Адреналин

Глава 6
Игрушка

Биллу казалось, что он попал в сказку. Вот уже почти две недели ни одной ссоры. Он не узнавал своего брата. Такой заботливый и, в то же время, непредсказуемый. Он удивлял Билла каждый день, вернее, вечер. Днем его постоянно где-то носило. Но когда он появлялся, начиналось настоящее безумие... Билл, стыдясь собственных воспоминаний, прижал ладони к пылающим щекам. 
Вчера они были в каком-то клубе и отсасывали друг другу в туалете. Билл до сих пор не верил, что это действительно происходило.
- Ты чего завис? Не вкусно?
Очнувшись, Билл улыбнулся ему.
- Вкусно, но я уже наелся.
- Прямо вкусно-вкусно?
- Ну да... мне понравилось. Я вообще пасту люблю.
- Точно? Ты свои слова взвесил? - допытывался брат.
Тут Билла осенило.
- Ну, нет, не точно. По сравнению с твоим соусом, это, конечно, полная ерунда!
Том довольно заулыбался.
- Вот! А то я уж подумал...
- Даже и не думай. Твоя паста – самая лучшая. И вообще, все, что ты делаешь – вне конкуренции! А эту я съел только потому что голодный был, - Билл лукаво прищурился.
- Врешь?
- Нееет.
- Да ладно!
- Серьезно тебе говорю, - Билл уже смеялся.
- Тогда расскажи мне, что я еще делаю лучше всех, мм? - Том сжал его коленку под столом.
- Тааак! Не здесь, Том! - Билл воровато оглянулся по сторонам.
Очень ему не хотелось еще и тут отличиться. Хватило вчерашнего ошалевшего взгляда того мальчика, что сунулся в их кабинку. Надежда только на его невменяемое состояние.
- Перестань, никто же не видит, - рука поползла вверх.
- Это пока не видят! Том, я тебя очень прошу, давай дома... все, что угодно, но не здесь!
- Все, что угодно? - он пристально смотрел на Билла, играя сережкой в губе.
Билл на мгновение задумался. А как далеко он, собственно, может зайти в их отношениях? Кажется, дальше уже некуда. И, наклонившись к Тому, он шепотом ответил:
- Абсолютно все. Делай со мной, что хочешь.
Рука замерла на месте.
- Билька, ты меня поражаешь...
- Так мы едем? 
У Тома в глазах заплясали чертики. Он медлил с ответом, словно еще колеблясь, а потом решительно сказал:
- Едем! Только по отдельности. 
- Зачем??
- Так надо, - Том хитро подмигнул и, подозвав официанта, заказал такси.
Не успел Билл повторить свой вопрос, как у Тома ожил телефон. Он, глянув на дисплей, нахмурился.
- Алло. Добрый... да... я помню... только не надо меня пугать... нормально я себя чувствую... все будет хорошо... не накручивай.... да я его за пять минут... отличный у меня режим! Все, до завтра, пока.
Билл, услышав разговор, сильно напрягся.
- Куда это ты завтра собрался?
- Билл, понимаешь...
- Том! Ты же обещал!
- Это совсем другое. Поверь.
Билл почувствовал неясное волнение. Ответ брата его совсем не устраивал.
- Перестань. Все нормально, - Том сцепил руки в замок, сильно сжав пальцы.
- Угу. Ты сам-то в это веришь?
К столу подошел официант.
- Ваша машина подана.
- Езжай, Билл. И не думай пока об этом.
Билл, надув губы, поднялся из-за стола. Том поймал его за руку.
- Помни, ты согласился на все, - он вновь попытался улыбнуться.
Билл понуро кивнул, размышляя совсем о другом. 
- Глупый мой мальчик, - Том погладил его ладонь большим пальцем. - Все хорошо. Правда. Ну, иди же...

Вот уже полчаса Билл находился дома, не зная, чем себя занять. Он терялся в догадках, что придумал Том, и зачем понадобилось отправлять его домой. Неоднократно порывался позвонить, но каждый раз одергивал себя. Он терял терпение, постоянно посматривая на часы.
Но что он ждет?... Как все это могло случиться? А, главное, почему?
Если бы кто-нибудь еще две недели назад рассказал ему о том, что сейчас у них с Томом происходит, он бы даже слушать не стал.
А сейчас... сейчас он прислушивается к малейшему шороху, лопаясь от любопытства.
Вдруг входная дверь тихо щелкнула. Билл опустил голову, пряча лицо. Звуки шагов приближались. У него стало покалывать подушечки пальцев от предвкушения. Он напряженно ждал, вперив взгляд в пол четко перед собой. Он уже видел приближающиеся белоснежные кроссовки, делающие последние шаги и останавливающиеся перед ним.
- Вставай, - мягкий и в тоже время решительный тон.
Тон, лишающий воли и отбирающий силу. Билл обнял его ноги, уткнувшись в них лбом. Волнение росло внутри него, заставляя все тело подрагивать. Рука опустилась ему на затылок, нежно перебирая волосы.
- Вставай же... 
Вновь эта тихая просьба. Билл прикусил губу от осознания, ЧТО за ней стоит.
Том сделал шаг назад, вынуждая расцепить руки и, наконец, подняться. Билл посмотрел на него. Глаза горели холодным огнем, а на губах играла загадочная полуулыбка. Том развернулся, маня за собой пальчиком.
Только сейчас Билл заметил в его руках бумажный пакет, обычный, без каких-либо опознавательных знаков.
- Что ты задумал?
- Тшш. Потом все узнаешь...
Не сказав больше ни слова, Том двинулся вперед, и ему больше ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Билл смотрел на его широкую спину с идеально очерченными плечами. От нее веяло силой и уверенностью. За ней можно было спрятаться, позабыв о проблемах и заботах. А еще ее хотелось обнять, впиваясь ногтями в лопатки, заставляя выгибаться и покрываться соленым потом. Не удержавшись, Билл прижался к его спине, обвивая плечи руками. Том, сбиваясь с шага, положил на них ладонь.
- Еще пара шагов, мой мальчик, совсем немного.
И, толкнув дверь в спальню, повернулся к нему, заключая в объятия.
- Как же я хочу тебя…
Билл затрепетал от этих слов, вместо ответа срывая с него футболку. На кровать полетели и кепка, и пакет. Он стал жадно покрывать его грудь поцелуями, беспорядочно шаря по телу руками, постепенно спускаясь ниже.
- Какой ты горячий...
Билл встал на колени, нетерпеливо сдергивая его джинсы с бельем. Том был уже возбужден.
- Ты что, всегда в боевой готовности? - спросил Билл, трепетно вылизывая языком его член. Теперь он знал, какое это неземное удовольствие.
- Когда ты так близко – да...... мммм.... возьми его...
Но Билл уже не торопился, добравшись до вожделенной плоти, он смаковал его вкус, вдыхая его интимный аромат. Том изнывал, облизывая пересохшие губы.
- Ммм... какая же замечательная игрушка....
- Игрушки будут потом, Билл... а сейчас соси, черт бы тебя побрал!
Сжалившись, Билл распахнул губы, сразу вбирая максимально глубоко.
- Дааааа!... чуть быстрее..... Бииилл... не тяни...
Том, запрокинув голову, стал сам толкаться в него, намотав волосы на руку. Биллу казалось, что он просто имеет его рот. В джинсах все окаменело, но он, изнемогая, не дотрагивался до себя, дожидаясь Томиных ласк.
- Давай, мой хороший.... аа аааа.... еще... еще чуть-чуть
Билл уже не чувствовал своих губ и челюсти онемели. Он лишь старался плотнее обхватить член, позволяя Тому двигаться самому.
- Ааааааа!!..
Том кончил, содрогаясь всем телом.
- Не глотай... подожди.. дай мне...
Тяжело дыша, он потянул Билла вверх. Его взгляд был мутным, а на щеках играл яркий, словно лихорадочный румянец. Он надавил Биллу на затылок и, впиваясь в его губы, проник в ротик, переплетаясь с его языком. Билл чувствовал, как теплая сперма перетекает от него Тому. Задыхаясь, он отвечал на поцелуй, делясь его горьковатым вкусом. Постепенно Том успокаивался, его ласки становились все нежнее и мягче, он уже слегка посасывал нижнюю губку Билла, чуть сжимая руками его ягодицы поверх джинсов. Но Билл все еще чувствовал свинцовую тяжесть в паху, и ему совсем не легко было сдерживаться.
- Ложись, мой мальчик, - наконец-то оторвавшись, Том подтолкнул его к кровати.
Билл опустился, расслабляя затекшие мышцы. Том навис сверху, медленно стягивая с него одежду и покрывая оголяющиеся участки поцелуями. Захватил зубами сосок, чуть оттягивая, в то же время пощипывая второй пальцами. Надавил коленом на изнывающий пах, посасывая мочку уха, заставляя Билла стонать. Его прикосновения приносили муку.
- Тоооом!... Я ведь не железный... Сделай уже что-нибудь...
Он раздвинул ноги и , облизав палец, стал гладить свой анус, сдавленно мыча. Том поспешно наклонился к его паху. Тут Билл ощутил, как к его пальцу присоединился горячий язык, отталкивающий его, занимая главные позиции. Но Билл не унимался, продолжая настырно водить пальцами рядом. 
- Да подожди ты! - Том, улыбаясь, убирал его руки
- Я не могу... я хочу внутри... я ...
Его окатывало волнами жара, он весь покрылся испариной, извиваясь на простынях.
Том вытащил из тумбочки смазку и, плюхнув изрядную порцию, резко вставил ему палец.
- Ааааа.... вот так.... мммм... не останавливайся, - Билл подтянул одну согнутую ногу к животу, раскрываясь перед Томом, который сел на колени с боку, склонившись над ним.
Не вынимая пальца, он потянулся за своим пакетом, вытряхивая содержимое на кровать. Билл увидел пачку презервативов и пластиковую упаковку.
- Что это?
Том, зажав зубами край упаковки, потянул свободной рукой крышку, открывая ее.
- Это твоя игрушка, малыш, - сняв крышку, он достал фаллоимитатор, демонстрируя его Биллу.
У него глаза полезли на лоб.
- Том... он ведь... огромный...
- Тебе не нравится?
Том провел прохладной игрушкой по нему от шеи до самого члена, возобновляя движение пальцами. Билл задрожал.
- Я не знаааааю....
Том вставил второй палец, надавливая на простату. Очень убедительный довод.
- Вставляяяй, - прохрипел Билл
Том вытащил пальцы и, разорвав упаковку, натянул презерватив на имитатор. Затем, обильно смазав его лубрикантом, провел по промежности. Билл не дышал, обхватив обеими руками ногу, прижатую к животу, ощущал прохладные прикосновения нового предмета. Том стал осторожно вставлять его в попку, учащенно дыша. Видимо, ему самому нравилось происходящее. 
- Билл, жаль, что ты не видишь ЭТОГО...
Билл обмирал от новых ощущений, дрожа всем телом. Игрушка была очень большой, он сам не представлял, как она помещается внутри него. Он чувствовал, с каким трудом она входит. Том остановился, давая возможность привыкнуть.
- Действительно, он великоват.... Билл, ты как?..
- Подвигай им... пожалуйста.... 
Было чуть-чуть неприятно, но это ничто по сравнению с теми ощущениями, что нахлынули сейчас на Билла. Он понимал, что его дырочка растянута до предела. Казалось, она вот-вот порвется. Они балансировали на грани. 
Том взял его за запястье, направляя руку, вниз.
- Попробуй сам...
Билл дотронулся до игрушки, сначала нерешительно поворачивая ее вокруг своей оси. Тут же ощутив непривычное, приятное движение внутри. И, закатив глаза, стал короткими толчками начал трахать себя. Руки плохо слушались, сбиваясь с ритма. Том накрыл его головку губами, сильно проводя языком по ее поверхности. Билл захрипел, резко распахнув глаза. Он понял, как это, когда душа отлетает в рай.
- Что же ты замер, малыш? Неужели тебе не нравится?..
Билл перевел безумный взгляд на него, отказываясь что-либо понимать, проваливаясь в мир собственных ощущений. Он чувствовал, как член снова погрузился в горячую влагу, засасывающую в себя все глубже. Чувствовал, как вставленный до упора латекс распирает его попу. Чувствовал, что скоро взорвется. И уже не надеялся, что его сердце не разорвется от приближающегося оргазма.
Том вынул бездействующую игрушку и, встав между его ног, без предупреждения ворвался в лишенное разума тело. Билл выгнулся мостиком, заорав во весь голос. Том подался назад и вновь резко вставил в попу, коснувшись мошонкой его яичек. Этого оказалось достаточно. Билл увидел яркую вспышку, вмиг озарившую комнату так, что все стало белым. Белые стены, белый потолок, белая мебель и даже Том... Он выстрелил белой жидкостью, заламывая руки, мотая головой из стороны в сторону и крича до звона в ушах.
Он умер. И родился заново, наполняясь новым, неведомым до этого момента чувством…

Билл не знал, сколько еще времени Том двигался в нем. Он старательно сжимал мышцы ануса, помогая ему достичь оргазма. И, когда Том кончал, кусая свои губы, Билл смотрел на него совсем другими глазами. Потом притянул к себе, зарываясь лицом в дреды, и тихо-тихо прошептал:
- Как же я не хочу, чтобы ты завтра куда-то шел… Боже, как же не хочу…
- Если ты пойдешь со мной, все будет в порядке, - так же тихо ответил Том, судорожно прижимаясь к его груди.


Глава 7
Песочный замок

Он провалился в сон. Обвил руками и ногами вмиг ставшее почему-то очень дорогим тело и уснул, уткнувшись носом в нежную шею. На сердце было легко, а душа пела, наполняя все его существо тихой радостью. Он еще не понимал, что это значит, он только чувствовал, как сладко замирает сердце, а губы сами собой растягиваются в улыбке, стоит ему лишь чуть ближе прижаться к родной, теплой груди. В затуманенном мозгу успела промелькнуть мысль, что больше ему ничего не надо, большего он ничего не просит. Это ли зовется счастьем?
Он не успел ответить себе на этот столь волнительный вопрос, стремительно погружаясь в сон. Сон, пришедший на смену сладкой истоме, окутывающий сознание и рисующий в воображении очень откровенные, будоражащие картинки. Оголяющие, выводящие на чистую воду все его скрытые желания. Он тихо стонал во сне, выгибаясь дугой и кусая губы. Ему бы вырваться сейчас, чтоб воплотить в реальность все то, что подсказала фантазия, но сон крепко держал в своем плену утомленное и разморенное бурным оргазмом тело, заставляя его мучиться от нахлынувшего желания, покрываясь испариной, облизывая пересохшие губы, вновь и вновь повторяя словно в бреду одно единственное имя, от которого каждый раз низ живота сводило судорогой.
- Тоооооом....

Утро началось с уже привычных монотонных ударов. Лениво потянувшись на мятых, сбитых неспокойной ночью простынях, Билл отработанным движение накрыл голову подушкой. Но уже в следующий миг откинул ее, устремляя взгляд на дверь. Он все хотел спросить об этом стуке, будящим его каждое утро, но постоянно забывал. Стоило ему только увидеть брата, как мысли сразу же разбегались, уступая место совсем другим воспоминаниям.
Но сейчас, под натиском измучившего за ночь желания, сонливость быстро прошла. Билл обреченно вздохнул, понимая, что больше ему сегодня не уснуть, и откинул одеяло. Все так же глядя на дверь, он медленно провел рукой по скопившему за последние часы напряжение члену, ощущая, как все тело враз оживает, отвечая на это прикосновение. Превозмогая такое сильное сейчас искушение хотя бы немного раздвинуть ноги и плотно зажмурить глаза, чтоб вернуть ночные видения. Искушение обхватить собственное возбуждение ладонью и крепко сжать его, принеся тем самым себе облегчение, Билл с огромным усилием заставил себя подняться, не поддавшись ему.
Наскоро умывшись, он завернулся в пушистый халат, пытаясь скрыть никак не опадающую эрекцию, и вышел из спальни, прислушиваясь. Равномерные удары прекратились, но Билл успел различить неясные звуки, доносившиеся со стороны бывшей Томиной комнаты. Еще больше заинтересовавшись, он буквально подбежал к двери и, стараясь не обнаружить своего присутствия, заглянул внутрь. Но от представшей перед глазами картины он ахнул, позабыв о конспирации.
Том лежал голой спиной на тренажере со штангой, упираясь ногами в пол. Он с огромным усилием отжимал от груди тяжелый снаряд, размеренно вдыхая и выдыхая, иногда срываясь на сдавленный хрип. Эти звуки отозвались волнительной вибрацией у Билла в паху. Он заворожено уставился на брата. Мышцы перекатывались под влажной, блестящей от пота кожей, а свободные шорты, надетые, по всей видимости, без нижнего белья, спустились непозволительно низко, открывая взору напряженный живот и верхний краешек темных завитков на лобке.
Незаметно для себя Билл оказался рядом с ним, в упор разглядывая роскошное тело.
- Ну нет, я так заниматься не могу! - Том с грохотом водрузил штангу на упоры и, заложив руки за голову, деланно возмутился. - Хочешь, чтоб я убился здесь?
- Я? И в мыслях не было...
- Тогда какого ты на меня так пялишься? Я чуть штангу не уронил!
Билл опустил глаза.
- И вообще, что тебя подняло в такую рань? - его голос звучал резковато. Билл, никак не ожидая такого приема, обиженно засопел.
- Подойди
Билл не шелохнулся.
- Подойди ко мне, - настойчивее повторил Том
Но Билл продолжал дуться, хотя весь его организм возмущался такому поведению.
- Ну, малыш, не упрямься, - гораздо мягче сказал Том, протягивая к нему руку. - Иди сюда.
Изловчившись, он ухватил полу халата, притягивая к себе. По-хозяйски запустил под него руку.
- Мммм, вот, что не давало нам спать. Правда, родной? - он провел ладонью по напряженному члену, заставляя Билла выгнуться на встречу.
Откинув полы халата в стороны, он сжал восставшую плоть.
- С добрым утром, малыш, - улыбаясь, прошептал Том, обращаясь явно не к Биллу. - Измучил ты сегодня моего брата, он так стонал ночью...
Волна возбуждения накатила на Билла и сердце забилось чаще, а руки сами придержали халат, чтобы он, не дай Бог, не помешал Тому. Очень хотелось избавиться от мучительного напряжения и Билл, помимо воли, стал толкаться в его кулак.
- Тшш, не так быстро, родной, - Том разжал пальцы и, едва дотрагиваясь, провел по всей длине, спускаясь к мошонке.
Билл жалостно заскулил, закатывая глаза. Рука, словно касаясь оголенных нервов, погладила яички, пробежалась по чувствительному участку под ними, подобралась к натруженной дырочке. Билл вздрогнул.
- Не надо попу...
Том удивленно посмотрел на него.
- Там болит после этой игрушки...
- Сильно?
- Не знаю... но я не хочу туда...
Том вернулся к изнемогающему члену, мягко водя рукой. Билл закусил губу, чувствуя, как по телу разливается тепло, а в коленях появляется слабость.
- Дааа... чуть быстрее, пожалуйста...
Том сел, широко расставив ноги по обе стороны от него. Медленно облизнулся и накрыл головку губами, тут же обводя ее по кругу языком. Билл сдавленно замычал, ощущая, как жар быстро поднимается по телу. Скинул давно мешающий халат, под которым абсолютно ничего не было, представ перед братом во всей своей красе. Том одобрительно похлопал его по бедру и принялся неторопливо сосать, старательно вылизывая каждую венку, доводя до отчаяния своей медлительностью. Билл смотрел на размеренно двигающуюся туда обратно голову, мысленно умоляя его ускориться. Никаких сил ждать уже не было. Возбуждение пульсировало во всем организме, превращая его в один большой оголенный комок нервов. Но Том, будто издеваясь, вовсе остановился, выпуская член изо рта.
- Томочка... ну что же ты!..... возьми его..... я не могу...
Билл тыкался ему в лицо своей окаменевшей плотью, дрожа всем телом, но Том лишь улыбнулся плотно сомкнутыми губами и поднялся на ноги.
- Терпение, родной мой. Придется еще чуточку подождать, - он провел рукой по его обкусанным губам и Билл тут же поймал его пальцы, жадно облизывая их языком.
Но Том отнял у него и это, бросив короткое «сейчас вернусь», вышел из комнаты. Билл в изнеможении упал на колени, уперся пылающим лбом в кожаную скамью.
- Ну все, малыш, все. Больше не буду тянуть, - Том, показавшись в дверях, практически подбежал к нему и опустился позади на колени. Билл успел увидеть в его руках смазку.
- Том, я же просил, не надо в попу, - он обернулся к брату, обеспокоенно заглядывая ему в лицо. Во взгляде читалось, ты же не сделаешь этого, правда?
- Послушай, ты хочешь кончить? - серьезно спросил Том, спуская свои шорты до середины бедер.
Билл коротко кивнул.
- Тогда в чем дело? Я тоже этого хочу.
- Но у меня там болит, - Билл не верил в происходящее. Неужели Том способен на такое? - Можно ведь и по-другому...
Том проигнорировал последние слова.
- Значит, придется немного потерпеть. Ты ж уже не маленький, - он поднял брата за бедра вверх, ставя его под прямым углом к себе. Билл затрепыхался, раздираемый двумя противоречивыми желаниями. С одной стороны подмывало встать и уйти, обидевшись. А с другой – хотелось вернуть очарование утреннего пробуждения и получить столь желанную ласку. Билл попытался еще раз воззвать к Томиному разуму.
- Тома - миленький, давай попозже? Подожди хоть денек, и я снова смогу, вот увидишь...
- Денек? Ты в своем уме? Я хочу сейчас! И ты, кстати, тоже, - в доказательство своих слов Том провел рукой по его яичкам, вопреки всему, вызывая новую волну возбуждения. Билл протяжно застонал.
- Вот видишь, родной. Ты сам себе противоречишь, - Том убрал руку.
И, не вступая в дальнейшую дискуссию, плюхнул изрядную порцию холодной смазки, стал массировать его проход. Внутри у Билла все сжалось.
- Ну пожалуйста, Том, не надо... давай по-другому... я прошу тебя...
- По-другому не будет. Я хочу трахнуть тебя. Сейчас. Почему ты этого до сих пор не понял? - он вставил один палец, осторожно проталкивая его вперед.
Билл судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, ощущая болезненное вторжение, но тут же попытался расслабиться, вдруг отчетливо осознав, что никуда он не сможет уйти, так же как и не сможет помешать ему делать то, что захочется. Потому что мышеловка уже захлопнулась, и Билл полностью оказался во власти этих сильных рук, попал в подчинение этого низкого голоса. И какой смысл сейчас перечить, если он желает Тома каждой клеточкой своего тела, мечтает доставить ему такое удовольствие, чтобы он навсегда позабыл обо всех остальных, что были до этого дня. И надеется, что он испытывает то же, если с такой настойчивостью добивается его.
Том добавил еще палец, терпеливо растягивая красную, измученную вчерашними играми дырочку, а сам склонился, осыпая успокаивающими поцелуями сгорбленную от болезненных ощущений спину. В принципе, много усилий на растяжку ему не требовалось, уже через несколько поступательных движений мышцы перестали сопротивляться, покорно впуская пальцы на всю длину и позволяя им без труда скользить туда - обратно. Но Том еще долго не заменял их на свой уже дымящийся член. Наконец, ему удалось нащупать простату и Билл выгнулся дугой, хватая воздух ртом, ощущая, как желание с новой силой разгорается в нем.
- Умница моя, - Том тяжело дышал на ухо, - давай, прогни еще спинку. Мне нравится, когда ты такой податливый.
Он похлопал Билла по попе свободной рукой, теперь не прекращая нещадно надавливать на гиперчувствительный бугорок, заставляя Билла извиваться и уже самому насаживаться на его пальцы.
- Признайся, что хочешь меня.
- Хочууу, - простонал Билл, подаваясь назад, к Тому.
- Скажи, куда ты хочешь меня?
- Туда, - чуть не плача ответил Билл, чувствуя, как пальцы выскальзывают из него.
- Неубедительно, - Том вновь вставил их, сильнее надавливая на простату.
- Аааа!.. В попу! Хочу тебя в себе.... мммм.... в мою несчастную дырку, - запричитал Билл, колотя руками по скамейке.
- Попроси меня об этом.
- Войди в меня... аааах.. пожааалуйстааа! - взмолился Билл, ерзая попой на пальцах
- Еще!
Биллу казалось, что он лишится рассудка, боль, смешанная напополам с каким-то животным возбуждением, захлестнули его, замутняя сознание и отбирая волю.
- Я не слышу, Билл!
- Трахни меня уже! - отчаянно выкрикнул он, предельно широко расставляя ноги.
- Да, малыш... вот теперь я тебе верю...
Вынув пальцы, Том максимально раздвинул его ягодицы руками и, приставив изнывающую головку, одним плавным движением погрузился в жаркие недра.
- Ааааааа...
- Ааааааа!!!
Два иступленных крика слились в один, превращаясь в сильнейший вибрирующий вопль, отразившийся от стен и оглушающий обоих. Том, не замирая ни на секунду, сразу начал двигаться, со всей дури вгоняя в многострадальную попку свой слишком долго томившийся член. Тело под ним билось в конвульсиях, распаляясь от каждого удара бедер еще сильнее.
- Тоом... Тооом!.... Тооооооом!!! - словно в бреду неустанно повторял Билл, ощущая как с каждым разом это имя наполняется все большим смыслом и значением. Он чувствовал, как твердая плоть пронзает его, принося боль и вознося на вершину блаженства. Ему хотелось, чтобы это длилось вечно. Но тело содрогнулось от приближения неумолимого оргазма и Билл, выдохнув последний раз, ставшее главным в жизни имя, излился куда-то на пол, даже не прибегнув к помощи Тома. Он захрипел, до упора насаживаясь на член, ощущая, как сильно сокращаются мышцы, зажимая вторгающуюся в него плоть.
- Ммммм... что же ты делаешь, сладкий мой...
Том впился руками в его бедра и, резко дергая ставшее безвольным тело на себя, с гортанным криком кончил глубоко внутри, сгибаясь пополам над узкой спиной.
Губы Билла расплылись в счастливой улыбке. И он не знал, чему больше радуется, своему ли долгожданному удовольствию или тому, что смог подарить любимому такой бурный, яркий оргазм... Любимому? Он подумал, любимому?! Билл перевернулся в его руках, ошеломленно уставившись на Тома.
- Тебе понравилось? - брат по-своему расценил его взгляд.
- Дда..
- Вот видишь, как полезно слушаться старших, - он шутливо чмокнул Билла в нос, разрывая объятия. - А теперь марш в постель. Еще рано, и я не хочу, чтобы ты к вечеру носом клевал. 
- Ты полежишь со мной? - с надеждой спросил Билл, решив пока не рассказывать о своем открытии.
- К сожалению, малыш... У меня много дел, и я, честно говоря, уже опаздываю, - он встал и помог подняться Биллу. - Ну не дуйся, иди ко мне...
Он обнял брата, легко похлопывая его по спине.
- Я постараюсь как можно быстрее.
- Почему мне нельзя с тобой?
- Ты еще спрашиваешь! Да с тобой даже штангу отжимать не получилось, а ты говоришь, - пытался отшутиться Том.
Но от Билла не скрылась фальшь в его интонации и то, с какой поспешностью он опустил глаза. Тревога холодной змеей заползла в душу.
- Что сегодня должно произойти? - голос противно дрогнул.
- Билл, - брат сжал его ладони своими, - я такой, какой есть. Хорошо это или плохо, я не знаю. Но по-другому жить не умею, да и не хочу. И обсуждать это бесполезно. Я прошу тебя быть сегодня быть рядом со мной, но если нет...
Так и не ответив на прямой вопрос, он неопределенно пожал плечами, заставляя Билла гадать, что может случиться, если его не будет рядом. Да, Тому всегда было трудно попросить чьей-то помощи, ему гораздо легче самому протянуть руку поддержки. Он считал себя старшим, сильным, независимым. И уж если сейчас он просит Билла быть рядом, пусть неуклюже и неумело, но просит, то, значит, это действительно необходимая, крайняя мера.
Холодок пробежал у Билла по спине. Десятки вопросов вертелись на языке, но, переборов себя, он не произнес в слух ни одного. Он знал, что допытываться сейчас бесполезно, а уж тем более переубеждать его в своих намерениях. Потому, молча кивнув и успокаивающе приобняв его на мгновение, Билл решил последовать его совету и, резко отстранившись, направился в свою комнату. Все-таки легкая обида помимо воли закралась в душу, придавая горьковатый привкус только что полученному удовольствию.
Том не остановил его и ничего не сказал вслед, Биллу лишь послышался тяжелый вздох, когда он притворял за собой дверь.

***

Конечно, ему больше не спалось, и не елось, и никуда не хотелось идти, хотя до намеченного Томом часа еще было время. Билл слонялся по дому, как неприкаянный, мучаясь в тревожном ожидании брата. И когда он, наконец, появился, Билл чуть не подпрыгнул от радости.
Они выдвинулись из дома, когда еще не было и трех часов. Билл очень удивился, что так рано, искренне полагая, что свои темные дела Тому пристало творить ночью, под покровом темноты. Но высоко в небе светило солнце. Жара уже спала, оставляя вместо себя тепло и свежий ветерок. И Билл, наслаждаясь замечательной погодой, немного успокоился, справедливо рассудив, что сейчас ничего плохого произойти просто не может.
Близнецы подъехали к огромному особняку, скрытому за высоким забором. В этот раз на удивление и облегчение Билла за рулем был водитель. После общения Тома с охранником по видеофону их беспрепятственно пропустили внутрь. Здесь было много людей, большинство явно преуспевающих. Даже слишком, как решил про себя Билл, поражаясь широкому кругу знакомств своего брата. Одни из присутствующих не спеша прогуливались по просторному, ухоженному парк, другие, расположившись в легких креслах прямо на газоне, залитом солнечным светом, беседовали, лениво попивая коктейли.
Машина остановилась на парковке рядом с домом. Билл вылез первым, с интересом оглядываясь по сторонам. Он успел обратить внимание, что женщины, в основном, были в элегантных, почти вечерних платьях, а на мужчинах можно было увидеть летние светлые костюмы. Билл порадовался, что не надел, как намеревался, джинсы с курткой Тома, хотя всерьез обдумывал этот вариант.
- Мне нужно отойти не надолго... Ты пока поброди здесь, ладно? - Тома, видимо, совершенно не интересовала здешняя обстановка и, дождавшись от брата кивка, он спешно направился к дому.
Билл подошел к основному скоплению людей возле бассейна. Здесь было несколько свободных кресел, и здесь носили напитки. Дамы шептались о последних сплетнях. Мужчины обсуждали изменения на рынках ценных бумаг и цены на нефть. Словом, обычный светский раут. Странно было лишь то, что Билл абсолютно никого не знал. Казалось бы, в Берлине не так много элитных тусовок и не так уж редко Билл на них присутствует. Но здесь он совершенно никого не узнавал. Нашел, правда, пару смутно знакомых лиц, но он сомневался, что когда-либо с этими людьми общался, скорее, видел их фотографии в газетах. Решив дождаться брата в одиночестве, Билл подцепил с подноса бокал мартини и по старой привычке развалился на кресле, разглядывая присутствующих из-под полу прикрытых век. А здесь не плохо. Совсем не плохо. Зря он так переживал и нервничал. Том, наверное, его теперь психом считает. Хотя тоже индюк еще тот! Не мог прямо сказать, что они едут на прием, вечно у него тайны и сюрпризы! Дитя малое! 
Билл хмыкнул, закрывая глаза и подставляя лицо ласковым солнечным лучам. Почти хорошо. Легкая музыка, тихие разговоры, приятная обстановка. Билл долго соображал, что его все же смущает здесь, не позволяя полностью расслабиться.
Бассейн. Точно. В нем нет воды. Он пустой. Чистый, ухоженный, но пустой. С чего бы это? 
Билл резко выпрямился, устремляя взгляд на зияющую пустоту большого водоема. Под ложечкой неприятно засосало. Мысли завертелись в голове на огромной скорости. Ладно, пусть, не успели наполнить, всякое бывает. Тогда почему основное скопление людей все-таки здесь? Можно было перенести все это в сторону, отвлечь внимание от такого упущения. Но нет, и столики с закусками, и кресла, и диваны – все расположилось вокруг пустого бассейна... Билл поднялся на ноги, выглядывая брата. Том как раз направлялся к нему. Он был очень серьезен и напряжен, резко контрастируя с праздношатающейся публикой. Он был без кепки.
- Что случилось, Том? Где твоя кепка? Куда ты ходил? - набросился Билл с вопросами, как только он приблизился.
- Билл, все нормально. Послушай меня спокойно. И не ори. Договорились?
Билл округлил глаза, пугаясь одного только его предложения. И еще больше округлил их, когда Том рассказал таки о цели своего приезда сюда. В принципе, он правильно сделал, что не сказал ему раньше, иначе Билл ни за что бы не поехал. И Тома бы не пустил. Вцепился бы, как бульдог, в него зубами и не пустил, чего бы это ни стоило. А сейчас он только и мог, что заорать:
- А не ох*ел ли ты часом, братик?! - близ стоящие люди с удивлением обернулись, но Биллу сейчас было на них плевать. - Ты кем себя возомнил, Джеки Чан недоделанный?!
- Так, я понял, - тяжело вздохнув, Том схватил его за руку и потянул куда-то в сторону. - Не орать ты не умеешь. 
- Куда ты меня тащишь?!
- В машину! На хрена мне здесь твои истерики? Без тебя обойдусь! Очень надо!
Билл встал, как вкопанный.
- Я не уйду.
Том попытался с наименьшим драматизмом для окружающих сдвинуть его с места. Но врастать ногами в землю – любимый конек Билла Каулитц. Это он умеет в совершенстве. Теперь его можно только поднять и перенести, по-другому не стоит даже не пробовать, уж что-то, а упирается он лучше всех на планете Земля. Том оглянулся по сторонам. На них уже косились. И ему совсем не хотелось сейчас оскандалиться.
- Слушай меня, - злобно прошептал он. - Если ты немедленно не успокоишься, я оттащу тебя в машину и запру в салоне. И, поверь, сил у меня на это вполне хватит. Будешь там до ночи сидеть, пока я не решу, что достаточно!
Вид у него был очень даже впечатляющий. Губы сжались в тонкую линию, желваки играли, а предельно суженые глаза метали молнии. Билл решил не проверять, хватит у него сил или нет. В любом случае, ситуацию уже не изменить. Даже если закатить качественную истерику, это лишь еще больше разозлит Тома. А ему сейчас надо быть спокойным и собранным. 
Билл обреченно вздохнул и направился обратно, к облюбованному собой креслу. Том шел чуть позади, сверля взглядом затылок. Билл тяжело опустился, затравленно глядя на бассейн.
- Когда? – только и смог выдавить он.
- Сейчас, уже минут через десять, думаю.
Билл обратил внимание, что люди со всего парка стали подтягиваться сюда. Свободных мест уже не было. Присутствующие плотным кольцом окружали бассейн.
- Это сумасшествие, Том. На какой хрен тебе все это надо?
Том окинул взглядом манерную, изысканную, замершую в волнительном ожидании публику и довольно улыбнулся.
- Я удивлен, что приходится объяснять это тебе. Кому угодно, но тебе ли не знать, что если с пятнадцати лет ты собираешь стадионы, если с ранней юности купаешься во внимании, славе, достатке, в конце концов, когда лучшие девочки сами раздвигают перед тобой ноги, то к двадцати пяти тебе становится плевать на все и вся. Все кажется пресным и скучным. Тебя невозможно удивить, взволновать, черт, возбудить! А здесь я чувствую, что все еще жив. Понимаешь, о чем я?
- Угу… адреналин, - кисло поддакнул Билл
- Да, - Том кивнул. – Просто однажды я понял, что страх за собственную жизнь, это сильнейший допинг. Он щекотит нервы, дарит острейшие ощущения и он никогда не наскучит.
- А вот здесь могу поспорить...
Но поспорить Билл не успел, потому что в этот момент на дно бассейна спустился какой-то вертлявый парнишка и, перекрывая шум, заговорил в микрофон.
- Добрый день, дамы и господа! Приветствую Вас снова на наших БОЯХ БЕЗ ПРАВИЛ!
Зрители одобрительно загудели. А Билл сокрушенно покачал головой.
- Сегодня у нас очень необычный бой! – тем временем продолжал ведущий. – Он обещает быть жарким, захватывающим иии…
Он выдержал театральную паузу.
- Кровавым!!! – страстно закончил фразу.
Билла передернуло, он с мольбой посмотрел на брата. Но тот уже не видел его. Повернувшись лицом к ведущему, он напряженно ждал своего вступления в это шоу. Низко опустив голову и сложив руки на груди, он был похож на сжатую пружину, готовую в любой момент распрямиться.
- Давайте поприветствуем наших сегодняшних бойцов!
Толпа заулюлюкала, еще ближе и плотнее собираясь вокруг импровизированного ринга.
- Итак! Встречайте! Наш новичок, но поверьте, эта сорвиголова не даст нам заскучать!! Да что я говорю! Убедитесь сами! Тооом Каулитц!!!
Зрители зааплодировали. А Том спокойно, без излишней суеты, мягко спрыгнул в бассейн и замер около стены. У Билла затряслись руки. Он вцепился в подлокотники, пытаясь скрыть волнение.
- И наш победитель прошлой схватки! Справедливый и беспощадный! Отто Маееер!!!
Толпа взорвалась овациями и приветственными криками. Билл, затаив дыхание, смотрел, как на противоположной стороне приземлился молодой мужчина в спортивных штанах и голый по пояс. Он был достаточно миниатюрным, и Билл немного успокоился, не усмотрев в нем большой опасности для Тома, который был на полголовы выше и значительно шире в плечах.
Боец вышел на середину, важно поднимая вверх сжатые кулаки. Том двинулся ему на встречу.
Билл закрыл глаза, решив не смотреть на этот кошмар. Но, к сожалению, он все слышал. Сквозь возбужденный крик толпы до него отчетливо донеслись страшные слова:
- БОЙ НАЧИНАЕТСЯ!!! И ПУСТЬ ПОБЕДИТ…
- СИЛЬНЕЙШИЙ!!!
Последнее слово подхватили все присутствующие, рявкнув так, что у Билла заложило уши. Но больше они уже не замолкали, взрываясь то довольными воплями, то негодующим воем. Билл не выдержал. Раскрыв глаза, он тоже стал следить за происходящим. Картина не могла не радовать. Том, держась на расстоянии, совершал короткие атаки на противника, наскакивающими ударами прорывая его защиту.
Билл, не отрываясь, смотрел на брата. И где он этому научился?! Том удачно пробивал блоки соперника и уже два раза зацепил его в челюсть.
- Да!!
В азарте Билл вскочил с места, отчаянно сжимая кулаки до белых костяшек. 
Том медленно обходил соперника по кругу, заставляя его все время оборачиваться к себе. Это изматывало и нервировало его.
Сердце у Билла колотилось с бешеной скоростью. Кусая губы, он пристально следил за развитием боя.
Том в очередной раз подскочил к Маеру, нанося молниеносный удар, но тот успел поставить защиту.
- Надо было слева, Том!! – Билл в один прыжок оказался на краю и, удивляясь собственной агрессии, стал вместе со всеми выкрикивать ненужные советы, поддаваясь общему настроению.
Том тем временем отступил назад, вновь кружа по бассейну. Билл безотчетно стал повторять его движение. Наступая зрителям на ноги и рискуя свернуть себе шею, свалившись вниз, он переступал по самой кромке, стараясь держаться у Тома за спиной и видеть лицо соперника. Гонимый какой-то внутренней силой, он шел по периметру бассейна вместе с братом. Он не слышал возмущенных высказываний в свой адрес, не видел перекошенных азартом лиц, он смотрел лишь в горящие злобой глаза врага своего брата. Видел его страх.
Он не понял, как это произошло. Просто в какой-то миг Том замер на месте, а Маер, воспользовавшись моментом, нанес сокрушительный прямой удар в голову и тут же дублирующий по корпусу, сбивая дыхание. Том зашатался, с трудом удерживая равновесие, но не защищаясь.
Билл застыл в немом крике. А противник стал с остервенением молотить по несопротивляющемуся Тому.
- Остановите это, - просипел Билл, но даже сам не услышал собственного голоса, тут же потонувшего в бездушном вое топы. Он обвел глазами зрителей, в надежде, что все же кто-нибудь его понял, и задохнулся от ужаса. На противоположной стороне бассейна, так же, на самой кромке, стояла черная фигура. И Билл готов был поклясться, что это та же самая, что он видел той ночью на мосту.
Билл почувствовал, как у него волосы зашевелились на макушке. Сердце, кажется, перестало биться, остановившись от страха. Билл словно в замедленных съемках медленно поднес дрожащую руку к лицу, зажимая себе рот. Глаза дико вращались вокруг орбит. У него началась паника. Он не знал, что ему делать. Он не мог думать, его мозговую деятельность парализовало страхом.
Он медленно перевел взгляд вниз, на Тома. И когда он увидел своего брата стоящим на коленях с залитым кровью лицом, увидел, как озверевший противник, держа его за майку на груди, наносит ему добивающие удары, его будто ледяной водой окатило. Сорвав с какой-то дамы, светлый палантин, Билл спрыгнул в бассейн, неудачно приземляясь на пятки. Боль током пронзила все тело от ступней до самого затылка, но Билл, превозмогая ее, стиснул зубы и, припадая на обе ноги, побежал к дерущимся, размахивая палантином.
- ОСТАНОВИТЕ БОООЙ!!! – орал он не своим голосом, моля только об одном, чтобы его услышали.
Маер оторвался от своего увлекательного занятия, поворачивая голову на приближающийся крик. И не понятно, что заставило его остановиться, то ли белая тряпка, символизирующая сейчас его победу, то ли истошный вопль, то ли горящие безумством глаза Билла, но боец разжал пальцы, выпуская из руки майку противника. И совершенно правильно поступил, потому что Билл всерьез примерялся в случае сопротивления затянуть палантин на его шее. Том стал заваливаться на спину.
- НЕЕЕЕТ!!!
Билл подхватил его в тот момент, когда голова почти коснулась жесткого кафеля. Том безвольно повис у него на руках. Он был без сознания.
- Святая Дева Мария! – Билла заколотило крупной дрожью. – Доктора!! Позовите сюда доктора! Кто-нибудь!!!

***
Вот уже час Билл сидел под дверью палаты, в которой лежит его брат. Врачи и медсестры сновали туда обратно, но ни один не обращал на него внимания. Билл понимал, что сейчас лучше не лезть. Все что он смог, он уже сделал. Лишь один раз он остановил пробегающего мимо врача вопросом:
- Почему его положили сюда, а не в реанимацию?
- В этом нет необходимости, - последовал скупой ответ, тем не менее обрадовавший Билла так, что он готов был еще час просидеть здесь, безропотно ожидая, когда его позовут.
Правда, нужно было звонить Йосту, утрясать проблемы с полицией, что-то сочинять для мамы, но думать сейчас об этом совершенно не хотелось.
Все мысли вертелись вокруг Тома. И Билл твердо для себя решил, что если сейчас все обойдется, он никогда больше не пойдет на поводу у своего любимого засранца. Он окружит его заботой и вниманием, ни за что больше не даст ему делать глупости. И самое экстремальное, что ему теперь светит это драка ночью за одеяло. Потому что Билл не хотел оставлять его даже ночью, он решил предложить ему переехать в свою спальню. Ну, правда, сколько можно ютиться в комнате для гостей?
Билл мечтательно улыбнулся, представляя, как будет сжимать во сне сильное, строптивое, но такое родное тело.
- Вы можете войти. Ваш брат пришел в себя, - незнакомый голос вернул Билла с небес на землю.
- Как он? – он тут же вскочил на ноги.
- Его можно забирать домой, - доктор пожал плечами. – Самое серьезное это перелом носа и сотрясение мозга. Но жизнь его вне опасности. При надлежащем уходе, он может лечиться дома. Единственное, что ему сейчас действительно нужно это покой и забота. Вы поняли меня?
- Да, конечно! Спасибо Вам большое!
Билл торопливо обошел врача и скользнул в палату. Сердце гулко стучало, отдаваясь в ушах. Не смотря на заверения доктора, Билл очень боялся увидеть избитого, изуродованного идиотским боем Тома.
Так и есть. Заплывшие и уже превратившиеся в узкие щелки глаза, разбитые, кровоточащие губы и белые кусочки пластыря, налепленные на нос и ссадины. Вот, что он увидел первым делом.
- Ну, ничего, все заживет. Это не опасно, - прошептал Билл, скорее, чтобы успокоить самого себя, потому что от увиденного внутри что-то больно кольнуло.
Том повернул к нему голову, слабо ухмыльнувшись.
- Как ты себя чувствуешь? – Билл продолжал шептать, от чего-то не рискуя говорить громче.
- Могло быть и лучше…
Билл понуро опустил голову.
- Это точно.
- Черт, я был уверен, что ты мне поможешь, - Билл услышал в голосе брата нотки досады.
- О чем ты, Том?
- А ты все еще не понял?.. О той тени.
Билл вновь почувствовал липкий страх, он едва выдавил:
- Но как я мог помочь? Ты же не говорил, что надо делать…
- А мне-то откуда знать? Но ведь получилось как-то на гонках!
Билл с трудом соображал.
- А что это вообще такое?
- Хрен его знает! Одно лишь точно, оно появляется в моменты наибольшей опасности. Нет, не так, - Том защелкал пальцами, подбирая слова. – В переломный момент, когда я уже внутренне праздную свою победу над противником, над смертью…
- Над чем?!!
- Над тем! Я же не только в боях, да гонках участвую. Первый раз я эту фигню увидел, когда почти забрался на Эльбрус. У меня вдруг карабин заклинило. Тогда чудом жив остался.
- Идиот! И ты молчал?!
Удивление от новости, что, оказывается, Том еще и альпинизмом увлекается, как-то сразу ушло на второй план, стоило Биллу лишь представить, что он запросто мог разбиться где-то там, в горах, уступая место жгучему желанию еще немного подрихтовать эту наглую физиономию. Билл даже сжал кулаки.
- Я молчал? Я не молчал! Я, как вернулся, в тот же день попросил тебя приехать. Тогда еще сам не понимал зачем. То ли попрощаться, то ли защиты искал.
Кровь отхлынула от лица Билла. Воспоминания завертелись в голове, отматывая время назад.
- Значит ты, с*ка, прекрасно помнишь, что звонил мне! Это ты так решил полезное с приятным совместить? И меня уговорил приехать, и сам постебался от души, выставив брата идиотом!!
Том расплылся в счастливой улыбке.
- Да, ты меня понимаааешь!
В Билле боролись два желания. Придушить нахала или впиться в его губы поцелуем. Нет. Сначала нацеловаться до одурения, а потом придушить – решил Билл и уже придвинулся к его постели.
- Эй-эй-эй! Спокойнее, родной! И потом, лежачих не бьют! – Том, смеясь, выставил перед собой руку.
Билл поймал запястье и, ощутив кожей его тепло, сразу же растерял всю агрессию, прильнув губами к внутренней стороне расцарапанной, сбитой ладони.
- Ты дурак, Том Каулитц. Официально тебе об этом заявляю.
- Ну вот еще глупости какие! Я очень даже умный. Вот представь, что было бы, если б я тебе сразу по приезду все выложил.
- Что бы было? – Билл нехотя оторвался от бархатной кожи, успев добраться до сгиба локтя.
- Ты бы тогда точно уехал! Это в лучше случае. А в худшем, попытался бы сдать меня в клинику для душевно больных. Скажи, разве не так?
- Угу, тебя, пожалуй, сдашь, - Билл забрался одним коленом на кровать, прокладывая языком дорожку от предплечья до шеи. Кожа была соленой от пота, но от этого она только выигрывала, становясь еще вкуснее. – А после гонки? Я же тебя спрашивал.
- После гонки ты был очень напуган. Вспомни, ты без того собирался отчалить. Я не хотел тебя добивать своим рассказом. И потом, я был сам удивлен, что ты его тоже видел. Я не знал, как себя вести.
- Трижды дурак, - Билл вылизывал ямку за ухом, вдыхая его неповторимый, волнующий аромат, чувствуя, как сладко тянет внизу живота. Он уже плохо слышал слова.
- Ну не скажи. Ведь, в конце концов ты остался, хоть и порывался уехать в тот же вечер, а? – Том шлепнул его по откляченной попке, недвусмысленно намекая, каким именно способом он уговорил брата остаться.
Билл оторвался от шеи и, не веря своим предположениям, осторожно переспросил:
- А зачем ты меня остановил?
- Странный ты. Думаешь, я вчера об этом бое узнал? Да я к нему ни один месяц готовился! А тут эта черная ерунда… Ты был моей единственной надеждой, - понизив голос на последних ловах, Том потянулся к его губам. Но Билл увернулся, пристально вглядываясь в его лицо.
- А как же все это?..
- Б*я, Билл! Только не говори, что тебе не понравилось!
Биллу показалось, что из него вынули тот самый стержень, на котором держалось все тело.
- Хочешь сказать, что ты уговорил меня остаться только для того, чтобы я сопровождал тебя сегодня?
- Ты прости, что не сказал тебе раньше, - Том потрепал его по холодной щеке и тут же добавил, - я просто берег твою психику.
- А все остальное – это лишь твой способ убеждения?..
- Е*ать, Билл! Только не говори, что ты теперь тоже хочешь, чтобы я на тебе женился! - хохотнул Том, всплескивая руками.
Билл отпрянул от него, словно получив пощечину.
- Что, да? Я угадал? – Том продолжал беззлобно посмеиваться.
У Билла сдавило горло, не давая возможности произнести и слова. Больше всего он не хотел сейчас показать Тому, как глубоко он его ранил, но губы предательски дрогнули, выказывая его истинное настроение. Билл спешно слез с кровати, поправляя задравшиеся брюки.
- Эй, ну-ка вернись! – Том попытался достать его рукой, но не дотянулся, сморщившись от боли. – Ты что, обиделся? Да ладно тебе, Билл! Если хочешь знать, у тебя самая шикарная задница из всех, что я имел. Иди сюда, малыш. Хватит играть.
Том манил к себе рукой, все еще улыбаясь, все еще не понимая, что каждое сказанное им сейчас слово, как удар молотка по крышке гроба. Гроба, в котором погребено счастье Билла, его душа.
Отрицательно мотая головой, Билл медленно пятился назад, чувствуя, что еще пара секунд и из глаз хлынут слезы. А он так не хотел их показывать! И тем не менее медлил, слабо надеясь, что Том сейчас скажет, что он глупо пошутил, что он тоже любит и хочет быть с ним. Но Том продолжал нести свою ересь, искренне не соображая, что еще от него надо.

Только оказавшись в коридоре, Билл понял, что он потерял. Вернее, осознал, чего у него нет. И никогда не будет. Грудь сдавило железными тисками, не давая продохнуть. Он ухватился рукой за стенку, сгибаясь пополам.
- Вам плохо? – проходившая мимо медсестра участливо остановилась рядом.
Билл опять помотал головой и, собрав все силы в кулак, выпрямился, благодаря девушку взглядом. Она улыбнулась в ответ и продолжила свой путь, заворачивая в палату к Тому.
- Где мой брат? – донеслось из-за неплотно прикрытой двери.
- Ваш брат?.. Там… мне позвать?...
Билл не стал дослушивать их диалог, вдруг отчетливо понимая, что должен бежать отсюда. Бежать, если не хочет сдохнуть прямо здесь. И он кинулся прочь. Как заяц от охотника, петляя и делая ненужные повороты. Сердце рвалось на части, но он не останавливался, на ходу размазывая слезы по лицу. Он слышал, как его окликнули, и понесся еще быстрее, словно от чумы. Найдя лестницу, перепрыгивал сразу через несколько ступеней, устремляясь как можно дальше.
Билл не запомнил дорогу до Томиной квартиры. Если бы его спросили, как он добрался, он, наверное, смог описать только капот машины, на которую он кинулся, истерично выкрикивая свой адрес. Единственное понимая, что искать собственный автомобиль в этом состоянии он не может.
Забежав в свою комнату, он заметался, словно раненный зверь в клетке, надрывно стеная. Он знал, что нужно успокоиться, взять себя в руки, но у него не получалось. Нужно было чем-то себя занять, но чем? Принялся колотить руками по шкафу, да с такой силой, что одна дверь слабо скрипнула и отворилась, открывая взгляду горы его одежды.
Тут его и осенило. Распахнув полностью шкаф, он стал выкидывать все его содержимое на пол.
- Уеду! К чертовой матери! И никогда, слышишь? Больше не вернусь!
Он вытащил чемоданы, швыряя в них свои вещи, впервые ничуть не заботясь об их состоянии. Глаза лихорадочно блестели, по щекам текли слезы, но он не обращал на это никакого внимания, продолжая словно в бреду собираться в дорогу. Его захлестнула злость и обида на весь белый свет.

Закрыв последний чемодан, он бессильно опустился рядом, измотавшись в конец. Истерика прошла. Осталась только тупая боль, медленно, но верно разъедающая его изнутри. Он тихо вздохнул, сворачиваясь калачиком прямо на полу. На большее он был уже не способен. И прижимаясь ухом к полу, он ясно различил звуки на первом уровне. Том приехал. Сердце сладко защемило, наплевав на разум, заставляя Билла подняться на ноги и пойти к нему.
Билл делал нерешительные шаги, борясь с самим собой. Сердце, словно заведенное стучало: «Да! Да! Да!» А разум вопил: «Нет!»
Все же спустившись вниз, Билл остановился у его комнаты. «Зайди же, зайди», - уговаривало сердце. «Не смей. Убегай, пока не поздно», - не унимался разум.
Билл робко толкнул дверь, заглядывая внутрь. Брата он не увидел, зато услышал звуки льющейся воды из душа. Билл, крадучись, зашел к нему.
Сквозь запотевшую стенку он увидел сгорбленную, шатающуюся спину и дрожащую руку, слабо упирающуюся, чтобы не упасть. И так ему захотелось зайти туда, прижаться к этой самой спине и, осторожно придерживая, вымыть самому это любимое тело.
Билл уже коснулся пальцами маленькой ручки, намереваясь потянуть ее на себя, как сделал в то роковое утро, сразу по приезду. Разум давно перестал сопротивляться, сдаваясь на милость горячему, такому пылкому сердцу. Билл судорожно вздохнул, еще раз прислушиваясь к себе, и сделал последний малюсенький шажок к двери.
«НЕЕЕЕТ! - вдруг взмолилось сердце. - Не делай больно себе и ему. Развернись, уходи! Если любишь – убегай. Не обрекай на страдания обоих. Сам будешь мучиться от неразделенного чувства и его сделаешь несчастным, удерживая рядом с собой. Не отбирай у него свободу. Уходи». Разум был полностью согласен, работая как никогда четко, рисуя в воображении безрадостные картинки их совместного будущего.
Билл оторвал пальцы от ручки, поднося из к губам, а затем осторожно коснулся кабинки в том месте, где только что была рука Тома.
- Я уйду, любимый. Будь счастлив, хороший мой. А я.... я уж как-нибудь, - он тихо всхлипнул, - ничего... я выберусь....... прощай, мой мальчик.
Беззвучно шепча слова прощания согнутой спине, Билл заливался горькими обжигающими слезами. Внутри все оборвалось, разрушилось, умерло. Осталась лишь телесная оболочка, но кому она теперь нужна?..
Он тихо вышел, так и не обнаружив своего присутствия. Это нужно было сделать еще тогда, две недели назад, а не возводить песочных замков все это время и не пришлось бы рушить их теперь, причиняя себе такую нечеловеческую боль. 
Билл бесшумно поднялся наверх, отдавая себе отчет в каждом движении. Он торопился, понимая, что как бы плохо не было Тому, он не будет торчать в душе вечно. Спешно вынес вещи из квартиры, составляя их у лифта, действовал четко и обдумано.
Это потом он будет орать и выгибаться, разбивая все, что попадется под руку. Это потом Луиза будет отпаивать его успокоительным, всерьез задумывая вызвать врача, потому что сил справиться с безумным хозяином попросту не хватает. Это все потом. А сейчас он лишь плотно сжал губы, нажимая кнопку первого этажа.


Глава 8
Случайности неслучайны

Что такое жизнь? Череда ли взлетов и падений... Тельняшка ли с темными и светлыми полосами, сменяющими друг друга... Разве? Как эти фразы набили оскомину. Так часто произносимые, они уже давно потеряли свой смысл, если он когда-то и был.
Билл уперся остановившимся взглядом в одну точку.
Нет никакой череды, никаких полос. Сейчас жизнь представлялась ему серой унылой горой, в которую каждый из нас катит свой камень, подобно Сизифу. Порой неосознанно, неосмысленно, но упорно и старательно. А тот, кто вздумает остановиться, или, еще хуже, бросить к чертовой матери это тупое занятие (тут можно подвести множество теорий и философских изысканий об индивидуальности и неповторимости каждого отдельно взятого организма, порицая так называемое стадное чувство) катится вместе со своим камнем вниз, в самую бездну общества. И здесь уж человек действительно волен сам решать, прозябать ему на дне или начинать все сначала.
Билл не метил ни в философы, ни в отшельники, а потому сосредоточенно пер свою ношу ввысь, порой выбиваясь из сил, чувствуя, как трясутся поджилки, обливаясь потом и слезами. Но тянул, что было мочи. Изо дня в день, из года в год. Записи, интервью, съемки клипов в поддержку новых альбомов, туры, награждения. Потом небольшая передышка в виде отпуска и снова в лямку. Одно и то же. Всегда. Постоянно. Всю жизнь. Без полос и чередования. Но он делал это, потому что знал, стоит хоть на мгновение остановиться, лишь раз пожалеть себя – и он уже прошлое, его место займут другие, более сильные, более целеустремленные.
Помните «Долгую прогулку» Стивена Кинга? Нельзя не то что останавливаться, нельзя скорость сбавлять. И есть, и спать только на ходу, в движении. Промедление – расстрел, смерть... При таком чудовищном отборе выживет только сильнейший. 
И что же с ним происходит потом? А потом победитель в лучшем случае сходит с ума... Душа и разум, искореженные запредельным напряжением, не выдерживают и отказываются служить хозяину. И это в лучшем случае... А в худшем – продолжают жить. Опустошенные, с выжженным сердцем, циничные и деспотичные чудовища. Полу люди – полу роботы. Такова награда победителя. Таков итог этой изнуряющей гонки. И победителей не судят, так ведь?...
Биллу стало страшно. Раньше он никогда не задумывался над этим, но ведь и сам он совсем недавно считал окружающих прислугой, приложением к своей особе, пылью. Кем угодно, только не людьми. А он еще не осуществил и половины намеченных планов...
Он работал, потому что так было надо. Потому что так хотели окружающие, потому что он сам этого хотел. Хотел ли... Загнанный в те же социальные рамки, что и остальные, он раб своего общества. Правда, раб, которому посчастливилось получить чуть больше возможностей, чем другим. И, да, ему это нравилось. Он хотел этого. И делал все, что от него зависело, чтобы возвыситься надо всеми. Не замечая, как топит, продает свою душу за крики фанатов, за ревы стадионов, за поклонение толпы. За власть.
А сейчас он словно глаза раскрыл и смог увидеть все это со стороны. Страшно. Жутко. Карьера, оказывается, была смыслом его жизни. И не важно, что он говорил в интервью. Все эти фразы уже давно автоматически слетали с его губ. Любой его поклонник, хоть немного интересующийся его жизнью вне сцены, мог с такой же легкостью и непринужденностью ответить за него. Одно и тоже. Из года в год. Но Билл больше не хотел так жить. Что-то должно быть помимо карьеры... 
Он чувствовал себя птицей, выращенной в неволи, которой однажды по неосторожности забыли запереть клетку. Птица вылетела на волю, расправив крылья. Упивалась полетом, наслаждалась простором, была счастлива. Две недели... А потом ее вновь поймали и водворили на прежнее место. И теперь ей не будет покоя. Потому что она распробовала вкус свободы, вкус той, другой жизни...
Билл раздраженно бросил карандаш, заставив Луизу, убирающую в разгромленном кабинете, испуганно вздрогнуть. И у нее нервы ни к черту. Ей тоже не легко дались все эти дни после возвращения месье Каулитц из Берлина. Черные дни. Сопровождающиеся постоянными погромами в доме, истериками и пьяными буйствами хозяина. Только это уже тоже в прошлом. Биллу сейчас было очень стыдно за такое свое поведение. Но еще больше он стыдился того, как вел себя раньше... того, как вел себя всегда...
Да, он многое осознал и переоценил за эти дни. Брат хотел научить его жить по-другому, но вряд ли он ожидал такого результата. Билл и сам уже был не рад таким своим открытиям. Жил бы себе, не тужил в счастливом неведении! Так нет же, Том заставил его заглянуть в самый темный уголок собственной души, о существовании которого он даже не знал. В уголок, где притаилось и ждало своего часа то, что не дает ему сейчас спокойно работать и дышать, заставляет задумываться о смысле жизни. То, что путает его мысли и рвет сердце на части.
Это первобытное, самостийное и совершенно неуправляемое чувство со страшным названием – любовь... Безответная любовь.
Билл рванул на себе ворот. Как же жарко! За окном ливень стеной, а у него в груди такое пекло, что не залить его вином, не утопить в слезах. Этот огонь выжигал его изнутри, оставляя после себя лишь боль. Тупую, ноющую боль, без надежды на исцеление.
Билл метнулся к окну, распахивая его настежь. Шум ливня и ветра тут же заполнили кабинет. Луиза дернулась было к нему, но поняв, что прыгать он не собирается, вернулась к своему занятию, поставив себе на заметку еще и чистку ковра от дождя.
Упершись руками в раму, Билл полной грудью вдыхал сырой воздух, захлебываясь его потоками и наслаждаясь его свежестью. Так лучше. Теперь легче. Сердце билось в ускоренном ритме, в унисон барабанящим по карнизу каплям. Билл улыбнулся чему-то своему и, вдруг подаваясь внезапному порыву, кинулся прочь из кабинета. Кубарем скатился по лестнице, бегом пересек просторный холл и выскочил на улицу. Раскинув руки в стороны, он подставил лицо хлестким ударам стихии. Он хотел раствориться в ней, отдать ей свою боль, смыть с себя весь клейкий страх и терзания последних дней.
Он вымок до нитки в первую же минуту, но не чувствовал холода. Ему хотелось еще больше ощутить на себе всю силу ливня, забыться с ним. Он побежал навстречу ему, почти ничего не видя за пеленой воды, почти ничего не слыша из-за оглушительных раскатов грома, почти не имея возможности дышать. Но он чувствовал, как зло хлещет по его телу дождь, забирая себе его мысли, принимая на себя его страдания. Билл бежал, что было духу, забывая кто он, где он, сумев остановиться лишь у самой кромки воды.
Вот уж где природа действительно показывает всю свою мощь, заставляя абсолютно любого человека почувствовать себя ничтожно маленьким и слабым по сравнению с собой. Море. Шторм. Огромные волны, устрашая своей высотой, подкатывали к берегу, чтобы с леденящим душу ревом обрушить на него тонны воды, словно пытаясь уничтожить к чертям собачьим нашу бренную землю.
Билл с восторгом взирал на эту красоту, чувствуя, как она манит, зовет его к себе... А что? Это решение всех проблем. Может быть даже, его будут помнить какое-то время. Был такой Билл Каулитц. Стихи писал. В группе пел. Что-то же он успел сделать, ему же есть, что оставить после себя...
А он... он не будет больше мучиться, ища смысл жизни там, где его нет. Медленно, заживо сгорая от своей страшной, и такой непонятной любви.
Билл вдруг ясно понял, что как бы он ни жил, что бы он ни делал, итог в любом случае всегда будет один. Смерть. Это и есть самое таинственное, завораживающее событие существования каждого из нас. И только от нас зависит, как это произойдет: в своей ли постели, изнемогая от болезней и старости или вот так - ярко, испытывая в последние мгновения сильнейшее эмоциональное возбуждение, когда адреналин бурлит в крови и сердце норовит выскочить из груди.
Адреналин. Адреналин!! Тот самый. Острый. Невероятно будоражащий. Который можно получить лишь играя со смертью. 
Билл сокрушенно покачал головой, глядя на пенные гребни зловеще бьющихся волн. Оказывается, его брат умнее его. Он смог понять эту простую истину гораздо раньше Билла. Ведь именно смерть он дразнит, выбирая каждый раз новые, все более изощренные способы, чтобы привлечь ее внимание. И она появляется рядом с ним...
- Бог мой!! - Билл задохнулся от этой мысли, широко распахнув глаза.
Но что? Что могло заставить Тома сделать такое открытие? Вряд ли теперь Билл узнает. Да и не важно это уже... Он смог понять главное, а остальное уже не интересно даже.
И все же что-то перевернулось у него в животе от ужаса, когда он увидел в волнах темный силуэт. Билл с суеверным страхом, заворожено всматривался в приближающуюся темную точку. Сначала она была совсем крохотной и порой терялась из вида, но по мере приближения точка превращалась в фигуру с головой и руками. Несомненно. Это не плод воображения. Это реально. Мороз пробежал у Билла по позвоночнику, но сил не то что уйти, взгляд оторвать не было. Он ждал. Просто стоял и ждал своей участи, застыв, словно изваяние на месте.
Фигура приближалась, становясь все более четкой. Периодически ее накрывали волны, бросая, как щепку, из стороны в сторону, но все же прибивая к берегу. Странная у Билла смерть какая-то... не утонула бы.
Он уже с сочувствием, почти с состраданием следил за ее мытарствами. Еще на шажок приблизившись к воде, он всем корпусом подался вперед, вглядываясь в волны. Вот снова оно появилось. И вот еще раз, уже гораздо левее. И опять, но с другой стороны. Когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, его пронзило. ЭТО ЧЕЛОВЕК.
Билла подкинуло на месте. Он сам не понял, как оказался в воде. Стал барахтаться, изо всех сил работая руками и ногами, стараясь попасть в волну, и, не дай Бог, не вылететь на гребень. Он молил небеса, чтобы тот человек оказался жив. Совсем немного нужно было проплыть до него, но как же трудно давалось это расстояние. Билла откидывало назад, переворачивало. Кроссовки, наполнившись водой, потяжелели и тянули на дно. Хреново дело. Как бы его самого не пришлось спасать. Билл греб, уже не понимая, в какую сторону плывет, вперед или назад, может, и вдоль берега, напрочь потеряв из вида свою цель.
Странное дело, совсем недавно он готов был расстаться с собственной жизнью, а сейчас, выбиваясь из сил, боролся даже за чужую.
Но где, где он? С каждой минутой становилось все темнее. На свинцовом небе не было ни одного просвета. Билл запаниковал, что попросту не увидит того, кому сейчас так нужна его помощь. Он замолотил руками с удвоенной энергией, хотя чувствовал, что силы уже покидают его. Он наглотался воды и теперь часто откашливался, не получая облегчения. Нос и горло раздирало. Глаза застилала пелена от соли. И шторм усиливался. А Биллу совершенно не хотелось сдаваться, сейчас – ни за что.
Но он уже терял надежду, тщетно вертя головой во все стороны, когда прямо перед ним мелькнуло что-то темное. Билл выбросил руку вперед, намертво вцепляясь в это что-то. Мягкая человеческая плоть. Секунда радости. И паника – как же он сможет добраться до берега, да еще с балластом...
Это был человек. Но в каком он состоянии, Билл не мог понять, да и не было у него сейчас такой возможности. Притянув его к груди, Билл старался перевернуться так, чтобы его голова была над водой. Хотя, какой тут, к черту, над водой! Эта соленая гадость была со всех сторон, кажется, даже сверху. Их постоянно накрывали волны, заставляя кашлять и отплевываться. «Значит живой, вон, как дохает», - мысленно решил Билл, почувствовав в добавок еще и вялое его барахтанье.
Казалось, целую вечность добирались они до берега. С боем преодолевая каждый сантиметр. От незнакомца не было слышно ни звука, кроме откашливаний. Намертво, словно в спасательный круг, вцепившись в Билькину руку, которой тот прижимал его за плечо к себе, он отчаянно боролся за свою жизнь, но чувствовалось, что двигался он на последнем издыхании. После очередной обрушившейся на них волны, Билл перестал ощущать слабые его трепыхания и пальцы, впивавшиеся в его руку, разжались. Понимая, что в таком положении сам эту ношу он не удержит, Билл лег на спину, принимая его вес на корпус и, вытягивая жилы, продолжил путь. Он решил во что бы то ни стало добраться до берега. Твердо. Железно. Он доплывет. Сможет. Он уже не боялся смерти, и не искал ее. До боли сжав зубы, он упрямо греб одной рукой, со злостью рассекая ненавистную черную воду. И когда почувствовал ногами дно, он лишь с удовлетворением констатировал факт, что все получилось. У него не было сил радоваться, он был вымотан до предела. Сделав последние шаги, Билл, как был, рухнул на песок, придавив себя спасенным незнакомцем. Спасенным ли? Он не подавал признаков жизни, неподвижно лежа на груди Билла.
Кое как отдышавшись, Билл с неимоверным усилием спихнул его на песок и поднялся на колени. Все мышцы дрожали, хотелось упасть и не шевелиться. Но, превозмогая зверскую усталость, Билл склонился над недвижимым человеком. Это была девушка. Он только сейчас это определил. В воде разглядывать времени не было. Билл торопился. Приложив ухо к груди, он убедился, что сердце бьется. Едва-едва, слабо и неровно.
- Уже хорошо, - засуетился Билл, судорожно вспоминая, как поступают в таких случаях. - Ты это, открывай глаза давай! Эй, мадемуазель!
Билл тряс ее за плечи. Безуспешно.
- Б*дь. В обмороке что ли...
Билл озадаченно потер подбородок. На ум, как на зло, ничего путного не приходило.
- Подъем, я сказал!! - заорал он на ухо, шлепая ее по щекам. - Сдурела ты что ли?! Я просто так там кувыркался, по-твоему?! В дельфинчиков играл, да?!
Его охватила злость и отчаяние. Он не мог принять, что она, преодолев такое испытание, победившая шторм, сдалась здесь, уже на берегу.
- Да что же это такое! Не можешь ты вот так поступать! Слышишь?!!Я не разрешаю!!
Он молотил руками по ее груди. И чувствовал, что вот-вот расплачется. Девушка, словно услышав его, дернулась и тут же зашлась в сильнейшем кашле, сгибаясь чуть не пополам. Билл, уже не ожидая подобного, замер на мгновение, а потом, спохватившись, повернул ее на бок, не зная, чем бы еще помочь. Ее вывернуло водой. Билл успокаивающе гладил скрюченную спину, наконец-то испытывая радость, наконец, до конца убеждаясь, что все позади.
Едва дождавшись, когда девушка немного успокоилась и, судорожно хватая ртом воздух, затихла, Билл накинулся на нее с первыми вопросами:
- Ну, ты как?
Тишина.
- Тебе лучше?
- ...
- Идти можешь?
Вновь нулевая реакция.
- Глухонемая что ли?! - не выдержал Билл.
Девушка, подняв на него мутный взгляд, качнула головой. Понимай, как хочешь, называется.
- Как тебя зовут?
- ...
- Тебе плохо?
Без ответа. Билл потихоньку выходил из себя.
- Так, короче. Если ты так и будешь со мной партизанку изображать, я оставлю тебя здесь и один пойду домой! Да-да, и не надо на меня так смотреть! Мальчикам своим будешь глазки строить! Я с тобой всю ночь здесь мокнуть не собираюсь, я устал, проголодался и замерз. А мне голос беречь надо!
Билл демонстративно поднялся.
- Сносно...
- Что? - он обернулся, гадая, послышалось ему или нет.
- Ты спросил, плохо ли мне... Говорю – сносно, - низкий, чуть хрипловатый голос, совсем не свойственный молодым девушкам
- А.. ну да. Идти-то сможешь? - Билл даже растерялся немного.
- Не знаю... ползти точно смогу.
- Отлично. Надеюсь, ползаешь ты лучше, чем плаваешь.
- Нормально я плаваю, - буркнула девушка и стала подниматься.
Билл протянул ей руку.
- Хватайся.
- Я сама, - отрезала она, отшатнувшись от него.
Билл недоуменно пожал плечами, наблюдая, как она, подтянув согнутое колено, опираясь двумя руками в песок, тяжело встала на ноги, качаясь. И все это под проливным дождем, в темноте и дрожа от холода. Жалкое зрелище. Еле выпрямившись, она обвела взглядом местность.
- Где это я?
- В Сен-Тропе, - обиженно бросил Билл и повернул в сторону дома.
- Хм, не далеко я уплыла...
Любопытство было сильнее и, не долго думая, Билл спросил через плечо:
- Куда плыла-то хоть?
- Бог его знает, - последовал безразличный ответ, до глубины души удививший его. - Подожди, не могу так быстро.
Билл обернулся. Тяжело дыша, упираясь руками в колени, она согнулась пополам. Билл победно улыбнулся.
- Нуу, так мы до утра не доберемся! Может, правда, лучше поползешь?
Поймав взгляд исподлобья, Билл инстинктивно втянул голову в плечи. Но девушка протянула ему руку, чуть улыбнувшись.
- Эрика.
Билл не поверил своим ушам. Она все-таки снизошла до него. Какой прогресс!
- Ну надо же! А я думал Жанна д'Арк. 
Если б взглядом можно было убить, Билл уже валялся бы лапками к верху. Он поспешил пожать протянутую руку, пока она не передумала.
- Билл, - чопорно представился он, склонив голову и пряча улыбку.
- Да ладно! А я подумала Бетмен, - не отпуская его ладонь, Эрика выпрямилась. Билл почувствовал, как она дрожит. - Ты ведь спас меня?
Вопрос на миллион... Билл задумался на какое-то время, а потом тихо изрек:
- Да еще не известно, кто из нас кого спас...

***

Они медленно ковыляли к дому, не разбирая дороги, не обходя луж, напролом. Они были слишком вымотаны. Дождь, как заведенный, поливал сверху. Биллу казалось, еще немного и он растворится, как сахар. Вот тебе и тысяча морей.... и долбаный муссон. Билл невесело хмыкнул.
- Что? - спутница косо глянула на него.
- Просто подумал... знаешь, я море так люблю.. а теперь, наверное, меня под дулом пистолета не заставить зайти в воду...
- О, поверь, море это меньшее из зол. В жизни есть вещи и пострашнее.
Теперь настала очередь Билла недоверчиво коситься. Странная она, эта Эрика. Море, едва не убившее ее, она защищала, а от Билла, что ни говори, спасшего ее, старалась держаться на расстоянии. Едва касалась его плеча, придерживаясь, чуть сильнее сжимая пальцы, когда оступалась. Ведь идти на шпильках по песку и вымощенной камнями дорожке – задача не из простых. Да и для плаванья коктейльное платье с босоножками на высоком каблуке – не самая традиционная форма одежды. Еще и в шторм. И как она смогла выплыть из этого ада, а главное, как она туда попала, тоже оставалось непонятным. Загадка. Девушка-тайна. Вопросы роились у Билла в голове, но он не решался их задавать. Уж без того слишком напряженной была сейчас Эрика.
Войдя в дом, первой, кого они встретили, была, конечно, Луиза. Услышав шаги, она выбежала в холл, причитая:
- Ну, наконец-то, месье Каулитц! Куда же Вы пропали? Два часа гуляете в такую погоду! Я уже даже звонить хотела...
Заметив его спутницу, она осеклась на полуслове.
- Не надо никуда звонить. Принеси лучше чаю горячего. А еще лучше глинтвейна. Мы очень замерзли.
- Конечно, месье... Что-нибудь еще? - у Луизы явно был ступор, переводя взгляд с одного на другого, она не трогалась с места.
- Пока это все, - Билл пожал плечами.
Конечно, нужна была и сухая одежда и полотенца, но он почему-то забыл об этом, чувствуя какую-то неловкость перед гостьей. Не желая быть навязчивым.
- Месье Каулитц, можно Вам задать вопрос? - Решилась Луиза.
- Какой?
- А где же Вы все-таки были?
- У моря. Гулял. А там вот, Эрика плавала...
Надо было видеть глаза Луизы после этих слов. Взгляд человека, впервые попавшего в дурдом. По-другому не скажешь. Она хотела было спросить что-то еще, даже рот открыла, но потом поостереглась услышать что-нибудь такое же развеселое и захлопнула рот, так и не выдав ни одного звука. Неизвестно, сколько бы еще продлилась эта пантомима, если б Эрика не подала голос:
- Я прошу прощения. Нельзя ли мне вызвать такси? Я понимаю, что уже поздно...
- Такси? - вышла из штопора Луиза.
- Такси? - одновременно с ней удивился Билл.
- Мадемуазель...
- Можно просто Эрика.
- Хорошо. Эрика, при всем уважении... в такую погоду, я бы Вам не советовала сейчас ехать на машине. Это же самоубийство, - словно в подтверждение сказанного за окном полыхнула очередная молния, и послышался оглушительный раскат грома.
Эрика перевела взгляд на Билла и, видя его старательное кивание на каждое слово горничной, невольно улыбнулась.
- Ну... тогда можно мне какой-нибудь халат? Сухой желательно, - сдалась девушка, а Билл всерьез задумался о прибавке к жалованию Луизы.

После глинтвейна и ужина оба искателя приключений немного пришли в себя. Но разговор не клеился. То ли впечатления от пережившего были еще слишком живы, то ли усталость в тепле и уюте навалилась с новой силой, только мысли путались у Билла в голове, никак не желая перестраиваться на светскую беседу, да и гостья его была не слишком разговорчива. В конце концов, Эрика извинилась и, пожелав спокойной ночи, ушла в определенную для нее комнату. 
Билл остался в гостиной один. Забравшись с ногами в кресло и подтянув колени к груди, он смотрел на затянувшийся дождь, размеренно бьющий по стеклу. Кап-кап, кап-кап. Уныло, однообразно. Но на душе уже не было той гнетущей тоски, что несколько часов назад. Словно кто-то как следует встряхнул ее, избавив от залежавшейся пыли. И дышать стало легче. Он попытался вновь задуматься о смысле жизни, но тут же отмахнулся от этой затеи. Жить нужно для того, чтобы жить – железно постановил Билл и отхлебнул остывший глинтвейн.
- Все еще не спится?
Он вздрогнул от неожиданности. Эрика, кутаясь в халат и щурясь на ярком свету, стояла в дверях.
- Угу. Не спиться. Странно, да?
- Да уж, после такого... И я не смогла заснуть, хоть и устала смертельно.
Она села в соседнее кресло и тоже стала гипнотизировать окно.
Билл искоса рассматривал ее профиль. Кто она такая? Красивая молодая девушка. Но в ней чувствовалось столько внутренней силы и было столько рассудительности, что с лихвой хватило бы и на двоих. 
Она замерла в позе сфинкса, не шевелясь. Откуда она взялась? Не с неба же свалилась... Билл все чаще бросал на нее взгляды. 
Эрика не местная, это ясно. По-французски она говорила с таким же безнадежным, неистребимым акцентом, как и сам Билл. И эти глаза, как две черные смородины, выдавали в ней отнюдь не европейку. У европейцев не бывают настолько темными глаза. Карие – да, но не черные. Таких Билл не видел никогда. 
Очень хотелось расспросить ее. О многом. И Билл на сей раз не удержался, начав с самого волнительного:
- Как же ты все-таки оказалась в воде?
Эрика повернулась к нему, долго вглядываясь в лицо, заставляя чувствовать себя неуютно под таким пристальным вниманием.
- Я сейчас покраснею, - попытался пошутить Билл.
Эрика хмыкнула и потупила взгляд.
- На тот момент, - заговорила она, глядя на свои руки, - это было самое безопасное место. Я просто пыталась спастись.
Билл не знал, что и думать, то ли он отупел то ли она дура.
- Тебя облили бензином и подожгли?
Эрика крякнула что-то невразумительное.
- Шаровая молния залетела под платье? - выдал Билл еще одну гипотезу. - Тоже нет? Неужели налоговая нашла?..
- Знаешь, ты очень забавный.
- Забавный?..
Билл надул губы, отворачиваясь к окну.
- Мне вот тоже интересно, что ты делал на берегу в такую погоду, - переводила тему Эрика, попав в больное место.
- Искупаться хотел.
- Ага, и без меня никак не решался.
- Точно, - огрызнулся Билл, не поворачиваясь.
- Вот и я говорю, любовь это дерьмо.
Билл дернулся, словно его ударили. А посмотрев на Эрику, встретил полный боли взгляд черных, как ночь, глаз.
- Коньяк будешь, - прямо, без лишний предисловий спросил он, хотя уж на этот вопрос он и сам знал правильный ответ.
- Тащи, - последовал тот самый ответ, и Билл поднялся с кресла.
Они напились. В зюзю. В умат. В стельку, если хотите. Вдвоем, оказывается, этот процесс гораздо приятнее и несомненно веселее. Они говорили обо всем и не о чем. Выявив больное место собеседника, они старались обойти печальную тему, обсуждая пустяки и беззлобно подтрунивая друг над другом. Казалось, они сто лет знакомы. Коньяк быстро закончился и после второго «тащи», Билл потрусил к бару, выуживая на этот раз благородный, подходящий, ну, практически к любому случаю напиток. Спасибо господину Менделееву, чтоб человечество без него делало.
И, как водится в таких случаях, все эти ужимки с обходами подводных камней и негласными договорами, не касаться больных тем, становятся абсурдными и после слов «ну, выкладывай, что у тебя там» любой человек, с благодарностью принимая разрешение, выплескивает все, что накопилось на душе и рвалось наружу за время распития сорокаградусной.
Эрика была первой. Хлопнув для храбрости очередные пятьдесят грамм, она поведала о том, как влюбилась в замечательного человека, и как он пригласил ее сегодня на прогулку на своей яхте с друзьями. И о том, что дождь начался, испортив весь день.
Друзья этого самого замечательного человека, лишенные возможности загорать и купаться, спрятались в кают компании, коротая время с огненной водой и, видимо, не только с ней. Через пару часов, когда стало ясно, что погода если и изменится, то только к худшему, Эрика запросилась домой, утомившись смотреть на пьяные физиономии. Но ее друг рассудил по-своему: раз уж не повезло с погодой, можно оттянуться и по-другому. Он решил организовать групповушку, предложив Эрику всем желающим. Дружки его буквально накинулись на единственную на судне девушку, словно только и ожидали такого поворота дел.
- А, может, они так изначально и планировали, - горько добавила Эрика, пряча лицо в ладонях.
Долго бегала она он них по яхте, причитая, плача и умоляя одуматься, взывала к их разуму. Но какой там! Мужчины только еще больше распалялись от ее сопротивления.
- Конечно, кто я такая, всего лишь...
Тут она испуганно осеклась и замолчала на мгновение.
В конце концов, загнав ее на палубу, они обступили ее со всех сторон, вынудив прижаться спиной к лееру. Страшные, обезображенные похотью морды, пьяных в дым животных. Эрика поняла, что просто не перенесет этого. А если все же это произойдет, то она не сможет потом жить, не сможет забыть этого кошмара. И не колеблясь больше ни секунды, бросилась за борт.
Сердце у Билла разрывалось. Ему было бесконечно жаль эту девушку, сидящую напротив, в отчаянии заламывающую руки.
- Не прощу никогда! Смерти ему желаю! Или по крайней мере пусть переживет все то, что пришлось мне!
Она надеялась доплыть до берега. Пусть море было совсем неспокойным, но она отлично плавала и была в хорошей форме. Но, когда разыгрался шторм, она потеряла надежду. Практически не сопротивляясь волнам, Эрика несколько часов провела в холодной воде, один на один со стихией, уже не мечтая выбраться из этого ада. Но если б к тому моменту, когда она кинулась в море, шторм успел набрать свою силу, Эрика, не сомневаясь, все равно прыгнула бы.
Закончила она свой рассказ старым, как мир, утверждением, что все мужики козлы, и что нужно им всем только одно. Билл по понятным причинам был согласен с сим глубокомысленным заявлением и, не видя причин скрывать свою точку зрения, выразительно кивнул.
- Это факт, - изрек он, чем поверг Эрику в глубокий шок, - всем им лишь бы потрахаться. А любовью апеллируют, чтоб денег не платить.
Тут он готов уж был и сам исповедоваться, да вовремя, или наоборот, не вовремя вошедшая Луиза дежурной фразой известила их о том, что утро, оказывается, доброе. Не принимая во внимание никаких доводов, она заставила собутыльников разойтись по комнатам, чтоб хоть немного поспать. И если Эрика послушно поднялась, взяв курс на свою спальню, то Билл, не имевший возможности выговориться, стал буянить, впечатывая кулаки в хрупкий столик, норовя разломить его на два поменьше. Но натренированная последними днями Луиза ловко перехватила дебошира, на буксире оттаскивая его к кровати. С боем уложила и, тяжело вздыхая, молча покинула комнату. Хотя так и рвалась у нее наружу крылатая русская фраза, превосходно подходящая в качестве совета месье Каулитц: «Жениться бы тебе, барин!!»

Проснулся Билл далеко за полдень. С болью разлепив глаза, он глянул на улицу. Солнце, как ни в чем не бывало, бесстыдно сияло, словно это не оно вчера трусливо убежало, позволив грозовым тучам хозяйничать на небосклоне. Возмущенно фыркнув, Билл с трудом соскреб себя с постели и, собрав всю волю в кулак, мужественно пошел на кухню. Хотя «пошел», конечно, слишком громко сказано. Добравшись таки до вожделенного помещения, он принялся утолять жажду, некультурно приникнув прямо к бутылке. Ох, и вкусная же вода была тем утром! Похрюкивая от удовольствия, он не заметил, как вошла Эрика. Растрепанная, заспанная и нечесаная, она тоже подтянулась на водопой. Окинув мутным взглядом кухню, она четко увидела свою цель и без лишних церемоний, отобрав у Билла бутылку, припала к горлышку.
- Хорошо, - протянула она совсем не девичьим голосом, сипя, как порядочный мужик.
Испугавшись, Билл кивнул, не рискуя напрягать собственные связки. Они осторожно присели на стулья, стараясь, не дай Бог, не стрясти опухшие от возлияний головы. И долго медитировали в тишине, отходя от ночной попойки. Не смотря на физические страдания, Биллу сейчас было действительно хорошо. И спокойно. Впервые за долгое время.
Лишь к вечеру удалось немного восстановить силы, и, вызвав Эрике такси, Билл чуть не со слезами усаживал ее в машину. Сунув в последний момент свой номер телефона и, добившись клятвенных заверений, что она позвонит, он долго смотрел вслед уехавшей машине, понимая, что у этого знакомства обязательно будет продолжение. Не случайно же они с ней встретились, да при таких трагичных для обоих обстоятельствах. Мысленно Билл дал ей три дня.
- А не позвонит, я сам ее найду, - пообещал он себе, напряженно вглядываясь в пустынную дорогу, уходящую в горизонт.


Глава 9
Меж двух огней

- Ты шутишь?! Нет, ты ответь – это шутка??!! - Билл орал в трубку так, что зашедшая было горничная отеля, поспешила ретироваться – слишком хорошо здесь знали этого постояльца. 
Да и непонятно было, гневается он или радуется, буквально после пары фраз по телефону он вскочил ногами на кровать и заблажил так, что на первом этаже всем тошно стало.
- Б*я, Каулитц! Оглушил.
- Не уходи от темы!! Отвечай сейчас же!
- А? Чего? В ухе звенит, не слышу ни х*ра...
- Дейв!!! Я тебя спрашиваю, - поднапрягшись, Билл заголосил еще громче. Не подумайте, что со зла, просто хотел, чтоб Йост его услышал, - это ты так пиз**вато шутишь?!!
- Старый я, больной человек. Нервы ни к черту, бессонница изводит, теперь еще и оглох, - горестно запричитал Дэвид.
Билл не мог не улыбнуться.
- В тебе погиб актер, знаешь об этом? - потише заметил он.
- Вот и учись, пока я добрый. Пригодится, - Билл натурально увидел, как Дейв хитро подмигивает.
- Так это правда? - еще раз попытало счастья неугомонное создание.
- Вот достал! Ну, конечно, правда! Что я, девочка что ли, розыгрыши устраивать?
- УРААА!!! - Билл заскакал по постели, перепрыгивая с ноги на ногу, одной рукой прижимая телефон к уху, а второй размахивая для равновесия. Ханты - Мансийские шаманы позеленели от зависти со своими жалкими ритуальными танцами под бубны.
- Когда?? - единственное членораздельное, что он смог выдохнуть между воплями. 
Надо отдать Дэвиду должное. Он не отключил связь, а мужественно пережидал эту бурю, лишь болезненно морщась. 
- Тварь ты, Каулитц, - отозвался он, впрочем, совсем беззлобно, - покалечить меня решил! Я тебе скажу, когда. Но только после клятвы, что вопить перестанешь.
- Клянусь, - не задумываясь, брякнул Билл и даже перестал прыгать, с замиранием сердца ожидая ответ.
- Этой осенью, скорее всего, в сентябре, если по плану у них там все пойдет.
- АААААА!!!! - вновь взорвалась трубка на ухо продюсеру, который, конечно же, всерьез и не рассчитывал на «клятву» своего подопечного. Тихо отключившись, он предоставил своему подопечному вволю побеситься по такому случаю.
Этой реакции следовало ожидать – получить роль в фильме было давней мечтой Билла. Пусть эта всего лишь эпизодическая и играть придется шибанутую звезду. Но это большое кино. И это Люк Бессон.
Билла, что ни говори, до сих пор считают лишь солистом в бойзбенде... Пусть очень успешном, дорогом, но бойзбенде. На высших ступенях шоу бизнеса, их не воспринимают, как настоящую рок-группу. Билла это очень бесило. Хоть сколько у него проданных билетов, хоть сколько всевозможных статуэток, хоть сколько переполненных стадионов, для всех он всего лишь рабочая лошадь, зарабатывающая себе денежку на безбедную старость. Создавалось ощущение, после всех этих разговоров о мальчиковой группе, и удивлений их успеху, что все только и ждут, когда они оступятся и исчезнут. Зависть? Пренебрежение? Возможно, но теперь Билл очень надеялся, что ситуация изменится. И если уж Бессон обратил на него свое внимание, значит, и остальные, как мартышки. Нет, простите, не правильное выражение. Остальные, поддаваясь «новым веяниям моды», подтянутся к нему, к Биллу Каулитц.
Вот поэтому, осознавая всю серьезность этой, в принципе, несерьезной роли, это будущее «новое лицо» голубого экрана и скакало, как кенгуру на батуте.
Не успел он отдышаться, хватаясь за бок, в котором стало покалывать от таких иезуитских проявлений радости, как телефон снова напомнил о себе. Опять Дэвид.
- Только не говори, что ты все это напи*дел! – с первой фразы пригрозил Билл. 
- Фуу, с кем ты общался на каникулах? Твой словарный запас претерпел большие изменения, - заметил Дейв. – И угомонись ты уже с этой ролью! 
- Не поверишь, с братом общался, - наконец-то хоть здесь Биллу представилась возможность ввернуть Тома в разговор.
Ему не с кем было поделиться своими терзаниями, связанными с теми событиями, и все муки он переживал в одиночку, молча. Но хотя бы маленькую часть своих эмоций он хотел разделить с кем-нибудь. Его просто распирало поговорить о Томе. Не важно, на какую тему, о его ли гитарах, или о его чувстве юмора, как правило, не поднимающимся выше пояса. Не важно. Просто говорить о нем. Произносить его имя. Это так приятно.
- Ну, ясно. А я уж подумал, что ты ремонт на своей вилле затеял.
- Это тут причем? – не понял Билл. 
Да, с Дейвом не повздыхаешь….
- Знаешь, как бывает – пообщаешься с рабочим классом и…
- ДЕЕЕЙВ!!! Хочешь сказать, у моего Тома сленг, как у сантехников??
- Так, хватит мне зубы заговаривать, - может, Йосту и резанули ухо слова «мой Том», только времени на лирику у него совсем не было, - сейчас опять забуду, зачем звоню!
- Значит, все-таки нае*ал…
- Да отвали ты уже! До съемок еще, как до Папуа Новой Гвинеи раком!! Почти месяц работы! – не выдержал Дэвид. – Завтра, между прочим, интервью, а ты мне мозг выносишь!
- Завтра что? – опешил Билл.
- Интервью!!!
- И ты молчал?? Да ты знаешь, на кого я похож после отпуска?
- Приехали… А для чего я по-твоему звоню уже второй раз?
- Ты первым делом должен был об этом сказать! Мне тут столько… у меня след от очков на пол-лица! Я молчу про волосы и ногти! – чуть не истерично запричитал Билл, тут же соображая, с чего бы начать.
- Вот и займись насущным, – сделав черное дело, Дэвид быстренько отключился, избавляя себя от дальнейшего выслушивания его стенаний.
А Билл поорал для приличия в замолчавшую трубку еще какое-то время, так, чтобы душу отвести, и принялся действовать. Позвонить Наташе, записаться в салон, выбрать на завтра одежду. И, черт возьми, наконец-то разобрать чемоданы.

Вернулся он в Берлин накануне и сразу же попал в водоворот. Здесь будто бы и время бежит по-другому, раза эдак в два быстрее. Сразу же какие-то хлопоты, заботы, вопросы и задачи.
Билл носился по номеру, беспрестанно кому-нибудь названивая, что-то требуя, чего-то обещая, перекладывая вещи с места на место, пока окончательно не запутался, что где лежит, и кому он чего наговорил. Да, тяжело входить в рабочий режим, после продолжительного безделья. Тут уж не до поисков смысла жизни, все силы направлены на то, чтобы ничего не упустить и не забыть.
Еще вчера вечером он терзался сомнениями, остановиться ли ему у Тома или, как всегда поселиться в отеле, где номер, по обыкновению, был забронирован заранее, лишь в последний момент, уже в машине, приказав везти себя сюда. А сегодня и времени не было осознать, что вот он, здесь, рядом. И совсем Билл не успевает решить, радоваться сему факту или огорчаться. Ясно только, что к приподнятому сегодняшнему настроению примешивается еще и искорка легкого возбуждения от того, что скоро, совсем скоро он увидит эту наглую рожицу с чуть прищуренными глазами цвета темного рома и пухлыми губами с поблескивающим пирсинром. Но погрузиться в собственные грезы никак не получалось. 
Вот опять, натягивая одну штанину, он услышал очередной зов телефона. Билл кое-как допрыгал до него на одной ноге и глянул на дисплей. Странно, незнакомый номер.
- Алло…
- Привет.
- Бежавшее до этого с бешеной скоростью время вдруг остановилось. А потом резко крутанулось назад. Билл, не глядя, опустился на первый попавшийся чемодан.
- Здравствуй, Эрика, - даже если бы она заговорила не по-французски, он все равно узнал бы этот низкий, чуть грубоватый голос, который нельзя спутать не с чьим другим.
Ему показалось, что Эрика улыбнулась.
- Ну, да. Музыкальный слух. Чему я удивляюсь.
Билл зачем-то кивнул. В горле пересохло.
- Я, кстати, ознакомилась с вашим творчеством, - продолжила Эрика, за что он был очень благодарен, потому что у самого в голове творилось черти что.
- И как?
- Нуу…. Паршивенько, конечно, но слушать можно.
- Чего??
Приглушенный смех был ему ответом.
Давно с ним так никто, кроме разве что Дейва и Тома, не разговаривал.
- А если серьезно, - добавила Эрика, успокоившись, - мне понравилось. Очень.
- Правда?
- Ага. Только вот прическа твоя….
- Тааак! – угрожающе протянул Билл.
- Не, интересная. Миленький такой львенок. Только почему именно этот образ? В мире столько интересных животных…
- Эрика!!
- … выхухоль, например, - очень серьезным тоном закончила мысль девушка.
- Я!... Да я!!... А тыы! – раскипятился Билл, только слова все куда-то разбежались, поэтому он по большей части лишь зловеще сопел в трубку. – Тебе еще не страшно?
Билл спросил это просто так, на всякий случай, вызвав у нее настоящую истерику.
- Мне? – давилась смехом Эрика. – А мне похухоль!!
Лучше бы и не спрашивал…
- Сама такая умная, или подсказал кто? – вовремя вспомнив про Йостовский ремонт с сантехниками, Билл заметно приободрился и не преминул уточнить, когда у нее строительство закончится. И понеслось…

В реальность его вернули настойчивые пинки в дверь и встревоженный голос водителя, который вот уже час, как подъехал и не мог дозвониться.

***

Билл уверенно шел по коридору студии, четко впечатывая каждый шаг в мраморные плиты. Чуть холоден, слегка надменен, немного отстранен. Впрочем, как всегда. Он почти равнодушно здоровался с теми, кто попадал навстречу и никто по его идеально ровной спине с расправленными плечами и едва вздернутому подбородку никогда не смог бы догадаться, что твориться у него в душе. Он улыбался. Он весел? Зол? Утомлен? Счастлив?.. Да кому какое дело. Он не собирается никого впускать в свое сердце. Хватит.
Захлопнув за собой дверь уборной и бессильно прислонившись к стене, он медленно сполз на пол. По инерции еще улыбаясь пару секунд. 
Как же это тяжело. Он и не думал, что это настолько сложно. Заставлять себя не любить. Отказываться от того, кого хочешь каждой долбаной клеточкой своего тела...
Он закрыл лицо руками, будто так можно спрятаться от себя, от него...
Нужно собраться. Выкинуть все это из головы и погрузиться в работу. Но как?? Как заставить голос не дрожать, когда он так смотрит, что и камень может превратиться в горящую лаву? Как приказать ладоням не потеть, если он подходит настолько близко, что дыхание обжигает лицо? Нет. Не обжигает. Опаляет. Кажется, даже ресницы обгорают и тушь, словно дешевый грим, стекает по лицу. Или это не от дыхания?..
Билл с усилием поднялся на ноги. Шатаясь, подошел к зеркалу и, опираясь руками на раковину, вгляделся в свое отражение. Отчаяние в глазах. От себя не скроешь. О чем он только думал, поддаваясь Тому! Отдаваясь ему…
А Том играет. Чувствует это смятение и давит на слабое место, с легкостью находя болевые точки. Наверное, новая забава. Зачем?... Ведь Билл только ради него отказывается от собственного счастья, от своих желаний. Чтобы не связывать его своими путами, такими обременительными для человека, привыкшего к свободе. Неужели он настолько глупый? Или жестокий?
Билл открыл кран, подставив руки, и не слышал за шумом воды, как открылась дверь. Мягко ступая, его наваждение приблизилось сзади и остановилось за склоненной над раковиной фигурой. Замерло. У Билла мороз пробежал по позвоночнику, он дернулся, но не смог более пошевелиться. Всем телом ощущая его убийственное присутствие.
Горячая ладонь коснулась поясницы. Там, где спина незащищена подло задравшейся футболкой. Все напряжение тут же собралось в этом месте, заставляя кожу пылать. Убежать, уйти, уползти и спрятаться. Но Билл лишь тряпичная кукла в его руках.
Хотелось камнем стать, растением, куском льда. Чтобы не чувствовать, как тело ломит от желания, как сводит мышцы от возбуждения. Хотелось быть толстокожим слоном, обезьяной, безмозглым бараном, чтобы не чувствовать, как сердце рвется на части от боли, разъедающей его изнутри, разжижающей мозг.
Повинуясь секундному порыву, Билл подался назад, желая ощутить его больше, но почувствовал лишь пустоту – он отступил, убрав и руку. Издевается? Играет? А, может, его здесь и нет? 
Билл резко поднял голову, увидев в зеркале их обоих. Слава Богу. Еще не сошел с ума. Он даже улыбнулся облегченно.
- Смешно? Тебе все еще смешно, мой братик?
Билл встретился с его стальным взглядом.
- Хочешь, чтобы я плакал?
- Да, - прямо, без обиняков ответил Том, но что-то металлическое лязгнуло в этом коротком слове. – Ты сбежал из больницы, бросил меня одного в квартире, исчез из Берлина. Ты плохо поступил. Очень плохо. Когда ты будешь плакать, надеюсь, ты поймешь, на сколько.
И вроде бы ничего не изменилось в нем – те же глаза, черты лица, тот же голос, но Билл не узнавал сейчас в этом человеке своего брата. Балагура, веселого повесу. Будто он пережил что-то, что вмиг убило в нем ребячество. Он не угрожал, нет. Он говорил это, как само собой разумеющееся, констатировал факт. И хотел бы сейчас Билл развернуться к нему, повиснуть на шее и шептать, шептать слова оправдания, признания, что угодно, любой бред, лишь бы смягчился его взгляд и потеплел голос. Но не умеет он так себя вести. Не сможет просто. Да и Том вряд ли тут же растает. Не сейчас, не так сразу. Одними разговорами здесь не поможешь… Да и не знал Билл, какие именно слова Том хочет услышать, чувствовал лишь, как что-то надломилось в нем, изменилось. А хорошо это, или плохо еще не понимал.
Медленно распрямившись и все же повернувшись к брату, он максимально приблизился к его лицу, пристально разглядывая. Со стороны это могло показаться угрожающим. Но он всего лишь искал хоть какую-нибудь зацепку для ответов на свои вопросы.
- Я уже плакал, - произнес он четко, почти по слогам.
И что-то, видимо, мелькнуло в его взгляде, заставив Тома сделать шаг назад, отпуская его. Стало легче, проще даже. Всего лишь три слова, а такой груз с сердца упал, словно высказал все, что накипело. И Том понял, пусть не все, но что-то обязательно почувствовал, раз не стал больше давить, позволив Биллу уйти. 
Всему нужно время…

Вернувшись к рабочему месту, Билл никак не мог собраться с мыслями. Насыщенный событиями день сильно вымотал, а эта сцена в туалете просто добила. Хотелось рухнуть в постель и, зарывшись в подушки, спрятаться ото всего мира. Но Дейв просил их задержаться до его приезда, видимо, хотел предстоящую пресс-конференцию. И Билл вынужденно томился на диване, не забыв, впрочем, расположиться с максимальным комфортом. Сейчас его раздражало все. И как Георг, понизив голос, мурлыкает по телефону, и как Густав, слушая плеер, притопывает ногой, и как часы тикают. Вернется Том и дополнит этот ансамбль своей, какой-нибудь очередной выходкой. Нужно успокоиться.
Билл достал телефон и, недолго думая, написал «Привет))», адресовав сообщение Эрике. За последнее время они очень сдружились, и Билл уже не представлял себе день без общения с ней.
«Угу, здорово», - вернулся ответ.
«Чего угрюмая? Как день?» - Билл научился угадывать ее настроение буквально по одному слову.
«День нормально. Кот – тварь!»
«Ты удивишься, но все мы твари Божьи))) Что кот опять учудил?»
Надо сказать, с котом связана целая история. Уже после того, как Билл и Эрика открыли для себя такой вид связи, как sms, девушка обнаружила на крыльце своего подъезда бездомного котенка. После долгих совещаний с Биллом, она забрала это мяукающее создание себе и всю ночь выслушивала ценные указания Билла по уходу за домашними животными. А, учитывая, что своего опыта в данной области у нее не было, то Билл стал прямо таки незаменимым. Он даже чувствовал некоторую свою ответственность за эту живность. И уж абсолютно точно был благодарен ему за появление. Однако стоит заметить, эта котяра сильно обнаглела за последние дни.
«Представь себе – третья пара за эту неделю!!! А ты говорил Whiskas!!!»
«Ну, поменяй ему корм…»
«На что?? Мои туфли для него оптимально! И поноса нет и животик не крутит. Накладно только получается!
«Попробуй Kitekat»
«Точно! Если эта образина лохматая будет и дальше обувью питаться, мне придется пробовать Kitekat!»
- У меня есть предложение.
Билл поднял взгляд на подсевшего рядом Тома. Вид у него был, мягко говоря, придурковатый: щеки раскраснелись, глаза горели, а на губах играла счастливая улыбка. Все это вкупе с удивлением и попыткой вернуться в реальность. А если еще узнать, что такую радость доставил бездомный кот, сожравший обувь у малознакомой француженки, то кое-кто мог бы задуматься о психическом его благополучии.
Но Биллу потребовалась ровно минута, чтобы перестроиться и понять смысл слов, произнесенных братом.
- На тему?...
Телефон вновь напомнил о себе, коротко пискнув. 
- На тему, «как я провел лето», б*ядь!
- Не кричи на меня, - Билл покосился на ребят.
- А ты идиотом не прикидывайся, - зашипел Том. – Чего ты бегаешь от меня? Я что, заразный?
- Это и есть твое предложение? – Билл кинул вороватый взгляд на телефон.
Новая smsка от Эрики.
- Не уходи от вопроса! – Том опять повысил голос.
- Ты бредишь, - Билла так и подмывало прочесть новое сообщение.
- Еще скажи, что переживал за меня! Звонил каждый день и справлялся о моем здоровье!
Билла неприятно кольнуло. Он так был увлечен собственными страданиями, что и впрямь ни разу не позвонил брату, всецело сконцентрировавшись на собственных эмоциях. Он виновато глянул на Тома.
- Как ты себя чувствуешь?..
- Спасибо, не сдох, как видишь.
- Блин, Том…
Биллу даже сидеть неудобно стало. Поерзав на диване, он смолк, не найдя подходящих слов. Повисла тягостная пауза. Билл нервно крутил в руках телефон, напрочь забыв о сообщениях, а Том, точно попав в цель, теперь испепелял его взглядом. 
- Всем привет! Надеюсь, не сильно тут матерились, пока меня ждали?
В эту минуту Билл готов был расцеловать Дэвида. Никто не сможет отрицать, что есть у этого человека талант появляться в нужном месте в нужное время. Лучезарно улыбнувшись, Билл замотал головой. Йост, улыбнувшись в ответ, пересек комнату и уселся по обыкновению верхом на стол, приковав к себе все внимание.
- Уф, замотался сегодня, - он устало потер глаза. – Так вот, на счет пресс-конференции…

Какое-то время Билл делал вид, что слушает продюсера. Но мысли были далеко. Сначала он корил себя за то, что не звонил Тому. Потом вновь прокручивал в голове сцену в уборной, опять обижаясь на брата. А там воспоминания скакнули на те страшные дни, когда он действительно плакал и если бы не Эрика, то еще не известно, кому бы сейчас пришлось горевать…
Вспомнив об Эрике, Билл установил беззвучное сопротивление клавиш и принялся украдкой читать ее сообщение. Наверное, он эгоист, только общаться с этой девушкой было гораздо приятнее, чем заниматься самобичеванием. Том раздраженно вздохнул рядом, но Билл сделал вид, что к нему это не относится. Он уговаривал Эрику отдать кота, уверяя, что у него обуви достаточно для прокорма. Но она, хоть и имела претензии к этому зверю, а в бандероль запаковывать его никак не соглашалась, даже с последней парой туфлей. И Билл не мог приехать, учитывая занятость, и Эрика считала кота не достаточно веским поводом для поездки в Берлин. В общем, дебаты затянулись, полностью увлекая Билла, перенося его из родной студии куда-то далеко, в маленькую квартирку одинокой девушки с хулиганистым котом. Назад его вернул грубый толчок плечом и тяжелый Томкин взгляд из-под лобья.
- А Билл у нас, как всегда, в дальней комнате, - гоготнул Георг.
Билл понял, что все смотрят на него, ожидая какого-то ответа.
- Эмм… мне нужно подумать, - попытался выкрутиться он, чуть растерявшись под пристальным вниманием.
- Ну, не к спеху. Главное, завтра определись, - Дейв поднялся. – Тогда на сегодня все.
Он развел руками. Билл в очередной раз мысленно поблагодарил Судьбу за то, что свела его с Йостом.
Все потянулись на выход, и Билл тоже хотел, было, встать, но тяжелая рука, опустившаяся на колено, остановила его.
- Мы не договорили, - безапелляционно заявил Том.
Билл тоскливо проводил взглядом ребят и Дэвида.
- А вы что, не идете? – уже в дверях поинтересовался Георг.
- Хотим кое-что обсудить. Не ждите нас, - последняя Томкина фраза прозвучала как-то угрожающе.
- Ну, дела… Каулицы, вы тут не убейте друг друга.
- Спасибо за совет и пока, Георг, - Том открыто выпроваживал друга.
- Пока…
Когда дверь закрылась, последняя надежда Билла на спокойный остаток дня рассеялась, как утренний туман.
Развернувшись к нему всем корпусом, Том поинтересовался:
- С кем же ты так увлеченно переписываешься?
Нервно сунув телефон в карман и, не придумав ничего лучшего, Билл честно ответил:
- С девушкой.
- Господи, Билл! Такими глупостями лет десять назад стоило заниматься, - Том закатил глаза. – Это хоть не фанатка?
- Ты об этом хотел поговорить?
Положив руку на спинку дивана, Том задумчиво разглядывал брата, склонив голову на бок. И вновь эти огромные, кажется, немного грустные глаза заглядывают в самую душу и эти чувственные губы так близко… Билл сглотнул, ощущая себя кроликом рядом с удавом. Слал он сейчас куда подальше, все свои принципы и принятые решения, не в силах противиться этому неестественному притяжению.
- Я вот, о чем подумал, - наконец, заговорил Том почти шепотом. – А почему бы нам в этом году не возродить традицию и не отметить день рождения вместе?
Опешив на мгновение, Билл захлопал глазами. Отодвинулся назад, увеличивая сократившееся уже расстояние между ними.
Том улыбнулся той самой улыбкой, от которой щемит сердце, и так же шепотом продолжил:
- А ты ожидал другого предложения… малыш?..
И Билл пропал, утонул, захлебнулся в собственных эмоциях. Всхлипнув едва слышно и, послав к чертям разум, совесть и все остальное, зажмурился, представляя, как впивается в его губы, жадно целуя. Так давно он об этом мечтал длинными ночами, когда водил пальцами по своим губам, не в силах забыть те поцелуи. Когда кусал их до боли, желая избавиться от жжения, оставленного языком Тома.
Можно забываться работой, общением с друзьями, но, когда объект его вожделения оказывается так близко, ничто не может заставить Билла не думать об этом.
Он вздрогнул, почувствовав, как горячее тело навалилось на него. Распахнул глаза и увидел губы брата… в миллиметре от своих. И, беспомощно застонав, приник к ним, разом оголяя все свои ощущения, возвращаясь в те счастливые дни, когда он мог без всяких угрызений совести наслаждаться такой близостью. Медленно, даже робко, он поцеловал сначала верхнюю, потом нижнюю губу, захватил пирсинг, чуть поиграл с ним. Отпустил, возвращаясь к верхней. Слегка захватил ее, чуть посасывая. Чувствовал его теплое дыхание и улыбался сквозь поцелуй. Давно уже не было так хорошо… Кажется, целую вечность.
Билл пустил в ход язычок, проникая в такой манящий рот. Словно заново исследовал его небо, зубки, словно в первый раз наслаждался его вкусом.
Том не отстранялся, нависнув над ним. Но и не отвечал, замерев в одном положении.
Билл сходил с ума. Его тело пылало. А происходящее казалось сном, и он не хотел просыпаться. Он водил дрожащими пальцами по Томкиным скулам, терся носом об его щеку и чувствовал себя в этот миг самым счастливым человеком на свете.
- Томка… - выдохнул он, когда почувствовал прикосновение руки к своей спине.
Том мягко перевернул их, теперь он сидел на диване, а Билл, оказавшись верхом, получил полную свободу действий. Стянув мешающие кепку и дюрагу, он зарылся в дреды руками, стал осыпать поцелуями его лицо. Сколько раз он об этом мечтал? Десять? Сто? Тысячу раз?
Добравшись до ушка, он медленно обвел его кончиком языка и, слегка прикусив напоследок, спустился ниже. Вдыхая аромат его кожи, провел губами по шее, остановился у ключицы. Футболка явно мешала. Приподнявшись, Билл ухватил ее за низ и торопливо стянул, обнажая роскошное тело с идеальным плоским животиком и широкой грудью, которая высоко вздымалась от его прикосновений. Билл вновь прижался к нему, впиваясь уже совсем не робким поцелуем в пухлые губы. Он наслаждался этой близостью, ему всего казалось мало. Прижавшись еще плотнее, он стал тереться о пах Тома, с удовлетворением замечая его реакцию. Его плоть твердела под Биллом, уже упираясь в живот, а дыхание сбивалось. Билл, стал чуть приподниматься и резко опускаться на его возбуждении, имитируя то самое действие, что он хотел совершить здесь, сейчас. Он словно погрузился в транс, постанывая Тому в рот, он не мог оторваться от его губ, безжалостно терзая их. Не мог хоть немного отстраниться, чтобы раздеться самому. Все тело пульсировало, объятое огнем. Ему казалось, что даже температура поднялась.
Когда же, наконец, он почувствовал, как Том стал отвечать ему, сердце, и так бившееся в сто раз быстрее обычного, стало совершать такие кульбиты, что самому стало страшно, но лишь на мгновение. Том сжал руками его попку, и последние мысли вылетели вместе с протяжным стоном.
- ММММ…..
Он стал откровенно трахать Тома, не снимая одежды, член налился такой тяжестью, что еще немного и он кончит прямо так. 
- Подожди… что же ты, - Том пытался содрать с него футболку и джинсы, но плохо получалось.
Пришлось вновь повалить его на диван, чтобы покончить с раздеванием. Билл извивался в его руках, в него словно бес вселился. Ведь последний раз он занимался сексом очень давно, с Томом, в их последнее утро. И сейчас каждое прикосновение этих сильных рук, словно разряд тока, пронизывали его насквозь. Том мучительно медленно провел пальцами от самой шеи до бедер. И кожа тут же заблестела от испарины. Билл подхватил свои ноги под коленями, поднимая их вверх и разводя в стороны. Первый раз он предлагал себя настолько откровенно. 
Хриплое дыхание вырывалось из его груди, но он молчал, пристально глядя, как руки Тома заскользили еще ниже. Туда, где сконцентрировалось основное напряжение. И когда грубоватые пальцы коснулись его члена, он резко запрокинул голову назад, жадно хватая воздух ртом. Том обхватил его, совершая неспешные движения. Вверх – вниз… вверх – вниз. Хватило одной минуты. Билл не мог больше сдерживаться. Сначала он выгнулся дугой, чувствуя, как внутри что-то лопается, а потом взорвался с громким стоном, изливаясь Тому на руку, заливая свой живот горячей влагой, так давно просившейся наружу. 
Все еще тяжело дыша, он хотел, было, опустить ноги, но Том остановил.
- Тшш… не торопись, малыш…
Влажная рука сжала яички, немного поиграла с ними, и направилась дальше. Погладила такое чувствительное для Билла место под ними. А потом… коснулась большим пальцем до его дырочки. Билл закусил губу, понимая, что сейчас и сам ни за что не опустит ноги, наоборот, еще больше подался вверх, приподнимая попку.
- Да, Том... здесь… пожалуйста, не останавливайся…
Это совсем другое удовольствие. Которое дарил ему только брат. Осторожно надавливая на сжатое колечко, он водил пальцем по кругу, постепенно вводя его внутрь. Биллу казалось, что Том попросту ввинчивает его. По телу вновь прокатилась волна наслаждения. Смазки не было, но большое количество спермы и невероятное возбуждение помогли Биллу не испытать боли. Том провел второй рукой по его животу, размазывая все, что там осталось. Билл слабо улыбнулся. Было очень приятно и чуть-чуть щекотно. Рука вернулась к его паху. Большой пальчик второй руки стал нажимать туда, где уже был один, заставляя дырочку растягиваться еще больше. Билл попытался максимально расслабиться, хоть это было и не просто – не самую гуманную растяжку выбрал его любимый. Пришлось потратить больше времени, но и этот пальчик с трудом, но все же вошел в него. Билл стал поглаживать себя, член вновь набирал силу и требовал внимания, а Том принялся совершать поступательные движения, которые по началу вызывали дискомфорт, но по мере того, как твердела плоть, и дырочка переставала сопротивляться, удовольствие все больше и больше разгоралось внутри. Вскоре Билл уже сам насаживался на пальцы, сдавленно мыча. И Том решил, что этого достаточно. Он поднялся на колени между широко разведенных ног и вынул пальцы. Билл замер в предвкушении. Но, сильно подавшись вперед, Том принялся щекотать его живот своим отвердевшим членом, размазывая остатки спермы. Билл вздрагивал от каждого прикосновения, терпеливо дожидаясь более решительных действий. Но, не выдержав, дотронулся рукой до его головки, нежно помассировал ее подушечками пальцев. Том тихо всхлипнул и, обхватив себя у основания, двинулся к своей цели, решив, видимо, что хватит медлить. Прислонившись к такой беззащитной и манящей сейчас дырочке, он поднял голову и встретился взглядом с Биллом. Тот не дышал. Широко раскрыв глаза, он ждал, когда же, наконец, когда…
Том толкнулся, погружаясь сразу на всю головку. И второй раз. Еще глубже. Билл застонал, чувствуя, как до предела наполняется такой желанной плотью. Душа пела, а сердце то замирало, грозя остановится, то стучало с такой бешеной скоростью, что в груди становилось больно. Но только в груди. Потому что ниже все пульсировало и наливалось жаром. С каждым новым толчком Тома. Все больше и больше. Теперь он уже не жалел Билла, схватив его за бедра, резко входил, каждый раз до предела. Билл вцепился в подлокотник за своей головой и сам помогал ему, подаваясь на встречу.
- Да, малыш… так… еще немного.. давааай…
Том больно сжал его бедра и, рыча, кончил внутри, продолжая двигаться затихающими толчками. Потом медленно вышел и сел на колени. Видя все еще возбужденный член Билла, он улыбнулся.
- Сейчас, мой хороший… помогу тебе..
Он без церемоний ввел сразу два пальца и, нащупав простату, стал попросту массировать ее. Билл понял, что значит увидеть небо в алмазах.
- Ааааааа… Тоооом!!
- Да, малыш, сожмись… вот так… умница…
- Я больше не могууу!
- Еще чуть-чуть… ну же… давай…
- Ммммм!! – Биллу показалось, что он вознесся на небеса и рухнул вниз, причем, с сумасшедшей скоростью.
Внутри все оборвалось, а потом взорвалось невероятно ярким оргазмом. Казалось, даже цветные круги перед глазами поплыли. Он кричал, скреб ногтями по обивке дивана, стонал и извивался, пока, наконец, не успокоился. С трудом переведя дыхание, он вытянулся на диване, положив ноги на Тома. Нежился в сладкой истоме, расслабляя напряженные мышцы.
Том, натягивая футболку, с удивление разглядывал его, затем пораженно изрек:
- Да, братец, утер ты мне нос. Я понял. Но давай уж не будем так с удачей играть.
- Ты о чем? – не понял Билл.
- Нуу, я понимаю, что люди пыль и все такое, но мы в студии и я бы не стал в таком виде тут долго валяться. Тем более дверь никто не закрывал.
Билл вскочил, как ужаленный, стал судорожно поднимать свою одежду.
- Бл*дь! Что ты раньше то не сказал?
- Я думал, ты кайф от этого ловишь. Знаешь, быть застигнутым при таком занятии, это покруче любых гонок!
Билл замер, непонимающе уставившись на него.
- Том, ты вообще нормальный? А??
- Еще бы! Теперь знаю, что делать, когда болею. Спасибо, родной!
- Кретин! Лучше б подумал, как нам теперь выходить. Я, наверное, до ресепшна всех оглушил.
Том широко улыбнулся.
- Это да! Не зря ты у нас солист, - натянув кроссовки, он выпрямился. – Давай по очереди.
- Угу, - Билл никак не мог справиться с ремнем. – Иди первый.
Том направился к двери походкой победителя. Обернувшись уже в дверях, он бросил напоследок:
- Спасибо, родной. Пощекотал ты мне нервы. Давно такого не чувствовал! Знаешь, я даже, пожалуй, прощу, что ты мне не звонил.
И хлопнул дверью…

Глубокой ночью, ворочаясь в своей холодной постели, Билл вновь и вновь вспоминал слова брата, так глубоко ранившие его. Игрушка. Он всего лишь игрушка для Тома. Как же горько. Как обидно. И больно. 
Как избавиться от этого? Как защититься? Еще и это совместное празднование дня рождения… Билл представлял, как будет искать там пятый угол. А если, не дай Бог, опьянеет и перестанет себя контролировать? Наваждение какое-то… Что же делать?
Вдруг Билл замер, вытаращившись в потолок, словно к нему пришло озарение. Потом взял в руки телефон и стал быстро набирать сообщение.

«У меня есть достаточно веский повод для твоего приезда)) Приглашаю тебя на свой ДР;)», - прочитала Эрика минутой позже. 
А Билл устало закрыл глаза и провалился в такой долгожданный сон…


Глава 10
Один на двоих

Дни. Они такие разные и такие одинаковые. Порой они настолько похожи друг на друга, что сливаются в одно тоскливое понятие - будни. И, к сожалению, таких большинство. Они стираются из памяти, как ненужный сор, лишний хлам.
А бывают такие, что мы сами хотим забыть, но вспоминаем помимо воли, каждый раз содрогаясь.
Но есть дни, прожив которые, понимаем, что не зря родились. Это яркие, радужные картинки в нашей биографии. Перебирая их, мы улыбаемся и бережно храним все, что с ними связано. Один такой день можно променять на целый год будней.
Бывают и другие – мы ждем их, ждем. Готовы даже от нетерпения числа на календаре крестиком зачеркивать, но наступает долгожданное утро и находит страх, возникает желание побыстрее пережить следующие двадцать четыре часа, а то и вовсе перескочить сразу в завтра…

Билл долго крутился перед зеркалом, придирчиво рассматривая собственное отражение. Кидая частые взгляды на часы, он так и не смог для себя решить, хочет ли он, чтобы время бежало быстрее, или чтобы оно, наоборот, остановилось. Ясно лишь одно – волнуется он капитально, сильнее даже, чем перед концертами.
- Наташа! Где тебя черти носят? За мной машина через пять минут приедет! Я так и отправлюсь в одних трусах и носках?! Пойми, мы не в России!
Запыхавшаяся Наташа влетела в спальню на середине тирады, с костюмом на одной руке и охапкой рубашек на другой.
- Билл, ну, сколько можно повторять: в России актуально – голый в валенках и с пластинкой, а никак не в боксерах и носках, - сказала и замолчала, наткнувшись на тяжелый взгляд звезды.
- Или валенки тащи, или не умничай, - процедил сквозь зубы Билл, принимая из ее рук первую рубашку.

Конечно, ни через пять минут, ни даже через десять, Билл не спустился к машине. Но оно того стоило.
Неяркий макияж делал акцент лишь на глазах. Шелковистые волосы мягкими прядями спускались до плеч. Костюм цвета теплого шоколада оттенял сохранившийся еще легкий загар, а в тон подобранная рубашка без галстука, с небрежно расстегнутым воротом подчеркивала длинную шею и высокие скулы. Сиял и блистал, словно только что сошел с обложки дорогущего журнала. 
С опозданием подъехав к клубу, он чувствовал, как волнение внутри растет. И чем ближе он был к дверям этого, обещавшего стать сегодня самым жарким местом в Берлине, заведения, тем громче стучало сердце, и более натянутой становилась улыбка. 
Уже перед самым выходом из машины у Билла ожил телефон.
- Алло.
- Привет, Билл, - обычно грубоватый голос Эрики сейчас казался особенно хриплым, - ты не обижайся, но я опаздываю.
- Где ты? 
Немалых трудов стоило Биллу выманить ее в Германию. Уж сколько доводов, уловок и «веских» причин не приезжать ему удалось обойти и сломать, одному Богу известно. И сейчас очень не хотелось попасться на последней - она в городе, но добиться обещания, что придет, он так и не смог.
- Еще в отеле. Что-то с такси. Они только что позвонили и предупредили, что машина будет позже.
- Эрь, я надеюсь, что это не…
- Я приеду, солнце, правда. Ну, все. У меня вторая линия. Надеюсь, такси.
- Пока…
Билл убрал телефон и, поджав губы, стал выбираться из машины. Перед входом уже собралась приличная толпа, которая при его появлении ожила, громко приветствуя. Билл выдавил улыбку и, оказавшись в плотном кольце охраны, направился к дверям. Ступая по красной дорожке, он вдруг отчетливо понял, что хочет обратно в отель, в свой номер, а еще лучше, домой. Потому что ничего хорошего не ждет его за этими тяжелыми дверями, гостеприимно распахнутыми для него. Но прекрасно понимал, что выбора уже нет. Тяжело вздохнув, он переступил порог. Впрочем, понятие это было здесь более чем условным – ковровая дорожка, не прерываясь, тянулась с улицы в здание, до самой сцены, визуально рассекая его на две части.
«Символично», - подумал Билл, встречаясь взглядом с братом, который уже ждал его в холле.
Он подошел ближе и, лучезарно улыбаясь, протянул руки.
- С днем рождения, Билл!
- С днем рождения, Том.
Чуть больше играя на публику, чем это требовалось, близнецы заключили друг друга в трепетные объятия. Билл умиленно прикрыл глаза, а Том трогательно погладил его по спине. Свидетели этой сцены не могли не улыбнуться.
- Ну, что, пойдем?
- Да, пора.
Братья, едва не держась за руки, вошли в главный зал. Сколько здесь было людей! Билл не знал и половины. Вся эта толпа взорвалась приветственными криками и аплодисментами. 
И было, чему радоваться. Каулитцы вне сцены очень редко баловали общественность такими совместными выходами. Они шли по красной дорожке, посылая присутствующим улыбки и даже кое-кому воздушные поцелуи, провоцируя тем самым еще больший визг. Билл немного отвлекся от своих тревог, все же приятно, когда тебя так встречают. Но когда ребята поднялись на сцену и, взяв в руки микрофоны, поздоровались со всеми гостями, поднялся такой шум, что Биллу почудилось, что он не в закрытом клубе, а как минимум на стадионе. Да, с таким размахом братья никогда не отмечали свой день рождения. Разве что совершеннолетие, но это было очень давно.
После короткой приветственной речи Тома, а затем и Билла клуб грянул традиционной поздравительной песней. И когда пара сотен людей затянула во всю мощь своих легких «Happy birthday to you!» у Билла дыхание перехватило от восторга. Он обвел взглядом зал. В первом ряду стояла мама и Гордон, рядом был Дэвид с ребятами. Они тоже, улыбаясь, пели для них, старательно вытягивая ноты. Мама еще и руки к груди прижала, как делала всегда в моменты сильного волнения и радости.
У Билла на глаза навернулись слезы. Он посмотрел на брата, тот тоже казался очень растроганным. Поддаваясь порыву, Билл обнял его и почувствовал, как Том сжал плечо в ответ, но на этот раз действительно от души, абсолютно искренне. Они вместе подошли к краю сцены и поклонились залу. Билла захватил шквал эмоций, ему хотелось каждому покричать «спасибо», хотелось обнять весь мир. Забылись все проблемы, померкли обиды. Билл испытывал восторг и неподдельную радость от происходящего.

Позже, когда близнецы спустились к гостям, началась развлекательная программа. Кто-то подходил к ним, поднося подарки, кто-то прибился к бару, принимая горячительные, кто-то стал смотреть шоу. В общем, обстановка несколько разрядилась и Билл перевел дыхание. Расположившись с Томом за столиком, он принялся выискивать взглядом Эрику, уже не надеясь на ее появление. А Том не терял времени даром:
- Вот это жаркая девочка! – воскликнул он, пихая брата локтем. – Мама дорогая, ты посмотри, малыш, на это произведение искусства!
Билл проследил за его пальцем, некультурно указывающим на предмет такого восхищения. Недалеко от них стояла девушка, периодически освещаемая лучами света. Ее точеная фигура выделялась даже здесь, в окружении лучших красоток, в изобилии приглашенных Томом. На ней была свободная белоснежная блузка с широкими рукавами, перетянутая под грудью кожаным корсетом и черные узкие брюки, как вторая кожа, облегающие бедра и бесконечно длинные ноги. От нее веяло силой, живой энергией и… сексом. Билла буквально подбросило на месте. Непроизвольно подавшись вперед, он пристально разглядывал ее в темноте и постоянном мельтешении людей. Девушка крутила головой во все стороны и пряди длинных, вьющихся волос рассыпались по плечам, создавая резкий контраст с блузкой.
- Б*я, не могу вспомнить, как ее зовут, - почесал затылок Том
- А ты с ней вообще знаком?
Том озадаченно уставился на брата.
- С такой лялькой?.. Ну, должен… Она ж ко мне на день рождения пришла.
- Может, и не к тебе, - улыбнувшись, Билл принялся оживленно размахивать руками, привлекая ее внимание. – Я даже уверен, что не к тебе!
Заметив, наконец, именинников, девушка двинулась в их сторону, ослепительно улыбаясь. Том едва успел придержать челюсть – ее походка поражала воображение своей грацией. 
Близнецы, не сговариваясь, одновременно поднялись. Не смотря на их совсем не маленький рост, она оказалась выше. «Ох, уж мне эти каблуки!» - мелькнуло у Билла. Он с трудом узнал в этой, как метко выразился Том, жаркой девочке, свою заморенную Эрику с гнездом на голове, закутанную в халат. Она остановилась и, чуть замешкав, развела руками.
- Поздравляю… наверное, я самая последняя…
Билл попытался скроить обиженное лицо, но губы сами расползались до ушей, а в душе запели птицы.
- Да, уж. И точно самая долгожданная, - ответил он, заключая подругу в объятия, - ты ползла сюда что ли?
- Ну, прости…
Эрика невесомо положила руки ему на плечи. А Том первый раз в жизни лишился дара речи. 
У Билла закружилась голова от исходящего от нее аромата, от нахлынувшего волнения. Его раздирали противоречивые чувства: с одной стороны он был безмерно рад Эрике и, казалось, готов был простоять вот так, рядом с ней, целую вечность. А с другой – было жутко неловко перед застывшим, как истукан, Томом. Хотелось сбросить Эрькины руки с плеч и объяснить ему, что все совсем не так, как кажется, что они только друзья, просто очень рады друг друга видеть. Но Билл молчал. Сверлил Эрику взглядом и молчал. Потому что сам уже не очень-то верил в такое положение дел. Пауза затягивалась.
Ситуацию спас, как всегда, Дэвид. Подойдя к немой троице, он шепнул Биллу на ухо короткое, но веское «отомри» и тут же обратился к Тому с какой-то совершенно неразрешимой дилеммой, увлекая его в глубь зала. Билл отпустил Эрику и, шумно выдохнув, предложил ей сесть за столик.

Сначала разговор не клеился. Одно дело болтать по телефону и sms, и совсем другое вживую, глядя друг другу в глаза. По сути, это их вторая встреча за все время знакомства.
- Замечательно выглядишь, - нашелся Билл.
- Спасибо. Ты тоже гораздо лучше, чем в прошлый раз.
Билл засмеялся.
- Могла бы что-нибудь поприятнее придумать. Это худший комплимент, который я сегодня слышал.
- Зато запоминающийся.
- Опять умничаешь?
- Неа, говорю, как есть.
- Это только ты так считаешь, - фыркнул Билл.
- Не нравится?
- Нет.
- Нужен комплимент?
- Хотя бы сегодня я могу на это рассчитывать?
- Нуу, - задумалась Эрика.
- Давай, напряги мозгишки. 
- Угу.. тихо, не мешай думать.
- О, какой прогресс!
- Придумала!
- Я весь внимание.
- Замечательно выглядишь, - повторила Эрика фразу Билла, копируя его интонации.
Он понял, насколько наивно это звучит. Удивленно похлопал ресницами, а потом весело рассмеялся вместе с Эрикой.
- Похоже получилось!
- Годы тренировок, дорогой.
- Аа, так все-таки ты слушала Tokio Hotel и пела перед зеркалом!
- Срочно нужен доктор! У нас тут мания величия!
- Эрика!
- Биииилл!
- Несносная девчонка!
- Капризный мальчишка!

Когда разговор вошел в привычное русло, оба заметно расслабились. Билл развалился на диванчике, а Эрика закурила, в очередной раз удивляя – сигареты были обычными, хотя, по мнению Билла, все девочки курили тонкие. Но даже это придавало ей шарма. Не такая, как все.
Воровато оглянувшись по сторонам, она поманила Билла к себе, вынуждая пригнуться к столику, и тоном взаправдашнего заговорщика, понизив голос, спросила:
- Чего сидишь-то?
- А что надо делать, - не понял Билл, но на всякий случай перешел на шепот.
Эрика возмущенно всплеснула руками.
- Ну, ведь тащи уже! – хитро подмигнув, она рассмеялась.

Дальше пошло, как по маслу. Они пили, дурачились, танцевали. Даже участвовали в каких-то конкурсах. Эрика нахлобучила на голову праздничный колпачок, и теперь Билл откровенно ржал над ней.
Было весело, легко, непринужденно. Таскаясь повсюду вместе с ней, Билл заметил счастливый взгляд мамы и одобрительные подмигивания Дэвида, а Гордон поднял большие пальцы вверх, когда они пронеслись мимо него.
Может, так и надо? Ведь это правильно? Биллу некогда было пока задумываться. Но он точно понимал, что совсем не против пойти дальше простых дружеских отношений. Тут бы с братом поговорить, но не в случае с Томом. Мало того, что их собственные отношения весьма и весьма сложные, запутанные, так еще сегодня он ведет себя очень странно. Не выказывает ни недовольства, ни одобрения. Словно и не происходит ничего. Билл, честно говоря, расстраивался поначалу, он так надеялся, что Том если и оттолкнет Эрику, не восприняв ее, как друга, то и Биллу выскажет свое «фи» по поводу их общения. Да, он хотел увидеть ревность. Но, не дождавшись ничего подобного, хоть и приуныл, решил не показывать вида. А потом отвлекся, полностью переключая внимание на Эрику. С ней хорошо, интересно и… так волнительно. В ее глазах пробегали искорки, распаляя в душе у Билла настоящий огонь, азарт и желание беситься дальше, не останавливаясь. А касаясь ее, он чувствовал давно забытое смущение, какую-то внутреннюю дрожь. Впрочем, Эрика избегала таких контактов, стараясь держаться хоть на небольшом, но расстоянии. 
Билла это удивляло и немного обижало, но, захмелев, он перестал церемониться. Притянув Эрику к себе за талию, он хотел увести ее на танцпол, но девушка вывернулась из его рук и, странно глянув прямо в глаза, сказала:
- Билл, думаю, нам стоит поговорить, - она нерешительно замялась. – Может, сядем где-нибудь?
- А я, что? Я только «за», куколка! – Билл постарался улыбнуться, ощущая ее волнение, но где-то внутри кольнуло, что вот оно, То, чего он так боялся, собираясь сюда.
Они нашли столик в относительно укромном месте на втором уровне. Здесь были лишь те, кто уже перебрал и те, кто, как они, искал спокойствия. Сели. Эрика долго молчала, перекручивая колечко на пальце. Она заметно нервничала. Это настроение передалось Биллу. Схватив салфетку, принялся комкать ее, не глядя на подругу.
- Мы ведь друзья, ведь так? – наконец, начала Эрика очень тихо.
- Конечно…
- Я тебе кое-что о себе не говорила, а у друзей не должно быть тайн.
- Ну, что ты, Эрь… Ты не обязана мне ничего говорить, если не хочешь. У нас хорошие отношения и..
- Вот как раз об отношении, - перебила Эрика.
- Знаешь, я тоже тебе не всю подноготную выложил, - предупреждающе подняв правую ладонь вверх, Билл закончил свою мысль, - так что все в порядке.
- Хорошо, если так. Но я боюсь, что твое отношение ко мне может измениться. Я должна…
- Мое отношение к тебе уже сформировалось и чтобы изменить его, надо очень постараться!
Эрика низко опустила голову, пряча лицо. Биллу очень захотелось курить, но он от чего-то не решался, лишь старательно теребил салфетку.
- Я транс… Понимаешь, что это значит? 
Пальцы замерли на мгновение, а потом резко разорвали накрахмаленную ткань пополам, а Эрика добила:
- У меня есть такой же член, как у тебя.
Удар. Хлопок. Тишина. Звенящая пустота. Билл на какое-то время выпал из реальности, потеряв способность видеть, слышать, чувствовать… Дико вращая глазами, он пытался осознать только что услышанное.
- Почему… ты, - он с трудом подбирал слова, с усилием разжимая зубы, - только сейчас?..
- Билл… я же не знала, что мы так сблизимся, - Эрика заломила руки.
- Вот именно.
- Пойми, я не могу всем и каждому объяснять, кто я! Не вешать же табличку на грудь.
- Я не все.
- Да.. поэтому и говорю…
Хотелось орать, швырять и бить, но сил не было. Билл закрыл глаза, пытаясь успокоиться.
Теперь все встало на свои места. Нашлось объяснение и грубому голосу, и недомолвкам при первой встречи, и тому, что она дичилась Билла, избегая физического контакта. Теперь нечего удивляться, как девушка смогла доплыть почти до берега во время шторма, и тому, что она курит не женские сигареты. Многое стало ясно… только лучше от этого не стало… нет больше девушки-загадки. Вообще, девушки больше нет.
- Почему так? – спросил Билл, но вопрос повис в воздухе.
Рядом никого не было. Эрика ушла. Положила на столик бумажный колпачок на резинке, и сбежала.

Плохо соображая, Билл поднялся. Нужно домой. Плевать на всех. 
Жадно хватая ртом воздух, он стал спускаться по лестнице. Но земля ходила ходуном, и пришлось хвататься за перила, чтобы кубарем не скатиться вниз. Картинка плыла перед глазами, а мозг отказывался функционировать.
Билл не сразу понял, что его ведут, подхватив под руку. Попытался сфокусировать взгляд. Получилось только со второго раза. Том. Он сосредоточенно пробирался сквозь толпу, утягивая брата за собой. Но Билл даже удивиться не смог, каким образом он оказался рядом.
Выйдя на улицу через черный ход, Том усадил его в машину и забрался сам. Движения его были нервными и от того очень резкими. Повернувшись к Биллу, обхватил его лицо ладонями, тревожно разглядывая. Билл не сопротивлялся, словно тряпичная кукла, обмякнув на сидении. 
- Она тебя обидела?
- …
- Ударила?
- …
- Билл, не молчи! Что эта тварь сделала?!
- Отвези меня домой, - надтреснутым голосом попросил Билл.
- С*ка! Я ей башку оторву!
- Том, не надо… прошу… домой
Том буквально выполнил это желание, привезя его в свою квартиру. Но Биллу было абсолютно все равно. После жуткого потрясения, которое он испытал, в нем что-то сломалось, лишив возможности чувствовать.
Он легко позволил Тому помочь себя раздеть и принять душ. Спокойно принимал его ласки, без трепета отвечая. На автомате гладил его плечи и выводил узоры на животе. По привычке выгибался в спине в преддверии оргазма. И послушно устроился на его груди, бездумно перебирая холодными пальцами дреды. Том заботливо накрыл их одеялом и сильнее прижал лохматую голову к сердцу. Отчетливо были слышны его сильные и частые удары.
- Ты не подумай, малыш, что я на голову больной, - тихо начал он, - выброс этого гребаного гормона в кровь для меня всегда был так приятен, просто кайф. Но только не сегодня. Когда я понял, что эта девочка пришла к тебе, мне, наверное, первый раз в жизни стало страшно. Знаешь, по-настоящему страшно. Не было ни драйва, ни кайфа, была только какая-то паника тошнотворная, будто предчувствие конца света. Не дай Бог это еще раз пережить...
Том горько хмыкнул, зарываясь Биллу в волосы.
- И я понял, что на х*р мне этот адреналин не уперся! Зачем? Если не смогу с тобой поделиться… Те две недели, что мы жили вместе были самыми классными. Все ощущения на двоих, все победы… Лучше, чем тогда, мне еще не было. Я это понял, когда один остался. Одному слишком много. Жить только для себя бессмысленно. Сегодня я еще больше в этом убедился… Черт! Билл, я не умею красиво говорить, хоть ты и любишь такое…
Том жестикулировал свободной рукой, как делал в минуты сильного волнения.
- А еще, знаешь, мне сегодня дико страшно было, потому что первый раз в жизни хотелось убить… Смотрел я на эту с*ку рядом с тобой и представлял, как я ей на башку биту опускаю, раскалывая, как пустой орех, - Том стиснул кулаки, сжимая Билькины волосы. – Не оставляй меня, прошу…
Билл молчал. Не думал, не анализировал, погрузившись в странное состояние нирваны. Он слушал, как быстро бьется сердце брата, и ему казалось, что он слышит стук каблуков…

Стук каблуков разрезал тишину пустынных в предрассветный час улиц. Фигурка одиноко бегущей девушки металась между домами, натыкаясь на стены, словно слепая. Что она делает здесь? Одна. С размазанными по щекам слезами и тушью. В тонкой шелковой блузке холодной ночью. Потерялась? Заблудилась? 
Ветхая старушка, мучавшаяся бессонницей, вышла на балкон за глотком свежего воздуха. Она долго прожила на этом свете и многое успела повидать. Но, пожалуй, никогда не видела такого безысходного отчаяния, какое сквозило во взгляде этой безумной. Старушку передернуло от повеявшего холода.

<< Вернуться    Дальше >>