Aвтор: Finsternis
Пэйринг: Йост/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
От автора: Просто так для Кайнэ.
Что оно специально для Кайнэ, оно сразу видно. Так что заодно сорри.
|
Когда я вхожу в его номер, Билл уже спит. Устроившись на животе, обнимает подушку. Я стараюсь не разбудить его, знаю, какой он вымотанный после концерта. Стягиваю футболку, джинсы и присаживаюсь на край кровати. Моя Детка всегда спит на одной половине постели, как будто ждет все время. Меня. Улыбаюсь при этой мысли и провожу ладонью по спине, не удержавшись. Слышу, как он вздыхает, но не просыпается. Билла можно гладить только так, всей ладонью, иначе он начинает давиться смехом. Мальчишка жутко боится щекотки. Я улыбаюсь и ложусь рядом. Постель прогибается так, что Билли моментально скатывается ко мне под бок. Теплый. Он него пахнет фруктовым шампунем, а волосы еще немного влажные. Обнимаю его. Он, вроде не проснувшись, кладет ладошку мне на грудь и утыкается в шею. Дышит жарко. Его лохмы лезут мне в рот, собираю их пальцами и отвожу в сторону. Не люблю засыпать с ним так. Бесит буквально все: пугающая худоба, непослушные волосы, слишком мягкие губы. После секса на все это забить. После секса Детка кажется милым маленьким покорным котенком. Я поглаживаю его ладонью по пояснице, целую в лоб. - Сейчас? – хрипло спрашивает Детка, не открывая глаз. Черт, я и не заметил, что он проснулся, надо было слушать, как дышит. - Нет, хороший мой, спи. Чувствую, как он улыбается, крепче прижимаясь ко мне. Не знаю, откуда во мне взялась эта нежность. Всегда думал, что она ему не нужна. Или она не была нужна мне? В принципе – не важно. Но как-то непривычно, когда этому мальчишке хочется говорить «солнце», «мой хороший» и прочую дребедень такого рода. Непривычно, потому что этот мальчишка может быть еще той дрянью. Я засыпаю минут через пять. Хотя и выспался на неделю вперед, если принимать во внимание наш график. В Гамбурге, в постели, несмотря на подвернувшиеся проблемы, все-таки спится лучше, чем в автобусе с детьми. Утром я просыпаюсь за стандартных три минуты до звонка будильника. Ненавижу будильники. Ненавижу, когда меня будит какая-нибудь писклявая мелодия. Я предпочитаю все контролировать сам. Отключаю мобильник Билла и снова откидываюсь на подушку. Три минуты, и подъем. Детку будить не хочется, слишком уж сладко посапывает. Но выбора нет. Глажу его по худой спине, смешно целую в нос. Детка мычит что-то невразумительное и отворачивается. Приподнимаюсь на локте и целую спину. Кожа под губами гладкая, нежная. - Детка, просыпайся, - шепчу ему, почти касаясь губами уха. Он фыркает и безапелляционно заявляет: - Не хочу. Мало ли чего ты хочешь, глупый. - Нужно. Билл разворачивается, садится на постели и потягивается, изогнув спину. Красивый. Худой, костлявый, но все равно красивый. - Я… я в ванную, ладно? – спрашивает Детка, как будто я могу не пустить. Улыбаюсь ему и киваю. Мне нравится, когда он такой. Сонный, мягкий, еще не успевший расправить своих иголок. Чудесный ребенок. Усмехаюсь при этой мысли и закрываю глаза. Понимаю, что успел задремать, когда Билл наигранно по-детски говорит: - Ну вот, так не честно. Детка дует губы, а я заставляю себя сесть. Он подходит ближе, придерживая съезжающее полотенце на бедре. Волосы смешно собраны в хвост на макушке – не хотел намочить. Билл забирается на кровать и обнимает меня, снова заставляя откинуться на подушки. Усаживается сверху. Тянется к моим губам. Я целую его, достаточно настойчиво, чтобы не оставить сомнения в наших с ним общих планах на ближайшие полчаса, и достаточно нежно, чтобы не спугнуть Детку. Последнее время я слишком боюсь напугать его, хотя при всем том, что когда-то было, он не из пугливых. - Как мама, Дэвид? – спрашивает Билл, прежде чем обхватить мягкими губами мой сосок. Да, кажется, я соврал ему, что еду в Гамбург из-за болезни матери. А моя Детка умудрилась начать выяснять отношения на глазах у прифигевших фанаток. Глупый. Самому же пришлось потом выдумывать, что сказать прессе. Он научился, я уже не работаю его спич райтером, он уже сам знает, что сказать. Он уже сам знает, что от него хотят слышать. То интервью про нежную братскую любовь – его работа. Знал, что девочкам понравится. - Великолепно, - запоздало выдыхаю я, когда Детка целует мой живот. Едва он успевает оторваться, как я притягиваю его за локоть выше, торопливо целую в губы и переворачиваю на спину. Он обнимает меня за шею, а я глажу его по ребрам. Долбаный ксилофон. Он тихонько смеется - все равно щекотно, обхватывает меня ногами за спиной. Чуть приподнимаюсь, чтобы коснуться его члена. Он коротко стонет, цепляясь за мои плечи. Я дразню его, кончиками пальцев: вверх-вниз, вокруг головки. Детка запрокидывает голову и закусывает губу, глотая стоны. Он не любит быть шумным, но не умеет молчать. - Дэ-эйв, - он стонет мое имя, приподнимая бедра на встречу прикосновениям. - Сейчас, Детка, - шепчу я. Приходится расцепить его ноги, чтобы отыскать смазку. Понятия не имею, где искать. - У меня в сумке, - дрожащим голосом говорит он, - во внутреннем кармане. Мне приходится встать. Он толком вещи не разобрал – времени не было. Я замечаю, что у меня руки дрожат, когда расстегиваю замок. Так хочу его. И чем дальше, тем больше хочу. Где он говорил? Внутренний карман? Торопливо достав смазку и презерватив, иду к кровати и на мгновения замираю. Билл кусает губы и сжимает пальцами простыни, борясь с желанием коснуться себя. Голый, с поблескивающей от пота кожей. Развратный до невозможности. Мой. - Ну, ты чего? – спрашивает Детка. Мотаю головой и забираюсь в постель. Билл тут же тянется к губам, забирая у меня презерватив. Развожу его ноги чуть шире, кожа под коленками влажная, так что пальцы скользят. Приподнимаю его, поглаживая ягодицы, провожу пальцами по члену, так что с его губ срывается очередной стон. У меня нет ни сил, ни желания дразнить его. Я люблю быстро. Я редко задумываюсь о том, как любит он. Выдавливаю смазку и медленно пропихиваю в него палец. У моей Детки срывается дыхание, он роняет упаковку презерватива. Я не двигаю, просто держу внутри. Билл дергает бердами, сжимает. Тянусь, чтобы поцеловать его. Он отвечает на удивление мягко. Я убираю палец и ловлю губами его разочарованный стон. Он раскатывает резинку по моему члену, когда уже два моих пальца медленно ласкают его изнутри. Пытается насадиться глубже, но я не позволяю. Детка тянется к себе, едва откинувшись на подушки. Мне приходится отвести его руку. - Тшшш… не торопись, - шепчу я. Растягиваю его сильнее. Он постепенно все больше и больше расслабляется, стонет все бессвязнее. Я касаюсь его простаты, и он выгибает спину. - Дэйв, пожалуйста, Дэвид, - шепчет он и снова тянется к себе. Я убираю пальцы и завожу руки ему за голову, прижимая запястья к подушке. - Не торопись. Я целую его. Он отвечает, жадно пропихивая язык мне в рот, лаская болтиком пирсинга. Детка протяжно стонет, когда я вхожу в него. Медленно и глубоко. Мне хочется двигаться, быстро, грубо, натягивая его на себя, оставляя на бедрах синяки. Но вместо этого я убираю прилипшие к его лбу волосы. Он толкается навстречу, трется членом о мой живот. - Дэвид, - просит он. И я начинаю двигаться. Мучительно медленно. Так, когда не поймешь, то ли слишком много, то ли слишком мало. Билл внутри как всегда горячий. Стонет тихо, на вдохе кожа обтягивает торчащие кости. Мне приходится отпустить его руки, чтобы обхватить член. Он дергает бедрами навстречу. - Еще, - стонет он, и я начинаю двигаться быстрее, задевая его изнутри. Мне так хорошо, мне, черт побери, так хорошо. Кусаю губы, чтобы не стонать погромче, чем моя Детка. Мне пофигу, как его трахать. Быстро и грубо – так, как люблю я. Или медленно и нежно, как, скорее всего, нравится ему. Все равно, в итоге мы умудряемся вписаться в один, нужный, ритм. Ласкаю его рукой в такт движениям внутри. У Билла голова мечется по подушке. Резинка давно сползла с волос, и они липнут к коже. Он цепляется пальцами за мои плечи, старается прижаться еще ближе. Детка кончает, когда я слишком сильно сжимаю его член. Он, в ответ, сжимает меня внутри. Мне хватает лишь пары движений, чтобы последовать за ним. Когда я ложусь рядом, Билли тут же обнимает меня, щекочет неровным дыханием кожу. - Я скучал, - говорит он чуть позже. Я усмехаюсь. - Меня не было пять дней, - замечаю я. - Шесть, - поправляет он, гладя ладонью по груди. - И ты бросил нас в самом начале тура, - говорит Детка, - бросил меня. Второе в его личных заповедях куда более тяжкий грех. Я вместо оправданий чуть сильнее прижимаю его к себе, накрываю его руку своей. У него ногти коротко острижены и просто покрашены черным лаком, без наворотов. Заметив мой взгляд, он сжимает руку в кулак, прячет. Я улыбаюсь. - С мамой ведь все в порядке, - говорит Билл. Проницательный. - Да, - дальше врать уже нет смысла. - Зачем ты уезжал? – спрашивает он, и у Детки в голосе неподдельная грусть и страх. Неужели так боится потерять? Зря. Я научился быть ему верен. Если не считать Хоффмана и контракты. - Концерт в Оберхаузене будут снимать, сделаем еще один DVD, - говорю я ему правду. Будем считать, что и за «не врать» у меня тоже «зачет». - А почему ты сразу не сказал, зачем было выдумывать? – резонно спрашивает Билл, улыбнувшись. - Могло не получиться, - отвечаю я. Он улыбается, понимает, о чем я. Детка тоже очень осторожен в анонсировании своих планов, предпочитает говорить о том, что сделано. Билл ведь не совершает ошибок. Он тянется к моим губам, целует. Сладко-сладко. - Мы опоздаем, - говорит Билл. - Мы уже опоздали. Брат тебя убьет. Он смеется. - Будешь носить цветы мне на могилу. А я буду призраком и не дам тебе спать по ночам. Улыбаюсь, взлохматив его мягкие волосы. - Ты и так не даешь. Он молчит, только обнимает крепче. И я вдруг ловлю себя на мысли, что мне бы хотелось научиться любить его. Может быть, он этого достоин. |
Оставить комментарий Перейти к списку фанфиков