|
- Ебааать … – восторженно протянул Билл, глядя на огромный диск чистого золота, плавно опускающийся в глубокую лазурь – Красоо…
Договорить он не успел, потому что ощутил прикосновение ледяного мороженного к своему носу.
- ТООМ! – взвизгнул Билл и удивленно уставился на близнеца. Тот с невозмутимым видом продолжил облизывать мороженое.
- Я тебя предупреждал, мелкий! И не забудь: я считаю… а потом… наказание.
Билл прекратил возмущенно фыркать и жалобно изрек:
- Подумаешь ругнулся, ну, не мороженым же в нос тыкать?!
- Именно! Именно, что-то неприятное и запоминающееся, – Том грозно сдвинул брови и повернулся к брату.
Мороженное растаяло на горячей коже и белым ручейком стекло на губы. Острый язычок облизал верхнюю, задержался в уголке рта. Том заворожено смотрел на это действо, абсолютно утратив направление своих мыслей. Тем временем юркий язычок попробовал дотянуться до кончика носа, при этом Билл сконцентрировал взгляд на том месте, куда тянулся язык. Наваждение прошло, Том тряхнул головой и расхохотался, выдавив сквозь смех:
- Сюда бы папарацци…
Услышав ненавистное слово, Билл моментально приосанился и расплылся в фирменной улыбке. Только после он оглянулся вокруг. Том валялся рядом на песке и загибался от хохота, вытирая слезы, он стонал:
- Сенсационное фото – Билл Каулитц в коронной позе, с блядским взглядом и подсохшим мороженным на носу.
- Ах, значит, блядским? – прошипел Билл и бросился на близнеца. – Ну, держись!
Том откатился в сторону и попробовал отползти, но Билл успел схватить его за лодыжку и дернуть на себя. Оседлав брата, он с упоением щекотал его, потом, решив, что этого недостаточно, куснул за шею, щедро смочив место укуса слюной. Теперь можно и ретироваться. Но отбежать он не успел. Извернувшийся Том проделал тот же прием: ухватил за ногу и дернул. Билл повалился на песок. Том, скользнув по гладкой коже, вцепился в ткань шорт. Билл, понимая, что ему несдобровать, бросился вперед. Шорты остались в руках Тома, зато Билл получил свободу и, отбежав на приличное расстояние, показал брату кукиш.
Тяжело дыша после этой шуточной борьбы, братья глядели друг на друга. Том ехидно улыбнулся и окинул близнеца оценивающим взглядом.
- Юная мисс застеснялась? – спросил он, указывая глазами на руки Билла, прикрывающие достоинство.
Билл, охнув от возмущения, топнул ногой.
- Не смей меня так называть!
- А почему бы и нет? Полное отсутствие мышц, тонкая талия и сексуальные бедра. Одним словом - принцесса!
Том вальяжно откинулся назад и продолжил:
- Интересно, что ты умеешь, детка?
Билл даже подпрыгнул от такой наглости. Потом сделал шаг к Тому и убрал руки, прикрывающие бедра.
- А что ты теперь скажешь? Это тоже отличительная черта принцесс?
Том, подавившись смехом, напряженно глядел на голого брата. Затем, попытавшись-таки вернуть улыбку на место, тяжело выдавил:
- Определенно, не всех… – и как-то поспешно подскочив, уселся по-турецки, скрестив руки на коленях. Затем помахал шортами.
- Мой трофей!
- Так ты предводитель племени тумба-юмба? То-то я смотрю: мыслительные процессы далеки от цивилизованных.
- Можешь попрощаться с этой пестрой тряпочкой, Билли. Придется тебе либо в джинсах ходить, либо… нагишом.
Билл примирительно улыбнулся.
- Ну, Томмиии, верни их мне, уж очень они мне по нраву.
- Вот и придумай, как их вернуть!
- И как же?
Том задумчиво нахмурился, будто решая глобальнейшую проблему, а затем с умным видом изрек:
- Я знаю им цену!
Билл вопросительно поднял бровь.
- Один поцелуй принцессы!
Брат, подбоченившись, покачал головой.
- Ты, видимо, запамятовал, что мы где-то посреди Индийского океана?! И где я тебе тут принцессу сыщу?
Том, поиграв бровями, ответил:
- И искать не надо. Одна передо мной!
- Я не принцесса и целовать тебя не буду!
- Воот! Видишь, ты и ведешь себя соответственно и от поцелуя отказываешься как девчонка!
- Ах, таак! Девчонка, значит? – Билл подлетел к брату и, не задумываясь, припал к его губам.
Тома будто поразило ударом молнии, причем прошибло насквозь, уделив особое внимание паховой области. Он прикрыл глаза и заскользил по губам близнеца, то едва касаясь, то надавливая посильнее. Билл замер и, кажется, даже перестал дышать.
Том попробовал протиснуть язык между сомкнутых губ Билла, это ему удалось, причем брат не вырвался, не прервал поцелуй. Том начал покусывать нижнюю губку и слегка всасывать ее. Билл не остался в долгу, и, тоже пробежав языком по губам близнеца, сконцентрировал внимание на сережке. Сжал и оттянул ее, и тут Том протяжно застонал. Этот звук доставил Биллу удовольствие, он отпрянул назад и, ухмыльнувшись, посмотрел на брата. Тот, тяжело дыша, попытался взять ситуацию под контроль. Он протянул шорты Биллу, сказав:
- Держи. Они твои… честно отработал, – и тут же понял, что ляпнул не то.
Билл, коварно улыбнувшись, окинул Тома хитрым взглядом, молча, взял шорты, также молча, их надел и пошел вдоль кромки воды к огромной, поваленной бурей пальме.
Том решил не идти следом, слишком уж лениво было вставать… Он прилег на песок и, прикрыв глаза ладонью, принялся размышлять о том, что только недавно произошло. Однако не прошло и часа, как на Тома упала тень. Билл будто ни в чем не бывало, обрызгал близнеца водой и бросился наутек. Решив играть по правилам брата, Том кинулся за ним. Билл остановился у почти горизонтально растущей пальмы и с гордостью показал на приличную связку бананов.
- Ух ты! Как ты ее достал? Все-таки высоко от земли! Так кто у нас из племени?
По-прежнему пинаясь и шутя, они сели, прислонившись к шершавому стволу, и принялись лакомиться спелыми плодами.
Вдруг Том фыркнул и сказал:
- А помнишь, как ты в студии пытался жонглировать бананами?
- Конечно, помню, и, кстати, у меня неплохо получалось!
Том хохотнул и попытался скопировать брата, нарочно выворачивая руки и гримасничая. Билл выбрал несколько плодов из связки.
- Гляди на действия профессионала, салага!
После нескольких попыток у него действительно получилось довольно неплохо, и он на долю секунды отвлекся, чтобы бросить на Тома самодовольный взгляд. И, конечно, самый дерзкий банан не преминул этим воспользоваться: он изменил траекторию полета и больно царапнул острым кончиком обнаженное плечо Билла.
- Блять! - высказался по этому поводу Билл, не столько из-за ранки, сколько из-за того, что выронил и остальные бананы.
- Десять! Ты попал младший! – Том довольно улыбался. – Готовься к наказанию.
Билл открыл рот и тут же его захлопнул… уговор есть уговор.
- Скажи хоть – КОГДА?
- Позже!
Уже практически в полной темноте они перенесли бананы в свое бунгало. Билл, вернувшись из душа, устроился в удобном плетеном кресле-качалке и взял в руки книгу. Ему даже удалось вникнуть в сюжет, и он не услышал, как из душа же вернулся Том.
Старший подошел сзади. Немного покачал кресло, и, когда ничего не подозревающий Билл чуть ли не мурлыкал от удовольствия, свел его руки за спинкой кресла. Раздался легкий щелчок, и запястья Билла ощутили холодные браслеты. Дыхание моментально участилось, он сглотнул и спросил:
- Том, что ты делаешь?
- Наказание! И запомни: ты не должен произносить ни слова!
Билл вздохнул и в эту минуту очень пожалел, что после душа не оделся, а так и уселся в кресло в одном полотенце на бедрах.
Том обошел своего пленника и уселся перед ним на кровать. Он пристально разглядывал его, неторопливо очищая банан. Билл поежился от этого взгляда и решил смотреть на что-то нейтральное, например, на спелый плод в руках брата. Как оказалось, напрасно. Зрелище завораживало. Длинные сильные пальцы брата, чуть сжимающие фрукт, его пухлые губы, эротично охватывающие сладкий кончик, язык, безумно медленно прошедшийся по всей длине. Билла бросило в жар, потом в холод, он мысленно простонал: «Боже!». Том охватил губами банановую плоть и вобрал немного в рот, затем вынул и повторил это движение несколько раз, убыстряя темп.
Билла колотила дрожь, ладони, скованные за спинкой кресла, взмокли, он сильно закусил губу и в очередной раз попытался принять равнодушный вид. Гримаса, которая в итоге вышла, заставила Тома рассмеяться. Он подошел к близнецу и присел рядом с креслом. Билл дернулся и замер, глядя на Тома широко открытыми глазами. В голове осталась только одна мысль: «только бы Том не обратил внимания на полотенце, которое, скорее, напоминало туристическую палатку».
Том ухмыльнулся, облизал банан, а затем коснулся им груди близнеца. Билл резко втянул в себя воздух и подался назад, до предела вжавшись в кресло. Близнец довольно улыбнулся и принялся чертить на груди брата магические знаки, постепенно спускаясь ниже. Билл пискнул и помотал головой. Но Том не обратил внимания и продолжил покрывать кожу нежной мякотью фрукта. Когда плод ровным слоем был распределен на груди, и в руках Тома осталась только кожура, он поглядел на Билла и взял в руки следующий фрукт.
По прошествии времени, показавшегося Биллу вечностью, Том отстранился, отбросил остатки седьмого банана и полюбовался делом своих рук. Дрожащий Билл сидел с закрытыми глазами, он уже не мычал протестующе, а тихонько непрерывно постанывал и тяжело дышал.
В эту минуту Том понял, что остановиться он не сможет. Ни за что не сможет. Решившись, он наклонил голову и охватил губами сосок брата, покрытый мякотью банана. Билл выгнулся, распахнул глаза и закричал.
Tom~s POV
Не могу поверить.
Я просто не могу поверить. Еще вчера был уверен, что мой брат не примет подобных наказаний. Я думал, он будет брыкаться, вырываться, возмущенно кричать - делать все, чтобы испортить мой маленький праздник, ведь что может больше всего взбесить нашу Звезду – это невозможность контролировать ситуацию, а тут я вижу совершенно противоположное… Пусть просто спор, просто игра, но сейчас он выгибается навстречу моим губам и рукам.
Интенсивно посасываю горошину соска, потом перехожу к другому. Брат всхлипывает и запрокидывает голову. Боже! Его шея - изящнейшее творение природы, целую ее, скольжу губами, легонько прикусываю безумно бьющуюся жилку, облизываю ключицу. Еле сдерживаюсь от желания посильнее всосать кожу и отставить яркую метку. Руки скользят по груди, животу, растираю банановую массу по коже. Не знаю, нормально ли это, но это безумно заводит, просто срывает крышу. Хотя о чем я, о какой нормальности… видимо, мы сошли, с ума и упустили из виду этот знаменательный момент.
Мой брат чувствительная штучка: он весь дрожит, стонет, реагирует на любое мое прикосновение.
Не могу больше, сжимаю рукой конец полотенца и аккуратно тяну в сторону. Билл кусает губы, но глаз не открывает. Молчит. Распахиваю махровую ткань и едва не теряю точку опоры. Член Билла напряжен до предела. Гладкая кожа персикового цвета, головка чуть темнее, с идеальными контурами и аккуратной, маленькой дырочкой посередине. От этого великолепия мой рассудок окончательно впадает в кому. Здравствуй, безумие! Дрожащими руками сжимаю основание, веду ладонью по нежнейшей коже вверх. Билл задыхается и подается бедрами вслед за моей ладонью. Меня охватывает какое-то дикое возбуждение. Прижимаю головку к своим губам. Брат жалобно стонет и шепчет что-то неразборчивое. Охватываю ствол губами и медленно, обильно смачивая слюной, вбираю в себя, потом выпускаю и легонько дую на мокрую кожу и тут же заглатываю в жаркую глубину рта. Билл резко толкается бедра вперед, заходясь в хриплом стоне. Совершаю быстрые сосательные движения, чередуя их с медленными.
Билла просто подбрасывает в кресле, и я вдруг отчетливо понимаю, что он изрежет себе запястья наручниками, просто сейчас боль тонет в наслаждении. Отпускаю такую манящую плоть и поднимаюсь с колен. Билл в безмолвной мольбе смотрит на меня бездонными глазами.
- Не бойся, любимый, я только на секунду.
Быстро расстегиваю металлические обручи и, отбросив их в сторону, возвращаюсь к прерванному занятию. В эту же минуту сдираю и свое жутко мешающее полотенце. Билл растирает руки и слегка морщится от боли в мышцах, но тут же сладко стонет, когда я сжимаю яички и заглатываю член.
Затем снова выпускаю желанную плоть из теплого плена губ и нависаю над Биллом. Брат непонимающе смотрит, весь находясь в нирване, и я кладу его руки на свои бедра. Его ладони сжимают ягодицы, потом он перемещает руку на мой член, отчего я не могу сдержать всхлип, а вторая рука касается плотно сжатого колечка мышц. Достаю припрятанный под креслом тюбик любриканта, и бровь Билла иронически изгибается, но он, следуя поставленному условию, молчит и только страстно целует, уже сам. Выдавливает прозрачный гель на пальцы и осторожно касается входа. Очень медленно начинает растягивать, едва вводя кончик пальца. Я так благодарен ему за терпение, ведь его просто трясет от перевозбуждения. Постепенно вводит весь палец и двигает им вперед-назад. Не могу сказать, что мне очень уж больно. Или просто брат настолько профессионально все делает?! Он добавляет второй палец и, согнув, касается какой-то точки. Разряд, пронзивший меня, настолько силен, что я подпрыгиваю, вцепившись брату в плечи, и громко стону.
Продолжает растягивать меня, и скоро пальцы уже с легкостью скользят внутри, не доставляя мне неприятных ощущений. Прижимаюсь к его груди спиной, двигаю бедрами, и он трахает меня одними только пальцами, заставляя хрипло кричать, затем вынимает их, я поспешно киваю. Поддерживая меня одной рукой, второй помогает себе войти. Немного сжимаюсь, но брат настолько нежен, что мое наслаждение только растет. Входит до предела, наши стоны растворяются друг в друге.
Пару секунд привыкаю к ощущению и начинаю двигаться. Cам опускаюсь на его член, постепенно увеличивая темп. Кажется, внутри тела взрываются целые галактики, ослепляя яркими вспышками, тряся и выгибая меня. Все чувства притупляются, кроме ощущения раскаленного наслаждения глубоко внутри. Даже крики Билла слышу будто бы издалека.
Он сжимает мой член и, подстраиваясь под ритм хаотичных толчков, дрочит. Брат, крепко обхватив бедра, резко насаживает меня на себя. Он уже не стонет, он просто вопит, и я вторю ему, понимая, что приближается конец. Чувствую, как его член внутри меня, пульсируя, выбрасывает тугие струи вязкой спермы, и тут же кончаю сам, захлебнувшись очередным криком.
Билл, тяжело дыша, откидывается на спинку кресла, я падаю на него. Только сейчас в полной мере ощутив, что мы чуть ли не с ног до головы перемазаны бананами и спермой. Пытаемся заново научится дышать, прижимаюсь щекой к щеке Билла.
Постепенно возвращаются чувства, а с ними и мысли. Заставляю себя подняться, и, не успев подать руку брату, поскальзываюсь на банановой кожуре: ими здесь щедро усыпан пол.
- Бляять!
К счастью, удачно приземляюсь обратно на Билла, не придавив его, а лишь чуть задев. Он смотрит на меня загадочным взглядом и вдруг, улыбаясь, выдает:
- Один!
|