|
Накрась ресницы губной помадой,
А губы лаком для волос.
Ты будешь мертвая принцесса,
А я – твой верный пес.
(с) АК
POV Билл
Когда мы вместе, для остальных наступает мини-Армагеддон – обстебаем, доведем, достанем почище, чем орел Прометея, любого. Но главная зараза из нас двоих все же я. Я признаю это, как Том признает мою неуемную энергию, которая не всегда желает течь в мирное русло.
Вечер был в нашем распоряжении, концерт только завтра. И как ни странно, мы решили провести его в отеле. Хотя чего странного, даже с Томовой страстью к вечеринкам и моим энтузиазмом пошалить иногда хочется элементарно отдохнуть от ночных клубов и поваляться в номере. Чем мы братом сейчас и занимались. Почетное право на главный свинарник этажа сегодня досталось моей комнате. Том, не снимая кроссовок, развалился на моей разобранной постели, а я в отместку ел чипсы на его животе. Доставалось, естественно, и моим простыням, но и любимая майка брата покрывалась жирными пятнами.
- Ну ты сегодня отжег на вью! – Том все до сих пор не мог успокоиться.
- А что мне оставалось делать, если эта дура задает такие вопросы 17ти летним парням? Про собственные похороны!
- Ну, хоть какое-то разнообразие! Не надоело еще рассказывать про единственную любовь и свою романтическую натуру?
- Вот я им и выдал романтику!
- Да уж, гот ты мой недоделанный, это было сильно: хочу в гроб прическу, макияжик, цацки, куртку кожаную!
- А что – я бы неплохо смотрелся, не находишь?
- Девки бы тучами рыдали над безвременно ушедшим красавчиком Билли и фотили бы тебя на память – как на концертах!
- И не только девчонки, ты же знаешь, как я на мужчин действую? Ооо, я уже вижу эти скупые мужские слезы!
Мы зашлись в судорожном хохоте. И тут моя неуемная натура подкинула очередную гнусную идею:
- Слушай, Том, как думаешь, получится у меня изобразить мертвого?
- Что, захотелось полюбоваться из гроба траурным шествием в свою честь?
- Неплохо! Но слишком сложно в исполнении. Есть идея! Только вот кого бы нам разыграть?
Я задумался, а брат уже активно включался в пакостничество.
- Билл, ты чего, правда решил мертвым притвориться? Думаешь, кто-то поверит?
- Не веришь в мои актерские таланты?
- Нуу... так надо ж не дышать... Это не сымитируешь!
- А ты мне подыграешь, и получится! Ну не выйдет – так не выйдет!
Задуматься о том, что это слишком жестокая шутка, как-то не сложилось, любимый принцип «сделал гадость - сердцу радость» светился на моем лице транспарантом. Да и Том не сильно озадачивался такими мелочами. Кандидатов перебирали недолго:
- Георг?
- И как мы это сделаем? Йорки, зайди срочно к нам, тут Билл умер?
- Очень смешно! Но действительно, звать Йорки, если что-то со мной случилось – странно.
- Может, Саки? Тут все как раз логично.
- Логик хренов! Он же тут же 10 «скорых» вызовет и весь отель на ноги поставит!
- Мда... Неплохо бы Наташу… Да она вроде на вечер отпросилась, когда узнала, что мы в клуб не идем и тебя штукатурить не надо...
- Остается Про.
- Билли, побереги свою задницу!
- Ты же не думаешь, что наш Про - некрофил и тут же набросится на мою неостывшую попу?
- Я думаю, что с Йостом такие шутки плохи...
И тут меня переклинило, как это часто бывает, стоит кому-то сказать мне волшебное слово «нельзя».
- Том, решено, сегодня разводим Дэйва!
- Билл, - придержав меня за руку, Том серьезно заглянул мне в глаза. – Не надо.
- С каких это пор ты защищаешь Йоста? Влюбился никак?
- Билл, ты слепой что ли? Не видишь, как он на тебя смотрит?
- А как он на меня смотрит? Как на курицу, несущую золотые яйца!
- Ну передо мной-то не прикидывайся идиотом! Прям не видишь, что наш Про в тебя влюблен! Представляешь, как он может отреагировать?
Сказать по правде, это было для меня шоком. Я нравлюсь Дэвиду? Как девушка, тьфу – как парень? А как же его пассии и прочие девицы, которые периодически выскальзывают из его номера? Дэйв же натурал.
- Том, хорош издеваться!
- Братик, ну не поверю, что ты не замечал этих взглядов! Или как он старается не дотронуться до тебя лишний раз. А на фотосессиях – неужто ни разу не видел, как он стояк курткой прикрывает, когда ты там перед камерами облизываешься и ноги раздвигаешь?
- Том, ты серьезно что ли?
- Нет, блин, придуриваюсь! Говорю тебе, Йост на тебя запал!
Я задумался. С одной стороны, такое необычное внимание со стороны Про явно польстило моему самолюбию, а с другой... Я, конечно, люблю играть с огнем, но такая пиротехника мне не нужна! И все же... не отказываться же от гениальной идеи с покойничком только из-за того, что Дэйва угораздило в меня втрескаться? Может, как раз быстрей поверит?
- Ладно, Том, хрен с ней, с любовью, давай прорепетируем твою безутешную скорбь над моим хладным трупом.
И необременный особой чувствительностью Том, посчитав, что сделал все возможное, чтобы удержать меня от неправильного поступка, тут же включился в приготовления, злорадно подхихикивая. Главное, нужно было не упустить момент, когда Дэвид бросится звонить в «скорую» или поднимать на ноги администрацию. Шутку надо было закончить именно там. Иначе нам грозил бы полный пипец, будь Йост хоть трижды в меня влюбленный.
Полчаса спустя Том звонил на трубку Дэвида и срывающимся от испуга голосом кричал:
- Дэйв! Билли! Он... он сознание потерял… Я у него в номере.
- Иду! – раздался короткий ответ и отбой.
Я красиво развалился на кровати: одна рука свесилась на пол, голова запрокинута, волосы разметались. Глаза, естественно, закрыты, поэтому увидеть лицо влетевшего ураганом в мой номер Про я не имел счастья. Том потом сказал, что лица на нем просто не было.
- Что с ним, Том? Что случилось?
- Да сидели вроде. Ничего особенного. Вдруг он побледнел весь и – вот, – Том, судя по всему, кивнул на мою распростертую фигуру.
- «Скорую»!
- Да вызвал я уже! – остановил его брат.
- Вы накурились чего-то? Пили? - Йост пытался понять причину моего внезапного обморока.
- Да ничего мы не делали! – Том добросовестно истерил. - Дэйв… он, кажется, не дышит.
Я почувствовал, как Йост склонился ко мне, взял меня за руку. Я тут же задержал дыхание. Наверняка сейчас пристально пялится мне в лицо. Ой, даже ухом к губам наклонился – щекотно, только бы не чихнуть! А пальцы нервно заскользили по запястью – начал искать пульс.
- Пульс вроде есть, слабый. Бледный-то он какой!
Черт, ну уж пульс остановить не умею! Покойник из меня никудышный. Ладно, поиздеваемся еще хоть так немножко. Бледный, говоришь? Еще бы! Тональник на 3 тона светлее и куча пудры! С приглушенным светом – мы догадались вывернуть пару лампочек – самое оно. Я словно видел себя его глазами – лежу такой хрупкий, белый и прекрасный – ни дать, ни взять мертвая царевна. И тут вдруг Йост не сдержался. Схватил в объятья мое полубездыханное тело, сжал до хруста и отчаянно зашептал:
- Билли, мальчик мой, потерпи, сейчас приедет «скорая»... Хороший мой...
И гладил, гладил меня по волосам. Так не обращаются с обморочными царевнами, но его прорвало, и плевать ему было на Тома и на весь мир. Поцелуя только не хватало! Я понял, что пора прекращать комедию. Только вот заржать в голос, как собирался, в такой момент почему-то не смог. Неправильно это, не к месту. Я чуть вздохнул, разрешил ресницам затрепетать и приоткрыл подернутые поволокой глаза:
- Дэйв? Что ты тут делаешь?
- Билли, ты очнулся? Как ты? - в глазах Про сиял букет из неподдельного счастья, пережитого испуга и - неужели Том прав? – этой чертовой нежности.
Я честно попытался доиграть роль воскресшей царевны до конца, но... Я же говорил, что я тот еще засранец? И видимо, появившиеся в моих глазах чертики бросились резвой сворой на ошеломленного Про. Он, не отрываясь, пристально смотрел на меня и - все понял. Резко вскочил, покачал головой, уверен, что услышал нервный смешок Тома и, ни слова не говоря, вылетел из номера.
- Черт! – вырывалось у меня.
- Даже не орал, – констатировал Том. – Обиделся.
- Вусмерть обиделся, - подтвердил я.
- Ну что, гнус, убедился, что я был прав? Как он тебя схватил! – Том уже ржал.
- Да уж, - я явно чувствовал себя не в своей тарелке, что случалось со мной довольно редко. Я уселся и начал стирать с лица салфеткой поминальную маску. – А знаешь, Том, мне, наверное, надо извиниться сходить.
- Билл, да ты чегооо? – изумленно протянул брат. – Он же сейчас тебя убить готов! Может, завтра лучше, а?
- Сейчас! - я решительно спрыгнул с постели и начал натягивать кеды.
- Ну смотри, я предупредил! Ох, придется мне взаправду твой труп оплакивать!
Я вышел за дверь, и тут вся моя решимость сдулась как проколотый шарик. Я испугался? Мне стало страшно посмотреть в лицо человеку, которому я только что сделал больно? Это называется совесть, Билл! Нет уж, будь добр, сделай чертовы 10 шагов до его номера и извинись! Самому же полегчает.
Я сделал шаг, другой. И снова остановился, бессильно привалившись к стене. Что это? У меня, выступающего перед многотысячными стадионами, дрожат ноги? Шок у меня, видите ли – оттого что Дэвид влюбился! Так ли уж я не замечал ничего? И не провоцировал? А может, меня просто шокировало, что Том назвал вещи своими именами? То, что видят другие – это уже не то, что мерещится тебе. И сказанное Томом открытым текстом, отдалось теплом во всем теле, как выпитое тайком от взрослых виски, хоть я и предпочел ничего не заметить. Так в чем проблема-то? А в том, Билл, признайся уже себе, наконец, что Дэйв тебе тоже нравится! И понял я это сейчас, когда он сгреб меня в охапку и прижал к груди. А то, что я потом увидел в его глазах – называется любовью, ну для тех, кто осмеливается произносить это слово. Давно это с ним? Наверное, с того времени, как я волосы отпустил. Меня ж с тех пор разве что импотент не хочет. Нескромно? Зато правда! Дэвид пал жертвой собственного творения. А я... я эти два года впитывал его любовь как губка. Ага, именно тупая, безмозглая губка! Впрочем, у Дэйва железные принципы, он не даст себе волю с несовершеннолетним питомцем. Так мне же скоро 18, и хотя бы это не будет помехой? Боже, Билл, о чем ты думаешь? Только что таращил на брата изумленные глаза, не веря в отношение Про, а уже прикидываешь, как бы тебе его соблазнить половчее! Билл, ты подстать своему образу – невинная порочность! Как в голову-то такое лезет? Но ведь Дэвиду тоже лезет?
Все, хватит! Надо просто зайти и извиниться! А думать о королевской чести будем потом.
POV Йост
Чертов цирк! Чертов мальчишка!!! Как же он меня испугал, идиот несчастный! Лежал такой бледный, как неживой. А я, дурак старый! Повелся! Так расколоться! Хотя... а что я особенного сделал? Ну, обнял его, шептал чего-то? Если бы Том отрубился – я бы тоже так же волновался, правда же? Нет, хоть себе не ври, Йост, ты же знаешь, что не так же... И Билли это понял, в моих глазах – как в азбуке, черным по белому все написано было... Да и черт с ним! Никуда уже не деться. Я ж его не склоняю ни к чему, коснуться лишний раз себе не позволяю! Ох, Билли, что ж ты со мной творишь…
Стук в дверь. Нееет, только не это! Не ЭТОТ!
А кто ж еще? Естественно он, пришел полюбоваться на поверженного Про? Добить?
Билл чуть ли не на цыпочках, осторожно входит в номер. Страшно, змееныш? Думаешь, буду сейчас кричать или морали читать? Да нет у меня сил на это. И незачем. Сам все понял, что учудил – вон какой виноватый вид. Демонстративно отворачиваюсь от него.
- Дэвид?
Молчу. Боязливо, но упрямо подходит поближе, останавливается у меня за спиной.
- Дэвид, прости меня, пожалуйста? Я...
- Ты не хотел? – язвительно заканчиваю за него.
- Я не подумал... Дэвид? – его пальцы ложатся на мое плечо.
Резко разворачиваюсь, стряхивая его руку. Испуганно отскакивает – думал, ударю что ли? Смотрю в заметно порозовевшее после воскрешения лицо – да неужто я вижу раскаяние? И что мне теперь с ним делать? Потрепать по холке, простить и отправить назад к братцу?
- Ох, Билл, мне порой кажется, что ты вообще не думаешь. Ладно, проехали!
Стоит в трех шагах, понурив голову, не уходит. Чего ему еще? Клятвенных заверений, что дядя Про будет жить после его выходки, причем долго и счастливо?
- Билл, свободен!
Неуверенно поднимает глаза, прикусывает нижнюю губу – волнуется? Что еще придумал? И он, наконец, сбивчиво, но в лоб, выдает:
- Дэвид... а правда... в общем, мне Том сказал... что я тебе нравлюсь?
Прямо в солнечное сплетение. И нет воздуха, чтобы ответить. Но отвечать придется.
- Ну, Том знает все и всегда, не так ли? – вау, я еще могу огрызаться. – А ты сам как считаешь? Он прав? – посмотрим, Билли, как ты выкрутишься.
Смотрю на него, чуть насмешливо, в упор. Но он не отвечает. Молчит и как-то странно смотрит на меня. Словно решается на что-то? А вот этого не надо, мальчик! Облизывает губы – провоцирует? Нет, просто нервничает. Ему–то чего переживать? Не у него в штанах идет постоянная война с собственным стояком!
Шаг ко мне. Еще один.
Тонкие пальцы снова на моих плечах. Это было не раз – сотни раз, но - не так! Не таким приближающим собственническим жестом, грезившимся мне бессонными ночами. Сейчас – я его добыча. Или он – моя, если не остановлю его. А тело уже предательски дрожит, пока еще внутренней дрожью, он не должен заметить. Но он все же чувствует. Затуманенный взгляд Медузы – в камень не обратит, но лишит остатков воли и разума. Какой к черту разум, когда он в полушаге от меня! Что ты делаешь, Йост, убери руки с его талии! Не смей прижимать его к себе! Но руки уже не слушаются. Одна медленно поднимается по мальчишеской спине – и Билл податливо выгибается ей навстречу. Мои пальцы живут своей жизнью – гладят логотип группы на его затылке и вплетаются в мягкие, неналаченные волосы.
Ресницы, опускаясь, отбрасывают тень, а губы сами раскрываются мне навстречу.
- Билли, не надо.
- Почему? – тихо шепчешь мне прямо в губы, – это из-за того, что я несовершеннолетний, да?
- Ты сам не знаешь, чего ты хочешь!
- А если знаю?
- Пока еще я решаю за тебя – понятно?
Открывает рот, чтобы возразить. Или – не для этого? Пока он не успел ни того, ни другого, резко обрываю:
- Просто остановись.
Черт, Йост, да выпусти его уже из рук! На счет раз-два-три – просто! опусти! руки! Билл чуть подается назад, на расстояние выдоха, сверлит глазищами. Просит? Ждет?
Потом все же тянется, чуть дотрагивается губами до уголка моего рта, замирает. Сладко, господи, до чего же сладко! И отходит к двери. Молчу, не поднимая глаз. Губы нестерпимо жжет от его прикосновения. Нахожу в себе силы взглянуть на него - стоит печальный, словно отвергнутый. Глупый, я же для тебя стараюсь, не хочу тебе проблем создавать. Но Билл не был бы Биллом - на точеном личике появляется хитрая улыбка:
- Хорошо, Дэвид, я пойду. Я.. я вернусь – через 2 недели.
- 2 недели? – не понимаю.
- Ты забыл? День рожденья! Мне будет 18 и я сам смогу решать – уходить мне или остаться!
1 сентября мы веселимся в этом безумном ледовом баре, облаченные как один в дурацкие белые пуховики, чтоб не заледенеть и не стать его экспонатами. Близнецам, впрочем, это не грозит – они дорвались до своих любимых коктейлей. Все официально, все разрешено. Чокаюсь с ними, еле удерживая бокал в безразмерной сиреневой перчатке.
- Дэйв, мы наконец-то взрослые! – радостно вопит вместо тоста уже пьяный Том.
- И все решаем сами, - младший звонко бьет своим бокалом мой и многозначительно подмигивает.
Меня бросает в жар. Да, Йост, замерзнуть тебе сегодня явно не грозит!
|