Aвтор: The
Root и Loca
Пэйринг: Йост/Билл
Рейтинг: NC-17
Жанр: POV Bill, POV Jost
|
POV Bill. Молча ковыряюсь трубочкой в остатках льда. Кола закончилась, остался только этот тающий коричневатый лед, но мне чисто лень наливать себе добавки хотя бы потому, что для этого придется поднимать свою задницу с насиженного места. Какого-то черта Дэвид захотел, чтобы я именно сегодня показал, что успел написать за несколько месяцев. Не то, чтобы я был доволен результатом. Но, в конце концов, не в стол же я пишу это дерьмо? Он поймал меня сразу после съемок очередного интервью, схватив за локоть перед входом в гримерку и предлагая сразу же отправиться на студию. Сейчас, во время нашего Open-Air тура, мы не записываемся, и студия пустует. Хотя, по идее, там должны были вестись отделочные работы в оставшихся комнатах, но лично я не в курсе, они уже закончились или еще не начинались. Фишка в том, что там никого нет, а значит, мы спокойно могли обсудить концепцию будущего альбома и прочую херню, имеющую отношение к группе. Даже не дав мне немного передохнуть, Дэвид отвез меня сюда, ловко отмазав от грандиозных планов брата. Между тем, Йост продолжает толкать свою речь, сидя в своих новых солнцезащитных очках и вольготно развалившись на диване. Судя по интонации его голоса, нечто действительно глобальное. Благополучно пропускаю все мимо ушей, задумчиво кивая, как только он останавливается. Нет, на самом деле, мне интересно разговаривать с ним на подобные темы, просто сейчас я все никак не могу сосредоточиться. Закинув руку за спинку дивана, он глотает пиво прямо из бутылки, высоко запрокидывая голову и допивая остатки. Подперев голову рукой, я пристально смотрю на его двигающийся кадык и серебряную цепочку вокруг горла. Он не брился сегодня, и на подбородке и щеках видна проступающая щетина. На солнце она блестит золотым, и внезапно я ловлю себя на мысли, что мне хочется ощутить ее подушечками пальцев. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он пристраивает пустую бутылку на краю стола, откидываясь назад и массируя себе шею. Пара верхних пуговиц на его рубашке расстегнута: несмотря на вечер, невъебенно жарко, вижу, как у него взмокли виски. Он, не отрываясь, разглядывает меня, и за зеркальными стеклами очков я не могу видеть выражение его глаз; воображение разыгрывается, и мне кажется, что он откровенно пялится на меня, прикрывшись этими своими очками. Ерзаю на сиденье под его пристальным взглядом, непроизвольно выгибаясь и раздвигая ноги. Черт, бля. Кажется, меня снова ведет. Он не хочет меня, у него есть баба, это все только моя фантазия. Они встречаются довольно часто, по крайней мере, гораздо чаще, чем этого бы хотелось мне, и всякий раз я не могу избавиться от идиотского гложущего ощущения внутри, когда Дэвид обнимает ее за талию, притягивая к себе и шепча что-то на ухо. А я сижу на противоположном конце стола, стараясь не глазеть на них уж слишком откровенно, раздраженно думая, насколько же меня бесит эта крашеная моль. Майя... не знаю, но в последние несколько месяцев меня тошнит от этого имени. Опускаю голову и облизываю пересохшие губы, пытаясь справиться с собой. Слишком поздно, узкие джинсы жмут, и мне серьезно повезло, что здесь есть стол, и он не может видеть, как у меня стоит. Впрочем, уверен, что он уже все прочел по моему лицу: для него это никогда не составляло труда. Нет, ну сколько можно. Он молчит, все так же пристально рассматривая меня, и от этого я верчусь на собственном месте, задницей ерзая по нагретой коже дивана. Вытягиваю ноги под столом, случайно задевая ими Дэвида, и медленно закрываю глаза. Дерьмо, ну почему всегда так? Во рту пересохло, нестерпимо хочется пить. Решаю все-таки налить себе колы, и, чуть привстав, тянусь за ней через весь стол, попутно чуть не опрокинув свой бокал. Футболка задирается, и я слышу, как шумно втягивает в себя воздух Дэвид, болезненно кривясь и потирая пальцами лоб. Наливаю колу в бокал, то, что еще осталось ото льда, всплывает на поверхность, закручиваю крышку и поправляю одежду, подтягивая джинсы на коленях: специально, чтобы не вытягивались. Ловлю трубочку губами и замираю, чувствуя, как на запястье ложатся теплые, шероховатые пальцы. - Билл?.. – он перебирает мои браслеты и по очереди отодвигает их выше, открывая просвечивающую сеточку вен и неторопливо поглаживая меня по ней, а я только и могу, что невидяще смотреть на свое отражение в стеклах его очков, не в силах вымолвить ни слова или даже просто пошевелиться. Его ладонь скользит по моему бедру, а сам он подсаживается ближе, наконец-то снимая свои сраные очки и жадно пожирая меня глазами. У меня словно кожа плавится под его взглядом; смотрю на него снизу вверх, улыбаясь, а потом руками обвиваю его шею, цепляюсь за воротник рубашки, губами прижимаясь к его губам. Он осторожно зарывается в мои волосы, надавливая на затылок, притягивая к себе и углубляя поцелуй. Кончиками ногтей царапаю его стояк сквозь грубую ткань джинсов, забираясь сверху. С силой проводит мне по позвоночнику, и я дугой выгибаюсь в его руках, тесно прижимаясь животом и выдыхая стон ему в рот. А он пальцами щекочет ямочки у меня на пояснице, медленно спуская руки ниже. Мы жадно целуемся, сталкиваясь языками; его руки откровенно ласкают меня, медленно и неторопливо поглаживая задницу. Возбужденно трусь о его пах, чувствуя, как он хочет меня, и это так сногсшибательно хорошо, что я совершенно не возражаю, когда он опрокидывает меня на диван, всем весом наваливаясь сверху. POV Jost. По-моему, я несу какую-то чушь. Все пафоснее и пафоснее – актуальность текстов, культ, заинтересованность аудитории… бла-бла-бла. Хуйня это все. Tokio Hotel и так продается лучше холодного пива в этот невьебенно жаркий день – стоит только Биллу посмотреть из-под затемненных век на это плачущее-визжащее-стонущее-копошащееся-кончающее море пубертатных девочек, как они все теряют последние остатки рассудка. Они купят всё, что им предложат, и будут распевать твои тексты, Билл. Ты их personal Jesus Christ. Strike your pose, Билли. Я могу их понять, этих девочек. Все эти плакаты Fick mich и предложения уан найт стенд с тайной мыслью завести ребенка от этого ребенка, все эти слюнявые мишки-слоники-зайчики с записками, тампоны и мокрые стринги, летящие на сцену во время выступлений. Порочное дитя с раскосыми серьезными глазами и влажными губами срывает крышу многим, независимо от пола и ориентации. Многие, понимающе ухмыляясь, уже спрашивают: а не девочка ли он? Часто мне хочется самому это проверить. Потрогать торчащие тазовые косточки, положить руку на впалый живот с темным клеймом татуировки и запустить ладонь под ремень безнадежно сползших джинсов. В конце концов, я нормальный мужик, и, когда тебе изо дня в день предлагают... я же чувствую все это. Он хочет, только не знает, как показать, и это его мучает. Не зря Майя так его не любит: все уши мне прожужжала, что Билл ревнует ко мне. Тогда я улыбаюсь, и, глядя в глаза Биллу, притягиваю её к себе. Майя права. Просто момент ещё не наступил. Салютую пристальному взгляду нашей маленькой Дивы и допиваю пресловутое пиво, правда, совсем уже не холодное. Морщусь от горечи, глотая, ставлю опустевшую бутылку Бекс на стол и откидываюсь на спинку дивана. Дико болит затекшая шея: выспаться не удалось, кондишен, зараза, сломался, а вертеться на липких простынях, подставляя то один бок вентилятору, то другой… удовольствие на любителя. Билл смотрит в упор, болтая трубочкой в стакане недопитой колы со льдом. Кивает, приоткрыв рот и изогнув тонкую бровь. Не слушает, что я говорю, абсолютно, я уверен в этом. Уж слишком сосредоточенно пялится на мою цепочку. Нервно сглатывает – я вижу, как дергается кадык под нежной кожей, а щеки розовеют. Не нравится, как я смотрю, klеine? Или наоборот? Сползает по спинке дивана, раздвигая ноги. Господи, Билли, куда уже откровеннее? Дотрагиваюсь до тонкого запястья и тихонько поглаживаю, а ты приподнимаешь голову и смотришь не веря, приоткрыв губы и дергая болтик пирсинга в языке. Ниточка пульса учащенно бьется под подушечками пальцев. Мне хочется тебя поцеловать, Билли. Ты же этого ждешь? Облегченно выдыхает, когда подсаживаюсь к нему и кладу руку на бедро, чуть сжимая и лаская через грубый деним. Ближе, ты хочешь ближе, я понимаю, когда ты обвиваешь руками мою шею и неуверенно целуешь в уголок рта. Ладонь на спину – и ты моментально прогибаешься, прижимаясь, и сжимаешь коленями мои бедра, сев сверху. Языком раскрываю твои губы, целую жестко, настойчиво, так, как тебе надо, как ты все время хотел, а ты вжимаешься в меня весь: грудью, животом, ерзаешь и трешься задницей о мой пах. Кусаю губы, уголок рта, подбородок, а ты издаешь какой-то странный всхлипывающий звук, когда я сжимаю твою обтянутую узкими джинсами задницу. У тебя стоит так, что уже больно – я знаю, ведь у меня так же. Черр-р-рт. Рехнуться можно. Я все-таки изменю Майе, потому что срывает крышу, когда ты, запрокинув голову, медленно трешься об меня и шепчешь: «Блять, Дэвид, как я хочу». Воображение услужливо подкидывает картинку: как ты скулишь от удовольствия, когда я беру тебя сзади, придерживая рукой за худое бедро, заезжая по самые яйца и вцепившись другой рукой в гриву непослушных волос. Блять. Рычу и все-таки вцепляюсь тебе в волосы, запрокидывая голову назад, кусаю нежную кожу горла, оставляя синяки. Грим завтра убьет, но плевать, ведь тебе нравится именно так: сильно и жадно. Шарю руками под футболкой, а ты прерывисто дышишь, вжимаясь в меня и дрожащими руками пытаясь расстегнуть мне натянутую до предела ширинку. Мне хочется вставить тебе до конца, чтобы до горла достать, чтобы ты охал от моих толчков внутри. Опрокидываю тебя на диван так, что ты ойкаешь от неожиданности, и задираю футболку. Черт бы подрал твои узкие шмотки, Билли. Прикасаюсь губами к татуировке, а ты выгибаешься, ерзаешь на диване, скуля и вжимаясь напряженным членом мне в подбородок. Вожу языком вдоль линии посаженных на бедрах джинсов. Твоя кожа пахнет гелем для душа, а на вкус отдает возбуждением и потом. Хочешь мой рот, meinе kleine Dirne? Расстегиваю молнию твоих джинсов и обхватываю губами головку через ткань боксеров. Шипишь и толкаешься мне в рот, хочешь, сочишься смазкой. Поднимаюсь на коленях и с трудом сдираю с тебя джинсы вместе с боксерами. Сапоги, носки – на хрен все. Расстегиваю свой ремень дрожащими пальцами: стоит так, что яйца сводит. Лежишь в одной короткой футболке, распластанный на диване, голова почти полностью свешивается с края, волосы подметают пол, дышишь тяжело, приоткрыв рот. Я вижу, как влажно блестит болтик сережки у тебя во рту. Бля-я-ять... Член дергается, когда я только смотрю на тебя на этом узком диване, жмурящего глаза, дышащего часто и неровно. Тебя хочется отыметь без подготовки, жестко, чувствуя, как ерзают твои лодыжки у меня на плечах, и сжимая задницу до синяков. Знаю, что тебе будет больно, как назло, никакой смазки под рукой. Наклоняюсь, а ты выдыхаешь и послушно подхватываешь ноги под коленями, разводя их и прижимая к груди, открывая себя, и выгибаешься со стоном, когда язык касается твоей промежности. Лижу быстро и жадно, обвожу судорожно сжимающееся колечко мышц, пытаясь протолкнуть язык внутрь, а ты скулишь и толкаешься навстречу, ерзая задницей по дивану. Хо-о-очешь, kleine? Продолжаю вылизывать до тех пор, пока челюсть не сводит от усилий, приподнимаюсь и беру влажную от смазки головку в рот. Несколько глубоких движений, ты поскуливаешь, отпускаешь ноги, кладешь их мне на плечи и закидываешь руки за голову. Такая покорность чудовищно возбуждает. Поднимаюсь на колени и притягиваю к себе за бедра, пропихиваю пальцы тебе в рот, и ты послушно начинаешь их сосать, забираясь языком между пальцами, вылизывая кожу. Черт, я кончу, если не засажу тебе прямо сейчас. Отнимаю руку и вгоняю в тебя два пальца, сразу, глубоко, а ты приоткрываешь рот в беззвучном крике, зажмурив глаза. Ох, блять. Вытаскиваю пальцы, приставляю член к влажному от слюны отверстию и двигаю бедрами, вбивая его внутрь резкими толчками. Скулишь от боли и дергаешься, выгибаясь подо мной, царапая плечи острыми ногтями, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли прижать ближе; голова свисает с края дивана, губа закушена и… блять, ты такой тесный и горячий, что я в любом случае уже не остановлюсь, ори ты хоть благим матом. Кровь пульсирует в висках тягучими глухими ударами, и сначала я даже не слышу, когда ты что-то стонешь, задыхаясь. С трудом концентрируюсь, зрачки плывут, ты зажимаешься так сильно, что почти не могу двигаться. Трешься членом о мой живот и подаешься назад, насаживаясь ещё глубже, кусая губы, шепчешь: «Сильнее, ну, Дэв, блять, сильнее, потрогай меня, хочу кончить…». Зачем ты это сказал, kleine? В голове бьется только одно: я сейчас кончу, я сейчас кончу, ясейчаскончу... Закрываю глаза и прижимаюсь мокрым лбом к твоему лбу, продолжаю жестко и быстро, тебе, наверное, больно, потому что скулишь, захлебываясь, но не отпускаешь, горячий и нетерпеливый. Провожу языком по твоим полуоткрытым губам, сцеловывая всхлип, и сжимаю член в руке, дрочу тебе, пока ты не кончаешь мне в ладонь. Ещё несколько движений – и я следую за тобой. POV Bill. Отчего-то после секса с ним мне хочется вести себя как настоящее дерьмо. Лежу на диване, где он только что отымел меня, задница горит и ноет, между ног тянет от подсыхающей спермы. Дэв сидит рядом, дыхание уже выровнялось, рубашка мокрая от пота, и я чувствую его острый запах сквозь тонкий аромат парфюма. Вытягиваю ноги ему на колени, улыбаясь нахально и самодовольно; он не реагирует, только хмурится и плотно сжимает губы. - Твоя... Майя. Она ведь завтра приезжает, да? Он встает, скидывая с себя мои ноги, открывает новую бутылку пива, глотает. Прищурившись, смотрит внимательно, ничего не отвечая. Я продолжаю развивать свою мысль, наплевав на то, что ему явно не нравится затронутая мной тема. - Нет, ну, правда. Два…/больше?/ года вместе… до сих пор любишь ее, Дэвид? – усмехаюсь, цинично изогнув брови, и лениво одергиваю край футболки, зубами подцепляя болтик в языке. Проводит рукой по своему коротко стриженому затылку, закладывает язык за щеку и снова смотрит. Чуть помедлив, иронично: - Я думаю жениться на ней, если тебе интересно, kleine. Щелкает меня по носу, ухмыляется и, взяв со стола мобильник, выходит в коридор, пока я молча смотрю ему в спину, весь кипя от бессильной ярости и чувствуя, как скулы немеют от желания въехать ему по морде. Встаю и на негнущихся ногах иду в ванную, смыть с себя эту грязь. Дэвид треплется с кем-то по телефону, прохожу мимо, даже головы не повернув в его сторону, однако он сам хватает меня за руку, нажимая на сброс. - Билл… - как можно мягче начинает он, однако я вырываюсь, перебивая его. - Все в порядке, проехали. Он отпускает меня, и я буквально влетаю в сортир, запирая за собой дверь. Включаю воду, собираясь умыться, но, подняв взгляд в зеркало, передумываю, вспоминая про макияж. Задумчиво касаюсь засоса на шее, постепенно успокаиваясь. На самом деле, реально похеру, что он сейчас думает про меня. Я так сильно хотел его, что мне уже начало казаться, что я влюбился в него. Хуйня, ничерта подобного. Получив, наконец, чего хотел, я четко понимаю это. Хотя трахаться с ним – кайф. Провожу языком по припухшей нижней губе и ухмыляюсь. Жениться собираешься, говоришь... В душ лезть неохота. Выхожу обратно в коридор, морщась при каждом шаге. Дэвид смотрит на меня вопросительно, а я подхожу, демонстративно беру его за петли джинсов, прижимаясь, и улыбаюсь: - Дэв, а меня ты на свадьбу позовешь? |
Оставить комментарий Перейти к списку фанфиков