|
В ноутбуке на моём столе столько слов и эмоций. Ссылки, сноски, переходы, сайты, чаты, форумы – всё о нас. Последние сообщения датируются где-то пятью годами ранее. Сейчас там пусто, там закрытые темы и нулевые просмотры. Я захожу на все сайты и пытаюсь найти хотя бы ещё одного человека онлайн. И не нахожу.
Так странно. Когда каждый день ты, не задумываясь, произносишь:
- Том, я купил тебе конфеты!
- Дуня, где моя футболка?
- Наташа, сделай левый глаз ещё чуть ярче!
- Дэвид, во сколько у нас завтра интервью?
- Георг, не тормози!
- Густав, передай мне кружку!
Бэнджамин, Тоби, Саки, все-все-все.
Имена.
А сейчас такой привычный и знакомый набор звуков почти забыт, не слетает по сотни раз в день с языка, губы уже и не помнят, как это – произносить такие родные ранее слова. Я могу поздороваться с консьержем внизу, с продавцом из магазина напротив моего дома, спросить время у случайного прохожего, но я не знаю их имён. Сухое и пустое – «простите!», «добрый день» и «вы не подскажете?». Всё, что я сейчас могу.
И иногда крутится на языке, не даёт уснуть, мешает, сидит в голове одно из имён. И не уснуть до тех пор, пока не крикнешь его, со всей силы, на весь дом, вложив в него всю тоску по звукам прошлого, пока не повторишь монотонно, уже засыпая «Том, Том, Том».
Как меня зовут? Нет, я знаю, как меня зовут. Но я хочу услышать это от вас. Я так давно не слышал своего имени. Герр Каулитц. Здравствуйте, Герр Каулитц. Как у вас дела, Герр Каулитц? Спасибо, у меня тоже, Герр Каулитц. Я не могу, я хочу всего лишь братского Билли, строгого, внимательного, вежливого, небрежного или нежного – всё равно какого – просто Билл.
Закрытый ноутбук на моём столе помнит много криков по имени и слёзных «ну, Билл, ну, пожалуйста!», и я помню. Помню, но больше не слышу их и не услышу уже никогда.
Я готов променять 10, да что 10 - сколько угодно моих теперешних дней, на всего один день из прошлой жизни. День, где Том смеётся надо мной и ласково, в шутку тянет «оооох, Биииилль!», где заботливое Дунино «Билл?» будит, если чуть-чуть прислониться к запотевшему окну машины, где злится Наташа «Билл, ну не крутись!», где Дэвид просит, нет, Дэвид уже не просит, Дэвид уже кричит «Билл, чтоб тебя! Сколько можно ждать!», где я везде, везде, в каждой голове вокруг меня, где меня всегда зовут, где меня любят, где на меня смотрят.
И я, я тоже так хочу звать вас по именам.
В темноте, нащупав телефон, я по памяти набираю номер. И после бесконечных гудков, самых длинных гудков в моей жизни, радостно и неверяще кричу:
- Том, это ты?!
...И он сонно и счастливо произносит моё имя.
|