|
Твой звонок стал для меня неожиданностью. Сколько мы не виделись? Года три, наверное.
Да, точно, прошло уже три года. Хотелось бы сказать, что все это время я думал о тебе, но нет... Это не так. Месяца три-четыре после нашего расставания я в буквальном смысле сходил с ума - жизнь казалось мне бессмысленной, если в ней нет тебя. У меня не было причин просыпаться по утрам, не было причин бриться и чистить зубы, ходить на работу в будни и в гости к родителям на выходных. Однако я все равно делал это. И как-то постепенно я забыл о тебе. Хотя порой меня накрывало - хотелось орать и лезть на стену от... от обиды? от одиночества? Наверное, от бессилия. От бессилия над тобой, над собой и над обстоятельствами. А потом и это прошло. Я нашел приличную работу, женился, и жизнь как-то сама собой наладилась. Но вот ты позвонил. Зачем? Хочешь разрушить мою жизнь? Хочешь показать мне, какое я ничтожество? Да, я ничтожество. Я слабак, потому что уже иду к тебе. Неприметный кабак в самом центре города, на набережной - угрюмый оазис тишины.
Открываю тяжелую дверь, вхожу. Хотелось бы сказать, что ты ничуть не изменился, но нет... Коротко стриженные волосы, ухоженная бородка, серенький вязанный свитер. Неужели это ты? Я ни за что не поверил бы, если б не твои глаза. Я узнаю их из миллиона. Хотя нет, это вряд ли...
- Ну, здравствуй, Георг.
Ты ухмыляешься. Все та же полуулыбка - исподлобья, левым уголком губ.
- Ты изменился... Билл.
Присаживаюсь напротив тебя. Тут же подбегает ухоженная официантка. Я уже достаточно видел женщин, чтобы понять - не бывает красивых или некрасивых женщин, бывают ухоженные и неухоженные. Делаем заказ, она уходит. А мы все сидим молча и не смотрим друг на друга. Хотелось бы сказать, что я знаю, о чем ты думаешь, но нет...
Смотрю на тебя вызывающе. Просто проверить - как ты отреагируешь на это сейчас, спустя три года? Я хочу знать, что ты все еще... Любишь? Хочешь? Я хочу знать, что ты все еще в моей власти! Я хочу знать, что все еще что-то значу для тебя! Боже, как я жалок...
Но ты смотришь куда-то мимо. Черт тебя побери, ну посмотри же на меня, Георг! Улыбаюсь, слегка прикусывая нижнюю губу, бросаю испытующий взгляд из-под полуопущенных ресниц, провожу пальцами по ножке бокала. А самому хочется закричать, швырнуть этот бокал тебе в лицо, ударить, убить...
- Знаешь, - вдруг говоришь ты, - зимы в Англии такие холодные.
...и я понимаю - всё. Ничего нет.
Ты уставился за окно, где надсадно кашляет мокрым снегом старик-ноябрь, а в глазах стоит та самая холодная английская зима. И мне уже не хочется ни кричать, ни драться. Сразу наваливается слабость и давит, давит ниже, прижимает к стулу. Остаться бы сейчас одному и просто полежать, подтянув колени к подбородку, и, может, немного поплакать - от этого, говорят, становится легче.
- Зачем ты позвал меня, Георг?
И вдруг ты смотришь мне прямо в глаза:
- Я просто хотел тебя увидеть.
- Зачем?
Ты отводишь глаза, недолго молчишь, потом, все так же глядя в никуда, отвечаешь:
- Хотел удостовериться, что тогда поступил правильно.
Нет, мне не больно и не обидно. Я понимаю тебя.
- В любом случае, это уже не имеет значения. - Мы не смотрим друг на друга, но кажется, нет в мире более людей, которые в этот момент понимают друг друга лучше, чем мы. Хотя... - Просто это уже не мы.
Нам больше не о чем говорить. И я ухожу.
На улице холодно и сыро, я скачу, оскальзываясь, по подмороженным лужам. И думаю о том, что жена, кажется, просила меня разобрать бумаги на своем письменном столе еще вчера...
|