|
Удачно начавшийся для Тома Каулитца день закончился, как бы помягче сказать, полной задницей. Ибо в номер к нему завалился Густав, пришедший справедливо требовать отдачи карточного долга. Играли на интерес. Вначале старшему Каулитцу отчаянно везло, потом столь же отчаянно он продул последнюю партию невозмутимому Шэферу. И вот настал час расплаты…
- Глубже, Томми, глубже, - издевательски тянул Густав, наслаждаясь процессом.
- Не могу, - пыхтел Том.
- Можешь. Я тебе сказал, значит, можешь!
- Хватит издеваться-то!!!
- Терпи! Карточный долг…
- Заткнись, а!
Их диалог мог бы быть очень привлекательным для чьих-либо ушей, окажись они поблизости. Но таковых пока не наблюдалось.
- Шире. Том, я в тебя верю!
- Густ, чтоб я когда-нибудь снова сел играть с тобой в карты…
- Не трать дыхание попусту.
- У меня там щас всё порвётся нафиг!
- Вот что значит плохая растяжка…
Если бы Том молча сносил все издевательства, то, может быть, Густав и ограничился бы малым. Но держать язык за зубами Каулитцу в силу родственных связей с Биллом было трудно. Практически невозможно. Поэтому Густав отрывался по полной программе.
- Быстрее. Не поверю, что ты не можешь держать быстрый темп, Том. Тебе же это нравится!
- Убьююююю!!!!
- Сначала отдай долг, а потом уже и посмотрим, кто и кого убьёт, ага.
На горизонте всё-таки обозначилась парочка любопытных, неправильной формы ушек, которая стремительно приближалась к номеру Тома.
- Резче! Ещё резче. О да, вот так хорошо. Мне нравится!
- Я щас сдохну… - жалобно пообещал Том, едва переводя дыхание.
- Обязательно сдохнешь. Только не сегодня, - в свою очередь клятвенно пообещал Густав. – Продолжай, не отвлекайся.
Ушки аж подёргивались от заинтересованности. Ибо звуки, доносившиеся из номера Тома того стоили: обиженное мычание и громкое сопение Тома и ободряющие и довольные постанывания Густава.
- Осталось совсем немного. Последний, так сказать, рывок.
- Что ты ещё придумал, извращенец?
- Вставай. Ага, вот так… Наклоняйся. Ниже, ещё ниже. Вооот!
Любопытство обладателя ушек достигло своего апогея, но он почему-то так и не решался постучать в закрытую дверь. Вместо этого он лихорадочно думал, чем же таким интересным могут там заниматься его брат и друг. Но в голову почему-то лезли откровенно пошлые мысли.
За дверью раздался стон, знаменующий собой финал всего происходящего, а затем раздались голоса:
- Ну что, ты доволен, мучитель?
- Вполне. Ты не зря хвастался своей подготовкой. Но посмотрим, как ты будешь чувствовать себя завтра. Особенно интересно мне будет взглянуть на твою походку.
- И в кого ты уродился такой сукой, а, Густ?
- Я такой единственный и неповторимый. Запомни это и почаще повторяй себе перед сном. Как напоминание о сегодняшнем вечере.
Густав распахнул дверь, чуть не звезданув ею мгновенно отскочившего Билла. Тот сделал вид, что просто проходил мимо. Но про себя отметил, что физиономия Густава была донельзя довольная, как будто его пригласили сыграть на концерте «Металлики».
- Заходи, - Густав гостеприимно открыл дверь пошире, - думаю, сейчас Том как никогда будет рад твоему обществу.
Билл прошмыгнул в номер и глазами поискал своего старшего брата. Стон, раздавшийся у него из-под ног, заставил Билла вздрогнуть. Обогнув диван, он увидел распростёртого на полу Тома. Вид у него был истерзанный.
- Боже мой, что он с тобой сделал? – ахнул Билл.
- Никогда не поверишь, - мрачно прохрипел Том, даже не пытаясь встать.
- Он… он что? Он домогался тебя?
- Если бы… 40 приседаний, попытка усадить меня на шпагат, 50 подъёмов тела, отжимания, наклоны… Этот Шэфер просто помешан на физической подготовке. Лучше бы он всё же меня домогался…
Озадаченный Билл стоял над измученным телом брата и не знал, то ли смеяться ему над своими пошлыми мыслями, то ли пожалеть бедного Тома.
|