|
Минус четырнадцать по Цельсию. Кончики пальцев покалывает, и губы, кажется, одеревенели - не шевелятся, непослушные, обветренные, искусанные в порыве нервной тревоги. Билл хочет что-то сказать, облизывается, чувствуя, как прижимается к уздечке под языком крошечный шарик пирсинга, но молчит, не сбавляя шага. Ветер бьет в лицо, срывая капюшон, бросает в глаза въедливые снежинки; от торопливо захлопнутых дверей клуба до автомобиля пятнадцать шагов.
Билл торопливо забирается в салон, выдыхает изо рта облачко пара и разворачивается к окну. Сидение чуть прогибается, принимая еще одного пассажира; колена мальчика касается теплая рука в шерстяной перчатке, похлопывает - сочувствие или успокоение, или всё вместе, - он не знает, слишком ядреный коктейль из эмоций и чувств. Времена, когда всё было "просто" - теперь он не уверен, что такие действительно были - давно прошли, сменившись судорожным стискиваением в ладони мобильного, звонками посреди ночи, письмами и записками, одной сигаретой на двоих в гримерной и прочей мозаичной чепухой. "Бессмысленно", - хотелось сказать ему, выдохнуть, как только что - облачком пара; вывести, вышвырнуть, выдрать из себя с корнем. Бессмысленные вечеринки, бессмысленные разговоры и тоненькая беловолосая девочка у стойки - бессмысленная и пустая в своей холодной надменности.
Саки не спрашивает адрес, ограничиваясь коротким взглядом в зеркало заднего вида, и выворачивает машину влево. Билл слышит, как шуршит его смешная надувная куртка, трещит, сминаясь, пачка в сигарет в кармане, и в эту симфонию шепотом вливается шум от включенного обогревателя.
Он стаскивает шапку и впервые за вечер смотрит на Дэвида.
У того мешки под глазами, двухдневная щетина - колется, наверное - и след от помады на линии подбородка. Он молчит, устало трет пальцами глаза, и не удивляется тактичности Саки. Наверное, это тоже бессмысленно - удивляться, если дорога из клуба в отель снова и снова превращается в дорогу к его квартире.
Дэвид зевает, Дэвид беззлобно ругается, Дэвид шумно выдыхает и кладет голову на плечо Биллу. Они сидят неподвижно, и Каулитц чувствует, как затекает напряженно выпрямленная спина. Он крепко зажмуривается и притягивает Йоста ближе.
Когда фары мимо проезжающего автомобиля освещают салон в третий раз, Билл аккуратно приподнимает сползшую с его плеча голову мужчины, возвращая ее на прежнее место. Тонкие пальцы путаются в непокорных, совсем мальчишеских вихрах, он неосознанно дергает, тянет, и тут же отстраняется, закусывая губу.
Дэвид спит, и Билл рассеянно переводит взгляд в окно. Выведенные морозом узоры слабо поблескивают в свете дисплея автонавигации. Билл опускает ресницы и улыбается.
Кончики пальцев покалывает. От холода, конечно.
|