Кукла, или Из жертвы в убийцу

Часть 4. Где находится Рай, или Все дороги ведут в Ад.

Глава 6.1. 

POV Bill. 

Ты пришел? 
Поднимаю на тебя свой взгляд. Я слышал твоё приближение, но не мог поверить до конца, что ты все-таки пришел, что это ты сейчас рядом. 
Ты пришел… 
Это ты. Я уже начал забывать, как это быть так близко к тебе. Ты такой же, каким я тебя помнил. Только я забыл чувства, ощущения от твоей близости. Забыл то, как мое сердце начинало биться чаще от твоего прикосновения. Раньше ведь это был не страх, а совсем иное чувство. Любовь? Может быть, просто тогда я еще не понимал его. Не понимал себя. 
Ты ведь пришел? 
Это не сон, не сказка, не кошмар. 
Кошмаров было слишком много в моей жизни. Они сломали, добили меня. Сейчас вся моя надуманная сила вытекает из меня через рану, оставленную в моем сердце. А был ли я сильным когда-нибудь? Без тебя мне приходилось таким быть, чтобы не погибнуть. Приходилось быть сильным с тобой, потому что и ты тоже хотел моей смерти. Если и не физической, то душевной. 
Зачем ты пришел? 
Потому что я тебя позвал. Просил забрать. Но зачем это тебе? Зачем ты говорил мне то, что… Зачем я тебе сейчас нужен? Ты хочешь продолжить? Или посмеяться надо мной? Или убить меня? Ведь я уже мертв. Или все-таки нет? Если я мертв, то откуда эти слезы на моем лице? Мне так больно. Я ведь теперь на самом деле один. Я не хочу так, поэтому я тебя позвал. 
Почему ты все-таки пришел? 
Почему ты сейчас обнимаешь меня? Почему ты пытаешь меня успокоить? Разве тебе это важно? Разве я для тебя что-нибудь значу? Кто я? Я твой брат, которого ты своими же руками уничтожил. Ты ведь этого хотел? А чего ты сейчас хочешь от меня? 
Волнует ли это меня? Больше не волнует. Я не хочу назад, но и не хочу оставаться здесь. Ты крепко обнимаешь меня, и я больше не могу сдерживать себя, сдерживать слезы, вцепляюсь в тебя как в свою последнюю надежду. Я был сильным, чтобы меня не убили обстоятельства. Но я ведь не хочу быть сильным. Мне кажется, это было так давно, в далеком прошлом, когда у меня всегда был защитник. Им был ты. Был даже, когда мы выросли, был до того момента, в который ты решил стать моим убийцей. Надеюсь, тебе это нравилось, понравилось уничтожать меня. 
Я поеду с тобой сейчас, чтобы ты со мной потом не сделал. Ведь теперь я другой, и у тебя не выйдет, если я не позволю. 
Я другой. Но я не хочу, чтобы ты узнал, какой я теперь. Я ведь уже не человек больше. Не могу, не имею права себя им считать. Я переступил через все человечное, что ты не успел убить во мне. 
Ты заглядываешь в мои глаза: 
- Билли, поедем домой. 
Я хочу домой. Только его у меня больше нет. Дом это там, где твое сердце, а его у меня больше нет. Ты его вырвал и забрал себе. Значит ли это, что мой дом рядом с тобой? А что есть у меня? Только пустота и боль. А еще страх. Мне страшно смотреть тебе в глаза, потому что ты можешь увидеть там кто я теперь. Мне страшно смотреть тебе в глаза, потому что боюсь увидеть кто передо мной. Я боюсь, что ты Том, а не мой Томми. С Томом я могу справиться. Надеюсь, что смогу. Как можно противостоять кошмару с любимым лицом? А если ты все-таки мой Томми? Что мне делать? Я не достоин твоих прикосновений, прикосновений моего Томми. Но это всего лишь сон, несбыточная мечта. Не хочу, чтобы ты знал, кто я, что я теперь. Я избавляюсь от последней улики, последней вещицы, которая может послужить мне защитой. Ножик летит в сторону, пока ты не видишь. 

В машине ты укрываешь меня пледом. Мне очень холодно даже под ним. Меня уже ничто не может согреть. Некому… Мне очень холодно…Согрей меня, пожалуйста. 
Нечем дышать. Надо мной снова смыкается толща воды. Паника, страх и ужасный холод. Дрожь. Чувствую чьи-то руки, сжимающие мое тело. 

Открываю глаза. Выскальзываю из твоих рук. Первое мгновение я не могу понять, где я. Это был только сон. Один из моих постоянных кошмаров. А сейчас реальность. Наверное, я просто заснул в машине. Выскальзываю из твоих рук. Ты открываешь дверь в твою квартиру. Твою, не нашу квартиру. Это не дом, это клетка. Не хочу переступать порог, но все-таки делаю это. И не только это. Захожу в свою бывшую комнату. Тут произошли изменения, но это место… Здесь было слишком много всего. Слишком много для меня. И это просто перевешивает чашу моих весов. Но я остаюсь… 

Оборачиваюсь к тебе. Знаешь, Том, я тебя слишком сильно ненавижу. Ненавижу так же сильно как Эрика. Может быть даже еще сильнее. Ведь он, это просто он. Всегда таким был, я никогда не строил иллюзий на его счет и на счет его планов на меня. Ты же… с тобой все было иначе. Я уже первоначально был полностью твоим, только вот… Ты обладаешь лицом того, кого я любил, люблю и буду… Тому, которому даже сейчас я смогу довериться… Ведь я тебя слишком сильно люблю. Даже сейчас. 

Ты смотришь на меня. Зачем ты шел следом за мной? 
Есть планы на меня? Можешь начинать, я готов. 
Глядя прямо в твои глаза, начинаю раздеваться. Я вижу твою неуверенность, то, как ты не знаешь, что делать дальше. Говоришь про защелки на двери. Смешной. Думаешь, что меня это должно убедить в чем-то? Я никогда больше не смогу себя ощутить в безопасности. Тяну за край насквозь промокшей футболке. Ты начинаешь пятиться к двери. Уходишь? Уходи. Не хочешь смотреть? Не смотри. 
Закрываешь за собой дверь. Чего я хотел? Остаться одному? Спокойствия? Или чтобы ты все-таки накинулся на меня? Прижал меня всем своим весом к кровати? Пусть даже так… ведь ты был бы рядом. Пусть не ты, но я бы смог представить рядом с собой моего любимого… Но ты ушел. Я один. Остаться одному? Нет, этого я бы не хотел больше всего. Теперь я один, потому что никого больше нет рядом. И в этом виноват я. Столько смертей из-за меня. Столько смертей от моих рук. Может, я виноват и в этом? В том, что мой Томми умер. Тебя я тоже убил? Я один даже, когда ты в соседней комнате. 

Футболка падает из моих рук на пол. 
Что я здесь делаю? Зачем? Мне очень холодно, и это не только из-за промокшей одежды. Там в душе глубоко внутри очень одиноко. Сажусь у двери, прислонившись к ней спиной. 

Глава 7.1. 

POV Tom. 

Теплая слабость разливается по всему телу. Хочется спать, не открывать глаза. Не шевелиться. Где я сейчас? А это разве важно? Кровь сильными ударами стучит в ушах. Слишком громко. Что произошло? Не имеет значение. Ведь сейчас мне очень даже неплохо. Даже очень хорошо. Как-то странно, когда не ощущаешь свое тело, как будто все отдельно, не зависимо от тебя. А странно это разве плохо? Надо бы узнать, где я, как я здесь оказался, и что вообще произошло. Но так не хочется. 

Пытаюсь все-таки понять, где я. Потому что ко мне возвращаются ощущения тела. И мне это очень не нравится. Потому что я почти, что не могу пошевелиться. Не люблю чувствовать себя беспомощным. В мозгу пульсирует мысль, неужели я настолько вчера мог нажраться. Но ответ как-то не приходит, потому что я абсолютно пуст внутри. Нет ни чувств, ни воспоминаний, только адская головная боль. Попытка разлепить глаза увенчалась успехом черт знает с какого раза. Но первая радость сменилась разочарованием. То, что я увидел, ни капли не прояснило положение вещей. Какой-то пол, какая-то стена перед лицом. На ум ничего не приходит, где это я могу быть. Вроде раньше я не встречал ни в одном клубе такого зрелища, чтобы стены были сложены из обтесанных камней прямоугольно-овальной формы. Да и пол такой же. Что же произошло? Но ответ все равно не приходит. Интересно, а сколько сейчас времени? И где может быть мой телефон? Не хочу пропустить твой звонок. И тут на меня обрушивается водопад воспоминаний, который за несколько секунд омывает меня ледяной водой, возвращая к реальности. 
Билл! 
Подскакиваю, что есть сил, с желанием подняться на ноги. Откуда силы, не знаю. Но что-то мне не дает это сделать, мешает, держит. Перевожу взгляд на свои руки. На запястьях большие металлические оковы, определенно напоминающие мне ручные кандалы, сильно впивающиеся в кожу на тонких запястьях. Странно, но до этого я вообще не ощущал боли от них. Провожу глазами дорогу от них вдоль толстой цепи к двум металлическим кольцам в стене, у которой я и лежал. Что происходит? 
Билл. Я ведь - новый удар по вискам - я ведь должен был улететь, как ты просил. Но… что-то произошло. Провожу рукой вдоль шеи, задеваю какую-то точку, от которой волнами в разные стороны расходится ноющая боль. Прикасаюсь уже аккуратнее. Какая-то припухлость. Потом возвращается воспоминание. Мне что-то вкололи?! Наверное, поэтому я так себя непонятно чувствую. Зачем? Кому я нужен? Зачем это похищение? 
Облокотившись спиной о стену за мной, закрываю глаза. Так хочется, чтобы эта пульсирующая от каждого удара сердца боль в висках прошла. Невыносимо раскалывается голова. Даже думать не могу. Билл, я выберусь из этих неприятностей. Ведь тогда мы сможем быть вместе. Ведь ты обещал вернуться. Мы можем уехать, куда только захочешь. Начнем все сначала, я все сделаю, чтобы ты забыл, чтобы ты снова начал мне доверять. Я ведь так хочу любить тебя, хочу, чтобы ты любил меня. 
Из сладостных размышлений меня вырывает пронзительный скрежет открывшейся двери где-то там под покровом тьмы в другой части обширной комнаты. Потом тот же звук и характерный звук задвигающегося засова. Черт, это большие и очень глубокие неприятности. Слышу приближающиеся шаги. Кто-то пришел, но он один. Наверное, я еще не до конца пришел в себя, потому что ум подсказывает мне, что следует испугаться, но не выходит. Напрягаю зрение, пытаюсь разглядеть незнакомца в темноте, но не выходит. Щелчок и середину помещения озаряет свет лампы. Но и его достаточно было, чтобы меня ослепить на несколько секунд, пока мои глаза не привыкнут к свету. 
Сердце замирает. На руках у незнакомца ты. Без сознания. Он медленно и осторожно укладывает тебя на голый пол там, где больше всего света от лампы, укрепленной в металлических лапках, торчащих из каменных брусков. Блики на твоем лице создают впечатление, что ты не спишь, что… Незнакомец, сев перед тобой на колени, гладит тебя по волосам, пропуская их через свои пальцы, как через гребень. Потом, наклонившись ближе, захватывает крупную прядь волос и подносит к лицу. У меня создается отчетливое впечатление, что все это делается для меня, как какой-то спектакль разворачивается перед глазами, который не может быть реальным. Перевожу свою руку на запястье, я ведь не сплю, раз чувствую боль. Щипаю себя за руку. Глупо конечно. Не помогает. Гулко позвякивают от моего движения звенья цели. Незнакомец поднимает взгляд на меня. Меня он пугает. И его взгляд, и он сам, начиная со зловещей татуировки змеи на его лице и того факта, что мы оба здесь оказались. Я не думаю, что ты ушел от меня, чтобы встретиться именно с ним. Его лицо озаряет улыбка, от которой возникает непреодолимое желание поежиться. 
- Ну что действие наркотика закончилось? Ты уже вернулся в этот мир? 
Он и не ждет моего ответа. Переводит свой взгляд на тебя, склоняется над твоим лицом. После нескольких неподвижных секунд, он высовывает свой язык и проводит им от твоей шеи до виска. Потом замирает, закрыв глаза. 
- Твой братец очень вкусная Куколка. 
Делаю бесполезный рывок. Лишь необыкновенно громкий звук металлического перестука. Оковы на руках не открыть без ключа, звенья цепи очень прочны, а металлические кольца невозможно вырвать из стены. Он даже не обращает внимания на мои тщетные попытки, продолжает вылизывать твою шею, немного покусывая ее. 
- Знаешь, Том, вот, сколько не пробовал эту Куклу на вкус, все не могу насытиться. 
Его руки ложатся на твою талию, даже на расстоянии вижу, как он сжимает твое хрупкое тело своими лапами. Просто физически ощущаю это, а еще свою абсолютную беспомощность потому, что не могу ничего сделать, остановить, прекратить. 
Его руки пробираются под твою футболку, поднимаются вверх, оголяя твой живот. Боже, Билл проснись. Он раздвигает твои ноги и, устроившись между них, присасывается к твоему животу. Руки его одновременно с этим начинают гладить твои бедра. Что он делает? 
- Ты пробовал эту малышку сам? 
Я сначала даже не расслышал его слов. И только значительно позже до меня доходит их смысл и то, что он обращается ко мне. 
- Ты оглох?! Когда хозяин спрашивает нужно отвечать! Ты имел своего брата? 
Меня окутывает абсолютная паника. Что это за человек? Зачем ему ответ? Зачем он спрашивает? Почему он хозяин? Кому он хозяин? Откуда он знает? 
Он бросает быстрый взгляд на меня. Потом смеется чему-то пришедшему ему в голову. 
- Наверное, это у вас семейное. Оба язык проглатывать умеете. Ну, нечего. Я могу даже немых заставить кричать. Так ведь Кукла?! 
Он резко наклоняется к твоему лицу, впивается в твои губы. Мое сердце сжимается изо всех сил. Потом отстраняется и проводит рукой вдоль твоей щеки вниз к шее. 
- Ну ладно, он тебе потом расскажет об этом, когда очнется. А пока чем бы мне заняться? Не хочется терять время. 
Касается твоих губ указательным пальцем. 
- Эй, ты ведь не против. Раз молчишь, значит, согласен. 
Приподнимается с тебя. Его пальцы начинают расстегивать твой ремень. До меня доходит. Но я просто не хочу верить. Не хочу. Он собирается тра*нуть тебя пока ты без сознания. Боже, Билл не просыпайся .Господи, останови это безумие. Следом за ремнем он начинает расстегивать твои джинсы, поглаживая твой пах. 
Но тут происходит то, чего я боялся. Боже, Билл не нужно. Он ведь. Лучше было бы так. Он же собирается тебя изнасиловать. Лучше бы ты не знал, что с тобой произошло. А так… 
Твои ресницы подрагивают, сморщиваешь лоб как от боли, накрываешь его рукой. А он продолжает стягивать с тебя джинсы. 

Глава 8.1. 

РOV Bill. 

Как не хочется приходить в себя. Я же знаю, что меня там ждет. Я даже чувствую это. Эрик. Его руки на мне. Как же все это мне надоело. А я снова попал в его руки. Но теперь помимо его силы и его воли, меня еще держит очень веский аргумент. Голова трещит. Ничего удивительно, когда меня так хорошо приложили. Все тело ноет. Хорошо же они поработали, до того, как Эрик пришел за мной. И что мне теперь благодарить его за это?! Открываю глаза. Не хочу. Но что ж поделать. Немного приподнимаюсь. Он сейчас занят подготовкой самого процесса, то есть попросту раздевает меня. Откидываюсь назад, закрываю лицо руками. Это уже стало… просто надоело, когда тебя постоянно используют. Мысли возвращаются к тебе. Мне самое главное сейчас как-нибудь выторговать твою свободу, а я… мне без разницы, что будет со мной, лишь бы с тобой было все в порядке. 
Он уже освободил меня снизу от одежды, от джинсов и трусов. Сгибает мои ноги в коленях и широко раздвигает их, сам устраиваясь между ними. Слышу звук расстегивающейся молнии. Значит, осталось не так уж долго ждать. Прикосновение пальцев к моему отверстию. Медленно обводит его вокруг, надавливает влажным пальцем. Что это ему пришло в голову? Зачем ему меня растягивать? Ему же нравятся мои крики, так зачем? Обхватывает мой член другой рукой. Опять хочет от меня ответной реакции. 
- Кукла? 
Убираю руки от лица и смотрю на него. 
- Знаешь, как мне больше нравится? 
Знаю, ему больше всего нравится, когда я сжимаюсь от боли и страха, когда я кричу из последних сил от переполняющего меня отчаяния, когда я не в силах сдерживать слезы. 
- В какой позе ты хочешь? 
Ни в какой. Так зачем спрашивать? 
Во мне уже три его пальца. Это похоже на сумасшествие, когда он касается внутри меня тех мест, тех точек, что меня накрывает волной, когда он очень быстро двигает своей рукой вдоль моего члена, а потом резко замирает, что меня уже не накрывает волной, а смывает ею. Так и сейчас, и я уже не могу сдерживать стоны. Такое ужасно ощущение бесконтрольности над ситуацией. Со мной этого не было уже почти месяц. И вот снова придется узнать, вспомнить, как это быть куклой в руках Эрика. Моего хозяина. 
- У меня для тебя сюрприз. 
Он наклоняется к моим губам, захватывает зубами мою нижнюю губу, начинает ее посасывать. Отрывается от меня. В глазах… черт, он очень доволен собой. Значит, мне его сюрприз очень не понравится. 
Его руки проползают под меня. Значит, решил поиметь меня, устроившись сзади. Не сопротивляюсь, даю ему всегда, потому что выбора он мне никогда не оставляет. Даю ему поставить себя на колени задом к нему. Упираюсь локтями о каменный пол. Закрываю глаза и задерживаю дыхание. Я жду, когда это произойдет. Чувствую, как он прижимает свой каменно твердый член к моему отверстию. Вот сейчас. Но он медлит. 
- Кукла, мне кажется, что ты так и не заметил сюрприз. А я так старался, чтобы тебе он понравился. Ты ведь его любишь? Так зачем закрывать глаза?! Подними свои прекрасные глазки и посмотри вперед. 
Его пальцы сжимают мой подбородок, поднимая мое лицо. То есть ему не важно, хочу я смотреть на его подарок или нет. Он хочет, значит, я буду. Отрываю глаза. 
Том. Там в углу. Видит мое падение. Видит, как я низко. На глазах наворачиваются слезы. 
- Я был просто уверен, что тебе понравится мой сюрприз. 
Резким движением входит в меня по самое основание. Вскрикиваю от резкой боли. Снова открываю глаза. Ты дергаешь руками, пытаясь освободиться от цепи. Не нужно, Том. Это бесполезно. Я уже пробовал. 
Начинает толчками двигаться во мне. То полностью выходя, то одним резким движение снова проникать. У тебя на глазах. Впивается зубами в мою шею, а рука ложится на мою возбужденную плоть. Как же это противно ощущать, что ты не можешь справиться с самим собой. Он имеем меня у тебя на глазах, он натягивает меня у тебя на глазах. Что ты сейчас думаешь обо мне? Сейчас, когда крики, выходящие из моего горла, смешиваются со стонами удовольствия. Думаешь, что я ничтожество? Ты ведь ничего не знаешь о нем. А я тебе не расскажу, потому что я не знаю, как можно это сделать, не открыв тебе всех подробностей о том, что я собой сейчас представляю. 
С ресниц срываются капли и падают на мои ладони. Лотки стираются в кровь от трения о каменный пол. 
- Том… 
Твои глаза впиваются в мое лицо. 
- Том, пожалуйста… 
Эрик наращивает темп движений во мне, темп скольжения руки по мне, не дает мне говорить, только стонать. 
- Пожалуйста, не смотри… 
Чувствую приближение финала этой пытки. Но я уверен, что Эрик еще придумает для меня новую пытку, которая ему станет новым развлечением. 
- Прошу тебя, не смотри. 
Но твой взгляд все так же впивается в меня. А я больше не могу уже. 
- Пожалуйста, прошу тебя, - я уже не знаю, кого я прошу, тебя или Эрика, чтобы он все это прекратил, но ни ты, ни он… - пожалуйста, пожалуйста… 
С криком кончаю, заливая ладонь Эрика своей спермой. Руки слабеют, ноги не держат, но держат его руки, когда он все еще продолжает грубо иметь мое тело, не забывая попутно поиметь мою душу. Еще пара движений и его горячая сперма заполняет меня. 
Выскальзывает и валится на меня сверху, придавливая своим телом. Смаргиваю подступившие слезы, которые вмиг скатываются на мои руки. Ты смотришь… ты все видел… ты видел… не могу себя больше контролировать. Слезы текут по моим щекам, не переставая, тело содрогается от беззвучного плача. 
Эрик поднимается на ноги. Лежу неподвижно. Вдруг не заметит, вдруг забудет о такой ничтожной вещи, как я. 
Пинок ноги переворачивает меня на спину. Он уже оделся. Собирается уходить. Но сейчас он собирается меня снова ударить. Так, как только он умеет. 
Наклоняется ко мне, проводит пальцами по моей щеке, а потом отправляет их в свой рот. 
- Вкусная ты моя куколка. Ты сегодня был очень хорош. 
Нависает надо мной. 
- Кстати, дверь я оставлю открытой. Если хочешь, можешь идти, я тебя не держу. 
Наступает на выступ в полу, и свет лампы меркнет, оставляя меня в темноте моей души. 
Слышу его удаляющиеся шаги, стук, чтобы охрана с другой стороны открыла, скрежет двери. И все. Он и, правда, не закрыл ее на замок. Но что мне с этого… 

Не могу больше сдерживать все, что рвется наружу, все, что накопилось во мне. Все, это так много для меня. Понимаю, что мои рыдания ничем не помогут. Их троекратно увеличивает эхо зала, одного из тех, в которых содержат новых игрушек. Все бесполезно. Потому что вся моя кажущаяся огромной сила меркнет перед его волей, потому что он знает мою слабость, которая делает меня абсолютно беспомощным. 
- Билли… 
Я замираю. 
- Уходи… выбирайся отсюда… уходи. 
С трудом поднимаюсь на колени, нащупываю на полу свои джинсы. С трудом, но все-таки натягиваю их на себя. Я помню примерное направление туда, где ты был. Ползу на коленках, потому что нет сил встать на ноги. Упираюсь рукой в стену, двигаюсь вдоль нее вправо до тех пор, пока не нахожу тебя. Замираю, боюсь, что сейчас ты не захочешь касаться меня. Боюсь. 
- Билли, уходи, спасайся… - шепчешь ты совсем близко. 
- Нет, только с тобой, только вдвоем… 
Ты сгребаешь меня в свои объятия, крепко прижимаешь к себе. Ты не оттолкнул… ты… я люблю тебя. Начинаю реветь еще сильнее. 
- Билли, не плачь, мы как-нибудь выберемся. Мы… 
Ты пересаживаешь меня с пола к себе на колени. Обхватываю тебя ногами за талию, обнимаю за плечи, утыкаясь в твою шею. Гладишь меня по спине, пытаясь успокоить, и шепчешь, что все будет в порядке, что мы вместе, а это самое главное, что мы справимся и вместе переживем это. Только ты не знаешь Эрика так, как знаю я. 

Глава 9.1. 

POV Tom. 

Упрямый лучик, пробившись через щель между плотной тканью штор, падает на мое лицо. Утреннее солнце ослепляет мои усталые глаза. Поворачиваюсь на другой бок. Так и не смог заснуть. Ладно, в другие дни, наверстаю. На сегодня у меня были планы. В принципе можно их отложить, но ведь нужно хоть иногда что-то делать. Например, строить планы и их выполнять. Сколько сейчас времени? Вставать не охота. Какая по счету это ночь, проведенная мною без сна? Я знаю точную цифру. Нужно все-таки перебороть себя, подняться. 

Кофеварка – гениальное и незаменимое изобретение человечества. Крепкий обжигающе горячий кофе помогает хоть немного прийти в себя, очнуться. Но хочу ли я этого? Нет. Чего я вообще хочу? Больше ничего. Передо мной длинная дорога, узорчатый путь. Но хочу ли я по ней идти? Зачем? Зачем что-либо, когда впереди нет ни единого просвета, там меня ничего не ждет. Почему? Потому что я навсегда потерял свое счастье, потому что самые прекрасные, самые незабываемые моменты в моей жизни уже были. Прошли, а я, не осознав дарованного мне чуда, все это пропустил, упустил счастье из рук. Сейчас жалею. 
Смотрю на часы. Доброе утро, Том. Почти двенадцать. Сегодня я уже не успею. Не успею съездить к тебе, навестить. Что ж… Значит, поеду завтра. Проглатываю остатки кофе в кружке - есть совсем не хочется - возвращаюсь в спальню. Сначала хотел упасть на кровать и уснуть. После крепкого кофе это возможно? Все-таки падаю. Возможно, когда не спишь нормально, нет, даже не нормально, а хоть как-нибудь, пятьдесят девять дней. Скоро два месяца с тех пор. Тру глаза пальцами с желанием их все-таки не закрывать. Пересиливаю себя, заставляю подняться. 

Оправляюсь в твою комнату. Знаешь, я постоянно скучаю. Все время. Все, что у меня осталось это возможность иногда к тебе ездить. Забираюсь на твою кровать. Кладу перед собой несколько фотоальбомов. Это тоже одна из тех вещей, что мне осталась. Наши совместные фотографии, твои фотографии, воспоминания о тебе. 

Открываю первый. Тогда, когда мы были беззаботными детьми, улыбающимися, чистыми. Тогда, когда мы были очень активными, неугомонными детьми, постоянно сводящими с ума нашу мать. Хорошо, что она не дожила до этого момента. Увидев, что с нами стало, она бы умерла. Наши школьные годы были переполнены неприятностями, болью, слезами. Я лгу, это твои детские годы были такими. Тебе всегда доставалось больше, сильнее и чаще, несмотря на то, что я все силы прикладывал, чтобы защитить тебя. Но все равно не мог оградить тебя. И ты возвращался домой с разбитой губой, со ссадинами, с синяками. А на следующий день таким возвращался я, но все же донельзя довольным собой. Ведь я за тебя постоял. Где-то тогда я и начал тебя постепенно предавать. Сейчас я это отчетливо понимаю, когда перебираю в голове заветные воспоминания о тебе. Начал предавать тем, что когда тебе было ужасно плохо, и ты изливал мне свою боль, свои мысли и душу, я думал о себе, настолько мне приятно обнимать твое хрупкое тельце, пусть даже тогда, когда оно содрогается от беззвучного рыдания. Но тогда я не понимал, что со мной. Не понимал, когда братская любовь перешла во влечение к тебе. Как и около десяти месяцев назад я не понимал, как мое влечение перешло в наваждение, не отпускавшее меня ни на минуту. А потом наваждение перешло в ревность, в настоящую одержимость, когда мной двигала только огромная жажда саморазрушение, но самое главное я желал уничтожить и тебя, самого любимого… Когда я тебя полюбил? Мне начинает казаться, что до того момента, как я тебя потерял, это и не любовь с моей стороны была вовсе. Сейчас я уже не знаю, что было тогда. Но сейчас это определенно любовь, а изменить уже ничего нельзя, слишком поздно. Провожу пальцем по глянцевой поверхности фотографии. Маленький ангел с черными волосами, торчащими острыми иголочками. Несмотря на то, что ты уже тогда пережил немало, на твоих губах всегда была улыбка, а глаза сияли. И только я смог навсегда стереть твою улыбку. Навсегда. Это так долго, когда ты остался один. Но то, что я один, это лишь моя вина, а вот ты… виноват только в том, что я в тебя влюбился. Но разве ты в этом можешь быть виноват? 

Листаю странички альбома дольше. Мы сидим вместе на одних качелях, крепко обняв друг друга. Твоя рука в моей. Самое страшное, что ты мне доверял больше, чем себе. Если бы этого не было, если бы между нами была обычная дистанция братьев, то все могло быть иначе. Почему все так? Не имеет смысла спрашивать. Все равно ничего не изменишь. 

Перехожу к следующему альбому. Совсем недавний. Начинается с фотографий с вечеринки в честь нашего совершеннолетия. Ты такой… Я всегда считал тебя прекрасным ангелом, только я сжег твои крылья, сам тебя уничтожил. Не желал этого, но желал тебя. Я очень сожалею обо всем. Мы ведь могли сейчас… так как раньше: запись альбома, гастроли, постоянные интервью и фотосессии. Но тогда было счастье, мы были вместе, и никого и ничего больше нам не нужно было. Это все было, но так быстро кончилось. А я не успел насладиться, хотел большего, но и того, что было, я не заслуживал. А сейчас мне остается только помнить. 

Последний альбом. Он самый… я боюсь его открывать, потому что там не только память, там боль. Там то, о чем я бы не хотел думать, вспоминать, но сегодня у меня вот такое настроение. Я хочу вспомнить, что такое чувствовать. Самые острые и осязаемые ощущения. Боль, но моей боли там только крупицы, там боль, которую я причинил тебе. Зачем я их собрал в этот альбом? Не знаю. Когда я их сделал, они были просто откинуты, прочь в сторону, пытался забыть, наверное. А теперь… Просто это были самые поздние крупицы, оставшиеся у меня от тебя. Самые кошмарные. На тех фотографиях был запечатлены твои страдания, которые я причинил тебя сам, своими же руками. Зажмурив глаза, открываю альбом. Набираю в легкие побольше воздуха, открываю глаза. Мне нужно это увидеть. Почувствовать боль. Моя боль не идет ни в какое сравнение с твоей, той, что причинил тебе я. Ты лежишь на полу, закрывая лицо руками, по твоим бедрам стекает кровь. Мне нужно просмотреть его до конца, чтобы испить каждую каплю твоей боли также как, тогда я упивался твоей кровью. Мне не так уж много доступно, а боль это чуть ли ни одно, чего в избытке. Стираю пальцем упавшую на страницу каплю. Подношу к губам. Соленая боль. 

Глава 6.2. 

POV Bill. 

Понимаю, что веду себя ужасно глупо, но мне так хочется… Хочется побыть с тобой рядом. Не могу сейчас просто уснуть. Ты ведь… я так давно тебя не видел. Не касался твоей кожи. Томми, ты спишь? 
Укутавшись в одеяло, отправляюсь в твою спальню. 
Мне не пришлось просить побыть с тобой рядом, не пришлось объяснять, почему я пришел. Ты спишь на животе, обняв подушку. Была мысль лечь рядом, но… я боюсь тебя. Я боюсь тебя разбудить. Вот таким как сейчас, таким безмятежно спящими, таким прекрасным ангелом я тебя и помнил, Томми. Устраиваюсь на полу рядом с тобой, но не ложусь. Опираюсь на край кровати, любуюсь твоим лицом, идеальными чертами. Ловлю себя на мысли, что хочу коснуться твоей щеки. Даже протягиваю к тебе руку, но вовремя останавливаюсь. Убираю ее за спину. Не нужно надеяться на что-либо. Мечты и надежды неосуществимы. Просто сейчас я хочу, чтобы в моей душе поселился новый маленький рай, который поможет мне выживать в том мире, где мне приходится существовать. Что будет потом? Я уйду от тебя, оставив рядом с тобой свое собранное из мелких осколочков сердце. Я хочу его собрать, только оно мне больше не к чему. Я люблю тебя, мой Томми, слышишь? Нет, не слышишь, ты ведь сейчас сладко спишь. 

Мне снова сниться кошмар. Я отчетливо понимаю это. Не могу понять, почему не могу проснуться. Не могу понять, зачем я заснул. Но все вокруг настолько реально. Взрывы, выстрелы, моя обычная жизнь и Эрик… Я чувствую отчаяние и ужасную боль, которые окутывают всё моё тело, но я не могу понять, откуда эти ощущения. Я знаю, что потерял что-то очень и очень важное. Но не знаю, что это. Пытаюсь кричать, но не могу даже дышать. Хочу что-то сделать, но не в состоянии даже двинуться. Я смотрю на свои руки. В крови. Вижу перед собой тело. Мертвое тело. Вместо лица просто темное пятно. Слышу знакомый голос, поднимаю глаза. Передо мной человек, который смог стать мне очень дорогим и важным на считанные минуты. Мика говорит мне: 
- Береги себя, - он переводит взгляд с моего лица на руки. 
А я смотрю на тело, лежащее у моих ног. Теперь вместо черноты лицо. Моё лицо. 
Я пытаюсь кричать, не могу… В лёгких нет воздуха. 

Чувствую прикосновение к своему плечу. Инстинктивно пытаюсь остановить нападающего, сжимая его руку. Когда мои сонные глаза проясняются, понимаю, что это ты, что я в твоей комнате. Наконец-то возвращаюсь в реальность. Спасибо, что разбудил меня. Мне надоело жить в кошмарах и наяву и в забытье. 
Смотрю на тебя, а ты на меня. Но я тебя не вижу. Перед моим взглядом всё ещё всплывает мёртвое тело. Моё мёртвое тело. Потом я все-таки фокусируюсь на твоём лице, на твоих глазах так близко от меня. Укутываюсь в одеяло сильнее, подавляя в себе желание, протянуть к тебе руку, поднимаюсь. Не хочу, чтобы ты начал задавать вопросы. Ведь у меня нет ни одного ответа. 

Глава 7.2. 

POV Tom. 

Я не могу это слышать. Я не могу слышать, как ты плачешь. Хочу увидеть тебя, но вокруг лишь густая темнота. Хочу прикоснуться, но ты далеко, а я на привязи. Непреодолимо хочется тебя успокоить хоть как-то. Но я не могу, хочу, но не могу. Кто он? Почему он это делал? Почему он так с тобой говорил? Почему ты даже не сопротивлялся? Самое страшное, чтобы ты никак не сопротивлялся. Бездействовал, но отдавался. А он брал. Ведь ты прошлой ночью говорил, что любишь, что вернёшься ко мне. Ты лгал? Я не верю. Ты к нему ушёл. Почему? Он говорил с тобой так… «Знаешь, как мне больше нравится?» А ты не ответил. Ты знаешь. Но откуда? Можно догадаться. Не хочу верить, но… 
Из твоих глаз текли ручьями слёзы, в то время как он имел тебя. Я не могу, даже закрыв глаза, перестать видеть это перед глазами. Почему? Ты… Я не имею право сомневаться в тебя. Верить и доверять. Не плачь, прошу тебя, ведь каждый твой всхлип рождает боль в моём сердце. Ты просил не смотреть. А я не мог. Не мог… не смог… Он говорил о тебе, с тобой, как со своей собственностью. Кто он? 

В голову пробирается смутное воспоминание. Слова Симонэ, человека, которого я встретил в клубе «Запретный плод», о том, что тебя продали туда, где никто тебе не сможет помочь, туда, где людей ломают… Билл, это то самое место? Это ему тебя продали? Ты ведь выбрался отсюда. Ты был на свободе. Так почему… Осекаюсь на своём же вопросе. Я. Из-за меня. Ты попал сюда из-за меня. Тогда и сейчас. Тебя заманили. Поэтому ты… не сопротивлялся. Это он? Теперь понимаю, почему он тебя не держит. Потому что ты не уйдешь из-за меня. Потому что ты здесь из-за меня. 
- Билли… 
Ты ведь должен уйти. Зачем переживать этот кошмар из-за меня? 
- Уходи… 
Ведь я стал ему виной. 
- Выбирайся отсюда. Уходи. 
Пожалуйста. Я во всем виноват, мне и нужно платить по счетам. Что он сделает? Убьет? Или изнасилует как тебя? А это имеет значение? Я хотел искупить свою вину перед тобой. А сейчас ведь есть такая возможность. Почему он так с тобой? Что это за человек, чтобы так..? 
Твои всхлипы прекращаются. Я не вижу тебя, слышу. Слышу, как ты приближаешься. Нет, Билл. Уходи. 
Чувствую прикосновение к своей коленке. Ты сразу отдергиваешь руку, как будто обжегшись. 
- Билли, уходи, спасайся… 
Слышу твое прерывистое дыхание. Совсем близко. 
- Нет, только с тобой… 
Билли… 
- Только вдвоем. 
Обнимаю тебя, крепко прижимаю к себе. Ты не уйдешь, не сможешь. Потому что любишь. Во мне сразу два чувства. Взлет к небесам и падение в самое пекло ада. Для тебя было бы лучше, если бы ты не любил. А для меня? 
Ты, уткнувшись в мое плечо, начинаешь просто рыдать. 
- Билли, не плачь, мы как-нибудь выберемся. Мы… 
Как я могу… хоть как-нибудь успокоить… Как? Ведь это ад? Из-за меня. Из-за меня. 
Пересаживаю тебя с пола к себе на колени, обнимаю тебя. Железные оковы ощутимо впиваются в запястья. Я лишь закусываю губу. Это ничего. Ты обвиваешь меня ногами за талию. Твое тепло дыхание на моей шее. Капельки... 

Глажу тебя по спине, пока ты не затихаешь, пока твое дыхание не становится ровным. 
Я боюсь заговорить первым, но … 
- Билли… 
Чувствую, как твоя спина напрягается под моей рукой. 
- Что он с нами сделает? 
Ты молчишь. Как мне это до боли знакомо. 
- Он… мы сможем выбраться? 
Не отвечаешь. 
- Кто он? 
- Эрик, - еле слышно выдыхаешь мне в шею. 
- Кто он? 
- Мой кошмар. 
- Но кто он? 
- Он мой хозяин. 
- Что ты такое говоришь?! Ни у кого не может быть хозяина! Ты же… 
- Кукла. 
- … 
- Я его Кукла. 
Почему ты говоришь это? Почему ты говоришь это так спокойно? Голосом без цвета и интонации. Ты в это веришь? Чтобы с тобой ни было здесь, это не должно у тебя отнять свободу и волю. Мы выберемся и начнем все сначала, как ты и хотел. Вместе. 
- Билли, мы выберемся. 
- Нет, Том, ты выберешься. Это я тебе обещаю, а меня он не отпустит. Никогда. 
Ты отстраняешься от меня. Не вижу твоих глаз. Так хочу заглянуть в них. Не смотреть – увидеть, не слушать – слышать. Не страдать – любить. 
- Томми… 
- Да. 
- Поцелуй меня… если ты не… 
- Глупенький, даже и не думай. Я ведь люблю тебя. То, что произошло сейчас, то, что произошло с тобой раньше, это только моя вина. Не твоя. Ты любишь меня, а я тебя. Это главное. 
- Тогда… 
Не даю тебе договорить, накрываю твои губы поцелуем. Они соленые от слез и одновременно такие сладкие, опьяняющие. Твой неуверенный ответ на мои ласки языком. Отрываешься. 
- Не надо, я не могу. 
- Ты ведь сам хотел. 
- Да, и сейчас хочу, но не могу, понимаешь? 
- Понимаю. Давай просто полежим вместе? 

Ты тихо посапываешь, лежа на моем плече. Больше ты мне ничего не рассказал. Теперь я понимаю, что так ты своего рода прячешься. От мира, от себя и эмоций. Но держать все в себе не возможно. А я боюсь спросить, боюсь словом ранить, заставить вспомнить что-то, что было бы лучше забыть. Не думаю, что ты спишь. Не думаю, что ты считаешь меня спящим. Не знаю, сколько мы так лежим. С тобой так хорошо, что на мгновение можно забыть, где мы и что происходит с нами, с тобой. Только этому мешает позвякивающие от слабого движения кольца цепи, ведущей к моим рукам. Что с нами будет? 
Громкий стук распахнувшейся двери гулким эхом разносится по залу. Ты вздрагиваешь и, резко отпрянув от меня, садишься. Немного приподнимаюсь и касаюсь твоего плеча рукой. Щелчок и яркий свет падает со всех сторон. Ослеплен. 
Чувствую, как ты выскальзываешь из моей руки. 
- Билл! 
Глаза все-таки привыкают. 
Ты стоишь немного в стороне от меня. Напротив тебя стоят трое. Один из них Эрик. 
Он манит тебя пальцем подойти. Нет, Билл, не нужно. Но ты подходишь ближе до тех пор, пока между вами не остается всего несколько шагов. 
- Кукла, как тебе вот эти жеребцы? 
Меня словно обливают холодной водой. Он что собирается… хочет чтобы они… 
- Никак. 
- Уверен? Если они тебе не нравятся, может, понравятся твоему братцу? 
Удары пульса резко зашкаливают. Страшно, но ты ведь… пусть лучше… 
- Эрик, чего ты от меня хочешь? 
- Да, что ты?! Почему ты так уверен, что у тебя есть, что мне дать. Твое тело я имею. Душу кстати тоже. Разве у тебя еще осталось что-нибудь кроме любимого братика?! Ведь ты его любишь? Да? 
- У меня есть предложение. 
- Да что ты?! И что же ты можешь предложить? 
- Свои услуги в обмен на его свободу. 
Ты так спокоен, как будто не ведешь сейчас беседу со своим насильником, с таким опасным человеком. Мне страшно. А тебе? Что за сделку, какие услуги ты хочешь ему предложить? 
- Да, что ты говоришь?! Ты и так мне отдаешься… Бесплатно. 
- Нет, другие услуги. 
- Это уже интересней. Но! Я предпочитаю таких красивых использовать по-другому. 
- Я могу… 
- Нет, меня устраивает и та должность, которую ты сейчас занимаешь. Кстати, а он знает, о чем мы сейчас говорим? 
Ты молчишь. 
- Не знает?! 
Эрик весь начинает светиться дьявольским огнем. 
Кажется, что у меня останавливается сердце. 
- Мразь! 
Ты замахиваешься рукой, но он ее перехватывает и одним движение заламывает ее тебе за спину. Ты вскрикиваешь от того, что он впивается зубами в твою шею. 
- Не стоит даже пытаться показывать свои коготки. На меня это не производит впечатление. 
С этими словами он толкает тебя на пол. Ты приземляешь на колени, упираясь в пол ладонями. Перевожу взгляд с тебя на Эрика, в его руке блестит… 
- Билл, осторожно! У него нож! 
Бросаешь быстрый взгляд за спину. 

Глава 8.2. 

POV Bill. 

Я не успеваю даже предпринять попытку вырваться из его рук, как он сильно толкает меня от себя. Ощутимо сбиваю коленки, когда приземляюсь на них, ладони обжигает ссадины. 
- Билл, осторожно! У него нож! 
Оборачиваюсь. Две секунды больше мне и не надо, что бы оценить ситуацию. 
Делаю подсечку ногой, даже не подсечку, просто со всех доступных мне сил, бью по его голени, чтобы он потерял почву под ногами. И я добиваюсь своего. Всего несколько секунд мне требуется, пока он еще не осознал моей наглости. Кидаюсь к нему, пытаюсь вырвать нож из его руки. Я недооценил его или переоценил себя, или просто очень сильно надеялся. Не могу, он сильнее, а все доступные мне секунды, полученные путем неожиданного нападения, истекают. Я это отчетливо понимаю, когда Эрик свободной рукой сжимает моё горло. Отчётливо понимаю, что ему ничего не стоит… Но мне нужно. Фоном слышу, что ты постоянно повторяешь мое имя. 
Впиваюсь ногтями в его руку. Чувствую, как кожа поддается. 
- Су*ка! 
Он мощным и резким движением толкает меня от себя. Лечу в бок и, перекатываясь, оказываюсь на коленях с зажатым в руке ножом. Он же смотрит на несколько ранок полумесяцев, оставленных мною на его руке. Понимаю, что хоть немного, но радуюсь этому факту. 
- Ты мне за это заплатишь! 
- А ты умеешь ловить ножи? 
Усмехается. 
- Мальчики, вы здесь, что для мебели?! А ну-ка… 
Боковым зрением вижу, как они подходят на два шаги ближе. Он думаешь, они что? Нет. В такой ситуации они не помогут ни ему, ни мне. Они ведь такие же рабы. Хотя Лиам может и помочь. Только не Эрику, а мне. Вероятно, он перешел к новому хозяину после сделки Хана и Эрика. Но в душе он все еще охотник Симоны. Как и я, хотя даже не знал ее. Другой достает пистолет. Хорошая вещица. Одна из тех, что в моем вкусе. Но я не свожу взгляда с главного хищника. Поднимаюсь на ноги. 
Вот, он зрительный контакт. Жертва и убийца. Смотрит мне прямо в глаза. Насмешливая улыбка сначала касается его губ, а потом переходит во взгляд. 
- Кукла хочет поиграть?! 
- Хочу. 
Он поднимается на ноги, чтобы быть со мной на одном уровне. 
- Ставки? 
- Свобода. 
- Его, не твоя. 
Слышу твой голос: 
- Нет, Билли, не нужно. 
- Согласен. 
- А если поражение? 
- А что ты хочешь? 
- Чтобы все было добровольно. Чтобы ты остался и делал все, что я захочу, добровольно. 
Смешно, неволя по собственному желанию. 
- А Том? 
- Ну, его можно кому-нибудь продать. 
- Нет. 
- Ты хочешь, чтобы он остался с нами? Извини, Куколка, но я вижу только одно применение ему. Как твой ошейник. Не более. Хоть вы и близнецы, он меня не привлекает. Ни капельки. А вот ты… К тому же к хорошему телу и смазливой мордашке ты в последнее время приобрел очень интересный довесок. Талант, который сейчас и испытаем, - он протягивает руку в сторону, - Лиам, - приказной тон, не терпящий ни единой секунды промедления. 
В его ладонь ложится такой же нож с длинным острым лезвием, как и в моих руках. Сжимаю крепче свой. Жду. 
Он вертит нож в руках, перекидывая его рукоятку из одной в другую. Усмехается, пришедшей ему в голову мысли. Сглатываю подступивший к горлу комок. 
- А что если я в него брошу? 
- То я брошу в тебя. 
- Но это уже никак не вернет тебе любимого. Ты не боишься его потерять? 
Боюсь больше всего. 
- А ты не боишься смерти? 
- Что ж. Равноценный вопрос. 
Он поворачивается в твою сторону и перекидывает нож из левой руки в правую. Пульс резко учащается. Разум говорит, что это только провокация. Ловушка, одна из тех, которые он так любит мне устраивать. Понимаю, что если бы он собирался вот так тебя убить, то сделал бы это без промедления. Знакомым движением поднимает нож выше, готовясь к броску. 
- Я боюсь, не делай этого! Прошу! Не нужно! 
- Я знал ответ на свой вопрос. А на твой я отвечу сам. Я не боясь смерти. 
Эрик бросает нож в тебя. 
- НЕТ!!! 

Глава 9.2. 

POV Tom. 

К тебе я сегодня не поеду, но выбраться из дома мне просто необходимо. Нужно проветрить голову насколько это возможно. В планах на неделю еще была прогулка в парк. Туда я успеваю, а ты подождешь. Когда я, наконец, собираюсь, на часах уже около четырех. Зима, будь она не ладна, а значит, скоро стемнеет. Спускаюсь в подземный гараж. 

Оставив машину у центрального входа, отправляюсь вглубь парка. Как я и думал, медленно, но верно подбирается ночь. Вокруг гуляют только парочки и семьи. Счастливые люди, которые не одиноки в этом мире. Я тут определенно не вписываюсь. Ну и что. Просто не обращаю на них внимания. Снег под ногами приятно хрустит. Хорошая зима, снежная. Белое полотно переливается бриллиантами в зареве заката. Голые ветки деревьев покрыты тонким слоем инея, который сияет в лучах заходящего солнца искорками. Тебе бы понравился вид. Когда мы здесь последний раз были? Кажется, что очень давно, но это было весной. За прошедшее время слишком много изменилось. Невольно меня с головой снова накрывают воспоминания. Как мне было хорошо той весной, когда я еще не переступил эту грань между нами, мы были так близко друг к другу. Нет, я все-таки слишком сильно устал, не подходящее состояние для прогулок. 
Возвращаюсь с извилистой тропинки к центральной аллее. Сразу не иду к выходу, хочу напоследок полюбоваться статуей, которая украшает заброшенный фонтан в самой конце. Два ангела. Когда то белый камень, теперь серый и потрескавшийся. Сажусь на скамейку за фонтаном, тут спокойно и уединенно. 

Понимаю, что начинает примерзать задница. Уже давно стемнело, я даже не обратил внимание на то, как давно. Наверное, просто на какое-то время отключился от восприятия мира. Пора возвращаться. Провожу по поверхности скамейки замерзшими пальцами и поднимаюсь. 

Было бы выходом, если бы сейчас по дороге домой я попал в аварию. Но мне так не везет, и я в целости добираюсь до дома. Что мне сейчас делать? А что я делаю каждый вечер, чтобы уснуть? и не выходит? 
Включаю музыкальный центр погромче. Так, чтобы звенели стекла в окнах. Мне без разницы, что подумают соседи. Да и они последние две недели даже не стучат в стены, не пытаются достучаться в дверь. Что я слушаю? А разве сложно догадаться? Не понимаю, как я мог говорить, что ты не поешь, а воешь. Твой голос – это самый прекрасный звук на свете, от которого мое сердце начинает трепетать. Достаю гитару. Как давно я не играл, но сегодня вот хочется. Перебираю струны. Внутри проносится целый ураган воспоминаний о том, как мы, сидя рядом на сцене, исполняли нашу песню только друг для друга. Знаешь, мне сейчас больно. Но я счастлив от того, что чувствую сейчас именно это. 

Сегодня нужно все-таки поспать. Нужно. Из-за сильной дрожи в руках мелкие желтенькие горошины рассыпаются из баночки по столу. Сильное снотворное. Беру четыре, запиваю водой. Наверное, завтра я просплю, снова не приеду к тебе. Пусть. Ты ведь подождешь? Меня начинает шатать еще по дороги из кухни в спальню. Просто валюсь бесчувственным телом на кровать, не двигаюсь, даже желание лечь поудобней не может меня заставить пошевелиться. Но мне сейчас нужно отключиться. И это происходит. 

Глава 6.3.

POV Bill.

Захожу на кухню. Ты готовишь, как бывало раньше. 
Знаешь, а мне неловко вот так быть с тобой, мы ведь уже больше не братья, как было раньше, тогда, когда мы могли просто общаться и говорить друг с другом обо всем на свете, когда мы были одним целым, были неразлучны, всегда вместе. Кто мы теперь друг другу? Неловко быть близко. Знаешь, я не могу смотреть тебе в глаза. Хочу, но не могу. Почему? Потому что ты ведешь себя так, что я начинаю думать, что ты все-таки мой Томми. А перед тобой мне… Я слишком… Все во мне слишком. Слишком много грязи, слишком много боли, слишком много ненависти, слишком мало настоящих живых чувств, потому что я сам захотел больше ничего не ощущать. Но что же тогда сейчас со мной?
Смотрю куда угодно лишь бы не на тебя. А хочется именно на тебя. Йогурт не лезет в рот. Бросаю на тебя быстрый взгляд и ухожу. Что мне сейчас делать? Лучше просто все это закончить. Просто уйти. Куда? Мне больше некуда идти, не к кому. Последний якорь, что держал меня, был потерян. Был отнят у меня. Симонэ спасал мою душу каждый день, а Эрик уничтожал. Ты похож на них. Только я не знаю, на кого из них больше. Кто ты? А кто теперь я?
Но я не имею права находиться рядом с тобой долго. Это я сознаю отчетливо. Мой личный дьявол, должно быть, уже ищет меня. Не думаю, что ему потребуется много времени для того, чтобы догадаться, где я мог скрыться. Я не должен подвергать своим присутствием твою жизнь опасности. Мне следует уйти. Но я медлю. Я не знаю, куда и зачем мне идти. И я не хочу уходить.

Просто смотрю в окно. Там мое время – ночь. Только ее начало. 
Поднимаю глаза к небу. Жаль, оно полностью застелено тучами. Осень. И наших звезд невидно. Жаль. Хоть на небесах мы вместе. 
- Ты останешься? – твой голос так неожиданно и так близко от меня. Наверное, я был слишком погружен в свои мысли, раз не услышал твоих шагов. Мой промах. 
Ты подходишь еще ближе, настолько близко, что я ощущаю твоё тёплое дыхание на своей коже. Мурашки волной сбегают от шеи по плечам и вниз. Приятно, но хочется большего. От этой мысли меня всего передёргивает. Неужели теперь так будет постоянно? Неужели мое тело теперь приучено только к физическим желаниям? Мне ведь это не нужно. Нужно только, чтобы кто-то обнимал, прижимал к себе, любил, не отпускал, просто ощущать тепло и нежность. А я… 
- Ты уйдешь? 
Не отвечаю. Крепче вцепляюсь в подоконник. Наверное, ты замечаешь это, твои руки ложатся поверх моих. Том, не нужно. Переплетаешь наши пальчики. 
- Билли, ответь, пожалуйста… 
Закрываю глаза, пытаюсь ни о чем не думать. Не думать о тебя. 
- Почему ты молчишь?
Чувствую, как твои теплые руки сжимают мои, как ты отцепляешь мою правую руку от опоры. Но я не сопротивляюсь, поддаюсь. Твоё обжигающее дыхание на моём запястье.
- Что это такое? 
Я резко открываю глаза, понимая, о чем ты спрашиваешь. Это шрам, оставленный на мне Эриком, чтобы я всегда помнил, кто мой хозяин, кто может распоряжаться моей жизнью, чего может стоить жизнь. Ничтожно мало. Одного желания достаточно. А моя не стоит ровным счетом ничего.
- Скажи хоть что-нибудь?
Смотрю тебе в глаза. Я ничего из этого не могу тебе сказать, да это и не нужно. Наверное, ты подумал, что я собирался покончить жизнь самоубийством, но я ведь обещал тебе. 
- Это не я.
Такой непонимающий взгляд. Я не хочу видеть тебя больше перед собой. Хочу? Ты не можешь быть им, тем, кого я люблю. Просто не можешь. Или можешь? Это лишь твоя новая ложь, новый обман с целью сделать мне только больней. Сними маску, она не нужна. Скажи, кто передо мной на самом деле.
- Спасибо тебе, Том.
- За что?
Ты не понимаешь? А мне нужно знать, что ты чувствуешь на самом деле. Почему сейчас ты вот такой? Я не верю, что это может быть правдой.
- За то, что изменил мою жизнь. Помнишь, что ты мне сказал когда-то?
- …
Не помнишь, а я вот запомнил на всю жизнь. Эти слова прокручивались в моей голове тысячи, сотни тысяч раз. 
- Ты хотел научить меня тра*аться и не любить… 
Помнишь?
Касаюсь твоей щеки. Не помнишь? Откуда эти две хрустальные слезинки, которые срываются с твоих ресничек? Ты помнишь? Ты чувствуешь? Тебе больно? Прости меня, я не хотел. Прости, прости. Стираю их с твоих щек. Не плачь. Я не хотел. Что сейчас я на самом деле хочу? Обнять тебя, чтобы ты обнял в ответ, поцеловать твои губы, чтобы ты… в ответ. Любить тебя, чтобы ты… Можно? Пододвигаюсь ближе к твоему лицу. Вдыхаю как перед прыжком в воду. Целую твои губы. Нет, это даже скорее не поцелуй, только нежное прикосновение. Прости меня, я не хотел твоих слез. 
Как можно изменить что-то? Не там где-то далеко, а здесь между нами? Начать с правды?
- У тебя не вышло. Чтобы ты ни делал, я не мог перестать тебя любить.
Мои ладони ложатся на твое лицо. Смотрю в твои глаза. Поймешь ли ты то, что я скажу тебе? А поняв, оттолкнешь ли ты меня? Будешь ли презирать?
- Но вышло у других. 
Садишься передо мной на колени, прижимаешься к моему животу. Шепчешь. Плачешь.
- Прости меня, пожалуйста. Прости меня, если когда-нибудь сможешь.
Это правда? Что есть правда? А что все-таки ложь? Когда в твоих словах была ложь и когда правда?
- Сделай что-нибудь… Я не могу больше. Сделай что-нибудь в ответ. Ударь, отомсти…
Просишь отомстить тебе. Зачем? Что может изменить месть? Прошлое не изменишь, а будущее… его у меня нет. К тому же я не хочу тебе мстить. Ведь я люблю… я просто дурак.
Прикасаюсь к твоим плечам с целью привлечь твое внимание..
- Томми, знаешь… Нет, ты, наверное, не знаешь. Любимым не причиняют боль. Их ограждают и защищают, поэтому мне следует уйти.
И сейчас я должен сделать именно так. Уйти отсюда, оградить тебя, забыть свою надежду. Так будет лучше для нас обоих.

Глава 7.3. 

POV Tom.

Все происходит так быстро. Я не успеваю даже испугаться за себя. Ведь все мое внимание, весь я сконцентрирован на тебе. Эрик бросает нож в меня.
- НЕТ!!! – я слышу твой пронзительный крик.

Нож застревает в щели между каменными брусками в метре от меня. Отчетливо представляю, с какой силой был сделан этот бросок, и что он не промахнулся, если бы этого не желал. 
Когда в следующее мгновение я снова смотрю в центр комнаты, туда, где все самое важное и происходит, то вижу как Эрик, развернувшись корпусом на девяносто градусов, ловит брошенный тобой в него нож. Он усмехается, подкидывая его вверх и снова ловя. Ты сжимаешь руки в кулаки и приподнимаешь их на уровень лица, как будто собираешься драться. Билл, ты ведь такой хрупкий. Зачем? Ведь ты никогда не умел защищать себя с помощью физической силы, тем более ее у тебя нет, особенно по сравнению с ним. Отчетливо вижу, как на руках Эрика напрягаются мышцы, когда он делает тоже что ты, только в одной его руке нож. А ты… Мне хочется закрыть глаза, потому что я ужасно боюсь увидеть, что он сейчас сделает с тобой. Но и не могу ни смотреть. Он делает пару шагов по направлению к тебе. Ты же отходишь немного в бок. 
- Кукла, думаю, можно уже сдаться. Физически ты проигрываешь мне, а у меня еще есть вот это.
Он подмахивает ножом в воздухе. Ты отрицательно качаешь головой. 
- А так же это, - он проводит рукой по своему паху, - Хочешь попробовать на вкус?
Ты никак не реагируешь на его слова. Во мне же всё бурлит. Если не всё, то очень многое, и я очень жалею о том, что не могу, хотя бы встать.
- Кукла, какой же ты упрямый. Ты что не понимаешь, что можешь пораниться?
Ты манишь его пальцем к себе, на что Эрик расплывается в довольной улыбке.
- А знаешь, мне это даже нравится. 
За пару секунд преодолевает расстояние между вами. В этот момент, мне кажется, что это конец, в момент, когда он заносит нож для удара. 

Лезвие не достигает своей цели, замирает, когда его рука упирается о твои руки, скрещенные на уровне запястья. 
Я не могу понять то, что вижу. Ты улыбаешься, а он тебе. Наклоняется к твоему лицу, но ты цепляешь его ногой за лодыжку и толкаешь плечом. При падении он хватает тебя за футболку и тянет за собой. Ты падаешь на него, а в следующее мгновение, садясь на него верхом, пытаешься выхватить из его рук нож. А он просто откидывает его в сторону и ловит твои запястья руками.
- Знаешь, мне так определенно нравится. 
Поднимает руки над своей головой вместе с твоими, заставляя тебя наклониться к нему. 
Ты пытаешься вырвать их из его рук, но он лишь смеется в ответ. 
- Кукла, давай активней! Мне нравится, как ты двигаешься на мне!
Ты замираешь после его слов. 
- Лиам, отведи Томаса в выделенную для него комнату. 
- Нет, Эрик, прошу тебя.
- Да, ладно тебе, с ним ничего не случится. Я могу дать тебе такое обещание, что с твоим Томми ничего не случится в течение суток. Так пойдет? А ты за это мне отсосешь. Что молчишь? Согласен? 
Отрицательно качаешь головой. 
- Нет. Уверен?
Киваешь.
- А на что согласен? О, я уже придумал. Я ведь тра*ну тебя в любом случае. Как ты смотришь на то…
Он устраивает твои руки над своей головой, выпуская их, проводит пальцами по твоим рукам вверх до плеч, скользит по твоей спине вниз, пока его руки не добираются твоих ягодиц, крепко сжимают их. 
– Как смотришь на то, чтобы хоть раз побыть на мне, а не подо мной?
Прижимает тебя ближе к себе и заставляет тебя пахом тереться о его.
Одна твоя рука ложится поверх его руки на твоей попе и снимает ее с себя.
- Могу я сделать это сам?
- Можешь. Тебе я разрешаю все.
Берешь и вторую его руку в свою. Прижимаешь их обе к полу над его головой, как это делал он раньше с твоими руками. Непонятно, кто кого в этот момент держит. Медленно сползаешь вниз, не разрывая зрительно контакта. Склоняешься над его шеей, он откидывает голову назад, давая тебе простор для деятельности. Проводишь языком по его кадыку, от чего он быстро сглатывает. Спускаешься губами ниже к его ключице.
- Так? – шепчешь еле слышно. 
- Да, так. Давай еще. Не забывай работать бедрами.
Одна твоя рука выскальзывает из его. Проходят по его груди. Приподнимаешься немного, сползая еще ниже. Ладонь ложится на его пах и начинает массировать его плоть поверх плотной ткани джинс. 
- Почему ты обычно не бываешь таким активным?! Давай еще. Я хочу засадить тебе. Поглубже и побыстрее. 
Оседлав его пах, ты приподнимаешься на нем и стягиваешь с себя футболку. Не могу смотреть. Не могу видеть все это. Ведь сейчас ты сам… Успокаиваю себя, что все это только ради меня. Не могу смотреть, но не могу даже в такой момент не залюбоваться тобой. Ты все такой же хрупкий, как и раньше, но твоя хрупкость перестала быть по-детски нежной и робкой, теперь это живая сексуальность и грация в каждом твоем движении, когда ты то, приподнимаешься, то опускаешься на него сверху, заставляя его стонать в голос, а ведь еще ничего не происходит. Мне страшно думать, что сейчас ты будет сам с ним тра*аться, чтобы он пообещал тебе мою безопасность в течение каких-то суток. Разве это того стоит? Билл, прошу тебя не надо. Я уже не могу слышать его прерывистое дыхание. Я вздрагиваю, а сердце мое сжимается от твоего громкого стона. Мне в момент хочется закрыть глаза. 

Передо мной становится один из тех, что пришли с Эриком. Лиам, кажется. Садится на корточки.
- Протяни руки.
Вот еще. Возникает единственное желание – оттолкнуть его в сторону. Потому что я с ума сойду. Мне нужно знать, что сейчас с тобой происходит.
- Не глупи, - это говорит второй, становясь за спиной Лиама.
- Я не уйду без Билла.
- Кукла сам со всем справится. Ты здесь только мешаешь, - говорит Лиам, ловя мои руки.
- Нет, я не…
Второй, имени которого я не знаю, быстрым движение защелкивает на моих руках наручники, и пока Лиам все еще держит меня, снимает с меня ты железные кандалы, которые основательно врезались в запястья, оставляя сейчас после себя красные полосы. 
- Твое желание здесь никого не волнует. А с Куклой, поверь, ничего не случится.
Лиам берется за тонкую цепочку между двумя браслетами на моих руках и сильным рывком заставляет подняться меня на ноги. 
- Но он ведь… Эрик су*а.
- Нет, он как раз кабель.
- Он может его ранить или убить.
Лиам оборачивается и смотрит на меня. Не могу понять выражение его лица.
- Ты не знаешь, наверное. Но Эрик любит Куклу. По-своему. И уж точно не убьет. Пока что по крайней мере.
Ноги кажутся ватными и не желают меня слушаться, когда он тащит меня за собой, но я упрямо продолжаю сопротивляться, упираясь ногами с неровную поверхность пола. 
Успеваю только бросить быстрый взгляд назад до того момента, когда за нами захлопывается дверь.

Глава 8.3.

POV Bill.

Замечаю, как эти двое уводят тебя, выполняя поручение Эрика. Мне не страшно за себя, мне страшно за тебя. Боясь, что с тобой может что-нибудь случиться. А еще я боюсь того, что ты обо мне сейчас думаешь. Думаешь обо мне как о продажном ничтожестве. А я готов на все ради тебя. Руки Эрика перебираются с моих бедер на живот с желанием пробраться за пояс. Наклоняюсь к его губам, шепчу в них:
- Поклялись и тогда все будет.
- Даю клятву, что в течение суток твоего любимого братца никто и пальцем не тронет. А теперь давай.
Давать. Мне даже слово это противно. Целую в уголок губ. Пусть верит.
Принимаю вертикальное положение, он нехотя выпускает меня из своих рук. Стою над ним, расставив ноги по обе стороны от его талии. Касаюсь пуговицы на своих джинсах, он нервно сглатывает. Наверно, ему нравится то, что он видит.
- Я хочу, чтобы ты сейчас же оседлал меня, насаживался, отдавался сам. Давай же, я уже не могу больше ждать. А ты знаешь, что бывает, когда моему терпению приходит конец. 
- Знаю. 
Улыбаюсь ему самой вызывающей, как мне кажется, улыбкой, на какую я только способен. Одновременно пытаюсь выкинуть из головы, куда тебя сейчас увели, что там с тобой. 
Пальцы Эрика вцепляется в колоши джинс с желанием их стянуть с меня, даже не расстегивая. Переступаю через его тело, чтобы находиться с одной стороны от него и чтобы когда он дернется, не смог меня повалить на пол. Улыбаюсь снова, только теперь не ему, а своим мыслям. Бью его по ребрам ногой.
- Ах ты, су*а, - взвывает он.
Отскакиваю от его рук, которые пытаются поймать меня за ногу. Через пару секунд я уже там, куда он откинул нож. Но я не успеваю даже развернуться, как он врезается в мою спину. Не успеваю отреагировать, и теперь мы оказываемся в положении, схожем с тем, что было ранее, только теперь он сверху и пытается вырвать нож из моих рук. Нет, второго шанса может не предоставить мне судьба. Она со мной не бывает доброй или щедрой. Впиваюсь зубами в его шею, там, где минуту ранее вылизывал языком кожу. Он с силой надавливает бедром на мой пах, мне остается только стонать от боли в его кожу. Пальцы впиваются в кисти рук, давят с такой силы, что мне кажется, еще чуть-чуть и хрустнет кость.
- Сдайся.
Ни за что. Я добился безопасности на сутки для тебя пусть и путем обмана. Но наша игра все еще продолжается. И на кону слишком высокие ставки. Пытаюсь столкнуть его с себя корпусом. Эрик разводит мои руки в стороны и с силой впечатывает их об пол. Кожу прожигают мелкие ранки. Потом это повторяется, оставляя на коже новые царапины. Я начинаю извиваться под ним, пытаюсь, если не столкнуть, хоть попытаться выползти, двинуться. Не выходит. Поворачиваю голову в права и кусаю его за руку, которая держит мою, ту, в которой я все еще сжимаю нож. Выпускает. Не секунды промедления, заношу для удара, но Эрик ее перехватывает у самого своего горла. Отпускает мою другую руку. Но не успеваю я что-то предпринять, как он запускает пальцы в мои волосы и прикладывает меня затылком об пол так, что у меня мутнее в глазах. Он вырывает нож из моей руки. Сердце замирает от мысли, что теперь все закончится, что у меня ничего не вышло, что ты теперь здесь будешь один без меня. 
Чувствую укол тонкой иглы в шею. 
Теряю связь с реальностью. Все растворяется в плотном тумане. 
Его шепот на ухо это последнее, что я слышу.
- Ты проиграл.
Пытаюсь отмахнуться, но руки больше меня не слушаются, и он легко их перехватывает.
Чувствую его прикосновения к оголенным участкам кожи… И страх, леденящий душу. Страх за тебя.

Глава 9.3.

POV Tom.

Сегодня нужно все-таки поспать. Нужно. Из-за сильной дрожи в руках мелкие желтенькие горошины рассыпаются из баночки по столу. Сильное снотворное. Беру четыре, запиваю водой. Наверное, завтра я просплю, снова не приеду к тебе. Пусть. Ты ведь подождешь? 
Меня начинает шатать еще по дороги из кухни в спальню. Просто валюсь бесчувственным телом на кровать, не двигаюсь, даже желание лечь поудобней не может меня заставить пошевелиться. Но мне сейчас нужно отключиться. И это происходит.

Просыпаюсь в холодном поту, резко поднявшись с кровати. Такое бывает редко, но все же бывает. Мне снился сон. Мне снился ты. Но такие сны не бывают приятными, потому что ты мне снишься всегда в кошмарах. Сейчас уже через пару минут после того, как я очнулся, сон постепенно начинает стираться, оставляю четкие ощущения вместо картин. Сердце стучит от мысли, что я могу тебя потерять. Мне всегда снится именно это. Меняются обстоятельства. То ты сам меня покидаешь, а я пытаюсь тебя удержать, то тебя у меня отнимают какие-то люди, разлучают, а у меня не хватает сил, чтобы их остановить, то тебя убивают, а я лишь сжимаю в руках твое неподвижное тело и кричу. Это безумно глупо, потому что я уже тебя потерял, и страх перестал быть актуальным, но именно он меня постоянно мучает в моих кошмарах. Может быть, я еще и поэтому не люблю спать. А сейчас я пытаюсь собрать разбежавшиеся в разные углы мысли. Не могу вспомнить, что же мне все-таки снилось сегодня. А потом, как резкий толчок, приходит из пустоты видение из сна, в котором тебя тянут за руки какие-то люди, которых я и не вижу толком. Я пытаюсь догнать, но чем быстрее бегу, тем быстрее твой силуэт ускользает в черноту, которая отступает только при моем приближении. Ты сопротивляешься, но они сильнее, а я не могу догнать. Потом ты полностью скрываешься во тьме. Слышен твой крик, ты кричишь мое имя, зовешь меня. Вот тогда-то я и просыпаюсь. Наверное, ты хочешь меня увидеть? И я обязательно к тебе приеду. Скоро. Но не сейчас.

Нужно сориентироваться. Ну, с пространством все ясно. Я уснул в твоей комнате. Я здесь провожу больше времени, чем в своей спальне, но считаю её всё ещё твоей. Нащупываю телефон на тумбочке. Так, значит, опять пропустил двое суток. Ничего, потом наверстаю. 

Стою перед зеркалом. Чувствую себя ужасно. А как выгляжу? Еще хуже. Не могу отогнать видение, даже не сам образ, а только твой крик, пронизывающий душу насквозь. Встряхиваю головой, от этого звук не пропадает, только к общей плачевной картине моего самочувствия добавляется ещё жирный мазок тошноты. Перед глазами сначала темнеет, а потом начинают сменяться образы один за другим. Как будто вся жизнь проносится перед глазами. Не моя, а твоя. Только не те моменты, о которых мне хотелось бы вспоминать. 

Тебя обнимает парень на танцполе в клубе… 
Ты сидишь, забившись между кроватью и тумбочкой, прижимаю руками острые коленки к груди, на полу перед тобой размазана кровь…
Ты отбиваешься от меня, но я прижимаю тебя к кровати, с твоих ресничек срываются слезинки…
Тебя насилует один из тех, кого я приводил к тебе, а ты, закусив губу, прижимаешься лбом к моей руке. Я держу тебя за запястья, а ты даже не сопротивляешься…
Ты забился под кровать, а я, поймав твою ногу, тяну тебя на себя…
Ты просишь не смотреть, а этот убл*док… 
Твои глаза, которые с безразличием смотрят в мои. По щеке стекает тонкая красная полоска…
Ты лежишь на полу, а множество фигур вокруг…
Прикасаюсь к твоей ладони, которая через стеклянную перегородку от моих пальцев…

Я больше не могу. Нахожу в тумбочке острое тонкое лезвие. Сажусь на пол, опираясь спиной о стену, которая приятно охлаждает кожу. 
Он тра*ает тебя, а ты смеешься…
Провожу полоску на левом запястье, которая сразу заполняется кровь. Острая боль лишь первые несколько секунд, потом просто ноющая, уже привычная, возвращающая меня в реальность. Закрываю глаза. Воспоминания отступили, но легче не стало.

Поднимаюсь на ноги. Снова подхожу к зеркалу. Слабость во всем теле. Алый ручеек стекает по белоснежной поверхности раковины. Провожаю его взглядом. Смотрю на ранку, которая сегодня добавилась к моей обширной коллекции, красующейся на запястье. Надо бы перевязать.

Глава 6.4.

POV Bill.

Захожу в свою комнату. Она моя? Падаю на кровать. Мое сердце и душу разрывают слезы. Все, последний итог подведен. И я уйду. Никогда больше не увижу твоего лица. Никогда не прикоснусь к твоей руке. Никогда не ощущу вкуса твоих губ. Никогда не услышу больше твой голос. 
Слышу скрип двери. Зачем ты сейчас пришел? Я успокоюсь, соберусь с силами и уйду навсегда.
Оборачиваюсь к тебе, сидящему у моей кровати с протянутой рукой ко мне. Почему ты остановился? Мне нужна ласка. Последняя. В последний раз. Прижимаю твою руку к своей щеке. Ты шепчешь мое имя. Последний раз и я отпускаю твою руку. Прощаюсь с тобой. С твоим теплом. Ты снова хочешь прикоснуться к моему лицу, но больше нельзя. Нельзя, потому что потом я боюсь, что уже не смогу уйти. Отворачиваюсь от тебя. Дай мне пару минут, и я уйду. 
Ты продолжаешь звать меня по имени, пытаясь привлечь мое внимание.
- Том, не нужно.
- Что не нужно?
- Мне от тебя ничего не нужно.
От тебя я бы принял все, но больше уже нельзя. Нельзя даже быть рядом с тобой. 
Ты упрям, наверное, так же как и я. Не уходишь. Ложишься рядом со мной. Зачем?
- Билл, можно к тебе прикоснуться?
Не нужно. Но и останавливать тебя я не хочу. Я больше не знаю, чего я хочу. Я хочу быть с тобой. Но я не могу. По многим причинам. Одна из них ты, вторая я, третья Эрик. А мне так хочется. Я снова отодвигаю момент расставания еще на чуть-чуть. 
- Можно, если осторожно.
Не разбей мое сердце снова одним своим движением.
Твоя рука замирает надо мной. Что? Ты не знаешь как это? Не знаешь, как можно быть осторожным со мной? Ведь когда-то ты знал.
Беру твою руку и подношу к губам, целую. Осторожно, это когда любишь, когда ты ласков и нежен, когда ты даришь любимому только тепло, даришь себя. Укладываю твою руку на свой живот. Ничего больше не происходит. Ты просто ждешь, чтобы я сделал первый шаг. Шаг навстречу или ошибку?
Переползаю на кровати ближе к тебе, пока наши тела не соприкасаются. Что я делаю? Впервые за долгое время то, что мне хочется. Может это и ошибка, но я хочу ее совершить, совершать.
- Обними меня, пожалуйста.
И ты обнимаешь. Мне так хорошо сейчас. Так давно мне не было тепло. 
- Я люблю тебя. И больше никогда не причиню тебе боль.
Знаешь ли ты, как важны эти слова. Ведь я…
Я тоже люблю тебя, Том. Буду любить до конца своих дней, до последнего вздоха.
Но я не могу сказать тебе о своих чувствах, потому что обстоятельства сильнее, и мне все равно придется уйти от тебя. Уйти от тебя, потеряв себя. Оставив себя с тобой. Ты вырвал мое сердце, оставив в моей груди пустоту, я смогу услышать, почувствовать его удары, только обнимая тебя.
Я не поворачиваюсь к тебе лицом до тех пор, пока не переборю в себе новую порцию подступающих к глазам слез.
- Останься, пожалуйста, я больше не смогу без тебя. Ты мне нужен как воздух…
Пожалуйста, не проси. Я не могу остаться.
- Том, не нужно…
- Что не нужно?
- Этой ласки.
- Почему?
- Потому что я уже не верю ей. Не верю тебе. Никому.
Потому что я боюсь ее принять. Принять, поверить, ошибиться, поплатиться, а в итоге потерять.
Закрываю глаза, чтобы ты не видел, что со мной происходит, ведь еще чуть-чуть, и я сдамся. Нельзя.
Касаешься губами моих щек, забирая мои слезы. 
- Я буду стараться изо всех сил, чтобы когда-нибудь ты смог мне верить, доверять.
Знаешь ли ты, что со мной делают твои слова? 
- Ты останешься?
- Нет.
Из последних сил сопротивляюсь. 
- Есть что-то, что может повлиять на твое решение? Я могу…
- Ничего.
- Прошу тебя…
- Нет.
- Пожалуйста…
- Нет.
- Останься…
- Зачем ты снова делаешь мне больно?
Ведь я уже верю, уже простил. Но мне нужно уйти. Понимаешь? Так будет лучше для тебя, не для меня. Но для меня уже поздно что-либо менять. А для тебя я сделаю все. 

Мы просто лежим в объятиях друг друга. Ты прижимаешь к себе. А разве я могу сопротивляться тебе? Не могу и не хочу. 
- Билли…
- Что? 
- Мне тоже больно.
- Ты это заслужил, - говорю я тебе, хотя больше не верю в это сам.
- Заслужил.
Прости, но так нужно.

Глава 7.4. 

POV Tom.

- Билл! Билл!! Билл!!! 
Мне ничего другого не оставалось. Только кричать. Эти двое тащили меня по коридору. Один держал за руки, другой толкал в спину. Как я не упирался, толк от этого был небольшой. Только врезали по лицу и потащили дальше. Сначала я пытался запомнить дорогу назад. Понимаю, что это бессмысленно, но что остается… Даже если бы я от них сейчас сбежал, а потом чудом бы смог вернуться, не встретив преград на своем пути, Эрик мог тебя уже увезти куда-нибудь. И что тогда? Как мне найти тебя? Как спасти? Ведь даже сейчас я сильный старший брат оказался слабее тебя, я не говорю о них. 

Меня заталкивают в темное помещение, громко захлопнув за мной дверь. Стою в темноте, не решаясь, что-либо предпринять, сделать даже шаг. Потираю запястья, пытаясь немного передвинуть, изменить положение браслетов наручников, которые за время пути в новую узницу сильно впились в кожу. Мои мысли сейчас рядом с тобой. Что с тобой сейчас? Только не причиняй ему боль… Сажусь на пол. Что я могу сделать? Я ведь… Сколько ты здесь пробыл? Сколько ты это терпел? Когда я искал тебя, сказали, что ты продан уже больше месяца. А ты был здесь и потом. Черт, не нужно было останавливаться. Нужно было продолжить твои поиски. Ведь из-за того, что я сдался и потерял надежду, ты продолжал испытывать муки. Билл, что же теперь делать? 

Дверь за мной распахивается, пропуская слабый свет внутрь помещения. На пороге стоит Лиам.
- Можно с тобой поговорить?
Я честно не понимаю, зачем он спрашивает, ведь на его стороне сила, так почему бы просто не применить ее.
- Да.
- Это по поводу Куклы.
- Билла. Его зовут Билл. 
Он громко выдыхает и делает жест рукой, который я расцениваю, как «проехали». Садится на пол передо мной.
- Ты должен понять одну вещь. Когда Кукла выторгует для тебя свободу, ты уйдешь…
- Ни за что.
- Пойми ты, ты только мешаешь. Делаешь его слабым, и он забывает о своей первоочередной задаче, к которой его готовил Симонэ.
- Что?
- Тебе не следует знать.
- Кто его готовил?
- Симонэ.
- Я ведь… я знаю его.
- Знал. Он умер 62 часа назад.
- Как он связан с Биллом?
- Зачем тебе знать?
- Я имею права знать, что случилось с моим братом. 
- Упрямый ты. Очень. Кукла принадлежал Эрику, а мы его выкрали. Симонэ был нашим вожаком и всему самому важному обучал Куклу. Он знал, что скоро умрет, и хотел сделать из него нового предводителя, за которым бы мы могли пойти, который смог бы противостоять Эрику, а может и уничтожить его в будущем. Немая Кукла подходил лучше всего. 
- Почему?
- В первую очередь из-за Эрика. Глупость, конечно. Но он привязался к своей игрушке даже больше, чем мы могли предположить. Нужно было использовать его слабость, единственную слабость. Во-вторых, из-за того, что ему пришлось испытать. Так он может понять нас, таких… Не важно, ты не поймешь. В-третьих, он не сломался. Умение выживать, терпеть и не сдаваться очень важно, когда существуешь в этом мире. В-четвертых, тесное общение Куклы и Симонэ делало Эрика слабым еще и по другой причине. Ревность – это очень опасная вещь, когда не умеешь контролировать. Только вот в этом то и заключалась ошибка Симонэ, за которую он поплатился жизнью. 
- Что за ошибка?
- Делали ставки не на того. Мы не знали, что Эрик любит Куклу, а не… Это долгая история. И ей здесь совсем не место.
Пытаюсь переварить всю полученную мной информацию. В голове отчетливо пульсирует одна мысль. Ты любовник Симонэ? Они хотят убить твоими руками Эрика? Черт, да я бы его своими задушил, представься мне шанс. Но ты ведь такой хрупкий… не можешь. Вспоминаю, как ты держал нож, как ты… Следующая мысль меня пугает. Ты тоже можешь. Потом приходит другая. Ведь он тебя любит, и он с тобой… так же как я. Вдруг ты подумаешь, что я такой же.
- Ты должен будешь уйти.
- Нет.
- Scheise! Ты что не понимаешь, hol's Teufel, что своим присутствием подставляешь его. У Эрика есть одна маленькая слабость, но в остальном он не пробиваем. А Кукла… я давно не видел его таким. Таким слабым. Он боец, а из-за тебя он перестает им быть, потому что готов подчиняться, если это тебя спасет. А значит, слабее Эрика, и проиграет.
- Нет, я не оставлю его…
- Тогда прислушайся к последнему аргументу. Кратко о длинной истории. Эрик подослал к любимой Симонэ человека, чтобы ее изнасиловали. Но поверь, это не самое страшное. Спид. Это приговор. Вот какой подарок он им сделал. Подумай, что может сделать Эрик, если будет ревновать его к тебе, если он решит, что может потерять Куклу из-за тебя.
Холодеют пальцы, холодеет кровь. Это чудовище может что угодно. Билл, что я могу сделать? А что сделаешь ты?
- Он убьет Эрика?
- Если бы тебя рядом с ним не было, думая, что это бы уже произошло. 
- Ты ему поможешь?
- Нет.
- Почему?
- Потому что я раньше был бойцом, сейчас я просто мышь, ждущая своей участи. Без прав и желаний. Существующая с единственной надеждой на другого человека. 

Глава 8.4.

POV Tom.

Лиам ушел, оставив меня наедине с тяжелыми мыслями. Я должен снова оставить тебя одного в опасном месте. Бросить, чтобы спасти, чтобы помочь, точнее, чтобы не мешать.

Сначала резкий противный щелчок справа. Не успеваю понять, что это, как меня ослепляет свет, льющийся со всех сторон. Слишком ярко и это даже не из-за того, что я долгое время провел в темноте. Яркий резкий свет множества ламп постепенно начинает тускнеть до слабого приглушенного. Теперь можно спокойно осмотреться. Серые потрескавшиеся стены, потолок такой же, пол, залитый чем-то, отдаленно напоминающим асфальт. В общей картине сильно выделялось зеркало, которое занимало всю стену. Зачем оно тут? 

Щелчок и оглушающий писк. Пытаюсь закрыть уши, но он пробивает голову насквозь. Падаю на пол. Несколько минут и я уже начинаю думать, что барабанные перепонки сейчас лопнут, как в следующий момент всё стихает. Раздается новый щелчок все из того же правого угла. 
- Что происходит, черт тебя дери!
- Ах, Томми, не меня, тебя, - раздается такой до боли знакомый голос, замечаю маленький динамик, прикрепленный к самому потолку, - малыш, не торопи события и становись в очередь. Сначала я уж отдеру как следует Куклу. Кстати, если хочешь увидеть представление, посмотри на себя в зеркало.
Оборачиваюсь назад. Тусклый свет вокруг постепенно начинает приобретать голубоватый оттенок. Я замечаю какое-то движение в зеркале. Быстро перевожу взгляд назад, но все по-прежнему, я один здесь. Смотрю обратно в зеркало. Теперь, когда почти все лампы гаснут, и остается только слабое голубое свечение только нескольких, начинаю понимать, что это не зеркало вовсе. 
Меня словно подрывает на месте, бросаюсь со всех ног к этому фальшивому зеркалу.
Ты стоишь с другой стороны. 
- Билл! 
Я стаю прямо перед тобой, но ты никак не реагируешь, всё так же продолжаешь смотреть на свои ладони. Только сейчас замечаю, сколько на них ссадин и царапин, а на правой руке повязка, пропитанная кровь. Боже. Ты убираешь прядь волос, спадающих на глаза, облизываешь губы, нижняя сильно кровоточит. Закрываешь глаза. С твоих ресничек срывается слезинка, окрашенная в черный цвет. Проводишь пальцами по стеклянной перегородке между нами, оставляя красный след. В голове не укладывается, что это кровь. Твоя. Наша. Но это она. Что он с тобой сделал?
- Билли…
Открываешь глаза. Мне кажется, что ты слышишь меня, что ты меня сейчас видишь, смотришь прямо на меня. Твои руки ложатся на зеркало. Тонкие длинные пальцы, теплые ладони. И кровь. Прикасаюсь к твоей ладони, которая через стеклянную перегородку от моих пальцев…. Провожу по холодной гладкой поверхности, за которой твое тепло.
Ты слышишь меня?
Ты что-то говоришь, я это замечаю по движению твоих губ, и опускаешь свой взгляд.
- Билли…
Моя маленькая надежда рушится так же легко, как и карточный домик. Сзади к тебе приближается Эрик. Он тоже что-то тебе говорит. Совсем близко за тобой. 
- Билл! Билл!! 
Начинаю бить кулаками по стеклу. Прочное, и не поддается, только костяшки пальцев окрашиваются в кровь. Мне не больно. Потому что это сейчас абсолютно не важно. Подключаю к своему делу еще и ноги. Бью со всей силы. Не выходит. Понимаю, что все бесполезно, и я просто не смогу тебе сейчас хоть как-то помочь. Принимаюсь лбом к стеклу.
- Билл… - шепчу я, не думая, что кто-то может услышать, просто для самого себя, - Билл, ты же сильный, держись, мы как-нибудь выберемся…
Он толкает тебя в стекло, прижимая щекой. Отшатываюсь назад. Совсем близко. И ты, и он. Только несколько миллиметров стекла держит меня на непреодолимом расстоянии. Он прижимает твои руки по обе стороны от вас и раздвигает твои ноги коленкой. Ты закрываешь глаза, черная капля снова прочерчивает путь по твоей щеке. Эрик наклоняется к твоему лицу и начинает слизывать капельки крови на твоих губах. Я вижу, как твои руки пытаются выскользнуть из его тисков. Резким движением он разворачивает тебя к себе. Что-то говорит. И снова впивается в твои губы. Я готов просто завыть, а сделать ничего нельзя. 
Эрика скрючивает перед тобой пополам, потом ты бьешь ему в челюсть коленкой. Он падает на пол. Когда ты пытаешься убежать, он хватает тебя за ногу, и ты тоже оказываешься на полу.. Он нависает над тобой. Ты, перевернувшись на спину, пытаешься отползти. Он хватает тебя за талию и перекидывает через плечо. Бьешь его по спине. Я понимаю, куда он тебя несет. У дальней стены расположено что-то напоминающее огромную железную ванну. 
Ты хватаешься руками за его футболку, пытаюсь удержаться, но он, отцепив твои пальцы от себя, кидает прямо туда. Наружу выплескивается много воды. Меня словно только сейчас что-то отпускает, возвращает в реальность. Бросаюсь к зеркалу, продолжаю свои бесполезные попытки. Он наклоняется сверху, опускает руки внутрь, на дно, а значит и тебя. Разум отдаленно и запоздало приносит мысль, что он сейчас тебя утопит. Из воды показываются твои руки. Пальцами вцепляешься за бортики по обе стороны. Каждый удар моего сердца кажется таким долгим и таким громким. Кажется, что оно сейчас остановится. Или остановится время. Пусть остановится время. Твои пальцы разжимаются. Руки скрываются из виду.

Глава 9.4.

POV Tom.

Что я сейчас вижу? Твои глаза, такие глубокие, такие манящие, обведенные черным, длинные ресницы, прекрасные черты лица, которые так и манят прикоснуться к тебе, твоя тонкая фигура под облегающей одеждой. 
Что ж можно сказать? Нужно хоть иногда есть, а то совсем на скелет похож стал. На тебя похож стал. Протягиваю руку вперед, касаюсь пальцами твоего лица, отражающегося в зеркале. Но там нет тепла, там лишь холодное стекло, в котором нет души. А ты лишь моя иллюзия, которую я хочу видеть перед собой, рядом с собой. А вижу только себя похожего на тебя и абсолютно на тебя не похожего. Потому что ты такой один. 

Касаюсь подушечками пальцев темных кругов под глазами, которые не получилось скрыть под слоем тональника. Совсем неважно выгляжу. Вздыхаю и, смирившись с результатом, собираю дредлоки в тугой хвост. Вроде не так все и страшно. Хотя может и страшно? А я просто сошел с ума?
Тебе бы это не понравилось. Помнишь, мы как-то пробовали с тобой, как это побывать на месте друг друга? Правда, про твой эксперимент над нами мне не было известно до тех пор, пока он не был осуществлен. Но вот сейчас хочется того же, что тогда тебе. Побывать на твоем месте. Я хочу почувствовать то, что чувствовал ты. Но в моем случае просто вещей недостаточно. Мне нужна полная палитра чувств и ощущений. А для этого только внешнего перевоплощения недостаточно

Глава 6.5.

POV Bill.

- Я понял, зачем ты вернулся.
Смотрю на тебя во все глаза. 
- И зачем я вернулся?
Как ты можешь знать, если я сам не знал, не знаю и, наверное, не узнаю.
- Клятва.
- Что?
- Тебя сдерживает данная мне клятва. Но у нас она обоюдная. Я нашел тебя, а ты… больше можешь не бороться. Билли, прошу тебя не надо.
Смотрю на тебя и обдумываю сказанное тобой. Это так? Могло быть раньше. А сейчас? Нет. Уверен. У меня сейчас есть цель. Раньше была идея. Но идеалисты и романтики не выживают. А кто я? Не знаю, но я хочу выжить и выжить другого… Я смогу? Не знаю. Не думаю. Но хочу попытаться, потому что у меня все равно не будет другого выбора. Так уж лучше самому, чем потом…
- Нет, ты не прав. Меня многому научили, от многого отучили. А чему-то я научился сам. Поверишь ты или нет, но я научился бороться за себя. А сейчас я даже знаю ради чего.
- Ради чего?
Том, вопрос неверен. Ради кого. Тебя, я хочу спасти тебя. Хочу, чтобы тебе ничего не угрожало. Хочу быть с тобой, если потом ты будешь желать того же.
- Ты не останешься… 
- …
- Ты вернешься?
Снова этот твой вопрос. Знаешь ли ты, что мне хочется ответить тебе? 
- Вернешься? Ко мне.
- Да, - я вернусь, если смогу. Хочу, чтобы все было так же, как сейчас. 
- Билли… 
- Поцелуй меня.
На прощание. Я постараюсь вернуться, но ведь бывают обстоятельства сильнее, чем просто желание двух людей. И я даже знаю имя своего обстоятельства.
Ты целуешь меня. Я верю тебе, потому что ничего другого у меня нет. Только ты и вера в возможность, надежда на будущее. Стираются преграды между нами. Хотелось бы, чтобы когда-нибудь между нами не было ни одной, но сейчас это не возможно. Я прячу самое главное от тебя, правду. Потому что боюсь, что узнав ее, ты… , что мы… Что это будет концом. Перекатываю нас в центр кровати, не разрывая объятий и поцелуя. Твой вкус опьяняет. Ты шепчешь в мои губы самое важное слово «люблю».

Мне кажется, что вот он, рай, так близко. Я очень хочу в него вернуться… 

Нас прерывает звонок мобильного. Мой номер знают только важные для меня люди, которых единицы. Выскальзываю из твоих рук, ищу среди моих вещей, скинутых на пол, сотовый. Нажимаю прием.
- Кукла, это ты?
- …
- Если это ты, если ты не умер, как Симонэ, - в каждом ее слове слышалось неподдельное и такое ощутимое отчаяние, - Боже, пусть это ты, а не обман.
Но это может быть обман с ее стороны, к тому же у нее талант – обман и ложь. Она работала на нас с Симонэ, снабжая информацией о Хане, шпионила за своим хозяином. Но ее я знал и раньше, впервые встретив, когда оказался у Валета. Ей я верю, но не верю в то, что она смогла бы противостоять внешнему воздействию, а вот оно бывает разным. Бывает таким, что ты не сможешь отказаться, можешь предать без своего желания на то. 
- Кукла, пожалуйста, приезжай. Нужна твоя помощь. Ведь у нас больше никого нет. Тут что-то очень неладное, очень плохое. Хан пригласил Эрика на переговоры к нам следующей ночью. Понимаешь, что здесь скоро будет? Понимаешь, что это для нас значит? Понимаешь…
Нажимаю отбой. Я все понимаю, Грешница. Эта ловушка. Скорее да, чем нет. Сомнений тоже нет. Вопрос только в том, кто организатор. Хан или Эрик? Или оба? Если рассмотреть возможность, что ее звонок не случаен, то ситуация на грани. А значит в моем распоряжении последние мгновения, которые я могу провести с тобой.
Почему когда, кажется, что рай уже так близко, почва уходит из-под ног? Почему все дороги, на которые я ступаю, непременно ведут в ад? Последние мгновения с тобой, а потом я уйду. Хочу вернуться, не могу обещать. Я постараюсь вернуться, но не всегда все зависит от тебя. Но прежде чем уйти, я должен убедиться, что тебе ничего не угрожает, что когда я окажусь там, ты будешь далеко, будешь в безопасности. Где я окажусь? В аду. В ночи. В своем постоянном кошмаре. В последнем, потому что скоро все закончится.

Глава 7.5.

POV Bill.

Из забытья меня возвращает нежное прикосновение к щеке. Щекотно и так приятно. Запах розы. Не открывая глаза, ловлю руку, передвигаю так, чтобы можно было насладиться ароматом. Глубоко вдыхаю, с шумом выдыхаю. Приятно. Он целует меня в лоб. 
Я возвращаюсь в реальность из фантазий, потому что это не твои губы.
Открываю глаза. Так и есть. Эрик. Закрываю. 
Отталкиваю его руку от себя. 
- Кукла, тебе что-то не нравится?!
Ну, вот, опять началось. Внутренне готовлюсь.
- Нет, все нравится, - отвечаю я немного охрипшим голосом. 
Он проводит бутоном по моей груди, спускаясь к животу. Замираю. Зачем он так? 
- Зачем?
- А что такое? Тебе не нравится?
В том то и проблема, что когда я сказал, что нравится, я не лгал, а это мне определенно не нравится. 
Резко хватает меня за руки и, подтянув меня к себе, прижимает сверху. Упираюсь руками в его грудь. Резким движением разводит мои ноги в стороны. Не выходит даже толком сопротивляться. Слабость.
Уворачиваюсь от его приближающихся губ. Он недовольно сопит. 
- Не хочешь по-хорошему, так…
Будет по-плохому…
Впивается зубами в мою шею, потом начинает вылизывать место укуса. Том, где ты сейчас? Что с тобой сейчас? Сколько прошло времени, пока я был в отключке? Эрик мог за это время что-нибудь сделать с тобой. Пальцы впиваются в мои ребра. Останутся синяки. 
- Так лучше? – спрашивает он, обжигая дыханием влажную кожу.
- Нет. 
Нависает над моим лицом.
- А как? 
Что ему ответить? Никак.
- Отпусти его, прошу тебя.
- Нет, он такой хороший ошейник для тебя. 
Бесполезно. Убираю руки с его груди. Бессмысленно упираться, отбиваться, сопротивляться. Все не имеет значения больше. 
Касается моей щеки, заставляет открыть глаза и смотреть на него. Зачем?
Нажимает на подбородок, целует мои раскрытые губы, покусывая их. Руки его перемещаются на бедра. Ужасно мерзко - ощущение вторжения его языка в мой рот. После безрезультатных попыток поймать мой язык он отрывается и выдыхает в мои губы. 
- Что-то мне скучно стало. Может теперь и тра*ать тебя будет так же скучно?
Может тогда он перестанет?
- Так не пойдет. Мне нравится, когда ты активный. Воинственный, как сегодня. Может тебе ножик вернуть? Или лучше Тома привести, чтобы он полюбовался, как я буду иметь его братца? 
Только не это. Только не снова. Я не хочу, чтобы ты видел, что он… что я… 
- Молчишь?
- Я выбираю первое.
- Уверен?
- Да. 
Поднимается с меня. Переворачиваюсь на живот. Конечности еще плохо меня слушаются. Но я сначала поднимаюсь на колени, когда понимаю, что могу спокойно держать равновесие, то встаю на ноги. 
Он смеется мне в лицо своей противной улыбкой. Протягивает нож мне, неуверенно принимаю, боюсь, что он в последний момент отдернет руку, но это не происходит. Металлическая рукоятка метательного ножа приятно холодит кожу, но не приносит ни единой капли успокоения. Потому что применения этому оружию нет. Даже если у меня получится убить Эрика, то, что потом. Я не знаю, где ты сейчас. Не знаю, что с тобой. Не знаю, жив ли ты. Перевожу взгляд на Эрика. 
- Ну, давай, нападай. 
Совсем не хочется, потому что не имеет смысла. 
- Ну, что ты как первый раз?! – касается своей груди там, где бьется сердце, - Целься точнее и не промахнись. 
Не двигаюсь. Взвешиваю в руке ножик. Это бессмысленно. 
Он с неприятным звоном падает на пол, ударяя о каменные бруски. Не успеваю поднять взгляд, как он, схватив меня под руки, впечатывает в стену. Могу только вскрикнуть от боли. 
Когда его тело больше не прижимает меня к стене, я, соскальзывая вниз, думаю, падать мне или как-то пытаться удержаться. Но он не дает, резким движением заламывая мне руку за спину. Пытаюсь лягнуть его ногой. Выходит только со второй попытки.
Толкает меня на пол, с которым я встречаюсь, притормаживая руками. Черт, больно же. Переворачиваюсь на спину. И очень вовремя, потому что он собрался снова навалиться на меня. Но мне же вроде как можно сопротивляться. Упираюсь в его грудь ногами и толкаю его назад от себя. Он падает на спину. А мой же взгляд падает туда, где я оставил так щедро дарованный мне ножик. Мое смирение с положение куда-то исчезло. Я все еще думаю о тебе, но (и это очень весомое но) я не смогу никак тебе помочь, пока Эрик жив. Я понимаю, что пришел тот самый момент, когда пути к отступлению больше нет, и вперед идти тоже нельзя, пока не решишь проблему. Потому что выжить может только один. Ценой чужой жизни. Равносильный обмен. Жизнь за жизнь. Не так часто он выпадает.
Он перехватывает мой взгляд. Знает. Пусть. Даже не поднимаясь (это только займет лишнее время) делаю бросок в сторону ножа. Эрик налетает на меня следом. Его руки ложатся поверх моих. So siehst du aus! Бью его локтем в живот. По его сдавленному вскрику понимаю, что попал туда куда нужно. Сталкиваю его с себя корпусом. Хватаю нож, который покоился на расстоянии нескольких сантиметров от моих пальцев. Разворачиваюсь к Эрику, садясь на него верхом и занося нож для удара. В момент, когда острый кончик касается кожи на шее, я замираю.
- Ну, чего ты ждешь? Убей же ты меня, наконец!
Вся моя решимость вмиг смывается холодом, пробежавшим по коже. Зачем он так?
- Почему ты медлишь?
- Я боюсь.
- За Тома?
- За себя.
- Почему? 
Молчу.
Кладу нож на пол рядом с нами.
- Почему ты меня не убьешь? 
- Я не имею права решать, кому жить и кому умирать. Потому что сам заслуживаю смерти.
- Ты уверен в своих словах?
- Да.
- Что ж, это твое решение. 
Он берет нож в свои руки. А я не успеваю. Он хватает меня за руку. Кричу от резкой боли, когда лезвие рассекает кожу. Он переворачивает нас, и я оказываюсь под ним. Впивается в мои губы. До боли. До крови. 
- Нужно было соглашаться, когда были только цветочки…
Он отпускает меня, так и не насытившись, не утолив свой голод. 
Встал и ушел. А я лежу, не двигаясь. Любуюсь на капельки крови, капающие из моей ранки и образующие блестящую лужицу на полу. Что будет дальше? Как это умирать? Что там будет? Свет в конце туннеля? Или может, я увижу мамочку? Ведь это очень даже хорошо. Только жаль, что я оставлю тебя мучиться одного, мучиться этой жизнью. 
- Эй, не засыпай.
- Я и не думал…
- Дай мне свою руку.
Зачем было говорить, если итак берешь все, что захочешь. Берешь мое запястье пальцами и начинаешь перевязывать его.
Пытаюсь вырвать из его рук. 
- Зачем?
- Ты, может, и заслуживаешь смерти, но не больше моего. А значит, пока жив я, ты не имеешь права умирать. 

Глава 8.5.

POV Bill.

Дверь за моей спиной с неприятным скрежетом закрывается. Оставил на какое-то время одного. Не думаю, что надолго. 
Scheise! Розовая роза выпадает из моей руки. Ну, так купиться! Дурак. Ведь казалось, что он проявляет заботу. Хочется развернуться и врезать ему. Вот только жаль, что он ушел. А я опять здесь. Хотя и не бывал раньше именно здесь. Но обстановка до боли знакомая. Слово «до боли» очень подходит к моему положению. Значит, сегодня мне снова предстоит купание. Как я это ненавижу. Подхожу к ванне. Уже наполнена. Касаюсь пальцами воды. Холодная, не ледяная как иногда бывало, просто холодная. Чувствую себя обреченным всегда возвращаться на тот же круг. Нужно ли было мне его убить? Нужно было. Я обещал Симонэ. Я подвел тех, кто в меня верит, хотя и обещал вести за собой. А как я могу, если сам не могу идти. Без тебя не могу.

Всю стену напротив закрывает зеркало. Подхожу ближе. Мне кажется, что меня уже шатает. Картина плачевная. Смотрю на свои ладони. Все в царапинах. А я даже не замечал, что они серьезно кровоточат. Повязка на руке пропиталась кровью. Смотрю на свое лицо. Сам себе внутренне смеюсь. И это я поверил в то, что смогу быть чьим-то вожаком? Убираю прядь волос, налипших на лоб. Слизываю выступившую кровь с губ. Но она снова появляется. Как же мне сейчас плохо. Опираюсь на зеркало руками, лишь бы сейчас не упасть. Для начала стоит сесть. А потом попросить у Эрика поесть.
- Томми, мой Томми, забери меня отсюда.
Но ты не заберешь, не спасешь. Потому что ты где-то далеко и в беде, и тебе самому нужна моя помощь, а я настолько слаб. Ослаб от жизни.
- Опять своего Томми зовешь. Почему?
- Потому что люблю.
С силой толкает меня в зеркало. Эрик, схватив мои руки, разводит их в стороны, прижимает к холодной гладкой поверхности. Закрываю глаза. Больно ли мне? Больно, но от удара боль ни на каплю не усилилась. Не хочу быть слабым, но по-другому не выходит. Не могу я быть сильным. Пытаюсь вытащить руки из его тисков. Безрезультатно. Разворачивает меня к себе. 
- Любишь, а когда ты занимался с ним в последний раз любовью? Ты ведь только и делаешь, что тра*аешься со мной, а до этого еще и с Симонэ…
- Да, пошел ты…
- Ответь, когда?
- Никогда, никогда этого не было. Он такой же насильник и ты.
Он доволен моими слезами. Наклоняется к моим губам. Целует. Я не понимаю, что происходит. Но так он меня никогда не целовал. Нежно. Так странно.
- Если я так похож на твоего Томми, может и у меня есть шанс на твою любовь? Особенно, если он умрет.
Ненавижу. Свободны только ноги. Я и бью коленкой ему между ног. Его скрючивает пополам. Знаю, что нарываюсь, что поплачусь, но не мог удержать эмоции, ведь он тебе угрожает. Закрепляю результат ударом в челюсть, надеясь выиграть хотя бы несколько секунд. Эрик падает на пол. 
Но стоит мне броситься к двери, как его цепкие руки ловят мою ногу, и я падаю. Переворачиваюсь на спину. Время не ждет, а Эрик приближается. Пытаюсь отползти. Бесполезно.
Он, схватив меня за талию, перекидывает через плечо. Сначала пытаюсь вырваться, потом понимаю, что это бесполезно. Потом понимаю, что лучше все-таки держаться за него. Но не выходит.
Падение в воду. Удар по ушам, по глазам и легким. Задерживаю дыхание. Кожу обжигает холод. Прозрачная толща.
Страшно ли мне? Нет. Его рук прижимаю меня ко дну. Пытаюсь ухватиться руками за бортики. Выбраться, но он сильнее. Чувствую, что еще чуть-чуть и… Холод проникает в легкие… и будет конец. Больше нет сил держаться, бесполезно. 

Резкий рывок. Падаю на пол. Легкие раздирает кашель в попытках выбить воду. От соприкосновения с воздухом мое тело начинает бить крупная дрожь. Его руки ложатся на меня, начинает раздевать, стаскивать с меня прилипшую одежду. Он заслуживает смерти больше чем я. 
На минуту он оставляет меня лежать в таком положении абсолютно голого и абсолютно дрожащего. Не тра*ает. И на том, спасибо.
Потом рядом со мной падает какое-то покрывало. Эрик берет меня на руки и перекладывает на него. Снимает с себя одежду, ложится рядом со мной и закутывает нас в него. Соприкосновение с другим теплым телом кажется обжигающим. 
- З-за-чем?
- Тебя нужно согреть.
Раньше его как-то не волновало мое состояние после вот таких водных процедур. Просто имел тело и душу. 
- Прости меня.
- Что? - Толкаю его от себя не слушающимися пальцами.
- Я хотел все начать сначала. И сорвался. Мы можем начать сначала?
Когда у нас было начало? А когда был конец? А когда появились «мы»? Ни на один вопрос у меня нет ответа.
Наконец, я согреваюсь под его теплыми ладонями на моей спине. Клонит в сон, а я не сопротивляюсь. Утыкаюсь в его шею носом и оправляюсь в мир иллюзий и сновидений.

Глава 9.5.

POV Tom.

Я хочу почувствовать то, что чувствовал ты. Но в моем случае просто вещей недостаточно. Мне нужна полная палитра чувств и ощущений. А для этого только внешнего перевоплощения недостаточно.

Где предоставляют подобного рода услуги, оказалось не так сложно узнать. Всего лишь снять девушку и заплатить ей определенную сумму денег. Она обозначила для меня путь, назвав определенные улицы в северной части Гамбурга. И раз это были уже несколько улиц, мне стало интересно, что ли. Неужели подобного рода услуги пользуются спросом? Выбираю ту, что на карте более крупная. Раньше я здесь никогда не бывал. И не представляю, как выглядит эта «Ярмарка». Кажется, так она назвала это место. 

По обе стороны тут и там стоят вульгарно одетые и раздетые молодые девушки и парни. Все они как-то держатся группами, только изредка я видел пары. Немного страшно. Но зачем же я тогда сюда пришел, если не за этим? Притормаживаю. Через минуту ко мне подходят двое – девушка и парень. Наверное, по моему внешнему виду не смогли отнести меня к определенному полу. Девушка наклоняется к моему окошку. 
- Крошка, мы можем, чем помочь?
- Если б не могли, меня бы здесь не было.
- Девочки, мальчики?
- Нет, девочки и мальчики не подходят, мне нужен тра*аль и грубый секс.
- И такие найдутся. Тебе нужен один кавалер на ночь? 
Много времени на раздумья не требуется.
- Несколько. 
Она отлепляется от окна моей машины и обращается к подошедшему вместе с ней парню. 
- Джин, познакомь крошку со своими друзьями.
Его вид у меня никак не ассоциируется с тем, что я хочу. Хотя встреть я его на улице, никогда бы не подумал, что это просто проститутка. Обычный подросток. Что ж внешность обманчива, и даже люди, которых ты знаешь всю жизнь, могут преподносить сюрпризы. Как я. Как ты.

Глава 6.6.

POV Bill.

Я ушел, не дождавшись рассвета. Так будет лучше. Чем дольше я ощущаю твое тепло, тем острее начинаю чувствовать свою слабость. Я должен быть... Каким? Без чувств. Холодным. Сильным. А ты своими словами, своими прикосновениями пробуждаешь во мне все те чувства, о существовании которых я успел забыть, те чувства, что делают меня слабее. Так не должно быть. А сейчас мне нужно снова о них забыть, потому что меня ждет работа. Работа. Не больше, но и не меньше. 
Я не смог уйти раньше, хотя если бы я все-таки это сделал, то мог бы отправиться туда еще этой ночью. В «Запретный плод». Там работает Грешница. Там резиденция Хана. Но сейчас уже поздно, хотя по рамкам реального мира слишком рано. Но с другой стороны у меня будет время подготовиться. Не только физически, но и психологически. Домой к нам с Симонэ нельзя. Думаю, он уже подчищен. Наверняка уже постарались либо люди Эрика, либо Хана. Там ничего ценного нет. Это просто вещи. Только вот у меня не осталось ни единой фотографии Симонэ. Глупость об этом сейчас думать. Но все же. 

Ноги приносят меня в парк. Нужно где-то остановиться, почему бы не здесь. Конечно, закрыто. Но кто ж меня остановит? Дохожу до той его части железного забора, где имеются горизонтальные прутья. Подтягиваюсь на руках, пока не нащупываю ногами опору. Потом выше. Перекидываю ногу через острые шипы. Открывается хороший вид. Там вдали в конце главной аллеи виднеется фонтан. Дорожка усыпана листьями. Некоторые из них уже мертвые темные сморщившиеся, а некоторые яркие и светлые… но их так мало осталось. Все равно красиво. Раньше мы, ты и я, часто бывали здесь. Так часто, как можно было вырваться. Мне нравилось здесь гулять, а тебе, мне кажется, нет, но ты выполнял мои глупые прихоти и ходил со мной. Я видел романтику и красоту природы. Ты нет. Но ты был со мной.

Раньше я ужасно боялся высоты, а сейчас нет. Такой глупый страх. Не спускаясь, сразу спрыгиваю внизу. Иду к фонтану. Он давно не работает, просто красивая статуя двух держащихся за руки ангелов, стоящих спинами друг к другу. Свежая листва шелестит под ногами, когда я по ней ступаю. Мыском кроссовка поддеваю кучку, чтобы ворох ярких красок закружился над асфальтом. Нужно очистить голову от мыслей. От тебя. Чтобы потом можно было сосредоточиться только на реальности… Сажусь на скамейку за фонтаном. Там меня никто не увидит даже днем, когда парк будет заполнен гуляющими парочками. Вдыхаю холодный воздух. По ночам уже очень холодно. Чтобы хоть немного согреть руки, засовываю пальцы в рукава куртки. Нужно немного отдохнуть. Следующая ночь мне такой возможности не даст, и тогда мне очень пригодятся силы. Устаиваюсь на скамейке, подложив руки под голову. Холодно. Вспоминаю прикосновение твоей руки к щеке… Страстные поцелуи… Объятия, ласки… Ради этого стоит жить и бороться за себя, за тебя, за нас. Ведь я верю, что «мы» где-то есть. Это должно быть, не может ни быть.

Около трех я выхожу из парка, спускаюсь под землю. На метро добираюсь до банка, в котором мы с Симонэ арендовали ячейку на подобный случай. Там все необходимое для обоих, хотя когда мы ее готовили, прекрасно понимали, что воспользуется ею только один. Фальшивые документы, номера ячеек в заграничных банках с ключами от них, наличные деньги, много оружия. Сегодня мне пригодится только последнее. 

В зале банка подхожу к столику со свободным менеджером. Ему мой вид не внушает доверия, но, тем не менее, он выслушивает номер ячейки и имя, на которое она арендована. Симона Томас. Имя наших любимых, которых мы потеряли. Имена моего брата и матери. Самых значимых и любимых. 
Менеджер банка снова осматривает меня с ног до головы. Улыбаюсь ему с ответ самой своей раздражающей улыбкой, на которую только способен. 
- Тут указаны двое возможных получателей. Требуется проверка совпадения голосовых тонов либо сетчатки глаза. 
- Первое.
- Пройдемте.

Глава 7.6.

POV Tom.

Я сидел парализованным, прислонившись к стеклу. Что со мной было? Каждую минуту я думал, что мое сердце сейчас остановится. Но оно упрямо продолжало биться. Радовалось оно лишь один единственный раз, когда Эрик вытащил тебя из ванной, и ты начал дышать. То, что было дальше, я бы предпочел не видеть, но и не смотреть не мог. Не видеть то, как он раздевал тебя. То, как ты дрожал всем телом, а он согревал тебя. Хотелось, чтобы он не трогал тебя, хотелось, чтобы согрел тебя, чтобы ты больше не дрожал. Не видеть то, как потом он… а ты даже не противился всему этому. Я хочу тебе верить, хочу доверять. Но в голову упрямо пробирается мысль. Ты знаешь его давно. И у вас эти «отношения» давно. Я не должен так думать, особенно в свете того, что ты должен его убить, но… ты не сопротивляешься ему, отдаешься. И получаешь удовольствие. Он тра*ает тебя, а ты смеешься. Это не нормально, но… Он ведь… а ты такой… Я видел твое лицо в тот момент. Отлично видел. Когда ты насаживался на него. Сам. Слава богу, я это не слышал. Я думал, что еще чуть-чуть и мне придет конец. Потом вы снова лежите и о чем-то разговариваете. Вам есть, о чем говорить? На глазах наворачиваются предательские слезы. Не знаю уже в который раз по счету. Потом Эрик показывает в сторону зеркала, а ты смотришь прямо на меня. Ты знаешь, что я здесь? И ты все равно… Нет, так нельзя. Я тебе доверяю. Ты это делаешь по принуждению, сам того не желая. По-другому просто быть не может. Ты засыпаешь, лежа на его руке. Боже…

Я не знаю, сколько проходит времени, пока я сижу вот так, не сводя ни на секунду глаз с твоего лица, следя за тем, как размеренно поднимается и опускается грудная клетка, считая твое дыхание. 
В то помещение за стеклом заходят несколько человек. Меня сразу же охватывает паника. Еще большая, чем раньше. Эрик встает и о чем-то с ними разговаривает. Ты лежишь на полу, а множество фигур вокруг. Эрик показывает на тебя. Неужели они говорит о тебе. А ты даже не знаешь. Ты ведь сладко спишь. Они уходят, а Эрик склоняется над тобой. Что-то говорит. А потом поднимает на руки. Встаю, прижимаю руки к стеклу.
- Билл…
Он уносит тебя. Могу только проводить тебя взглядом. Зря я раньше думал, что мое сердце не выдержит то, что я вижу. Сейчас стало намного хуже. Теперь, когда я не знаю, что с тобой. 

*****
Сколько прошло времени с того момента, не знаю. Кажется, что целая вечность, а может быть и несколько секунд. Бил ногами в дверь. Глупо, конечно. Только слабо позвякивает от моих. Но злость выходит, оставляя только абсолютное чувство отчаяния. И безграничный страх, что я тебя больше не увижу. Билл… Новый удар, слабый отклик, боль и страх. Следующий… Билл…
Что-то слышу с другой стороны. Это странно, потому что дверь, как я думал, абсолютно непроницаема. Но звук повторяется. Тихий, но громче предыдущего. Понимаю, что это не через дверь. Динамик наверху все еще включен. От него и исходят эти звуки. Подхожу ближе. Не могу понять, что это. Но это где-то близко, потому как Эрик из того помещения добрался до тебя здесь в течение пары минут. Потом звуки прекращаются, лишь тихое шипение вышедшего из строя передатчика. Что сейчас делать? Вернуться к двери?
Звуковая волна и удар воздушного потока сбивают меня с ног. Сверху меня усыпают мелкие осколочки стекла. Убираю руки с лица. 
Фальшивого зеркала больше нет. И той комнаты тоже больше нет. Дым, едкий запах, руины от стен. Я первый раз был так близко к взрыву. Поднимаюсь на ноги. Чувствую, как под ногами трескаются осколочки стекла, но не слышу этого. Не слышу своих шагов по направления к останкам от стеклянной перегородки. Острые длинные прозрачные зубы хищно приветствуют, выпуская меня наружу. Когда я уже выбрался из руинов, в которые превратилась столь крепкая темница, к моим ушам стал возвращаться слух, первым сигналом которого был сильный вакуумный звон. Пройдя всего несколько метров, я увидел, как я полагаю, причину всего происходящего.

Впереди меня на расстоянии примерно тридцать метров стояли несколько человек, одетых во все черное с повязками на лице. В голову пришло не совсем уместное сравнение с японскими ниндзя. Но им тут явно не место. Плюс у всех у них в руках были пистолеты, которыми они активно пользовались в эту минуту. До моих ушей стали отчетливо доноситься выстрелы. Не успел я подумать о том, что делать дальше, как кто-то схватил меня за руку и потащил к стороне. От этого неожиданного рывка я чуть не упал. Прижав к стене, на меня навалилась девушка.
- Ты, Том, да?
Услышал я почти отчетливо.
- Да.
Она накрыла рот ладонь.
- Что ты так кричишь?! Тише.
- Откуда ты меня знаешь?
- Меня за тобой послал Кукла. 
- Где он? Где Билл?
- Если ты Биллом называешь нашего Принца, то он во-о-он с той стороны, где люди Хана.
Она показывает туда, где я видел тех самых «ниндзя».
- То есть мы с тыла?
- Ага.
- А кто такой Хан?
- С ним лучше не связываться. Он сейчас глава нашего округа. Будет полноправным хозяином после смерти Эрика.
- А Билл… он там один?
- Нет, что ты. С ним вся наша группа. За исключением меня и Лиама.
Выглядываю из укрытия в виде выступа в стене, за которым мы скрывались.
- А как нам попасть туда к нему?
- Никак.
- Что? 
Оборачиваюсь к ней.
- Я пойду к нему в любом случае…
- Здесь не пройти, как видишь. А тот проход, через который я сама здесь оказалась, был обрушен после взрыва. Так что нам только отступать…
Она осеклась, не договорив.
- Нет, мы найдем другой способ…
- Тихо! – она снова накрыла мой рот рукой. 
Казалось, что она к чему-то прислушивается. 
- Да, я нашла… Хорошо, Кукла, я его уведу. 
- Что?
Только сейчас я замечаю в ее ухе какой-то приборчик. Маленький и блестящий.
Она берет меня по руку и тянет отсюда.
- Эй, стой, куда? Нам не туда!
Бросает на меня гневный взгляд. Она выглядит более, чем странно. В наряде горничной маленькая девчонка с такими властными замашками. Но потом… в голове проскальзывает воспоминание…
- Ты ведь Грешница?
Приподнимает уголок губ. На улыбку мало похоже.
- Вспомнил все-таки.
- Это ведь Билл тебе сказал… только что. Дай мне с ним поговорить.
- Он, знаешь ли, занят. Дела. Я не уйду без него. 
- Глупец. Он же за тебя переживает. Самое первое его распоряжение было о тебе. Только так он мог успокоиться и действовать. А это самое главное. Ведь он предводитель. И мы пойдем за ним, если он сможет вести, а если не сможет, то мы все здесь и останемся. Ты не знаешь, но именно здесь и сейчас наступит конец. Потому что все уже здесь. И Хан, и Эрик, и Кукла. И мы все силы отдадим, чтобы наш Принц стал Хозяином. 

*****
У меня не было аргументов для сопротивления. Она вела меня коридор за коридором. Дальше от тебя. А я очень хотел назад.
После нового поворота, она с силой, которая никак не угадывалась за ее тонкими руками, толкнула меня в стену.
- Эй!
- Тише.
Она придавила меня своей спиной. Нагнулась куда-то вниз, упираясь в меня. В полутьме я услышал щелчок. В ее руках был пистолет, который она сняла с предохранителя. Черт. 
- Не шевелись. Может, не заметят.
Я понял, о чем она, когда через полминуты мимо той выемки, в которую мы вжались, прошли несколько человек. 
- Кто это?
- Тебя не учили держать язык за зубами?! Брал бы пример с Куклы.
- Кто это?
- Это люди Эрика. Патрульные. 
Прикусываю свой язык. Черт, мне так страшно. За тебя. Я не представляю, что ты можешь кого-то убить. А я… просто хочу тебя защитить. Но ты хочешь, точнее не хочешь, чтобы я был здесь. 
Грешница выглядывает из укрытия. 
- Вроде чисто. Пойдем.
Руки у нее заняты, поэтому она толкает меня ногой, призывая пошевеливаться.

*****
Через пару коридоров и лестниц она замирает. После долгой беготни за ней врезаюсь в ее спину. Грешница отталкивает меня рукой с зажатым в ней оружием. Понимаю, что она слушает. Это ты ей сейчас говоришь? Глубоко вздыхает и оборачивается на меня. 
- Что такое? 
- Мы не туда идем.
- Не понял.
- Там где-то впереди стычка между людьми Эрика и Хана. И наш Принц туда идет. Нам приказано убираться.
- Но ты не хочешь?!
- Да, не хочу.
- Почему?
- Потому что желаю всеми силами поучаствовать в этой заварушки, и ни за что бы ее не пропустила, если бы Кукла, не отправил бы меня за тобой, ведь я единственная знала точно, как ты выглядишь. Ну, еще конечно Лиам, но он сейчас с Ханом.
- Не понимаю, он ведь как бы еще недавно на стороне Эрика… черт, я запутался. 
- Это называется шпионить на три стороны. 
- А как вы можете быть уверен, что он не предаст вас, продаст им?
- Не можем. Но если мы перестанем верить своим, то кому тогда? Себе? Но одного человека мало.
- Так, значит, мы пойдем туда. 
- Я пойду точно. А ты…
- Я тоже.
- Кукла разозлится. Ладно.
Она протягивает мне пистолет, а сама достает из-под юбки еще один.
- У тебя там склад?
- Нет, но есть еще вещички, которые ты не видел. Можно потом как-нибудь встретиться, погулять.
- Нет, не думаю. 
- Что ж ты так. Не следует девушек так сразу отшивать, когда еще не видел, что у них там есть под юбкой. Может там сюрприз. Ладно, пойдем.

Глава 8.6.

POV Bill.

Наконец я согреваюсь под его теплыми ладонями на моей спине. Клонит в сон, а я не сопротивляюсь. Утыкаюсь в его шею носом и оправляюсь в мир иллюзий и сновидений.
Мне ужасно хочется, чтобы сейчас на его месте был ты. Чтобы твои руки гладили мою спину грубыми пальцами, чтобы ты согревал меня своим теплом. Чтобы ты просто был со мной. Где ты, мой Томми? Смогу ли я тебя еще когда-нибудь увидеть? Что он с тобой сделал? Мои мысли не дают мне успокоения. Даже сейчас в столь плачевном состоянии я не могу перестать о тебе переживать, постоянно думаю о тебе.
- Эрик?
- Что? – шепчет он в мои волосы.
- Где сейчас Том?
Руки на моей спине замирают.
- Прошу тебя, ответь?
Пальцы начинает давить на мои ребра. Терплю. Но он не перестает, нажимает только сильнее. Вжимаюсь в его тело, как можно сильнее, дальше от его рук, ближе к нему.
- Отпусти, мне больно, - прошу охрипшим голосом ему на ухо, хотя и понимаю, что смысла в этом ни на грамм. Он все равно все сделает так, как того ему хочется.
Но он отпускает. Пытаюсь отползти подальше настолько, насколько то позволяет покрывало.
- Ты хочешь знать?
- Хочу.
- Хочешь?
- Хочу.
- Вот и я хочу.
А я не хочу. Только кто ж меня спросит.
- Не ответишь?
- Я удовлетворю твое желание, только после того, как ты выполнишь мое.
Вот так просто. Ты в его руках, а значит, я у его ног.
- Так делай, что хочешь. А потом ответь. Скажи мне правду.

Закрываю глаза и слушаю свое дыхание. Я выдержу, смогу. Не нужно быть слабым. Ты моя слабость. Ты отбираешь мои силы, способность сопротивляться. Но я смогу. Смогу. Мне только нужно, чтобы ты выбрался отсюда. Чтобы ты был в безопасности. Для этого я все сделаю. А потом? Потом… смогу ли я быть с тобой? Ты поймешь? Надеюсь. Простишь? Хотелось… но вот я уже не тот, кого ты… Любишь? А кого ты любишь? Меня? Таким, каким я был когда-то? Веселым, отзывчивым, наивным, глупым, романтичным, безоговорочно твоим? Но такой я давно умер. Ты убил меня. Таким, каким ты сам меня сделал? Но я уже никогда не буду таким. Почему? Не хочу. Таким, каким я сейчас являюсь? Но ты не знаешь, какой я сейчас. Я сам не знаю. Не знаю до конца, на что я способен. Не знаю… Знаю одно, что мои чувства к тебе, те, которые появились когда-то необыкновенно давно, не исчезли, не увяли, только окрепли. Я буду любить тебя до конца. Любого. Жестокого. Нежного. Злого. Ласкового. Любого. Любимого. Тебя. Моего.

Эрик придавливает меня сверху своим телом. Даже если бы я хотел сопротивляться, не смог бы. Сил уже нет. А последние направлены лишь на одно. Терпеть. Знал бы ты, как низко я пал. Думаешь, что ниже уже невозможно, но вот, приходит момент, и ты погружаешься еще дальше. Еще глубже. За информацию продаюсь. Успокаивает лишь то, что это ради тебя. Я не желаю смотреть на него. Не желаю чувствовать. Пусть сделает то, что ему хочется, быстро. Хочет поцеловать меня в губы, но, почувствовав его дыхание на своем лице, я отворачиваюсь. Он переходит на шею. Пытаюсь оттолкнуть его. Мне не нужны эти глупые ласки. Они ведь делают еще больнее. Спускается к груди, добирается до живота. Начинает вылизывать. Черт, опять. Это поганое тело отзывается, когда душа не хочет. Его руки ложатся на бедра, начинают гладить. Приподнимаюсь на локтях, наблюдаю за ним.
Он отстраняется от моего живота, и, смотря мне в глаза, начинает дуть на влажную кожу. Волна мурашек разбегается по телу, сначала поднимаясь вверх, сбегая до кончиков пальцев рук, а потом возвращаясь обратно, приятным ощущением внизу живота. Так не должно быть. Как же это… мерзко. От себя. Эрик видит, что со мной. Еще бы не видеть. У меня стоит на него. Мне ведь от этого даже стыдно. 
Он спускается ниже. Черт, я не хочу. Знаю, что он собирается сделать. Упираюсь ногами в его плечи, заставляя его тем самый приподняться. Его руки ложатся на лодыжки, гладят. Снимает одну мою ногу со своего плеча, влажный язык проходит по моей ступне. Опять.
- Не нужно. Я не хочу так.
Он переводит свой взгляд на меня.
- А как ты хочешь?
- Просто возьми меня. И все. 
Он наваливается на меня сверху, перемещая мои ноги себе за спину. Подчиняюсь и скрещиваю их у него на пояснице. 
Зажмуриваюсь в ожидании вторжения, но его не происходит. Прикосновение губ к подбородку.
- Кукла, открой глаза. Я хочу их видеть. 
Раз он хочет, мне остается подчиняться. Приоткрываю. Надавливает головкой на мое отверстие. 
- Как ты хочешь? Медленно или быстро?
- Быстро.
Я хочу, чтобы все закончилось. Быстро.
Резкий толчок. Вскрикиваю. Он полностью во мне. Замирает. Ждет.
- Ну же, продолжай.
Он начинает двигаться. Сначала медленно. Не сразу поддаюсь. Потом быстрее. Сбивчивое дыхание надо мной. Еще одно движение и… Мощный импульс по всему телу заставляет меня выгнуться дугой ему на встречу. Нет, я не хочу. Но уже не могу. Мой член трется о его живот, придавая еще больше тех ощущений, от которых я желаю отгородиться. Он просовывает руку между нами.
- Нет, нет, я не хочу… 
Но он не слушает, сжимает мою возбужденную плоть, водит по ее длине рукой. Черт.
Снова задевает точку внутри меня. И мощная волна накрывает меня с головой, унося мои последние силы.
- Не-е-ет!
Путаюсь убрать его руку от себя. Но он лишь ловит мои руки в свою одну и прижимает их к полу над нами.
- Зачем… О господи… а-а-а… зачем…
- А почему бы и нет. Ведь люблю тебя. 
- Что?
Он замирает надо мной. Не отвечает.
- Как это любишь? Это шутка?
Почти полностью выходит, потом резкий толчок, и я снова взлетаю так, как это можно только в аду.
- Люблю так, как умею.
Начинаю смеяться. Даже сейчас в таком состояние это выходит. Заливаюсь звонким смехом до тех пор, пока он не затыкает мой рот поцелуем. Продолжает врываться быстрыми мощными движениями.
Потом резко перекатывает нас. Оказавшись так неожиданно сверху, я теряюсь, а потом, когда под своим весом опускаюсь на него сильнее, я… не хочу чувствовать это. 
Сжимает мою попу руками и начинает меня насаживать на себя. Под таким углом это выходит… так. Упираюсь руками по обе стороны от его лица, выражение которого меня пугает. Но об этом не могу сейчас думать. Вообще не могу сейчас думать. Даже о тебе. Это так… Мерзко. Грязно. Отвратительно. Погано на душу. И так невозможно приятно телу. Он наращивает темп. Чувствую, что мне еще чуть-чуть осталось. Вот-вот. И…
- Да-а-а, - с криком изливаюсь ему на живот, выгибаясь дугой назад. 
Если бы его руки не продолжали держать меня, я бы упал назад. А так… еще несколько резких движений, и он со стоном заполняет меня. 
Падаю обессилившим еще больше, чем был в начале, рядом с ним. То, как он владеет моим телом, моими ощущениями… я ненавижу это, потому что хотел бы отдавать всего себя только тебе. А что я? Чувствую себя вещью общественного пользования. 
- Ты знаешь, что ты чистый дьявол?
- Тогда мы прекрасная пара, потому что тебя я считаю своим порочным ангелом.
- Размечтался. Твоим я никогда не буду.
- Мне нравится, когда ты такой. С колючками.
- Я жду.
- Чего?
- Ты получил удовлетворение. А…
- А ты разве нет? Я видел, что тебе хорошо, что тебе нравится. 
Утыкаюсь носом в сгиб своего локтя с желанием скрыть от него, что мое лицо все пылает. Не люблю, когда мне указывают на то, что я бы хотел скрыть даже от себя. 
- Ответь, пожалуйста.
Глубоко вздыхает. 
- Он вот там.
Показывает рукой на зеркало. Перевожу взгляд туда.
- В соседней комнате. С ним все в порядке. Никто его и пальцем не тронул.
Томми, ты так близко.
- Ты когда-нибудь вообще можешь о нем не думать?
- Не думаю, что это возможно.
Не успеваю пискнуть, как он сгребает меня в свои объятия. Хочу оттолкнуться руками от его груди, но он меня только сильнее к себе прижимают до тех пор, пока я не сдаюсь.

Соплю. И думаю, отпустит ли он меня. Я ведь не могу так уснуть.
- Ты и во время секса со мной только что о нем думал? Думал, что тра*аешься с ним?
Хочу провалиться сквозь землю. А могу только занавесить глаза и горящие щеки волосами. 
- Отвечай!
Сейчас он ударит. Сжимаюсь и зажмуриваю глаза. Его рука ложится мне на спину и начинает гладить. 
- Эй, я… ты просто скажи правду…я ничего плохого тебе не сделаю.
Кроме того, что уже сделал.
- Я думал о нем. Немного.
- Представлял, что это он тебя имеет, а не я?
- Нет.
- Правда?
Молчу. 
- Засыпай, давай. 
Через несколько минут я поднимаю на него лицо. Он не спит. 
- Можно я…? Мне неудобно так…
- Можно.
Выпускает меня из своих рук, и я, повернувшись к нему спиной и натянув на себя покрывало, устраиваюсь, подкладывая под голову руки. Не очень удобно выходит. Не получается устроиться. Чувствую его руку, проползающую под мою голову. Замираю, так ее и не опустив. Другой рукой он надавливает сверху. И я ложусь. Так непривычно. И как-то совсем не так. Его рука ложится на мою талию, погладив немного, замирает.
- А так удобно?
Молчу.

Глава 9.6.

POV Tom.

Чувствую ли я сейчас тоже, что заставил испытать тебя? 
Сейчас, когда я лежу, раскинувшись на жестком ворсе ковра, черт знает где, черт знает сколько, черт не знает даже, сколько их уже побывало во мне. Самое что в корне неверное, что я должен чувствовать что-то, но ничего нет. Например, хотя бы боль. Боль не в теле, а в душе.

Было больно вначале, когда первый из них врывается грубым толчком в мое тело. А с тобой ведь это в первый раз сделал я. 

Было больно, ужасно, невыносимо, бесконечно, когда он разрывает мое тело, когда он делает финальный толчки и заливает пустоту внутри меня тягучей спермой. Противно и мерзко. Так ли тебе было от меня? От тех убл**ков, которых я к тебе приводил? А от того, с кем мне довелось познакомиться? Эрик. Он ведь тоже тра*ал тебя. Много раз. 

Было больно, когда на смену первому пришел второй, вдалбливая быстрыми движениями свой член в меня. А я лишь до крови кусал свои губы, и пытался крепче ухватиться за ворс ковра. Но я именно за это платил, этого хотел. Ужасающее ощущение, когда от каждого такого толчка из меня начинает порциями выходить смесь спермы предыдущих и моей крови. А что чувствовал ты, когда тоже делал я с тобой? 

Было больно, когда потом пришел еще один, который поставил меня на колени и продолжил вечеринку, врываясь сзади. Было больно, когда к нему присоединился еще один, который, крепко сжимая мое лицо, имел меня в рот. Чувствую ли я сейчас тоже, что заставил испытать тебя? Думаю, что нет. Ведь на это я иду добровольно. Слово то какое. Добровольно. То есть сам того желаю. 

Сейчас, когда я лежу на полу полностью опустошенный… что я ощущаю? Нет, там ничего нет, тело уже перестало что-либо чувствовать. Внутри меня была черная пустота. Я почувствовал, попробовал, но это не то… Я хотел бы… чтобы это сделал ты, хоть как-то отомстил мне. А ты… нет. 
Вот и этот тоже заканчивает, хотя смутно понимаю, что он и до этого меня уже имел. Что ж по кругу так по кругу. Но это уже точно последний, потому что раз я больше не чувствую ничего, то здесь мне больше и делать нечего.

- Хватит, - шепчу я, но понимаю, что из моих губ выходит только слабое прерывистое дыхание вместо слов. 
Сглатываю ком неизвестно чьих отходов и снова повторяю. На этот раз меня слышат. И оставляют в покое. 

Не знаю, сколько времени я вот так самозабвенно изучал некогда белоснежный потолок, а теперь имеющий характерные желтоватые разводы от протекшей крыши. Ко мне подошел тот самый парень, что и показал это чудесное место. Касается моего плеча. Черт, от совсем незначительного движения все мое тело пробивает боль, словно электрический разряд, приносящий свой импульс в каждую клеточку моего тела. Даже попытка поморщиться вызывает новую порцию этих ощущений. 
- Эй, ты как?
Смешной вопрос. Билл, а тебе в такой ситуации бывало смешно? Когда невыносимо, что желаешь отказаться от всего, лишь бы исчезло все вокруг, когда больше не можешь терпеть, но и перестать чувствовать невозможно, да и не хочешь… Смешно, когда последний щелчок, и внутри становится невыносимо холодно и пусто. 
Я уже и не помню, как его зовут, а он помогает мне. За что? Не знаю. Помогает моим не слушающимся пальцам натягивать на себя такую непривычно узкую одежду, когда каждое движение приносит новую каплю сладкой боли. Помогает мне спуститься вниз по лестнице, когда ноги меня уже отказываются слушаться, а сил не остается абсолютно ни на что. Помогает мне, когда забирает из моих рук ключи и, спросив мой адрес, везет меня домой. Помогает мне, хотя я этого не заслуживаю. Он ведь еще совсем подросток. Может чуть-чуть старше меня или ровесник, а уже оказался в этой яме. Так просто люди не пропадают на улицу, не падают в пропасть. Его тоже кто-то столкнул туда. Знал бы он, что я человек, который может так поступить, уже так поступал. Знал бы, может, тогда и не стал мне помогать. Закрываю глаза. Билли, я скучаю по тебе. 
Билли, я обещаю завтра обязательно к тебе приехать. Мне нужно с тобой поговорить, рассказать… Очень нужно. Ты ведь меня ждешь? 

Глава 6.7.

POV Bill.

Когда я вышел из метро, на улице накрапывал мелких противный дождик. Не погода, а мразь. Через пару кварталов будет располагаться то место, где моя цель. Будем исходить из того, что это ловушка. Но они считают, что я иду к ним, как к своим. Вроде как убийца при Хозяине. Прихожу к единому итогу – без препятствий меня глубоко пропустят в любом случае, чтобы потом уже никогда не отпустить.

Как всегда перед клубом толпа народу, с жадностью ожидающая своей очереди, чтобы там оказаться. Пробиваюсь через них к входу. У дверей сегодня дежурит Лиам. Он был одним из охотников Симоны. Раньше. До того, как нам всем пришлось подстраиваться к новым условиям. Сейчас он просто гора мускулов, которую используют больше как мебель. Когда нужно поставят на видное место, когда нужно прилягут. Мне ли об этом говорить, я лишь Кукла, пусть в моих руках пистолет, но это не меняет моего положения. 
- Здравствую, Кукла. Я знаю о Симонэ. Там тебя ждут неприятности.
- Я знаю.
Он криво улыбается мне.
- У тебя оказывается красивый голос. Что случилось?
А что я могу объяснить? Прохожу мимо него, оказываясь в главном зале, где ежечасно устраиваются представления. Меня встречают только, когда я добираюсь до входа в служебные помещения. Двое из охраны Хана. 
- Приветствую тебя, Немая Кукла.
Меня так раздражает эта официальщина, когда еще пара мгновений и начнется настоящая вечеринка. 
- Твоего прихода ждет хозяин. 
Знаю, знаю. И официальную версию причины этого ожидания тоже. 

*****
Все происходит как всегда, до боли знакомо, только вот Симонэ нет рядом. 
Тот же кабинет, та же обстановка. Хан в кресле за столом. Двое его охранников, которые любезно проводили меня до его кабинета, прошли вперед и устроились около его стола по обе стороны. Руки скрещены на груди у обоих. Я знаю, для чего. Их руки сейчас лежат поверх пистолетов, которые пусть и невидны глазу, но одно мое движение или слово, достаточно одного даже малейшего знака от Хана, и я превращусь в решето.
- Ну что скажешь про ваш провал?
Смеется своей шутке. Провал, который стоил очень дорого, ведь ценой была жизнь. Только жизнь здесь не значит ровным счетом ничего.
- Какие будут оправдания у тебя, что ты потерял моего лучшего стрелка? Чем будешь расплачиваться? Натурой?
Определенно рассчитываю на натуральный обмен. Только в этот раз хочу получить удовлетворение сам, в обмен обещаю столько грамм свинца, чтобы хватило оплатить его душу, отнять его жизнь. Я убивал людей, даже не зная за что. А вот его я знаю за что. Он заслужил долгую и мучительную смерть, которой он убивает сотни душ ежечасно. Но таким, как он, обычно везет. Я хочу, очень хочу это исправить. И попытаюсь, когда выпадет возможность. 
- Молчание - знак согласия.
- Да пошел ты…
- О, у нашей куколки есть язычок! Ребятки…
Одно движение, одна секунда на ответную реакцию, один удар сердца на то, чтобы выхватить браунинг из кобуры, прикрепленной к внутренней стороне куртки, на то, чтобы дуло пистолета было направлено в его лицо. Ему не нужно повторять, двое его телохранителей наставляют на меня пушки. Я могу выстрелить, могут они. Я готов умереть, но смерти Хана не достаточно. Не та цена, за которую я готов продать свою жизнь. 
- Тихо, Кукла. Не делай глупостей. Имя Том тебе ни о чем не говорит?
Рука непроизвольно вздрагивает. Ритм сердца мгновенно подскакивает с почти незаметного, едва уловимого до оглушающего своим частым грохотом.
Снова эта мерзкая улыбка, от которой кажется, что его взгляду доступно больше, чем, то возможно. 
- Знакомо. Если бы не эта сделка, я с тобой интересно провел бы время. Особенно, когда сейчас ты без опеки Симонэ.
- Много хочешь…
- Много получит от тебя Эрик. Мне не понятно, почему ты его так интересуешь, что он готов в обмен на тебя пойти на уступки при разделе Округа. Он передает тебе привет от твоего брата. А так же пожелание подчиняться его приказам, если ты хочешь, чтобы твоего Тома не убили или что-то еще.
Снимаю палец с курка. Это сейчас бесполезно. 
- Медленно положи пистолет на стол, а так же все остальное, что сейчас при тебе. 
Выполняю. Приказы, которые не подразумевают отказа, сопротивления. Вслед за браунингом отправляю на стол еще один пистолет из кобуры, прикрепленной с левой стороны. Наклоняюсь к ногам. 
- Детка, да ты хорошо подготовился. Даже жаль, не успел полюбоваться за тобой в деле. Кстати, поза очень даже ничего, - говорит Хан, когда на стол ложатся еще два пистолета и несколько запасных магазинов. 
Снимаю куртку.
- Давай еще, Кукла. Стриптиз я люблю.
Не реагируя, снимаю ножны, прикрепленные к рукам, с двумя метательными ножами, расстегнув крепления, снимаю кобуры. 
- Уверен, что больше ничего нет? А то мог бы снять и футболку с джинсами.
Размечтался. 
- Ну что ж ты? Я, конечно, согласился на сделку с Эриком, и она будет выполнена, но перед этим не мешало бы поразвлечься. Так что все-таки давай… - машет в мою сторону рукой сверху вниз, - разоблачайся.
Не двигаюсь. Подойди ко мне и попробуй сам.
- Ты же все-таки шлюха. Хоть и дорогой, но все же товар. Не ломайся, как целка.
Маню его к себе пальцем. Вижу, как по его лицу расползается самодовольная ухмылка. Встает из-за стола, обходит его, немного отодвинув одного из своих охранников в сторону. Подходит ближе ко мне. Берет за запястье и заставляет преодолеть те два шага, что отделяют меня от него. Руки ложатся на мою талию, прижимают к себе. 
- Тростинка.
Хочет поцеловать мои губы, но я уворачиваюсь. 
- Не ломайся, Куколка. Ты же наверняка замечательно даешь, раз тебя так любит тра*ать Эрик, да и Симонэ нравилось, хотя он и предпочитал девочек. 
Кладу руки на его плечи.
- Так-то лучше. 
Тянусь к его лицу, он подается ко мне навстречу. Не могу улыбнуться, хотя бы мысленно. Резкое движение рук, лежащих на его плечах, вниз, заезжаю коленкой со всей силы ему в живот. Его скрючивает буквой «г». Бью локтем ему в лицо, от чего он падает на пол. 
- Су*а, т*арь. Убью собственными руками, - шипит он снизу.
Да, я и так знаю, что меня ждет, но… Знаешь мне было приятно. Придется поплатиться, но все же. Хан, ты не можешь меня убить, потому что тогда сделка не состоится. А этого ты точно не захочешь. Цена не та. 
Толчок в спину, от которого я оказываюсь на полу. Один из телохранителей нависает надо мной, собирается заехать мне ногой в живот. Пытаюсь затормозить его удар руками, когда мою спину пронзает острая боль, выбивающая весь до последней крупицы кислород из моих легких. Беспорядочные удары ног. Руки, живот, спина. Невыносимая боль. Последние силы уходят на то, чтобы хоть как-то сгруппироваться под ударами, закрыться. Понимаю, что теперь уже мне не подняться, пока их не остановит Хан. Но он не останавливает. Наверное, как всегда улыбается гадкой ухмылкой, смотря на то, как они избивают меня. 
- Хватит!
Это не Хан, это Эрик. 
Все резко прекращается. Мои руки инстинктивно ложатся на бок и на плечо. Мне только перелома не хватает. Надеясь, что это просто сильные ушибы. Если не убьют сегодня, через пару недель заживет. Сильные руки сжимают мой подбородок. Знаю, что это Эрик, поэтому и не хочу смотреть на него. 
Целует в щеку. Я ненавижу тебя, Эрик! Я ненавижу себя за свою беспомощность. Переходит на губы, раздвигает их, хозяйничает в моем рту. Придется играть по его правилам, ведь ты в его руках. Ужасно не хочется вновь оказаться в аду. Но вероятно таков будет обмен. Только бы с тобой все было в порядке, и он согласился тебя отпустить. Когда мой язык касается его, все еще находящегося в моем рту, он на мгновение замирает, но лишь на мгновение, его руки ложатся на мой затылок. Начинаю более активно отвечать на его поцелуй. Со стороны, наверное, можно было бы назвать его страстным, если бы один, то есть я, не лежал, скрючившимся на полу. Но Эрику всегда нравилась такое положение вещей. Вещей, таких как я. Начинаю посасывать его нижнюю губу. Ему нравится? Наверное, раз из его губ вырывается глубинный стон. Впиваюсь в нее зубами. Чувствую солоновато-медный привкус крови, в следующую секунду сильный удар по лицу, от которого все вокруг темнеет. Может это даже и хорошо. Жаль, что потом все-таки придется очнуться. Я сделаю все, чтобы он тебя отпустил. Даже то, чего не хочу. Отдам все, отдам себя, свою жизнь. Пустота, тишина, холод и одиночество… Ради тебя…

Глава 7.7.

POV Bill.

Просыпаюсь от чьего-то шевеления рядом, но мне сейчас совсем не хочется открывать глаза, двигаться, подниматься, вставать. Мне даже думать не хочется. Я устал от всего вокруг. Жаль слух нельзя выключить.
- Зачем пришли? Я занят.
- Тут некоторые осложнения.
- ТУТ у меня нет никаких осложнений. Что там у вас?
- Нас атакуют.
- И?
- Это две группировки. Отдельные. 
- И? Вы что справиться не можете?
- Дело в том, что…
- Не нужно оправдываться. Сейчас буду.
Звуки удаляющихся шагов нескольких людей.
- Эй, ты спишь? – касается моей щеки.
Во что это он решил поиграть со мной? Мне эта игра не знакома. Хотя мелодия хорошая. Но не тот исполнитель.
- Сплю, - отвечаю, не разлепляя глаз.
- Ладно, тогда спи дальше. 
Касается губами моей щеки. Руки проползают под меня. Приходит поганая мысль – спящего меня раньше он не тра*ал. Но потом я теряю опору под собой. Он поднимает меня на руки все так же укутанного в покрывало. Хватаюсь за его шею. Падать не хочу. 
- Не волнуйся. Я просто хочу отнести тебя в твою комнату. Ты не против? 

*****
Укладывает на постель, накрывая сверху одеялом. Сидит на краю, смотрит на меня. Подавливаю почти осязаемое желание поежиться от его взгляда.
Собирается уходить, но я ловлю его руку.
- Я хочу знать ответ на один вопрос.
- Задавай. Плата будет той же? Шучу я, не напрягайся.
- А ты ответишь?
- Отвечу.
- Зачем ты это делаешь?
- Что это?
- Ну, это, все. Роза, поцелуи, прикосновения, слова. Ведь ты не такой.
- А какой я?
- Я не…
- Вот то-то и оно. Тогда откуда тебе знать, какой я на самом деле.
- А ты расскажи.
- Зачем?
- Ты обещал ответить…
- Ладно. Только коротко.
Проводит по моим волосам, пропуская пряди через пальцы, словно через гребень.
- Расскажу тебе две сказки. Первая. Жили-были два одиноких мальчика, у которых никого на свете не было. Ни единая душа о них не думала. Некому было о них заботиться. Некому было их растить, воспитывать, любить. Но потом они встретились. И поняли, что искали всю жизнь друг друга. Что теперь, когда они вместе навсегда, им больше никто и не нужен. Чтобы вокруг них не происходило, как бы их жизнь не била, чтобы им не приходилось совершать, они знали, что их сердца вместе. И всегда будут. Каждый из них шел на любые поступки ради другого. За существование, за выживание приходилось совершать многие вещи. Воровство. Обман. Ложь. Предательство. Продажа собственного тела. Убийство. Ради чего? Все ради жизни другого. Ведь им не было страшно, у каждого была своя половинка, которая поддержит и все поймет. Но вот что-то произошло в сердце одного мальчика, и он отказался от такой жизни, отказался что-либо делать дальше. Второму пришлось всю эту ношу нести одному за двоих, ведь тот отгородился от него. А в один прекрасный момент он узнал, что сердце его единственного занято, отдано другой, а он был выброшен за ненадобностью. И его сердце остановилось, ведь больше не было того, ради кого оно билось. Он видел, что этот мальчик нашел свое счастье. Но, а как же его счастье? Это все была ложь и обман? Он просил о встрече. О хоть какой-то малой ласке, что он заслужил, отдавая себя ему без остатка. Но получил в ответ лишь грубый отказ. Отказ, который погрузил его на еще большее дно мира. Еще большее, потому что оно было наполнено отчаянием, которому не было конца. Потому что в его разбитом сердце все еще жила…
- Любовь?
- Да.
- Это ты?
- Да.
- А что было дальше?
- А дальше ты знаешь. Этот мальчик решил отомстить всем, всему миру. Особенно тому единственному. Взобраться на вершину, с которой можно было разглядеть таких же, как тот, кто разбил его сердце, растоптал его душу. 
- Ты считаешь меня таким?
- Уже нет. Считаю тебя таким как я.
- А что потом?
- Всего лишь месть. Но поверь, когда я отомстил, то понял, что даже существование перестало иметь смысл, цель. Но потом появилась другая цель, другой смысл. Появилась моя надежда. Точнее я ее и раньше видел, но сейчас осознал, что мне нужно на самом деле.

Такой странный взгляд, обращенный в мою сторону. Пугающий своей непонятностью. 
- А кто был тем другим мальчиком?
- Тебе нужно это знать?
- Нужно.
- Тебя это разочарует в людях. Я не думаю, что…
- Скажи меня, если я его знаю, мне нужно…
Глубоко вздыхает.
- Это Симонэ.
Пытаюсь переварить полученную информацию, но она не поддается. Эрик любил Симонэ. А Симонэ… Он мне лгал? Нет, я не могу в нем сомневаться. Он вытащил, спас, научил меня всему, а самое главное бороться. Он просто не рассказывал. 
- Вторую сказку слушать будешь?
- Да, - отвечаю я, хотя мой взгляд все еще сфокусирован на ладонях, с целью ни на что не отвлекаться.
- Жили-были два мальчика. Две половинки, одно целое.
Вскидываю свои глаза на него.
- Не нужно, эту сказку я знаю. 
- Тогда ты знаешь, как поступил один мальчик со вторым. Знаешь, где по его вине тот оказался, и что пережил...
- Это я пережил по твоей вине. Ты это со мной сделал.
- Но… так с тобой сделали бы и другие, без меня, слишком уж много здесь… А я… не стоит отрицать. Сделал. Делал. И не только с тобой. Но ты не другие, ты единственный. А Том…
- Не говори ничего о нем. Ты не имеешь права…
- Ты уверен, что он не поступит с тобой так снова?
Нет.
- А если поступит, ты это выдержишь? 
Нет.
- А меня ты знаешь только с самой худшей стороны. И все равно тебе сегодня было хорошо со мной. Не отрицай. А ведь я могу стать другим. Может эти два мальчика из разных сказок смогу пересечься? И из двух печальных сказок получится одна? Дай мне шанс. Все может быть по-другому. 
Он замолкает. 
- Скажи мне… скажи, что…
- Я люблю тебя больше жизни. 
Эрик неподвижно сидит и смотрит на свои руки, лежащие на коленях. А я изучаю его лицо так, как будто вижу впервые. 
- Ты дашь мне шанс?
- А ты отпустишь Тома?
Поднимает глаза на меня. Я пытаюсь разглядеть за его черными глазами человека. Протягиваю руку к его лицу, провожу пальцами по его лбу, спускаясь к щеке, обводя контуры татуировки в виде змеи. 
- Отпущу.
- Когда?
- Не думаю, что ты на слово поверишь мне. Так что ты это сделаешь сам. Позже, когда здесь все немного успокоится. Попрощаешься с ним.
- Хорошо.

*****
Он оставил меня обдумать все то, что мне было сказано. Но как назло все мысли мои разбежались. Я остаюсь. Ты уходишь. Это ведь хорошо, что ты свободен. А я… а что я? Останусь. Это ведь не значит, что навсегда. Я могу и уйти. Могу. И меня никто не сможет удержать. Потому что единственное, что связывает мне руки, отбирает волю, это угрозы в твою сторону, угроза твоей жизни. А ты будешь в безопасности. Что я скажу тебе? Уходи. Почему? Потому что я выкупил твою свободу. Потому что я остаюсь. Потому что я тебе не доверяю до конца. Разве? Доверяю, но боюсь. Это так странно. Я не боюсь Эрика, боясь тебя. 

*****
Через минут двадцать я услышал стук в дверь. Оборачиваюсь. Эрик предоставил мне свободу. Не запер и сказал, что я могу уйти, если захочу. Подразумеваю, что в таком случае Тома он не отпустит.

В двери показывается черноволосая голова. Светлое личико, светлые небесно-голубые невинные глаза, милая детская улыбка.
- Привет, Кукла! Я за тобой пришла.
На Грешнице был наряд горничной. Наверное, она сюда попала по «работе». По заданию.
- Там наши уже пробрались сюда. Я их провела. Нас с Лиамом сюда по обмену послали. Ну и я… по старинке поработала и передала информацию. 
- То есть план убийства Эрика все еще в силе?
- Ой.
- Да, я не немой. Просто не люблю говорить. Иногда. 
Поднимаюсь с кровати и отправляюсь к шкафу, который как выразился Эрик, заполнен подарками для меня. Распахиваю его дверцы. Тут не только одежда. Неужели он настолько мне доверяет, что сам снабдил меня оружием, которое я могу использовать против него? Но здесь его в избытке.
- Хан и его люди тоже здесь.
- Зачем?
- Наверное, его не очень устраивает то положение вещей, в котором он сейчас оказался. Ему не нравится сделка с Эриком. Я «случайно» услышала, как только тебя увез Эрик, что они собираются устроить нападение. Ну и поделилась информацией с охотниками Симоны. Бывшими. Но возродившимися. Они снова собрались вместе, чтобы идти за тобой. Так что у нас и у Хана общая цель, а мишень только одна. А потом уже Хан…
- Нет. Эрика я беру на себя. Свяжись с нашими. Пусть пасут Хана. 
- Ты уверен?
- Это был приказ.
- Да, Кукла. Выполняю.
- Для тебя у меня есть задание…

Глава 8.7.

POV Tom.

Припадаю к стене, когда в который раз слышу взрыв.
- Что это?
- Это значит, наши уже там. Там, где и происходит вечеринка. Там, где и Хан, И Эрик. И что нам следует поторапливаться. 
Она приподнимается на ноги и кидается вперед. Мне остается только бежать следом за ней. Чем дальше, тем ближе к тебе, тем громче выстрелы, тем больше дыма и запаха гари витает в воздухе. 
Прижимается к стене у поворота, следую примеру Грешницы.
- Мы на месте.
Она выглядывает за угол на одну секунду.
- Что там?
- А там коридор. Ты не заметил, что мы только по ним и блуждали?! После него небольшой зал или что-то вроде. Похоже на лабиринт, потому что нам какие-то пластины из пола, много. Там наши. Люди Хана в нашем коридорчике. Так что… Кукла ведь сказал, что первоочередная задача - Хан. Мне везет. 
- А как мы пробьемся через них?
- Ты не знаю, а я думаю, что останусь здесь. 
- Зачем?
- Ты еще такой наивный и не знаешь мир.
Задирает свою юбку, стягивает с бедра какую-то металлическую полоску. Как она с этим ходила?! 
- Сейчас будет шумно. Можно отойти подальше. Пригибайся ниже, там будет воздух почище. 
- Что? – не успеваю спросить, когда она выдергивает какой-то стержень и кидает за угол эту полоску. 
Сердце успевает сделать пять ударов, когда происходит сильный взрыв, от которого, кажется, что содрогается даже пол. 
- Что это?
- Ничего такого, о чем ты думаешь. Просто дымовуха в сочетании со звуковыми эффектами. Без механических повреждений. Пойдем.
Почти ползком (она впереди, я за ней), мы направляемся вперед. Могу только рассмотреть, что находится у самой земли. Она же говорила… но там несколько лежащих тел. Мертвых. Кровь. Поравнявшись с одним из них, я вижу, что они были… «всего лишь» застрелены. Я чуть не подпрыгиваю на метр, когда на мою руку ложится чья-то другая и тянет в сторону. 
- Хан и большая часть его отряда ушли вглубь зала, - это говорит Лиам, потом переводит взгляд на меня, - Привет, Том. Зря ты сюда пришел. Кукле от этого будет только сложнее. 
- Тогда и нам туда, - не обращаю на меня, отвечает ему Грешница.
- Пойдем. 

*****
Добравшись до выхода, они останавливаются.
- Что дальше?
- Он очень болтливый и нетерпеливый, - объясняет Лиаму Грешница, - И совсем не похож на брата.
- Мы присоединимся к основной группе, когда будет дан сигнал, - поясняет мне Лиам, - Нас прикроют. Нам вон туда, видишь?
Вижу. Впереди в зале множество вертикальных пластин. Правда, на лабиринт похоже.
- А Билл там?
- Нет, он… Где сейчас Принц? – он определенно обращается не ко мне, слушает ответ, - Да, понял, - выражение его лица становится каким-то страшным, и он говорит уже мне, - Он с Эриком.
- Что? Он его снова поймал? 
- Вообще-то нет. Кукла прикрывал охотников, шел последним, и его окружили люди Хана. Ну, а Эрик его у них отбил. Это нормально. Должно быть, использует слабость Эрика нам на пользу. Вот сейчас.
Они направляют свои пистолеты в сторону зала и выныривают наружу, пригибаясь к земле, направляются вперед. Следую их примеру. Меня словно током пробивает, когда рядом со мной в пол врезаются пули. Слышу ответные выстрелы недалеко впереди. Еще чуть-чуть и я оказываюсь в укрытие. Здесь почти в центре зала можно дышать полной грудью. Вокруг какой-то туман, который неплохо нас укрывает от чужих глаз, но не раздражает легкие. За этими пластинами стоят несколько человек. Не только мужчин, есть и девушки, чем-то похожие на Грешницу. 
- Что дальше?
- Я говорю, он быстро начинает раздражать, - говорит почти шепотом Грешница.
- Да, ладно тебе, он просто беспокоится. Но тебе, Том, следует остаться здесь с остальными и занять оборону. 
- А вы?
- А нам с Грешницей предстоит дальняя дорожка. Да ведь?
- Ага. Как же я такое пропущу?!
- Вы за Биллом. Я с вами. 
Грешница подходит ко мне вплотную. 
- Знаешь, ты прямо заноза в заднице, которую так и хочется вытащить.
Она произносит последнее слово и сильно толкает меня назад. Приземляюсь в чьи-то руки, которые меня удерживают от падения. Мне безразлично, что тут еще за люди. Охотники Симоны. Вот пусть они и обороняются. Самое важное – это не упустить из виду Лиама и Грешницу. Они могут привести меня к тебе.
Бросаюсь вперед за ними, петляя между этими пластинами. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что это лабиринт, который неожиданно кончается, упираясь в какой-то проход, но этой парочки я больше не вижу. Сжимаю в руках пистолет, который мне дала Грешница. Мне кажется, что он скоро потребуется. Делаю неуверенные шаги вперед. Вздрагиваю от выстрелов впереди. Черт, нужно именно туда. 

*****
Небольшой коридор приводит меня в толпу людей. 
Не успеваю даже осмотреться, как в спину меня кто-то таранит и валит на пол. Пистолет, так ни разу и не использованный, выскальзывает из моих пальцев. Разворачиваюсь к нападающему, он собирается пнуть меня ногой. Пусть я и не имею драться, но такое со мной часто слушалось в школе, и реакция какая никакая осталась. Перекатываюсь в сторону и поднимаюсь на ноги уже за его спиной, когда он по инерции продвигается вперед. Пытаюсь вспомнить, как это удушающий захват, когда мои руки ложатся на его шею, когда я сам нахожусь за его спиной. Пытается скинуть меня с себя. Уворачиваюсь от его локтей. А потом…

Мой взгляд выхватывает тебя из толпы. У самой дальней стены почти забившимся в угол. На какое-то время я просто замираю. Я горжусь тобой. И любуюсь, как ты держишь сжатые кулаки у лица в стойке и когда какой-то – один из «ниндзя» - подходит к тебе ближе, бьешь его по лицу так быстро, он не успевает увернуться, а потом ногой… 

Тот тип, которого держу я, скидывает меня с себя, и я врезаюсь в стену. Заносит руку для удара, но я соскальзываю ниже, и его кулак впечатывается в стену надо мной.

Я вижу, как ты замираешь, глядя в мою сторону. Ты заметил… Билл, еще чуть-чуть я и буду рядом. Подожди. 

Этот тип хватается за расшибленную руку, но уверенно нависает надо мной. Цепляю его ногами, и он падает вниз. Глазами ищу свою потерю. Оружие еще пригодится. Но не могу найти пистолет, только теряю время. Поднимаюсь. Теперь бы добраться до тебя. 

Твой противник поднимается и подходит к тебе сзади, но ты продолжаешь смотреть на меня. Сердце замирает в тот момент, когда я замечаю в его руке что-то блестящее. 
- Билл, сзади!!! – кричу я.
Но ты реагируешь раньше моего крика. Пригибаешься, минуя его удар, захватываешь его руку, разворачивая его к себе. В следующее мгновение я вижу, как он оседает вниз, а ты поворачиваешься в мою сторону, сжимая в руке окровавленный нож. 

Поднимаешь его вверх и кидаешь в меня. За что? Припадаю к земле. Рядом со мной валится один из так называемых ниндзя, человек Хана, в груди которого торчит нож, тот нож, что кинул ты. 
Смотрю на тебя, ты тоже смотришь, слабо улыбаясь, поднимаешь руку. Хочу тоже тебе помахать, но снова замечаю приближение к тебе. 
- Билл!!!
Ты оборачиваешься. 

Я не понимаю, что произошло. Знаю, только одно. Нужно быстро к тебе. Бегу со всех ног, пытаясь не нарываться на группы дерущихся, среди которых преобладают ниндзя Хана. Остальные, я так думаю, люди Эрика. Смотрю на тебя…

Один из «ниндзя» пятится от тебя. Несколько людей Хана вокруг тебя, но не нападают. Нож в твоей руке. Замечаю глубокую царапину на твоей щеке и сильно кровоточащую ладонь. Сердце сжимается. Вижу, как ты зажимаешь рукоять в окровавленной руке сильнее, ожидая нападения противников. Крики и звуки драки прерывают выстрелы. Ближайшие трое к тебе падают, так и не приблизившись к тебе. 

Оборачиваюсь в поисках стрелявшего. В самого входа, через который я сюда попал, стоит Эрик с пистолетом в руке. Была мысль, что он сейчас и в меня выстрелит, но он этого не делает. Смотрит в твою сторону, я тоже возвращаю на тебя глаза. 

К тебе приближается какой-то мужик, выделяющийся из толпы хотя бы тем, что он один в костюме, одежде совершенно не приспособленной для драк. Прихожу к выводу, что здесь он и не собирался этим заниматься. А значит, это тот самый Хан. У него в руках пистолет, направленный на тебя. Но он не стреляет.

Смотрю на Эрика. Он бездействует. Почему? Выстрели первым прежде, чем это сделает Хан. 

Он подходит к тебе вплотную. Ты поднимаешь руки вверх, показывая, что у тебя только нож. 

Я медленно продвигаюсь ближе к тебе. Я не знаю, что я смогу сделать и успею ли я, но… мне просто очень нужно. 

Раздается одиночный выстрел. Эрика сбивает с ног Лиам, пытаясь выхватить оружие.

Хан ранен в плечо. Пошатнувшись, он направляет ствол пистолета в тебя, но ты отталкиваешь его руку в бок, выстрел. Он пытается схватить тебя свободной рукой, но ты всаживаешь в него свой нож, прижимаешь к себе, засаживая его глубже. Я не знаю тебя. Не узнаю. Сколько в тебе ярости, на твоем лице, когда он падает вниз. 
Ты разворачиваешься в мою сторону. Машешь мне руками и что-то кричишь, но за поднявшимся гулом я не могу разобрать слов. Ты кидаешь со всех ног ко мне. Когда остается всего пара метров, ты сворачиваешь в сторону от меня. Еще один выстрел перекрывает общий шум. Ты падаешь спиной в мои руки. 
На твоей груди кровь…
- Нет, нет, Билл…. Нет, нет…
Ты протягиваешь к моей щеке руку, проводишь влажную полоску и шепчешь:
- Прости меня, Томми, прости…
Твоя рука опускается.
- НЕ-Е-Е-ЕТ!
Твои глаза, которые с безразличием смотрят в мои… Закрываются. Обмякаешь в моих руках. Из ранки на щеке стекает тонкая полоска…
Кто-то хватает меня за руку, пытается оттащить, поднять с колен, ты выскальзываешь из моих рук. Отпихиваюсь. Что мне теперь без тебя? Мне ведь никто не нужен. Ты ведь… Господи, нет. За что? Как такое могло произойти? 
- Том, прейди в себя, Том, мы уходим.
- Нет, - пытаюсь вырвать свою руку из руки Грешницы.
- Ты, что ничего не понимаешь?! Он хотел, чтобы я тебя отсюда вытащила, отдал за тебя жизнь, а ты вот так этого не ценишь? Он отдал даже больше. Нашу надежду, ведь он ей был. А ты? 
Она не успевает договорить, как нас обоих валят на землю. Я не сопротивляюсь ударам. Пусть. 
Вздрагиваю от выстрелов. Много. Нападающий бездвижной массой придавливает меня сверху. Скатываю его с себя. Передо мной стоит Лиам, протягивая мне руки. После того, как моей реакции не последовало, он сам меня хватает за руку и тащит за собой.
- Стой! Я не уйду без Билла!
- Уже поздно. Эрик забрал тело Куклы.
Оборачиваюсь назад. Так и есть, эта скотина даже в смерти не дает тебе покоя. Ты на его руках, когда он скрывается из виду через арку у противоположной стены.
- Уходим!
Но я упрямо упираюсь. Больше мне некуда, незачем идти. Без тебя. Как я буду жить без тебя? Зачем? Мои глаза вырывают из месива трупов светлое личико с черными волосами и широко распахнутыми светлыми глазами. На белом переднике горничной в самом центре на груди зияет кровавая дыра. 
В следующий момент чувствую сильный удар кулаком, пришедшийся точно в скулу. Падаю.

Прихожу в себя уже на улице, когда Лиам, перекинув мою руку через плечо, тащит меня за собой. Ночную тишину разрывает оглушающий взрыв. На моих глазах роскошный особняк складывается как карточный домик.

Глава 9.7.

POV Tom.

- Билли, знаешь, я так сильно по тебе скучаю. Мне так одиноко без тебя. 
Глаза мои устремлены вверх. Небо кажется таким темным и низким. Совсем близко. Как там на небе? Мелкие снежинки падают на лицо, быстро тая от тепла, исходящего от кожи. Из моих губ при каждом слове валит белый пар. Но сейчас мне не холодно. Ведь ты рядом со мной. Так близко и так бесконечно далеко. 
- Я приехал снова, как и обещал… Задержался, ты уж извини.
Переворачиваюсь на бок. Собираю в руках снежок. Маленький. Сжимаю его сильно в руках, чтобы он был плотным и твердым. Пальцы и ладони быстро замерзают, но я продолжаю отдавать этому комочку свое тепло.
- Просить прощение уже бессмысленно. 
Из-за слишком многого.
За то, что любил.
За то, что причинил.
За то, какой я.
За то, что убил.
За то, что стал причиной.
За то, что ты там.
За то, что твое израненное обезображенное тело гниет в земле, а я здесь.
За то, что сейчас я не пользуюсь тем, что даровал ты мне, заплатив слишком высокую цену.
Ничего уже невозможно вернуть. Изменить. Поздно.
- Ты знаешь… как… как мне теперь быть? Как мне теперь жить?
Постепенно комок снега начинает таить в моих руках. Я отбрасываю его в сторону и подношу холодные мокрые ладони к своему лбу, провожу ими по лицу. Голова просто раскалывается после вчерашних приключений. А тело? А тело просто ноет. 
- Мне плохо. Билл… Билли… Билли…
Это все что мне остается шептать твое имя в надежде, что ты все-таки меня слышишь, услышишь.
- Билли, что мне теперь делать? Что мне делать, когда невозможно уже ничего изменить? 
Переворачиваюсь на живот. Мою щеку обжигает холод, исходящий от камня. Обнимаю его руками.
- Билл, я так сильно тебя люблю. Я не могу без тебя. Не могу. Не смогу больше. 
Капельки, срываясь с моих ресниц, падают на ровную черную поверхность, усыпанную белыми снежинками. Каждая из них неповторима, идеальна, совершенна, но срок ее слишком мал. От моего дыхания они начинают таить. Закрываю глаза. Здесь я с тобой. Ближе к тебе. Настолько насколько сейчас это возможно. Но ты так далеко. Если бы я был сильнее, то все-таки смог переступить эту черту, отделяющую нас друг от друга. Но я боюсь. Боюсь, что даже там ты… Счастье казалось так близко. Протянуть руку и обнять тебя. Но вот так быстро все рухнуло. Исчезло в один миг. Из-за меня. Все из-за меня. Все началось именно из-за меня. И закончилось из-за меня. А что теперь остается мне? Испытывать боль во всех ее проявлениях. Я не знаю, как мне искупить все мои грехи, ведь теперь мне прямая дорога в ад. А ты… ты ведь ангел. Ты же простил меня. Любил меня. А я … губил тебя. Из-за меня ты попал в эту ловушку. 
- Я хочу к тебе, Билли.
Открываю глаза. На черном мраморе несколько замерзших капелек. Они останутся здесь, когда я уйди отсюда. Уйду от тебя. 
- Но я не имею на это права.. Не имею права на счастье. 
Поднимаюсь на колени. Провожу по гладкой поверхности пальцами. 
- Я люблю тебя, Билл. И обещаю скоро прийти. Обещаю.
Перекладываю красную розу с белоснежного покрывала на эту каменную плиту.
Глаза пробегают по буквам. 
«Билл Каулитц (01/09/1989-09/11/2008)
Самый на всем белом свете.
Самый во всей черной тьме».
- Я обещаю…

 << Вернуться     Дальше >>