Я лежал на кровати, закрыв глаза рукой. Мне просто не хотелось видеть окружающий мир. Не спав уже вторые сутки, я чувствовал себя абсолютно потерянным и разбитым, но сон не приходил ко мне, как бы я этого не желал.
Сначала была ночь. Слишком горячая и яркая ночь, долгожданная и нежная, в которой сну не осталось места.
Номер на двоих, практически недельный перерыв из-за напряженного графика и постоянной работы… Накопившееся желание и сгустившееся томление.
Том как всегда делил со мной все мои переживания и ощущения. И это было просто удивительно, какой уж там сон, ночь пролетела как одно мгновенье. Сладкое и незабываемое.
Иногда я даже не понимаю, чего в наших отношениях больше: любви или секса.
Потому что я хочу Тома порой даже сильнее, чем люблю.
Особенно когда у меня нет возможности даже прикоснуться к нему. Но зато при первой же возможности я буквально отрываюсь. Наверное, в этом есть своя прелесть.
Это ужасно, я не соображаю, почему мы до сих пор живы, как вообще можно жить по такому принципу и с таким режимом. Мы выкладываемся в этом мире полностью. Мы расходуем себя для тех, кто нас любит, отдаем им слишком много, при этом мы всегда улыбчивы и открыты. Как нам это удается?
Не понимаю. Я выжат, подавлен и обессилен. И знаю, что надо выспаться, расслабиться, успокоиться… Но у меня не получится – слишком давит на меня все это…
После той ночи было утро, день, а затем наступила эта ночь. Все как обычно, я сильно удивился бы, поменяйся этот порядок местами. С утра, не выспавшиеся, но довольные и счастливые, мы куда-то ехали, задремав по дороге, затем встречались с журналистами, фотографировались, выступили в какой-то студии. Хорошо, что под фонограмму, я видел, как Том путается в аккордах, и сам уже не помнил порядок слов... Нет, я был рад всему этому, нас отлично принимали, нас ждали и преданно смотрели на наши подуставшие лица с мешками под глазами. Наверное, даже в таком виде мы выглядели прекрасно.
Это моя жизнь и я не смогу жить другой жизнью… Да и не хочу в целом.
Я так безразлично сейчас думаю о сегодняшнем дне, потому он уже слишком далеко. И я, кажется, уже свыкся с мыслью о том, что могу это все потерять…
- Билл, какого черта вы делаете? – Я вжимался в кресло, крик Йоста шокировал меня, он никогда не позволял себе кричать. Если он хотел поставить меня на место, он разговаривал сухо и строго, и мне этого хватало, чтобы все понять. Впервые за столько лет он повысил голос. – Ты понимаешь, чем это может обернуться? – Я не боялся его, я просто терпеть не могу, когда кто-то кричит на меня. Поэтому я упорно молчал, еще больше разжигая в нем раздражение.
А ведь я всего лишь зашел поинтересоваться, почему нас с Томом в этом отеле поселили в разных номерах. Зря я вообще зашел, не то, что задал подобный вопрос.
Дейв буркнул сначала что-то о том, что нам полезно иногда побыть раздельно, но у меня еще хватило ума ответить, что мне не понятна такая забота и что номер у нас должен быть совместный. Ну, еще бы, я и так порядочно устал оттого, что моя любовь не имеет права на существование и вынуждена скрываться и прятаться, так могу я хоть ночи проводить, так как хочу? Я просто хотел выспаться, обнимая брата. Обнимая любимого человека, в конце концов!
И тогда Дейв злобно посмотрел на меня, затем вдруг вскочил с кресла и начал кричать.
Его слова словно удары по щекам, неожиданные, вроде не сильно больно, но жутко обидно.
- Вы оба ненормальные, вы это понимаете? Глупые мальчишки, вас обоих стукнули головой, когда вы появились на свет! И какого дьявола вы достались мне? Зачем я вообще вами занялся?
- Дейв! Успокойся, черт возьми! – Тут уже я не выдержал и вскрикнул. Собрался с силами и пристально посмотрел ему в глаза. – Что за истерики? И кто еще из нас ненормальный, а?
Немного придя в себя от моего голоса, он плюхнулся обратно в кресло и, тяжело дыша, произнес:
- Я давно догадывался, что все эти ваши взгляды, все эти ваши совместные номера, весь этот хаос после вас, все это не просто так. Я делал ставку на то, что вы братья. Что вы неразрывно связаны, но я и подумать не мог, что настолько.
- Не понимаю, о чем ты говоришь. Мы и, правда, братья, ко всему прочему близнецы, что такого, что мы ночуем в одном номере? – Больше всего на свете я боялся, что все вот так узнается. Что нас кто-нибудь увидит и обвинит во всех смертных грехах.
- Билл, не делай из меня дурака. Я видел, как вы вчера с утра выходили из номера. Поверь мне, вы выглядели далеко не братьями. – Он наконец-то остыл, разговаривая со мной практически спокойно. Но его голос звучал уже как-то бездушно. – Мало того, я видел вас сегодня в машине. То как вы спали, вообще ни в какие ворота не лезет. Черт подери, Билл, я все понимаю. Приди ты ко мне и скажи, что тебя не тянет на девочек, я пойму. Скажи, что вообще решил поменять пол, я даже и это пойму. Я давно предугадал, что у тебя не все в порядке с ориентацией. Но спать с собственным братом, это просто аморально и, если я не ошибаюсь, противозаконно!
- Да с чего ты взял, что мы друг с другом спим? – Я буквально умер на месте, когда услышал его догадки. Да, мы слишком заигрались, задремав в объятиях друг друга. Но мы ехали в машине, черт возьми, нас кроме Йоста и водителя никто и увидеть не мог! – Прежде чем обвинять нас в этом, попробуй это доказать. – Я слишком обнаглел, с вызовом смотря на своего продюсера. Но у меня не было других вариантов.
- Билл, – Дейв принял вызов. И для меня это было не очень радостно, – запомни, не ты здесь ставишь условия. Учти одно – если я еще раз подобное увижу, то не видать вам обоим сцены как своих ушей. Группу Tokio Hotel я просто уничтожу, теми же руками, что и создал. Я имею на это полное право и боюсь, что даже не пожалею об этом.
Вместо ответа я просто встал и молча вышел. Хотелось для пущей важности хлопнуть дверью, но я не решился. Просто этот разговор окончательно выбил почву у меня из-под ног.
Я знал, что он совершенно серьезно настроен, но я не понимал, как мне с этим справиться.
Зайдя в собственный номер, я плюхнулся на кровать и закрыл глаза руками.
Аморально? Противозаконно?
Да какой идиот придумал такие морали? Кто разрешал ему составлять подобные законы?
Может быть, это действительно не совсем правильно, но я трахаю своего брата по взаимному согласию, и к тому же по любви! Кому я мешаю этим жить? Кому я делаю хуже? Кто посмеет обвинить меня в том, что я люблю его?
Я не виноват, что мы родились близнецами. Если правило, что мужчина должен любить женщину придумал Бог, то я хотел бы спросить у него, какого черта он сотворил моего любимого человека мужчиной! Почему он не родился девочкой где-нибудь в соседнем доме, мы бы дружили с детства, поступили бы в одну школу, лет в 15 поняли бы, что все это не просто так, и наши родители радостно гуляли бы на нашей шумной свадьбе после успешно оконченной нами учебы в университете!
Даже если Тому суждено было родиться мальчиком, то почему я не родился девочкой? Это было бы даже логичнее и еще более правильно! Какая разница, по сути ничего не изменилось бы, мы все равно были бы близки и счастливы. Почему мы не имеем на это права?
А так у нас одна фамилия на двоих, но это не потому, что мы женаты. Хотя о каком браке я думаю? Еще бы о детях помечтал, бедный младшенький Каулитц.
Я очень хотел заснуть и не мучить себя всей этой реальностью, но я не мог. Во-первых, со мной рядом не было Тома…
Я облегченно выдохнул, услышав стук в дверь.
Том просто зашел, обнял меня и прижал к себе. Его ласковые уставшие карие глаза смотрели на меня с тревогой.
- Билл, ко мне сейчас Дейв заходил. – тихонько произнес он.
- Я с ним тоже успел поговорить. – Я вцепился пальцами в его футболку. То ли от злости, то ли от обиды на Йоста. – А что он тебе сказал?
- То, что мы с тобой ненормальные, что нас лечить пора и то, что пора завязывать с извращениями подобного рода. – Том смотрел на меня и легонько улыбался. Его самого смешили эти слова.
- Ха! – Я выпустил Тома из рук и упал на кровать. – Да пошел он к черту! – У меня больше не было слов и эмоций. Даже мыслей не было.
- То есть тебя не пугает даже то, что группы мы можем лишиться? – Том сел рядом со мной.
- Томми, ну что такое группа, а? Ради нее я не собираюсь что-то менять в наших отношениях. – Я взял его за руку и притянул ближе. – Или что, так легко взять и отказаться от всего, что между нами существует? Ради какого-то названия?
- Это не просто название, ты же сам понимаешь. Но отказываться от тебя я не собираюсь ни из-за чего на свете. – Он лег рядом со мной и обнял меня.
Я так и не понял, почему я уткнулся носом в его плечо и тихо заплакал.
- Том, ты как думаешь, а умирать больно? – Мы лежали в полной темноте, обнявшись и словно оторвавшись от этого мира. В голове было пусто, на душе тоскливо и тяжко. И только присутствие друг друга согревало наши сердца.
- Билл, ну ты спросишь тоже… - Я не видел его лица, но почувствовал улыбку на его губах. – Думаю, что там уже не до боли. И смотря конечно, каким образом ты умираешь. А почему ты вдруг спрашиваешь?
- Я просто хочу боли… - протянул я.
Том резко приподнялся, включил свет и испуганно посмотрел на меня.
- У тебя все в порядке с головой?
- Том, ну ты спросишь тоже… - передразнил я брата. – Я просто ясно осознал, что хочу боли физической. Чтобы забыть обо всем этом. Хоть на время. Уснуть все равно не получится.
- Что вдруг вот так явно и четко осознал? – В глазах Тома не было удивления. Словно он давно был готов к такому повороту событий.
- Помнишь, лет 7 назад мы гостили у тети Маргарет? – Я специально не ответил на вопрос однозначно. Я хотел, чтобы он понял все сам.
А ведь он понял почти сразу. Я наблюдал за тем, как он изменился в лице и посмотрел в сторону, вспоминая тетушку, ее уютный домик, вкусное угощение… Ласковое солнце, под которым выгорали наши волосы, зеленые луга, в которых мы ловили причудливых бабочек… Ведь тогда мы были еще просто братьями, а не чем-то там большим. Но уже тогда…
Мы купались в теплом лесном озере, плескаясь и смеясь, брызгаясь и играя.
Я кинул ему в руки мяч, но попал прямо в голову. Сделав обиженное лицо (ну специально, конечно же, мяч легкий, совсем не больно было) он кинулся за мной.
А плавал он всегда лучше меня. И догнал практически сразу.
- Я казню тебя за то, что ты коснулся моей королевской головы без спроса! – Он сделал грозный вид и опустил меня под воду. Не замечая, что держит меня слишком яростно и сильно, не чувствуя того, что я трепыхаюсь под водой уже не шутя, что дыхания уже не хватает, и его наигранная казнь может обернуться совсем не игровым финалом.
Но он все-таки остановился. В тот момент, когда я уже даже перестал бояться. Когда мне вдруг стало все равно. И почему-то невообразимо легко…
Вытаскивая меня на берег, вспоминая, как помогают утопающему, давя мне на грудную клетку, заставляя воду выплескиваться из легких, он что-то говорил мне.
И когда я, наконец, пришел в себя, откашлявшись и тяжело дыша, он буквально умер от счастья.
- Билл, ты в порядке? – Он был еще более напуган, чем я сам, но облегчение и спокойствие уже стояли за его спиной.
- Вроде… - Я просто хрипел, а не говорил. И это приносило боль.
- Пойдем домой, Билли. – произнес Том и наклонился над моим лицом.
А затем коснулся губами моего рта. Словно показывая то, что признает свою вину.
Что переиграл, переборщил, чуть не утопив собственного брата. Я приник к его губам с непонятной тогда еще жадностью. Словно разглядев в них свое спасение.
И тогда я понял, что от его рук я мог бы даже и умереть.
Том резко посмотрел на меня.
- Отлично помню, кажется, что это было совсем недавно. – В его глазах было что-то невероятное. Страх с примесью власти, боль с примесью похоти. Воспоминания слишком яркие, слишком четкие.
- Так вот, тогда я понял, что моя жизнь в твоих руках. Ты же мог погубить меня, Том. Но ты не сделал этого. Одна минута, и я бы захлебнулся окончательно. Но ты меня вытащил.
Может быть, поэтому я так тебе доверяю…
- Билл, насколько я понимаю, это был твой ответ на мой вопрос?
- Да, Том. Я хочу умирать в твоих руках. Я хочу почувствовать это снова. – Что было в моих глазах, я даже представить не могу. Но они были просто безумными, потому что Том даже отодвинулся от меня.
А затем перекинул через меня одну ногу, усевшись сверху.
- Умирать? Не слишком ли рано для смерти, Билли? – Он словно колебался секунду, а затем наклонился к моим губам. Та жадность, с которой я приник к ним на этот раз, была вполне понятной и оправданной.
Он целовал меня безудержно и властно, словно я что-то разбудил в нем своими словами. Что-то чего он сам раньше просто боялся, а я позволил ему выйти наружу.
Кусая мои губы, запуская пальцы в мои волосы, сжимая их с силой, напрягаясь всем телом и практически рыча.
Я оторвался от его губ и прошептал:
- Больше, Том. Жестче и сильнее… - Снятие еще одного замка с дверей запертых желаний.
- Куда же еще-то, Билл? – Он был словно растерян, но я же все прекрасно понимал, это всего лишь слова…
- Куда хочешь. Все, все что хочешь. Лишь бы только умирать.
И откуда у этого черта в кармане нож? Складной, фирменный, подаренный отцом когда-то давно. У меня тоже такой был, но я где-то потерял его, да и не слишком часто я им пользовался… А вот Том таскал его с собой. Не для этого ли случая?
Когда он им щелкнул, а лезвие блеснуло в свете ночной лампы, по моей спине пробежал холод. Но это было невообразимо приятно. К тому же я ему верил как самому себе.
С совершенно диким видом он покрутил его в руках, затем приподнял мою футболку и поднес к ней лезвие. Острый конец ножа коснулся моей кожи, и я задрожал.
Нож скользил по внутренней стороне ткани, а острие по телу, я закрыл глаза, словно специально выгибаясь. Том рассчитывал силу, чтобы рана была лишь поверхностной, но я делал ее глубже, сам подставляясь под его нож.
Разрезав футболку пополам, оставив на моей груди четкую кровоточащую полосу, он приподнял меня, и провел пальцами по ране. Кровь текла медленно, тонким ручейком по животу, затекая под ремень джинсов.
- Так лучше? – произнес он, касаясь окровавленными пальцами моих губ. Кровь была соленой и теплой, я провел языком по кончикам, а затем захватил их ртом.
Том буквально взвыл. – Что же ты делаешь?
- А что ты хотел? – Я улыбался, тихонько перебираясь рукой по дивану, в сторону его ослабевшей руки с ножом. Я взял его за запястье, поднес руку к лицу, рассматривая окровавленный металл… А затем подал ему вторую руку, ладонью вверх. – Знаешь, как в кино, скрепим наш союз кровью?
- Следы останутся. – Том пристально смотрел мне в глаза.
- Напульсниками закроем. – Я хитро улыбнулся.
- Ты точно этого хочешь? – Том ведь знал, что он никуда от этого не денется, и спросил ради приличия, скорее всего.
- Точно. Давай же…
Том встал на кровати и поднял меня.
Острие коснулось запястья. Я наблюдал, закусив губу от боли, как линия, нарисованная ножом наполняется густой красной жидкостью, как кровь выступает по всей ее длине, как собирается в каплю и стекает по ладони…
И я действительно умер в тот момент.
По крайней мере, из реального мира я исчез окончательно.
А затем ко мне присоединился Том, начертив такую же линию на своей руке, приложив кровоточащую рану к моей и откинув нож в сторону, обняв меня и впившись в мои губы…
Мне казалось, что я могу целоваться с ним вечно. Сердце билось где-то там, в районе запястья, отдаваясь гулким эхом в голове... Кровь перемешивалась, стекала по нашим сплетенным пальцам на белоснежные простыни, оставляя бордовые пятна.
Так, целуясь и не отпуская друг друга, мы упали обратно на кровать, путаясь в окровавленных простынях, но не чувствуя ничего, кроме друг друга.
Когда он оторвался от меня, я застонал от боли.
Мне не хотелось отпускать его, даже на миллиметр дальше, чем он находился.
- Билл, ты как?
- Я люблю тебя, Том. Не останавливайся.
Он стянул с меня джинсы, провел языком по ране на груди, я умер еще раз, это было невыносимо сладко. Поспешно разделся сам. Я впился ногтями в его спину, он выгнулся и зарычал. А затем резко перевернул меня и ввел два пальца мне в анус.
Я сжал подушку. Просто вгрызся в нее зубами. Боль пронзила мое тело, растекаясь по нему беспощадной волной. Сметая все на своем пути, не оставляя ни одной живой клеточки…
- Тооом……… - практически беспомощно простонал я.
- Да, Билл? – Он наклонился над моим ухом, обжигая его своим дыханием.
- Смазки не надо… - Я не собирался этого говорить, это просто само сорвалось с моих губ.
- А я тебе ее и не предлагаю. – Раздвинул рукой ягодицы и резко вошел в меня, сам зарычав от боли.
Резко, безудержно, разрывая меня на части. Он делал со мной что хотел. Убивая меня, топя в страсти, лишая возможности дышать.
От соприкосновения с тканью рана на груди снова раскрылась, я чувствовал, как подо мной становится влажно, и буквально терял сознание.
- Дыши, Билли, дыши… - шептал он мне на ухо, не давая уйти, держа меня рядом с собой.
У меня было чувство, что я кончил даже не один раз, слишком сильно я потерялся в ощущениях. Я путал боль с наслаждением, хотя они для меня слились воедино.
А Том все двигался и двигался во мне, заставляя меня извиваться, улетать и умирать.
Его член как нож, пронзал меня насквозь, принося безумие и удовольствие.
Хорошо, что он не был острым, а то бы меня потом просто не зашили.
Я чувствовал приближение его оргазма и, схватив его за руку, впился губами в его рану. Я делился с ним своими ощущениями, и они накрыли его с головой.
Он излился в меня, судорожно вздрагивая, а затем просто упал рядом, обмякнув и обессилев.
Остаток ночи мы не просто спали. Нас не было в этом мире вообще.
Стук в дверь. Настойчивый и долгий.
- Билл, открой! – Голос Тома из ванной.
Я нехотя сполз с кровати, завязал полотенце на бедрах и открыл.
Передо мной стоял Йост.
- Доброе утро. – произнес он, словно извиняясь этой фразой за все вчерашнее.
- Заходи, Дейв. – Я пропустил его в номер, он оглядел меня ошарашенным взглядом. Хорошо, что я хоть помыться успел.
Потом увидел кровать. Точнее то, что лежало перед ней. Куча белья в пятнах, моя разорванная футболка.
- Нет, Каулитцы, вы точно ненормальные… - прошептал Дейв.
- О, да… Но разве это мешает нам работать? – Том вышел из ванной, взлохмачивая пальцами дреды.
- Я бы сказал, что нет. Но лучше я промолчу. Одевайтесь, поговорим позже.
Том подошел ко мне и слишком неоднозначно обнял меня. Прямо при продюсере. Нагло улыбаясь.
Тот окинул нас недоверчивым взглядом и вышел из номера. Словно махнув рукой на все наши игры.
- Слушай Билл, а давай его как-нибудь трахнем, чтобы не выделывался? – Том прижал меня к себе.
- Он же нас вообще убьет, Том. – Я улыбался.
- Ну, судя по всему, нам это даже понравится. И мы с тобой наконец-то станем свободными.
- Ради этого я готов даже трахнуть Йоста, хотя это последнее, чего мне хочется в жизни.
Мы рассмеялись совершенно диким смехом и пошли одеваться.
Группы он нас лишить не посмеет, в этом я был уверен.
А остальное не важно, ведь так?
|