать. |
Оставить комментарий Перейти к списку фанфиков