|
- Зачем тебе мое горе?
Как будто в хрустальной метели
Ты сможешь очнуться от дремы...
Мальчик, уж не смеши!
Лед - в пламени. Пламя - во вьюге.
Вино пролилось из бокала.
- Зачем тебе мои слезы?
И алые блики в тиши...
Качалась луна в унынии.
- Зачем тебе мое счастье?
Качалась луна в паутине
По-девичьи длинных ресниц.
- Зачем тебе моя нежность?
Что будешь с ней делать, милый?
Ангел порока смешливый,
Не выигравший партию "блиц".
- Я люблю тебя.
Он сидит на кровати, повернувшись ко мне боком, и ладонью аккуратно стирает с лица капельки пота и размазанную тушь для ресниц.
- И чего же ты добиваешься этим утверждением?
- Не знаю. Может быть, лучшего отношения к себе?
Он абсолютно не понимает сейчас, что говорит. На что нарывается и что разрушает.
- Как думаешь, смогу ли я ответить взаимностью?
Алые рассветные лучи пробегают по его волосам, шее, плечам, заставляя их блестеть, переливаться.
- Значит, все мечты, все надежды – это вздор?
А у него очень светлая, почти белая кожа. И шрам от случайного ожога на белом предплечье смотрится красиво и хрупко. Словно трещина на фарфоровом кукольном тельце.
- Мной этого сказано не было.
Шлепанье босых ног по гостиничному паркету возвещает о том, что он поднялся, наконец, с подушек и подошел к креслу, где в беспорядке раскидана его одежда.
- Наверное, мне стоит уйти?
Грубая джинсовая ткань скользит по худым бедрам. Под тонкой майкой четко проступают маленькие спинные позвонки. Заигравшийся ребенок – явление опасное. Уже уставший, но не прекращающий тешиться. Из чистого упрямства.
- Решай сам. В конце концов, я не твой вечный наставник.
Он завязывает шнурки на кедах, приглаживает челку перед зеркалом и идет к закрытой двери.
Стук шагов звучит синхронно с тиканьем часов.
Так-так-так.
НЕТ, ТЫ НЕ ВЫИГРАЕШЬ ПАРТИЮ-БЛИЦ, БИЛЛИ.
- А если я скажу, что люблю тебя?
И он останавливается. Замирает, почти дотронувшись кончиками пальцев до пластиковой карточки ключа. Я знаю, что он через долю секунды обернется. Ответит что-нибудь или поцелует – не важно. Ну же, дерзай, мальчик!
- Шах... и... мат.
Шторы вновь задергиваются. Его губы пахнут недавно прошедшей ночью, фруктами и неуловимым детским любопытством.
НО И НЕ ПРОИГРАЕШЬ ЕЁ, ОБЕЩАЮ.
|