|
1 часть
О, если б ты понЯла, с каким огнем играла!
Но ты не понимаешь, с каким огнем играешь! (с)
Билл спал. Наконец-то, после долгой подготовки, после искусственного транса он позволил себе окунуться в самый обычный сон. Только вот обычный ли? Недели штудирования книг по управлению сновидениями, недели утомительно-скучных упражнений на расслабление – концентрацию – удержание - запоминание. Он сознательно не позволял себе все это время поэкспериментировать с тем сном, ради которого пройдены все эти мудреные мучения. Упражнения проводились над самыми незатейливыми сюжетами, которые было проще вызвать в предсумеречном состоянии, проконтролировать и запомнить на выходе в реальный мир. И он терпеливо боролся за каждую деталь, каждый звук, каждый оттенок света, чтобы потом создать сон своей мечты или воплотить свою мечту в сон.
Почти год назад Билл случайно услышал группу со странным названием «Тайский кемпинг». Трое парнишек, стремительно набирая популярность, завоевывали мир, небрежно складывая к своим ногам страну за страной. Зажигательная музыка и звонкий, чуть хрипловатый голос фронтмена Тома Каулица, который одновременно управлялся и с гитарой, зацепили Билла. А потом случилось неожиданное для него самого: словно за компанию со всем миром, он пал к ногам этого худенького парнишки в безразмерных майках. Медовая копна дредов запала в душу вместе с медовым голосом, а прямой взгляд карих глаз переворачивал все внутри. Если Том с легким прищуром усмехался с фотографий или роликов, сердце Билла тут же реагировало бешеными толчками, заполняя горячими волнами низ живота. Окончательно же снесло его после Мальдивской фотосессии, запечатлевшей его кумира на отдыхе, в пляжных шортах и загаре. Лидер «Тайского кемпинга» резвился на песочке и в прибрежной пене, ослепительно улыбаясь в якобы нежданную камеру. И Билл, который до этого плыл по течению, то плавно загребая, то неловко барахтаясь, утонул в волнах странного моря по имени Том.
Нет, Билл не был геем, несмотря на некоторую манерность и женственность, свойственную юношам, привыкшим ухаживать за собой. Но в данном случае он даже не задумывался о половой принадлежности объекта его грез – он просто мечтал о Томе, спокойный за несбыточность своих мечт. И, не признаваясь никому в своих чувствах, он решил пойти тайным путем снов, на котором нет осуждающих взглядов и недопустимых поступков.
…Словно выныривая из мягкого небытия, он увидел свои руки – пара серебряных колец на длинных изящных пальцах, неразлучный махровый напульсник на тонком запястье. Значит, все идет хорошо, вокруг него колышется материя снов, но он крепко держит путеводную нить, которая будет разматывать клубок ее сюжета, или, по крайней мере, его канву. Ну, где же ты, Том Каулиц, по каким мирам сейчас придется гоняться за тобой? Главное, не потерять компас – т.е. не выпускать руки из поля зрения, иначе… в лучшем случае, сон сорвется в бессвязный бред. А в худшем… Но не коту же под хвост эти долгие медитативные тренировки!
Из легкого марева вокруг возникла полупрозрачная рука, застыла на мгновение и уверено накрыла его ладонь. Началось! Билл осторожно коснулся пальцами прозрачной субстанции, и призрачная плоть прямо на глазах стала осязаемой мужской кистью с тонкими, чуть загрубевшими пальцами. Пространственный кисель тем временем породил вторую руку, уже по локоть, с таким же, как у него, черным напульсником. Чужие пальцы уверенно переплелись с его собственными, слегка пожимая их. Но туман вокруг и не думал рассеиваться, прочно скрывая обладателя рук и пейзаж вокруг. А было ли что-то вокруг? Ему все равно, где бы это ни происходило, ведь он узнал эти пальцы, то страстно, то волнующе-медленно терзавшие гитарные струны. Билл завис в молочно-белом пространстве сна, видя и ощущая свое тело, а дерзкие руки начали неторопливый путь вверх по его предплечьям, как по рифу. Теплые касания ложились на кожу затейливым узором, который вился все выше, заполняя арабесками плечи и, наконец, растворился в горячем пожатии. Хрупкие плечи юноши утонули в сильном охвате ладоней, и он, порывисто ухватившись за фантома, дернул на себя, потянул его из светлого сумрака.
И туман расступился, отдавая в его сон худощавый, но мускулистый торс, с гладкой, чуть позолоченной загаром, кожей. Он даже услышал свой стон, прижимаясь в счастливом томлении к груди наполовину невидимого человека. Еще одна напряженная концентрация - он провел пальцами в том месте, где должна была бы находиться голова призрака. И под его прикосновениями, как под действием фотопроявителя, начали проступать знакомые черты. Непослушно торчащие из хвоста светлые дреды, пестрая бандана, до самых бровей закрывающая лоб. Красиво очерченные губы с блестящими шариками сережки в нижней, чуть приоткрылись от прикосновения его пальцев, уголок пополз вверх в знакомой усмешке, выступил острый кадык на шее. Билл, наконец, решился заглянуть в глаза фантому, рожденному из сна – и замер, застыл под ослепительной черной вспышкой покорным кроликом. Как давно он мечтал об этих очах, представлял, как их взгляды встретятся, но новая реальность оказалась сильней всех надежд. Поймавший его взгляд подчинял и завораживал, манил в бездну, звал в неизведанное, обещал невыносимое наслаждение… Да он и не собирался сопротивляться, разве не такого финала он искал на пути по тайнам снов? Или этот финал стал началом безумия? Мягкие губы приблизились к его губам, но не коснулись их, а только послали легкий щекочущий шепот прямо в душу:
- Ты звал меня? Вот я и пришел.
- Тооом! – ответил юноша полустоном и подался вперед.
- Ты хочешь испытать это? – чужие губы вновь отодвинулись на расстояние полувздоха – так рядом, но так далеко.
- Дааа! – он вновь потянулся, погрузив пальцы в волосы Тома, притягивая его голову – как он давно мечтал.
Фантом, словно сдавшись, слегка коснулся ноющих в ожидании приоткрытых губ, но лишь на мгновение, тронул щеку легким касанием и вновь отстранился, пытливо заглядывая ему в глаза:
- Обратного пути не будет, Билли! – тихо шепнул он, а дьявольские очи предостерегающе сузились.
- О чем ты? – словно стряхивая наваждение, удивился парень.
- Меня нельзя будет забыть, - он многообещающе улыбнулся и пробежал невесомыми поцелуями по его волнистым черным волосам. – Твое тело не сможет забыть.
- Я и не хочу! – решительно ответил Билл, глядя прямо в прозрачную темноту его глаз.
И шоколадная бездна полыхнула огнем и сомкнулась над ним, принимая в свои объятья. Горячий рот, наконец, накрыл его губы, вжался, и юноша, жадно запрокинув голову, растворился в пронизывающем поцелуе. Сон и явь смешались в безумном сплетении тел, просящих и ласкающих рук. Жаркий, испепеляюще-сладкий ад бушевал вокруг и внутри Билла. На самой грани сознания он услышал дразнящий шепот:
- Ты готов идти за мной? Туда, где ждет наслаждение, не испытанное смертными?
Слова, долетевшие и канувшие в пучину поглотившей его страсти, не насторожили его, только подхлестнули к ответу:
- Будь со мной, я хочу тебя, Том!
В этот же миг демон, обвив его руками и ногами, канул вместе с ним из молочно-сонного тумана в черное ничто.
2 часть
Кого теперь ты любишь, когда все понимаешь?
Кого теперь ты дуришь, когда ты не играешь?
В один-единственный миг искрящийся созвездиями мир пронесся мимо и бросил их сплетенные тела в охлаждающую стихию, рассыпавшуюся вокруг каскадом брызг. Еле успев затаить дыхание, Билл уже вынырнул на поверхность воды. Отфыркиваясь и ничего не соображая, он инстинктивно бил руками по непонятно откуда взявшейся воде, пока они не коснулись теплых плеч Тома. Судорожно вцепившись в них пальцами, он растерянно и с ужасом смотрел в лицо, расплывшееся в довольной усмешке.
- Где мы?! – голос дрожал на грани истерики.
- Мы дома, детка, - порождение сна улыбалось все шире, крепко обхватив юношу за талию, удерживало его на поверхности без каких-либо видимых усилий.
Повсюду плескались волны, искрились их гребни в солнечных лучах, а горизонт расстилался вокруг, не оставляя надежды на самый крошечный клочок земли.
- В море?! Том!! Ты в своем уме?
- Я в твоем сне, сладкий, но ты – в моей власти, которую сам мне дал над собой – помнишь? – кареглазый искуситель нежно провел рукой по его мокрым волосам, другой продолжая уверенно прижимать юношу к себе.
Все вокруг кричало – «опасность!», и Билл с запозданием попытался сосредоточить взгляд на своих кистях – для восстановления контроля над сновидением. Но едва он посмотрел на плечи Тома, за которые продолжал держаться, тот без предупреждения погрузился в соленую воду с головой, увлекая Билла за собой. И тут же вынырнул, удерживая кашляющего и отплевывавшегося юношу, извивающегося в его руках в безуспешных попытках вырваться.
- Что ты делаешь, черт тебя возьми?!
- Я мешаю тебе прервать твой сон – ведь ты дал согласие! Если ты еще раз попытаешься взглянуть на свои руки – пеняй на себя, детка.
Билл дрожал, но, тем не менее, попытался скосить взгляд. Том тут же отреагировал новым погружением, опустив их обоих в воду до линии губ. Юноша замер, глядя в его насмешливые глаза. Потом медленным неуверенным движением снял с чужого плеча одну руку и, не глядя на нее, зарыл пальцы в густую копну дредов у него на затылке.
- Так-то лучше, сладкий, подальше от соблазна – верно? И будь добр, положи мне вторую руку на спину – у меня там… чувствительное место, - умопомрачительная призывная улыбка почти свела на нет легкую угрозу в голосе. – Не волнуйся, я не выпущу тебя. Даже и не надейся.
Билл послушно переместил ладонь на середину загорелой спины, машинально поглаживая мокрую кожу. Рука Тома начала плавно блуждать по его обнаженному торсу и только тут парень понял, что вместе с оглушительным приводнением он лишился того минимума одежды, который был на нем в начале сна. Словно прочитав его мысли, инкуб (Билл, наконец, решился назвать вещи своими именами) неуловимыми извивающимися движениями потерся грудью о его грудь, задевая сжавшиеся от неожиданной ванны соски. Страсть вернулась, захлестнула по самое горло, несмотря на неустойчивое положение, необычную среду и более чем туманные намерения демона. Впрочем, намерения его становились вполне ощутимыми. Мокрые змейки дредов упали юноше на лицо, мешаясь с влажной ночью собственных волос, когда Том склонился к его губам, а рука, лежащая на русом затылке, уже сама притягивала долгожданный рот, не подчиняясь никаким сигналам рассудка. И вот уже мучительно-жадный поцелуй поглотил Билла, не давая шанса подумать, отдаваясь на волю – просто отдаваясь! Когда губы фантома, наконец, отпустили Билла, переместившись на шею, он расслышал, скорее даже почувствовал кожей просьбу-приказ:
- Ты хочешь, чтобы обе мои руки были свободны ласкать тебя? Обними меня ногами.
Сердце сладко упало, а ноги сами собой согнулись, сомкнувшись у Тома на бедрах. И в то же мгновение, еще не осознав, в чем причина, инстинктивно передвинулись выше, почти на талию. Так же непроизвольно рука Билла выскользнула из волос призрака и метнулась вниз, его ногам. Едва она коснулась бедра, уже не сдерживаемый крик вырвался наружу:
- О боже, Том! Что это?!
- Что именно, детка? Тебя что-то напугало или наоборот – привело в восторг? – существо, сжимавшее его в объятьях, удерживало своим гипнотическим взглядом от нового вопля.
- У тебя на ногах чешуя!!!
- Ах, это! Она доставляет тебе неудобство? А с чего ты взял, что чешуя на ногах? – в голосе демона одновременно звучали издевка и желание.
Легко отстранив его от себя и удерживая на поверхности руками, инкуб изогнулся и на краткий миг выбросил в воздух ослепительно сверкнувший на солнце рыбий хвост. Впрочем, мига вполне хватило юноше, чтобы увидеть, с чем он имеет дело. Дождь соленых капель еще не успел осесть на их волосах, а существо уже снова сгребло его в кольцо рук, прижало к гладкой груди и… скользкому хвосту! Билл замер, боясь пошевелиться и почувствовать ногой шероховатость чешуек, боясь поднять взгляд. Ласковым движением пальцев Том поднял его подбородок и тут же пригвоздил взглядом:
- Неужели ТАК страшно? Или противно? – хвост мазнул по голым ногам скользящим движением.
Парня невольно передернуло. Инкуб усмехнулся:
- Что ж, сладкий, раз тебя приводит в такой трепет моя нижняя половина, предлагаю тебе вернуть ноги в прежнее положение! – и, не давая ему времени на размышление, тут же поочередно закинул его ноги себе на свободную от чешуи талию.
Билл не сопротивлялся. Молчал рассудок, молчали желания, его тело превратилось в пустую податливую марионетку в руках кукловода. Но демона это явно не устраивало. Положив теплую ладонь ему на затылок, Том осторожно раздвинув языком губы юноши, скользнул в рот, дразня, поднимая легкими касаниями темные волны желания. Другая рука скользнула к его груди, прошлась по ней нарочито случайным жестом, вернулась, пустилась в медленное исследование, постепенно сужая концентрические круги к маленькой горошине соска.
Безвольно повисшие руки Билла вновь ожили, заскользили по упругим мышцам бронзовой спины, слегка царапая ногтями кожу, с губ сорвался стон. Демон, довольный произведенным эффектом, сильнее прижал его к своим бедрам. Билл издал тихий смешок и прошептал в ответ на недоуменный взгляд существа:
- Знаешь анекдот про золотую рыбку и ливерпульского рыбака? Поймал рыбак рыбку, осмотрел ее со всех сторон и молча выбросил в море. Рыбка тут же всплывает:
- But why?! – asks fish.
- But how?! – answers fisher.
- Мило, - усмехнулся Том, - только не наш случай, детка! Так что ты знаешь об анатомии русалок?
Он аккуратно снял его руку со своей спины и, крепко держа ее в своей, опустил вниз, к бедрам. Повел его ладонью по пограничной полосе между кожей и чешуей, которая проходила чуть ниже талии, заставил пройтись пальцами по скользким чешуйкам сбоку, сзади, ниже поясницы – всюду был непрерывный, шершавый слой. И, наконец, подвел его кисть к тому месту, где у человека расположены чресла. В первый момент Билл не ощутил ничего необычного – та же ровная чешуйчатая поверхность. Но вот под его пальцами началось движение, давление из глубин могучего торса-хвоста медленно отодвигало его ладонь вверх.
- Ну кааак? – протянул насмешливый голос прямо в ухо. - But how - больше не вызывает сомнений?
- Но Том... он же тоже... в чешуе!!!
- Добро пожаловать в рай, сладкий! - взгляд плеснул коньяком, а руки властно легли на его ягодицы, направляя, насаживая его прямо на вздымающегося монстра.
Не успев ни вырваться, ни вскрикнуть, Билл затрепетал бабочкой на булавке коллекционера, а угрожающе блестящий чешуйчатый стержень входил в него медленно, но неумолимо, до конца, вжимаясь, вворачиваясь толстой слепой змеей, почуявшей тепло узкого лаза.
Боль и холод. Эти два ощущения заполнили все, затопили тело, заглушив ужас происходящего. «Сношения с инкубами болезненны… от их проникновения веет холодом… жертва не испытывает ожидаемого удовольствия…» - в памяти всплывали предостерегающие строчки книг. Поздно, боржоми разлит по стаканам! Но вот поступательное движение закончилось, огромный член весь - весь! - оказался внутри. Замерев на мгновение, демон поймал его взгляд, ожег нездешним огнем, выдохнул вопрос прямо в рот:
- Терпимо?
Терпимо? Вдруг Билл понял, что как раз терпеть-то и не хочется! Пронизывающий холод уже растворялся в его тесном тепле, боль превратилась в ноющее ожидание – чего? Движения, будь он проклят! Закусив губу, парень вместо ответа попробовал пошевелить бедрами, качнулся взад-вперед, но тут же замер с болезненным стоном.
- Тише, тише, детка! Забыл? – это же чешуя! Против шерсти нельзя гладить, - темноокое порождение преисподней успокаивающе побежало пальцами по его волосам. - Предоставь это мне и не двигайся!
Но даже ласковая усмешка не спасла от паники. В округлившихся от страха глазах Билла ясно читался вопрос: «А как же – назад?!». И далее последовало жуткое слайд-шоу, как жесткая чешуя в своем обратном ходе рвет и режет его плоть.
- Дорогой, русалки – не богомолы и не скорпионы! Они не калечат своих возлюбленных. Если, конечно, возлюбленные сами не срываются от страсти, - он многозначительно подмигнул. – К тому же, ты, кажется, забыл, – секундная пауза. – Ведь я – великий мачо!
Последние слова прозвучали так неуместно дико, что Билл непроизвольно хихикнул.
- И как же это происходит у вас, у русалок, маэстро?
- Ты вроде уже начинаешь догадываться? Так, детка? – демон чуть шевельнул хвостом, отчего внутри у юноши словно пробежал разряд. – Получив свое, он уйдет – легко и безболезненно, но – не раньше! – Ответ и угроза в одной фразе, и снова уголки рта разъезжаются в зовущей ухмылке. - А теперь – расслабься.
И так захотелось сдаться, последовать его приказу, последовать за ним – и гори все синим пламенем! Ведь он сам хотел этого! (ну, не совсем ЭТОГО, но кто, как ни он, до потери чувства реальности рассматривал слэшевые картинки, где Том представал в виде крылатого ангела, темного демона, змеи и... русалки, сплетенной в объятиях с хрупким юношей?! Вот и получите-с!) И все же Билл лихорадочно пытался вспомнить все, что он знал об инкубах. Почему-то доблестные проводники по снам не заостряли своего ученого внимания на таких мифических существах как инкубы и суккубы. Как с ними бороться? Никак! Не допускать их в свои сны, не напрашиваться самому на их визит! А ведь именно это он и сделал. Так что же дальше? Дальше полная потеря ментальной энергии, высасываемой инкубом и – кома, летаргия… или смерть. Что же делать? В какой момент идет передача энергии? Да постоянно, с момента прихода демона. А можно ли забрать у него назад свою? Вряд ли. Хотя… возможно есть способ. Надо поймать момент, когда поток эктоплазмы пойдет в обе стороны, под огромным напором. Есть только один такой момент, и его нельзя упустить. Это – оргазм. Иначе как объяснить то предсмертное ни с чем несравнимое удовольствие, которые согласно неподтвержденным историческим источникам испытывали жертвы инкубов? Это – обратный поток энергии, на мгновение отдаваемый инкубом словно в благодарность за забираемую жизнь. Если бы не было того огромного наслаждения, про которое слагались легенды, кто бы стал баловаться сомнительными ритуалами и вызывать на свою голову черт знает какую нечисть? Даже демонам необходим пиар! Люди в предсмертном бреду пытались поведать о прекрасных любовниках и любовницах и их изощренных ласках и тем самым предоставляли фантомам широкие угодья для их пастбищ. А все, что говорилось о боли, наивно списывалось на садо-мазо предпочтения рассказчиков… Так, еще раз, обратный поток энергии, пусть кратковременный, и забираемый назад сторицей, но... обратный – ключевое слово! Значит, кто-то все-таки выжил – и сумел рассказать. И это его единственный шанс ускользнуть из кошмарно-сладкого сна, не раствориться в нем, бросив свое обреченное тело в летаргию.
Вселенная вновь сжалась до размера двух блестящих глаз, настороженно считывающих малейшее движение его души. А внутри, сбивая все мысли в путанный клубок, нарастало томительное безумие от слияния с чужеродным чешуйчатым колоссом, так уютно расположившимся в нем и давящим своей сладкой тяжестью. Его собственный член, прижатый к животу Тома, ныл от напряжения, притираясь, вжимаясь в кубики его пресса.
Хвост инкуба уже резвился танцующим дельфином, извивался водяным змеем, ни на секунду не прерывая скользящих движений. Так плещется рыба в лунном свете – в ленивой истоме окуная в льющееся на воду серебро упругие бока. Амплитуда постепенно возрастала, плавные изгибы стали больше походить на гарцевание дикого мустанга, но руки Тома прочно держали юношу в седле, а губы в хаотичном поиске блуждали по его лицу, успевая ласкать, оставлять обжигающие печати и ловить непрерывно срывающиеся стоны. Опускаясь в дурманящую пелену страсти, Билл безуспешно цеплялся за остатки сознания, смутно понимания, что за долгожданной сладкой капитуляцией его неминуемо ждет толстая полярная лисичка, больше известная в народе как полный песец.
«Черт, я же как рыбка на крючке! Вот это ловушка! Нужно успеть сбросить чары инкуба в момент его пика, но ведь это чудовище будет во мне, не даст мне ускользнуть, вернее – соскользнуть! А ждать, пока он... выйдет из меня... хммм... естественным образом – рискованно, канал может закрыться. Или, если я все же покину сон, ничего такого, что придется долго штопать хирургам, не случится? В любом случае, альтернатива более чем сомнительна. Надо рискнуть! Только бы не потерять голову…»
От нового волнообразного перехода Билл против своей воли громко застонал и приник к груди существа с обликом сексапильного музыканта. Теперь хвост вибрировал, сотрясая их тела, а нарастающая где-то внутри пульсация начала биться всполохами просыпающего вулкана. Еще миг и - затянувшая взгляд поволока, прикушенная губа, так и не удержавшая крик, сведенные судорогой пальцы в волосах демона.
- Где ты, Томми? - слабый выдох на полпути к концу света. Или к концу жизни?
- Я здесь.
Разверзшееся жерло вулкана, эпицентр взрыва, рождение сверхновой – и галактики брызгами летят во все стороны, захлестывая, сметая все на своем пути звездным ветром невиданного наслаждения.
Глаза Тома закрылись, лицо застыло маской удовлетворения, в экстазе он откинул голову на руки Билла. Пальцы первыми заметили это движение, посылая умоляющий призыв в одурманенный оргазмом мозг. Все еще находясь во власти сладостной пульсации, юноша чуть приоткрыл веки и последним невероятным усилием практически угасшей воли заставил себя сделать резкое движение – выдернул руки из-под головы инкуба и поднес их к лицу. Том яростно дернулся, мгновенно стряхивая истому, в попытке перехватить его ладони, завести за спину, скрыть. Но опоздал. Билл впился взглядом в свои пальцы, словно видя их впервые, но тут же узнавая каждую линию, черточку, ноготок. И руки каменной стеной оградили его от полного бессильной злобы взгляда инкуба, в котором уже не было ничего человеческого. А через пол-удара сердца перенесли его назад, в фазу глубокого сна.
Утро встретило Билла нерадостным состоянием тяжелого похмелья – Сахара в горле, пересохшие губы потрескались, все тело саднит и ломит. В голове гудел набат, метались обрывки мрачного сна, ускользая, не успевая превращаться в различимые картинки-образы. «Странно, вроде вчера не было никаких вечеринок и незапланированных возлияний. Что это со мной? Никак температура? И что за поганый бред мне снился? Ни понять – ни вспомнить, хоть и тренировался столько времени! Наверное, это от жара». Он тронул рукой горячий, в испарине лоб и, спустив на пол босые ступни, прошлепал на кухню, к спасительному графину с водой. Жадно выпил стакан, облизал соленые, обветренные губы. Встряхнув волосами, глубоко вздохнул – вроде стало полегче. Повернув голову, улыбнулся постеру на стене, с которого с пронзительной усмешкой смотрел обожаемый фронтмен, словно спрашивая - хочешь?
- Привет, Том! Как ты? А вот я – что-то не очень…
Еще раз вздохнув, он поплелся в ванную, умыть лицо прохладной водой. Медленно закрыл кран, оперся рукой о раковину. Что это там блестит у стока? Чешуйка? Даже две? Странно… Из волос, что ли, выпали? Когда в детстве мама утром находила у него в волосах перышко от подушки, она шутила – спал с цыганятами в перине! А сейчас можно сказать - плавал с рыбками? Он развеселился: это все Каулитц с Мальдив мне морские сны посылает! Нет бы сам приснился - так фиг вам! Ладно, сегодня вечером снова попробую «заказать сказку на ночь»! Добро пожаловать в мои сны, Том, я буду ждать тебя!
|