|
В первую ночь дома, после полугодового тура, заснуть нереально. Биллу настолько приелись ходячая ходуном кровать и шум сквозящих окон в автобусе, что он как сумасшедший бросился к форточке и, распахнув ее, с разбегу приземлился на постель, наслаждаясь секундами, пока матрас выталкивал его спину пружинами.
Казалось бы, за то время, пока их с братом здесь не было, ничего не изменилось. Все тот же город, та же улица, тот же дом, но что-то все-таки было не так. Чего-то не хватало, каких-то непрочувствованных эмоции, непрожитых моментов, воспоминаний о том, чего так и не произошло.
Детство Билл помнил хорошо. Им до сих пор пахло в его комнате. Где-то на верхних полках шкафа лежали старые выстиранные в вишневом антистатике вещи, под кроватью пылилась плохо прикрытая коробка с детскими рисунками, от которых веяло медовой акварелью, и цветными мелками. Со стен смотрели фотографии в пластмассовых разноцветных рамках, а на когда-то учебном столе так и лежали исписанные тетради, старые видеокассеты и стружка от карандашей, которые тоже отдавали чем-то из невообразимо далекого детства. А дальше запахи резко обрывались. Их больше не было, совсем… ну, только, может, изредка, головокружение ассоциировалось с бензином или новым парфюмом, так непохожим на одеколон брата, и… теперь точно все, пустота, ни одного с чувством и ароматом пережитого момента. Радости самого нежного возраста братьев были резко оборваны кропотливой работой на студии звукозаписи, бесконечными разъездами и выступлениями. И вот, спустя два года, впервые вернувшись домой на заслуженный отпуск и окончательно расслабившись, в голову к Биллу прорвались столь долго отметаемые динамичной жизнью мысли. Он подумал о том, то что-то упустил. Какая-то очень важная глава их жизни с Томом была пропущена, и в этот миг ему больше всего на свете захотелось спросить у брата, чувствует ли он тоже самое, но выяснять подобное в пять утра было бессмысленно, братец, наверняка, в отличие от него, крепко спал.
Билл жадно вдыхал ртом уличный воздух до тех пор, пока в горле не пересохло. Он несколько раз громко кашлянул и с трудом сглотнул. Ему вдруг страшно захотелось молока. Жирного свежего холодного белого воспоминания о тех днях, которые прошли, так и не наступив ни для него, ни для Тома.
- Что это ты сегодня ни свет ни заря? - спросил Том, когда брат вошел в кухню.
- Могу задать тебе тот же вопрос, - удивленно ответил Билл, нащупав в темноте дверцу холодильника.
- На малинку потянуло, - ответил Том, щурясь от яркого света, исходившего из открывшейся дверцы.
- На малинку? - хмыкнул Билл, откупорив бутылку молока, и сделал несколько жадных глотков.
- Да, мне что-то не спалось, и я вспомнил, как в детстве мама перед сном приносила нам сэндвичи с малиновым джемом, - вздохнул Том.
- Пришел бы ко мне, я все равно не сплю, - ответил Билл, оторвавшись от бутылки. - Ммм... вкуснятина, хочешь свежего молока?
- Нет, - Том покачал головой.
- Ну и зря. Между прочим, свежая малина с молоком – это очень вкусно, - Билл опустился за стол напротив брата.
- Да я смотрю, тебя, братец, тоже в детство потянуло… - заметил Том, пропихнув меж губ еще одну ягоду.
С минуту близнецы молчали, изучая друг друга короткими, непонятно от чего смущенными переглядками. Наконец, молчание нарушил Билл:
- Томми, расскажи мне, что ты о нас помнишь, - попросил он, опустив голову на руки.
Том намотал несколько дредов себе на руку и потянул их в сторону.
- Все помню. Аэропорт, регистрация, зал ожидания, ты испачкал майку кетчупом…
- Да нет, ни это. Ты помнишь хоть что-нибудь, связанное с этим домом?
- Ремонт, Йост купил новую машину, заваленный письмами фанаток почтовый ящик, пятая ступенька на первом этаже так и скрипит… а что ты имеешь в виду?
- Не знаю, хоть что-нибудь, все… я все забыл…
- Да, брось, хорош выпендриваться! Нельзя вот так все взять и забыть…
- Представь себе…
- Да врешь ты все! Ну, что ты забыл?
- ВСЕ!!!
- Что все? Ты забыл, как мы однажды нашли в ванной мамины контрацептивны, распечатали, поприкалывались, швырнули за ванну, а когда там, полгода спустя стали делать ремонт…
- Ты, как настоящий старший брат, свалил все на меня! - хохотнул Билл.
- Вот видишь, какая у тебя хорошая злая память…
- Но, этого воспоминания чертовски мало… скажи мне, что было дальше.
- Дальше? - Том задумался. - Ну, я тоже не все помню. Дальше началась наша гастрольная жизнь…
- И что же мы на ней делали? - Билл практически растянулся грудью на столе.
- Ты писал песни, а я придумывал к ним мелодии на гитаре.
- Это я и без тебя знаю. Напомни мне, что за время нашей гастрольной жизни мы делали друг для друга?
Повисла еще более серьезная пауза. Билл снова припал к бутылке с молоком, а Том забросил в рот сразу несколько ягод. Вопрос оказался непосильно сложным для обоих.
- Знаешь, вот лично у меня в голове ощущение, словно там огромный пробел, который никто ничем так и не заполнил, - наконец продолжил Билл.
- Это ты про нашу заочную учебу в старших классах что ли? - хохотнул Том.
- Ха-Ха! Очень, блин, остроумно! Я, между прочим, в отличие от тебя еще хоть что-то учил! - Билл обиженно запустил в брата крышку от бутылки, и та попала ему ровно в лоб.
- Ну, все, ты попал… - прошипел Том, потирая ушиб.
- Я же нечаянно! - Билл нервно замотал руками.
- За нечаянно – бьют отчаянно! - прикрикнул Том, и, вскочив на стол, затащил туда младшего брата.
- Предупреждаю, я буду пинаться хлеще, чем в детстве! - сопротивлялся Билл. Но Том крепко зажал его ноги между своих, и тот, не усидев, откинулся на спину.
- Билл… - Том медленно нагнулся к лицу брата.
И снова неловкое молчание. Билл осторожно развел руки по краям стола и закрыл глаза. Дрожащие реснички рассыпались по краям век. Он тщательно облизал губы и слегка приоткрыл их, демонстрируя блестящий шарик пирсинга на языке, который спустя минуту соприкоснулся с металлическим колечком на губе брата, отчего Билл вздрогнул. Молочный привкус разбавила малина, и во рту стало по-детски сладко. Захотелось причмокнуть и сглотнуть, что он, собственно, и сделал.
- Би… мы что делаем вообще? - голос старшего брата срывался. Его руки дрожали от напряжения, но он был не в силах отстраниться от губ младшего ни на миллиметр.
- Томми, а, ведь, правда: малина с молоком – это очень-очень вкусно… - ответил ему Билл, по новой облизывая губы.
|