|
Снега в этом году выпало мало даже по германским меркам. Тонкий белесый слой остроконечных снежинок едва прикрыл пожухлую траву, невесомо припорошил черную ленту дороги, скромно прильнул к прямоугольникам подоконников. Оконное стекло, кажется, искажало цвета: красок вдруг стало катастрофически мало, будто выжали, убрали насыщенность, передвинув ползунок, как в Фотошопе; обокрали, пожадничали, спрятали до весны. В Альстере отражалось идеально-серое небо, будто разглаженное утюгом, или это безмятежный Альстер перебрался повыше, смешавшись с облаками, - кто его разберет?
Билл откинулся на спинку кресла и перебросил мобильник в другую руку. Телефонная пластмасса приятно согревала ладонь. Он погладил крышку пальцем, постучал по ней ноготком с облезшим черным лаком. Мобильный пискнул, ожив. "Белое или красное?" - спросили буковки на экране. Он застучал по клавишам, набирая ответ, улыбнулся уголками губ, едва заметно - будто тень скользнула, и прикрыл глаза.
- Здесь очередь в три квартала, - пробормотал в динамик Том, приподнимаясь на цыпочках. Между ним и кассой оставалось еще пять человек.
- Отвратная погода, - прошелестело в ответ, и он почти увидел, как Билл кидает скучающий взгляд в окно, за стеклом которого - его и самого угнетало - расползалась монохромная мрачность.
- Подожди, я... - Том предусмотрительно замолчал, уверенный в том, что его перебьют.
- Если ты не появишься на пороге до того, как я досчитаю до трехсот, у тебя будут проблемы, - безапелляционно заявил младший.
- Что? Билл!..
Поплыли, растворяясь в шорохах чужих разговоров, гудки. Том покачал головой, начиная считать.
В воздухе витал полузабытый аромат еще теплого имбирного печенья, домашних коржей, запеченной с лимоном курицы и согревающего горло глинтвейна. Щелкнуло в замке, скрипнула, открываясь, дверь; по правде, ей не полагалось скрипеть, но резкий, неприятный звук добавлял в атмосферу квартиры странного домашнего уюта.
Том прислонился плечом к стене, переводя дух: марш-бросок вверх по улице и двадцать семь ступенек выбили из легких весь воздух.
Билл выплыл из кухни с тарелкой клубники, увенчанной белым завитком сливок, и улыбнулся, встречая старшего теплым взглядом.
- Я успел! - выдохнул Том, делая шаг вперед, и протянул близнецу бутылку белого вина. - Или нет? Осталось еще тридцать три...
- Я не считал, - со смехом признался Билл, вдыхая сладковатый аромат жестких, перекрученных дрэдлоков, Рождества и, он мог поклясться, детских гуашевых красок.
|