|
- Эй, Том!..
Мне кажется, что я все еще слышу этот звонкий оклик и тихое шуршание травы по джинсам. Небо – синее-синее, словно океан в ясную погоду, и в воздухе пахнет весной. На самом деле, это первый солнечный день за последний месяц, поэтому поводов для прогулки становится на один больше. Нас не отпугивает даже минусовая температура.
Билл оборачивается и, хватая меня за ладонь, тянет за собой. Ноги заплетаются, и я спотыкаюсь, лишь чудом удерживаясь на ногах. В этот самый момент я думаю, что хотел бы вечно вот так бежать позади брата.
***
Йост никогда не любил детей, но ему пришлось пойти против себя, иначе проект, обязующийся без малого покорить половину мира, провалился бы с треском. Подобное развитие сюжета никого бы не обрадовало, поэтому мужчина поспешил натянуть улыбку и включить добродушие. Его наигранность стала понятна почти моментально.
Если с двумя Г не было никаких проблем, то Каулитцы представляли собой что-то невообразимое. Один капризничал из-за цвета майки, второй требовал минеральной воды без газа – и это было только начало. Мальчишки быстро смекнули, что к чему, и бессовестно пользовались своим положением суперзвезд. А Девид все чаще ловил себя на мысли, что поступил очень опрометчиво, предлагая им контракт.
- Выход через 15 минут.
Скрипнула дверь, синхронно вздрогнули двое на диване.
- Мать вашу, - только и смог вымолвить Йост.
***
Я бы не хотел себе другой жизни. Нет, в самом деле.
Знаете, иногда я пытаюсь взглянуть на себя глазами других людей. Я не думаю, что мои рассуждения верны, потому что не могу думать о себе, как о постороннем человеке. Наверное, найдутся те, кто скажут: «Он так измучен: вся эта кутерьма и мишура шоу-бизнеса…» Меня забавляют подобные рассуждения. Как я могу жалеть, если моя мечта исполнилась?
«Какого черта?!», - хочется крикнуть мне в небо.
Наверное, мне просто следует пораньше засыпать. Мой график не настолько плотный, чтобы не оставалось времени на мысли. И это существенный минус.
***
Том вздохнул, откидывая с шеи тяжелые дреды, и прислонился лбом к стеклу. Небо висело низко-низко, и казалось, что до него можно дотронуться рукой. Едва слышно гудел телевизор: диктор сообщал о возможном похолодании, но в комнате было чертовски душно, как это бывает перед грозой. Не спасал даже кондиционер, вмонтированный в стену напротив кровати.
- Что там?
Юноша развернулся на голос. Билл стоял в проеме двери, придерживая на бедрах полотенце. Карамельная кожа казалась глянцевой из-за сбегающих по ней капелек воды. От брата веяло прохладой, и гитарист неосознанно шагнул к нему, падая на колени и прижимаясь щекой к влажному животу.
- Ты чего? – произнес брюнет, улыбаясь.
- Жарко, - на выдохе, куда-то в бок.
Близнец задумчиво перекатил во рту мятный леденец.
***
- Знаешь, в чем твоя проблема? – Георг легонько пихнул вокалиста в бок. – Ты слишком много думаешь.
Билл смерил его удивленным взглядом, но Листинг лишь авторитетно покивал и вернулся к пиву.
Густав пожал плечами, отвечая на незаданный вопрос, и принялся отбивать на поверхности стола навязавшийся с самого утра мотивчик. Говорить не хотелось, разубеждать – тем более, да и было, в общем-то, без толку.
Каулитц-младший уставился на свои руки, и одному Богу было известно, о чем он думал в этот самый момент. Брови сведены, губы плотно сжаты, не иначе как снова замкнулся в себе.
Том отставил бутылку в сторону, приткнув ее в уголок дивана, и поднялся на ноги.
- Пошли, - он не стал оборачиваться, зная, что брат так или иначе последует за ним. В висках шумело, алкоголь разогревал кровь, и казалось, будто в эту самую минуту он может все – стоит лишь захотеть. Говорят, что нечто подобное бывает после первого употребления порошка.
***
- Я не хочу, - выдает Билл заранее заготовленную фразу, прикрывая дверцу кабинки в ВИП-зоне.
- Врешь, - как ударом по лицу, неизбежностью, приговором.
- Нет, - падая на диван, прикрывая глаза, чувствуя, как проворные пальцы расстегивают молнию на джинсах. Том улыбается, лаская брата: неторопливо, мучительно медленно, смакуя каждое движение, ловя губами чужие вздохи. А дальше: горячо, сладко, пальцами по спине, ногтями, сдирая кожу, хрипло, заламывая руки, двигаясь до полного изнеможения. В воздухе – «Не хочу», на языке – «Прекрати», в крови – «Не смей останавливаться».
Билл не любит быстрых собираний, поэтому медлит, оставляя на прозрачном столике автограф – кривое «Не/любовь».
***
Рефлексиями.
|