|
- По-моему, я в очередной раз совершил ошибку, - тихо произнес я, скручивая непослушные бамбуковые жалюзи.
Мне все время казалось, что они вот-вот раскроются, отварив всему белому свету мою самую грязную и страшную тайну – тебя.
Ты не сдержал эмоций и, спрятав лицо в ладони, скатился с простыней на пол.
- Том, ну почему ты каждый раз говоришь это после… а не до…
- Не знаю, - я пожал плечами и закурил. - А почему ты каждый раз позволяешь мне сделать это молча?
- Я каждый раз тупо жду, что ты будешь сильным и возьмешь ситуацию под контроль, ведь ты же очень сильный, Том, а сильные все делают молча…
- Ох, Билл, говоришь как девка…
- Прекрати! - брат окончательно разревелся.
- Тряпка! Тебя уже ничто и никогда не сделает нормальным. Почему?! Почему, я тебя спрашиваю, ты позволяешь мне так с тобой обращаться?
- Потому что я люблю тебя и хочу, что бы хоть один из нас был нормальный… немного…
- Ты совсем тупой? Никто из нас уже никогда не сможет с уверенностью даже думать о нормальности. То, что происходило пятнадцать минут назад в этой кровати – ненормально, с какой стороны не посмотри…
- Прости, но я не могу и… я… не хочу…
- Черт… - я затушил окурок о подоконник. - Вот этого я больше всего и боялся. Ты даже не хочешь пытаться быть мужиком… тебе нравится раздвигать ноги как последней шлюхе. Что? Что ты опускаешь глаза? Я только что тебя оскорбил, давай же, обозлись на меня и врежь как следует! Я даже не буду сопротивляться, давай!
- А что, если я не хочу? Что, если я в состоянии принять правду и смириться с ней? - прошептал Билл.
- А в чем она? А, Билл? В том, что ты не умеешь пользоваться штукой, которая болтается у тебя между ног, хочешь ты того или нет? Или в том, что ты слишком воспитан, что бы отказать брату? Верно? В этом твоя правда? Ты не чувствуешь себя грязным, потому что всегда жертва. Это я причиняю тебе боль, я тебя развращаю, я плохой, я грех…
- Ты грех не для себя, а для меня…
- Это ты так думаешь. Ты не знаешь, как яростно я ненавижу себя в моменты, когда отступать слишком поздно, и даже сейчас… когда очередная ночь закончилась, и мы можем попробовать все это остановить; ты хочешь, чтобы инициатива исходила от меня, чтобы ты остался мальчиком, которого отымели и бросили, а я безжалостным грязным насильником… но нет, мой милый, не выйдет. Я порву твою невинность в клочья снова, как уже сделал это когда-то… мы братья и любую вину должны делить пополам, не согласен?
- Том, да нет никакой вины… никто не виноват, пойми…
- Нет, уж если на то пошло, то виноват по большей части ты.
- В чем?
- Билл, тебя против воли хотят поиметь натуралы, в числе которых оказался и я. Проблема не в нас – проблема в тебе. Ты слишком женственный.
- Но… но ведь я красивый…
- Твоя красота похотлива и без желания пробуждает низменные инстинкты. Ты думаешь, что все, кто ежедневно присылают тебе цветы, мягкие игрушки и конфеты, действительно тебя любят? Они хотят тебя… причем хотят так грязно и пошло, как даже мне никогда не захочется.
- Мне на них наплевать… я люблю только тебя…
- О нет, будь тебе действительно на них наплевать, ты бы успокоился и перестал превращать себя в диву, но ты наслаждаешься тем фактом, что у всех, кто яростно ненавидел тебя в школе, случается непроизвольная эрекция при виде твоих фото. Ты хотел отомстить им, Билл, но твоя месть, кажется, потеряла границы и задела меня.
- Что ты такое говоришь…
- Правду, милый, правду… я излагаю в твой заросший шевелюрой мозг реальность бытия.
- Ладно, - ты резко поднимаешься с пола, и я в ужасе понимаю, что все твои слезы – не более театральной сцены. – Хочешь реальности? Хочешь повзрослеть? Ну, хорошо… только для этого тебе придется осознать, что ты виноват не меньше. Ты ведь не сможешь без меня… ни одна девчонка не в состоянии дать тебе то, что могу дать тебе я!!!
- Пошляк… не смей сравнивать себя с тем, кем ты не являешься, и с ощущениями от нормального секса, которые ты, в отличие от меня, никогда не испытывал.
- Ооо, если с девушками у тебя все так замечательно, почему же ты каждый раз возвращаешься ко мне? Почему не найдешь себе грудастую толстозадую блондинку, с которой проведешь лучшие годы своей жизни, а Томми? Где она? Девушка, с которой тебе будет хорошо? Знаешь, почему ее нет, и никогда не будет? Потому что ты уже слишком испорчен для такого светлого чувства, как любовь, и твоя последняя надежда на нее – это я, брат-близнец, который всегда будет любить тебя, не смотря на то, что ты никогда не будешь любить его. Ты можешь перетрахать сколько угодно гребенных нимфеток, похожих на меня, но ни с одной из них ты на следующее утро не встретишь рассвет хотя бы потому, что тебе нужно, чтобы тебя отпускали и принимали обратно, когда тебе того хочется. Тебе нужна та преданность, которую ты сам никому дать не можешь, и именно поэтому после каждой бурной ночи ты возвращаешься домой, ко мне… к тому, кто разрешает себя поиметь, затем молча встать и уйти, а следующей ночью без лишних вопросов вернуться вновь. Подумай об этом, а также подумай о том, что ты почувствуешь, если однажды, поздно ночью, повернешь ручку моей двери, а она окажется заперта…
- Ты не сможешь ее запереть… - ответил я.
- Это еще почему?
- Потому что девушки тебе не нужны, а ни под кого другого ты не ляжешь. Любовь к собственному телу никогда не позволит подпустить к нему нечто инородное.
- Чушь… иначе я бы и тебе не позволял делать со мною все, что тебе заблагорассудиться.
- Ты позволяешь мне делать с тобой все, что угодно, только потому, что совершенно точно знаешь, что я этого не сделаю, Билл…
- Но мне бывает больно, Том… действительно больно… и тогда я прошу тебя быть нежнее, но что я на это получаю? Удар по скулам!
- А ты будь хоть раз мужиком и дай мне сдачи!
- Это глупая провокация не пройдет! Так ты никогда не поймешь, как мне бывает паршиво!
- Все сказал?!
- А ты?
- Ну, наконец-то! - прокричал я, раскинув руки.
- Что «наконец-то?», - не понял Билл.
Я удовлетворенно улыбнулся.
- Ты сам прекрасно знаешь ЧТО… это конец…
- Нет… нет… н…нет!!! Нееет! - ты вылетаешь из моей комнаты, даже не надев футболку, а я достаю еще одну сигарету.
Это конец… раз и навсегда конец… и больше никогда… все! Где этот идиот? Куда он мог побежать голышом?
- Мне нужна футболка…- ты, разумеется, вернулся.
- Под кроватью – вон там…
- Где? Ни черта не видно, подними жалюзи.
- Не могу, - я устало вздохнул и приблизился к тебе. - Иначе весь мир узнает нашу с тобой тайну…
- Отвали от меня, придурок… единственного, чего у нас с тобой нет – это тайн. Друг с другом мы всегда крайне откровенны.
- Хватит, Билл, давай раз и навсегда прекратим это… - я замолчал. Нарочно. Очень хотелось тебя помучить.
Ты как мог изворачивал взгляд, только бы он не попал на меня.
- Все? Раз и навсегда – все? Никто не виноват? - дрожащим голосом произнес ты.
- Да, - я кивнул. - Никто не виноват в том, что друг без друга мы уже не сможем…
|