Адреналин

Глава 11
Новая роль

Какое же все-таки ненасытное существо человек. Ему постоянно всего мало. Он не может довольствоваться тем, что имеет. Всегда надо больше. Есть у него хлеб – подавай масло. Есть деньги – мечтает о состоянии. Есть любовь – хочет непременно вечную. Есть успех – требует славы.
Еще какой-то месяц назад Билл и мечтать не мог об отношениях с Томом. Это казалось пределом всех желаний. Но сейчас, заполучив его в собственное распоряжение, Билл отчетливо понял, что чего-то не хватает. Нет, он полностью доволен тем, что имеет и со спокойной уверенностью смотрит в завтрашний день, но где-то глубоко внутри завелся маленький червячок и шевелится теперь каждый раз, когда Билл, шаря по сумке, нащупывает бумажный колпачок с давно оборванной резинкой…

- Стоп камеры! Винсент, хорошо. Билл, молодец! Кати, чуть эмоциональнее! Ты, пойми, вам нужно уговорить Лео и ты пускаешь все свое обаяние, чтобы он обалдел и растаял, понимаешь?
- Понимаю, - со вздохом ответила актриса, опустив голову.
- Лео, ты растаял? - обратился режиссер к Биллу.
- Практически, - безразлично бросил Билл, всем своим видом показывая, что его ничуть не тронуло обаяние героини.
- Горе мне с вами. Ладно, двадцать минут перерыв и все заново. Все свободны!
Билл грациозно поднялся. То ли в свою роль он успел вжиться, то ли характер его героя не так уж сильно отличался от его собственного. Но факт остается фактом: Биллу требовалось играть капризного звездного Лео и получалось у него идеально, с первого раза. Правда, вся съемочная группа вешалась от него, зато режиссер был в восторге.

Сегодня съемки первой, из трех, сцены с участием Билла. Действие происходит на лужайке заднего двора огромного, взятого в аренду, особняка.
Билл пересек съемочную площадку и вошел в дом. Питались здесь же, на кухне, потому Билл сразу устремился в нужном направлении. Найдя парнишку, что приносил ему утром кофе, он защелкал пальцами:
- Мне бы… ээ…чаю зеленого. С... этим, как его... с липовым медом, - придумав, наконец, что ему надо, Билл, не интересуясь возможностью исполнения требуемого, развернулся на каблуках и продефилировал в гостиную.
Молодой человек только зубами от злости скрипнул, но смолчал.
Да, на белом свете живет лишь несколько человек, с кем Билл ведет себя на равных, открыто. Для всех остальных он стервозный и заносчивый, порой даже невыносимый. Много лет надо прожить и проработать с ним бок о бок, хлебнуть вместе и горя и радости для того, чтобы он снял маску и подпустил к себе ближе. Много лет. Хотя, есть одно исключение, сократившее годы до нескольких часов.
Вспомнив об этом, сердце вновь наполнилось тоской. Билл чертыхнулся. Сейчас бы хоть сообщения в телефоне полистать, но и его рядом нет…
Вдруг, молниеносно приняв решение, Билл поднялся.
- Эй, как тебя там? - Билл прошел в сторону кухни. - Принеси мне чай в гримерку… пожалуйста.
Билл почти бегом устремился в комнату, отведенную для него. Надо торопиться, пока решимость вновь не покинула. Войдя в гримерку, он, не церемонясь, вытряхнул содержимое сумки на столик и, выудив из кучи хлама мобильный, принялся набирать сообщение.
"Эрь", - начал Билл и задумался.
Как, скажите, можно по sms, буквально десятком слов описать все, что творится в душе? Как в несколько скупых фраз вложить все, что чувствуешь?
Он мучительно соображал, хмурясь и кусая губу. Он не обратил внимания, что принесли чай, не заметил, как пролетели отведенные двадцать минут. Он вспоминал Эрику. Сейчас можно, он разрешил себе. Как познакомились и напились, как потом болтали днями напролет, как она призналась… Он ломал голову, что бы такого написать, чтобы Эрика не смогла просто так отмахнуться от его сообщения, как от пустого трепа. Он набрал и стер ни один вариант послания.

"Эрь, когда ты мне призналась – для меня мир рухнул в темноту. Честно. Но сейчас, понимая, что теряю тебя – мой мир просто умирает... верни мне мир… солнце мое, пожалуйста".

Билл перечитал сообщение. Немного наивно, чуть-чуть наигранно, но в целом неплохо. Оставшись довольным собой, он вновь закопал телефон в недрах сумки и, так и не притронувшись к давно простывшему чаю, с легким сердцем поспешил на съемочную площадку.
Ответа не было. Ни на следующем перерыве, ни после съемок Билл не обнаружил желаемого.
- Дурак, какой же я дурак, - горько усмехнулся он, решив, что Эрика попросту сменила телефон. Предполагать, что она проигнорировала, Билл не мог, это слишком больно. Прогоняя от себя безрадостные мысли, он сел в машину. Грудь неприятно сдавило. Нужно отвлечься. Набрав Тома, он слушал длинные гудки. Один, второй, третий… Под монотонные звуки он размышлял о том, что надо забыть об Эрике и радоваться тому, что есть, просто вычеркнуть ее из памяти, как ненужное прошлое, не имеющее надежду на будущее.
- Привет, малыш!
- Привет, - нельзя не улыбнуться в ответ на этот наполненный радостными нотками голос.
- Ты уже освободился?
- Да, еду домой. Ты где?
- Я? Ой, не поверишь!.. Тут… короче, мотоцикл решил присмотреть!
- Тооом, ты же обещал, - предупреждающе потянул Билл.
- Малыш, я только посмотрю, - понизив голос, успокоил брат. - И постараюсь недолго, - добавил он совсем тихо, почти шепотом.
Билл почувствовал, как сладко заныло внизу живота от этих звуков.
- Буду надеяться, до встречи, - ответил он, и трудно было догадаться по его мягкому, с легким кокетством тону, того самого деспота, коим еще десять минут назад был Билл Каулитц.

Через сорок минут он подъехал к своей вилле. Решено было остановиться здесь, хоть и добираться до места съемок далековато, зато не надо бегать из номера в номер и отдергивать руки друг от друга при каждом шорохе. "Тихое гнездышко! Никогда не думал, что буду так рад жить здесь на целую неделю", - объявил Том, сразу по приезду.
Он вообще очень изменился за последнее время. Разве что бардак по-прежнему царит везде, где он прошелся. Не было больше хама с дикими выходками, пропал нелепый эпатаж и детская бравада. Словно юноша, все время старающийся доказать окружающим, что он крут, вдруг нашел себя и надобность кому-то что-то доказывать пропала. Будто он почувствовал твердую почву под ногами и перестал прыгать с места на место в поисках чего-то своего. Замечая эти перемены, Билл очень радовался за брата. А вот сам… впрочем, он запретил себе думать об этом.

- Луиза, сделай мне ванную! - крикнул Билл, едва переступил порог.
- Хорошо, месье. А ужин?
- Не хочу пока. Том вернулся?
- Еще нет.
- Ну, вот приедет, и подашь. А сейчас ванную.

Пока Билл переодевался и снимал макияж, ванная была готова. Огромная, полукруглая, имеющая с одной стороны кафельное продолжение, соединяющееся где-то далеко с зеркальной стеной, она являлась одним из предметов гордости Билла, и уж точно была любимым местом в доме.
Не смотря на то, что день был по-осеннему теплым, проторчав несколько часов на улице в летней одежде, Билл порядком продрог, хоть и согревался периодически чаем, да накидывал куртку. Потому, он с особым удовольствием погрузился в горячую воду с высокой пеной, испытывая невероятное наслаждение от любимых фруктовых ароматов и волшебной тишины, царившей здесь. По телу разлилась нега. Билл, почти мурлыкая, прикрыл глаза и расслабился. Шарман.
Но, как говорилось выше, человек – существо ненасытное. Буквально через пять минут он позвал горничную:
- Луиза, принеси шампанского! Только холодного, - прокричал раскрасневшийся в жаркой ванне Билл и вновь прикрыл глаза.
Если бы кто-нибудь спросил его сейчас, как он себя чувствует, Билл затруднился бы с ответом. Он устал, но ему доставляет удовольствие нежиться в ванной; он немного расстроен, но, в целом, считает сегодняшний день удачным; он ждет Тома, но, на самом деле, тишина – вот что сейчас необходимо. Хотелось подольше лежать вот так и ничего не делать, не говорить. Просто слушать, как лопаются пенные пузырьки и дремать. Наверное, не стоило отправлять это дурацкое сообщение…
Заслышав шаги, он, не оборачиваясь, протянул руку за бокалом, который тут же оказался в ладони. Услышав, как бутылка с привычным хлопком открылась, он вновь расслабился. Почему-то внутренне Билл всегда напрягался при этом процессе. Прохладные пальцы придержали его руку, и шампанское, шипя, полилось в бокал.
Биллу вдруг очень захотелось нежности. Усталость с разочарованием сплелись в единый клубок, породив щемящую грусть, непроглядную тоску. Эта, оставшаяся бы незамеченной в другой день, маленькая услуга, исполненный каприз, шевельнула в нем что-то человеческое, от чего захотелось прижаться к этой прохладной руке, в надежде на ласку, в поиске защиты. Но Билл – есть Билл. Потому, не открывая глаз, чтобы не выдать своей минутной слабости, он ровно произнес:
- Спасибо, Луиза, можешь идти.
- А, может, я останусь? - раздался тихий голос. Голос Тома.
Билл распахнул глаза и увидел брата в зеркальной стене напротив. Он резко повернул голову, тут же встречаясь с искрящимся взглядом.
- Тем более, я не Луиза, - закончил Том, улыбаясь.
- А я… мне… надо же, - Билл от неожиданности не мог подобрать слов, - сюрприз?..
- Что, не удался?
- Наоборот, очень даже… не представляешь, как ты вовремя, - Билл искренне заулыбался, и все лицо его разом просветлело.
- Это значит, да?
- Что, да?
- Я могу остаться? - смешно прищурился Том.
- Не понимаю, почему ты еще не в воде.
- Мм, даже так?
- Именно так.
Том не заставил себя долго ждать. Быстро скинув одежду и закрепив на макушке волосы, он погрузился в ванную, заставив пену возмущенно шуршать. Сев напротив Билла, просунул одну ногу между его колен и раскинул руки на бортике.
- Класс, - протянул он с наслаждением.
- Устал?
- Не то, чтобы очень, но с улицы и сразу в ванную – это супер! Только… Вот, черт! - Том нахмурился.
- Что такое?
- Я ступил. Представляешь, принес только один бокал.
- Вот уж точно, ступил, - рассмеялся Билл, глядя на брата сквозь свой фужер, наполненный холодным, с поднимающимися вверх пузырьками, шампанским.
- Мда… а так хотелось сделать тебе приятное, - Том с деланной досадой поджал губы, но глаза его озорно блестели.
- Что ты хочешь этим…
Билл не успел договорить. Он лишь удивленно округлил глаза, лишившись шампанского, а Том, после точного, молниеносного броска вперед, с явным удовольствием сделал первый глоток.
- Вот теперь совсем хорошо, - промурлыкал он, с блаженством потягиваясь, точно так же, как Билл совсем недавно.
Глядя на эту довольную физиономию невозможно даже серьезно разозлиться. Билл лишь покачал головой, изумляясь его наглости.
- Ну, рассказывай, - как ни в чем не бывало произнес Том.
- Что?
- Ничего себе, он еще спрашивает! Как съемки-то? Понравилось?
- В принципе, ничего сложного. Такие же камеры, свет и режиссер с матюгальником, - скучным голосом ответил Билл, - у меня, вроде, получается.
- Я в тебе не сомневался! Но ты так и не рассказал, в чем там суть, - с энтузиазмом отозвался Том.
- В туалетах, как везде, - Билл устало отмахнулся.
- Очень смешная шутка, главное – очень свежая.
- Том, не обижайся, как-нибудь потом, я так устал.
Билл действительно не хотел сейчас об этом говорить. Практически весь съемочный день ассоциировался у него с ожиданием ответа на сообщение, и ему нужно было время, чтобы по-другому оценить события.
- Лучше ты расскажи, что там с мотоциклами, - попытался переменить он тему.
Том, на удивление, не стал настаивать.
- Оо, - потянул он, мечтательно закатывая глаза, - я пожалел, что там оказался! Правда! Я весь на слюну изошел. Чуть не помер от зависти. Представляешь – такие маленькие, легкие машинки, что одной рукой катить можно, а скорость развивают, мама моя!
- Том, ты как первый раз мотоцикл увидел.
- Нет, конечно. Но я в первый раз этих зверей сам укрощал. Это нечто! - закончил он со вздохом.
- Прекрати, ты и катался как-то, я помню, - Билл прекрасно понимал, к чему клонит брат, описывая эти железяки с такой страстью.
- На таких – нет. Мне там один особенно понравился, - Том подался вперед, увлеченно рассказывая, - "Sizuki", маленький такой, спортивный. Я проехал на нем. Представляешь, до двухсот километров разогнался секунд за десять, и это не предел! Он может…
- Поцелуй меня.
- Что?
- Поцелуй меня, - повторил Билл.
Он вполуха слушал возбужденную трескотню Тома, чувствуя, как тоска вновь наваливается, сжимая сердце. Это новое увлечение живо напомнило ему старые, с которых и начался тот разлад в душе, не дающий до сих пор нормально жить, болезненными отголосками каждый день, тревожа его покой. Ведь если бы не Том с его чертовым адреналином и тенями, не было бы ничего, что так мучает сейчас Билла. Он не хотел возвращаться к старому.
Том растерялся на мгновение, а потом, не отрывая от Билла чуть удивленного взгляда, словно притягиваемый магнитом, медленно подался к нему. Уловив настроение брата, он не стал пререкаться. Встав на одно колено, наклонился к Биллу и, проведя большим пальцем по его подбородку, коснулся полураскрытых губ. Билл затаил дыхание. К этому невозможно привыкнуть, это никогда не станет пресным. Билл каждый раз будет трепетать от его прикосновений, таких непохожих ни на чьи другие. Такие запретные и такие сладкие. Волнующие и дурманящие. Способные свести с ума и сделать самым счастливым на свете.
Билл закрыл глаза и потянулся навстречу. Мягкие губы обожгли поцелуем. Том нежно захватил его нижнюю губу, чуть оттягивая. Влажный язык, медленно облизав ее, скользнул внутрь. Билл ощутил его вкус, смешанный со сладким шампанским и с жаром ответил, притягивая это чудо еще ближе к себе. Том шумно выдохнул. Они терлись языками друг о друга, кусали губы в неистовых ласках, пьянея от этой близости. Билл беспорядочно гладил сильную спину и круглые, маленькие ягодицы, наполовину скрытые под водой, словно заново изучая прекрасное тело, наслаждаясь его совершенством. И распаляясь от этих прикосновений еще больше. Том обнял его и, не разрывая поцелуя, потянул на себя. Уселся на свое прежнее место с драгоценным грузом в руках, вынуждая Билла забраться верхом. Потеряв равновесие, Билл прижался к его груди, но не отпустил сладкие губы. Том надавил рукой на затылок, еще резче, почти грубо врываясь в его рот. Билл застонал. Волна возбуждения накрыла его, уже привычно отключая разум и заставляя подчиняться только желанию. Он чуть прикусил дразнящий своими движениями язычок, давая понять, что хочет большего. Ему мало одного лишь рта Тома. Усмехнувшись, брат разорвал поцелуй. Но только для того, чтобы в следующую секунду впиться в его шею. Билл хрипло дышал, запрокинув голову. Он вцепился в плечи Тома и сжимал его бедра ногами. Но и этого становилось мало. Когда Том неторопливо, явно растягивая удовольствие, спустился губами к ключицам, издевательски медленно вылизывая ставшую вдруг гиперчувствительной кожу, Билл изнемогал. Мычал что-то невразумительное и вздрагивал от каждого касания. Ему казалось, что он превратился в оголенный провод, по которому Том пускал ток под высоким напряжением. А когда горячие губы накрыли его давно отвердевший сосок, он застонал в голос, не в силах терпеть эту пытку.
- Тшш, тише, малыш, тише. Я еще даже не начал.
- Так начни уже, черт тебя дери!
Хитро глянув, Том вновь впился в пылающий сосок. Не понравился Биллу его взгляд. Совсем не понравился. Ясно, что он уже что-то задумал и хорошего ждать точно не стоит. Но мысль тут же убежала, уступив место желанию, все больше и больше разгорающемуся от откровенных, собственнических ласк. Билл периодически выхватывал взглядом свое отражение в зеркале, сам себя не узнавая: мокрые пряди волос в беспорядке разметались по плечам, щеки залились ярким румянцем, а взгляд пугал своим лихорадочным блеском.
- Том, пожалуйста…
Слабая просьба Билла потонула в его же всхлипах. Он обхватил брата за шею, заставляя поднять голову.
- Нет, мой родной, еще рано, - шепотом ответил Том, но в его тоне слышалась твердость.
Вывернувшись из-под Билла, усадил его на бортик, вынуждая отклониться назад и упереться ладонями в холодный кафель. С грохотом попадали сбитые Биллом флаконы и бутылочки, в большом количестве наставленные на импровизированной столешне.
Билл задрожал. То ли от резкой перемены температуры горячей воды и прохладного воздуха, то ли от нетерпения, доведенный до критической точки возбуждения. Плоть его, восстав в полную силу, требовала внимания, заставляя подаваться бедрами вперед.
Том, устроившись между разведенных коленей, принялся задумчиво поглаживать его ноги, стирая с порозовевшей кожи клочки пены.
- Так что там с ролью-то? - тихо спросил он, но у Билла шевельнулось подозрение.
- Давай потом…
- Нет, - Том от колен стал медленно покрывать его поцелуями, - я хочу сейчас.
- Бог мой! Это низко, Том!
- Что?
Указательный пальчик, дразня, пробежался по внутренней стороне бедра. Билл рефлекторно раздвинул ноги шире.
- Ты садист…
- Мне еще раз спросить? - Том оторвался от своего занятия, участливо глянув на брата.
- Нормальная у меня роль. Лео. Гламурная звезда, которую втягивают в авантюру, - протараторил Билл, искренне надеясь, что ответил.
Том вновь склонился над ним, повторяя губами путь, только что пройденный пальцем. Билл наблюдал за его действиями, пытаясь унять сбивающееся дыхание.
- Какая авантюра? - через минуту поинтересовался Том, поднимая голову.
- Да твою же мать! Ты издеваешься, - Билл попытался подняться, но руки его были тут же с силой прижаты к плитке.
- Совсем нет. Просто совмещаю приятное с полезным.
Билл бросил на него испепеляющий взгляд. Но на кого? Том не хуже него владеет семейным искусством уничтожительных взглядов и с легкостью их отражает. Улыбка его стала лишь шире.
- Заметь, Билл, это ты задерживаешь нас обоих, - не отпуская прижатых рук, он провел носом по ключице, тяжело вздыхая.
- Авантюра… Нужно отвлечь внимание на выставке, пока профессиональные воры крадут какую-то саблю, - сдался Билл.
- Ммм, как интересно, - Том опустился на колени и лизнул нежную кожу, близко-близко с очагом возбуждения.
Билл дернулся от неожиданности.
- А с чего бы это тебе ворам помогать? - Том согревал дыханием мошонку, почти касаясь ее губами, заставляя сотни мурашек бежать по всему телу.
- Они долго просили, - закусывая губу, выдавил Билл, - большую награду обещали и девушка красивая… Но главное, что меня привлекло – это жажда приключений, ну… нервы себе пощекотать.
- Ооо, какой знакомый сюжет, - промурлыкал Том, касаясь-таки поджатых яичек, захватывая их по очереди губами, мягко вылизывая языком нежные места.
- Дааа… еще.. пожалуйста…
- Так ты чуть ли не главный герой! - проигнорировав просьбу, мучитель снова отвлекся.
Билл царапал кафель, рискуя переломать ногти.
- Всего три сцены, - задыхаясь, прошептал он, - сцена первого разговора, сцена самой операции и последняя… ммм!...
Он почувствовал, как теплая рука обхватила его член, оттягивая вниз крайнюю плоть, и разом потерял возможность говорить. Губы легко коснулись набухшей головки, размазывая выделившуюся капельку, пустились ниже, исследуя ствол до самого основания. И вновь вернулись наверх. Билл боялся дышать, чтобы не провоцировать Тома на новые вопросы. Хоть он уже и принял такую игру, находя какое-то извращенное удовольствие в этой сладкой пытке, однако совершенно не хотел, чтобы Том сейчас прерывался. Член просто гудел от напряжения, подавая короткие, мощные импульсы всему телу, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения горячих губ.
- Давай по порядку, - губы сменились рукой, которая так же, почти невесомо, стала поглаживать его, - чем они тебя заманили, более-менее понятно, а каким образом собрались красть ножик – не очень.
- Саблю, - всхлипнул Билл, понимая, что мучения его не кончились.
- Один х*ен. Пусть саблю. Что в ней, кстати, такого дорогого? - поинтересовался Том, опуская руку.
- Продолжай, - процедил сквозь зубы Билл, - иначе больше ни слова не услышишь.
Том коротко хмыкнул, но пальцы вновь легли на пульсирующую плоть, заставляя блаженно прикрыть глаза.
- Там рукоять инструктирована рубинами и… да сожми ты сильнее! - пальцы послушно сомкнулись, - … и чем-то еще, не важно… короче, произведение.
Том демонстративно лизнул подрагивающий член, от самого основания до головки, сильно надавливая языком, в знак поощрения. Билл судорожно сглотнул и, переборов себя, продолжил:
- Мой герой пользуется скандальной популярностью… его поэтому и выбрали на эту операцию… Том! Не смей останавливаться! - горячий язык, замерший было, продолжил свои нехитрые манипуляции. - Мммм…. возьми его в рот… прошу тебя…
- Не забывайся, родной, - напомнил с укором Том, чуть притормаживая, - это в твоих же интересах.
Билл полоснул его негодующим взглядом, но, собрав волю в кулак, принялся рассказывать дальше, тут же чувствуя возобновившиеся движения.
- Я должен буду устроить скандал на открытии выставки… ммм!... создать суету, и те двое авантюристооов… аххх… еще раз… пожалуйста!.. те двое, пользуясь тем, что на выставке сигнализация и охрана экспонатов слабее, чем… черт!!... не могу так!
- Хорошо. Я потом продолжу, - Том сделал вид, что поднимается.
- Нет! - поспешил Билл, хватая его за плечи. - Вернись, я… я… постараюсь…
Смиряясь с ролью жертвы, он, превозмогая себя, продолжил:
- Наблюдение на выставке было меньше, чем мы и воспользовались… Я устроил театральное представление, а мои… подельники заменили… заменили куклой подлинник, - голос его дрожал и срывался, он едва мог удерживать мысль, но Том с садистской исправностью останавливался каждый раз, когда он замолкал. А стоило рассказу возобновиться, как губы вновь обхватывали каменный уже член. Биллу казалось, что он сходит с ума.
- Мы вынесли саблю… только… лишь через день… обнаружили нашу подмену… но мы были уже далеко… Том, железный ты, что ли?
Билл мутным взглядом окинул брата, поражаясь его выдержке.
- Я нахожу в этом удовольствие, - помедлив, ответил Том и потянулся к опрокинутым баночкам, - не представляешь, какой ты сейчас красивый.
Он выудил крем и, отвинтив крышку, выдавил приличную порцию на руку.
- Ради такого зрелища можно и потерпеть, - закончил он. - Но ты не отвлекайся, малыш. Что там в третьей сцене?
Билл заворожено смотрел на пальцы, приближающиеся к его попке, радуясь, что конец его мучений близок.
- Сам еще не совсем догнал… Аааа-аа-а…
Пальцы дотронулись до его дырочки, принимаясь массировать, чуть надавливая.
- Боже, Боже! - Билл подтянул согнутые колени и, упираясь ногами в бортик, приподнял бедра, насколько это было возможно в такой позе.
Один пальчик скользнул ненадолго внутрь, заставляя Билла судорожно хватать воздух ртом.
- Не молчи, маленький, - Том сам уже задыхался, - еще немного, последняя сцена…
- Даа, - стиснув зубы, отозвался Билл, - последняя… Это встреча на каких-то полях, в безлюдном… месте…
Теперь уже два пальца были в нем, безжалостно двигаясь туда-обратно. Билла стала бить крупная дрожь.
- … уже после того, как воры… столкну-ули… столкнули саблю… ну... для дележки кушаааа… Том! Я не могу больше!
Размеренно вставляя ему пальцы, Том, казалось, уже совсем не слушал рассказ, полностью увлекаясь процессом. Подняв тяжелый взгляд на Билла, он лишь молча кивнул. Вынув пальцы и смазав себя трясущейся рукой, он приставил головку. Вновь помедлил, теперь даже неясно, кому от этого хуже. Дав Биллу почувствовать твердость вожделенной плоти, он коротко толкнулся бедрами, оглашая ванную собственным криком…

Глубокой ночью, когда Том уже спал, тихо посапывая в подушку, а Билл ворочался, пытаясь найти удобное положение для поясницы, саднящей после жесткого тр*ха на кафеле, ожил телефон, звонко пискнув сообщением. Билл вздрогнул от этого звука. Бросив вороватый взгляд на брата и убедившись, что тот не проснулся, он потянулся к мобильному. Сердце екнуло, когда он увидел. Немеющими от волнения пальцами выбрал опцию прочтения.

"У меня нет солнца и мира. Не проси".


Глава 12
В темноте

Замирая от каждого шороха и боязливо оглядываясь на спящего брата, Билл выбрался из постели. Прихватив телефон, на носочках, крадучись, выскользнул за дверь. Оказавшись в просторном коридоре, он перевел дыхание, позволив себе расслабиться. Звенящая тишина, царившая в доме, давила. Ни одного звука не доносилось до ушей, ни малейшей вибрации воздуха. Билл посмотрел по сторонам, ежась от жутковатого вида теней, притаившихся по углам. Крепче сжав в руке телефон, он направился в кабинет, стараясь бесшумно, словно вор, ступать босыми ногами.
Он практически ничего не видел в темноте, вслепую, по наитию двигаясь в нужном направлении. Биллу пришла в голову мысль, что он всю жизнь идет вот так, в кромешной тьме, не зная, что поджидает впереди, не будучи уверенным, достигнет ли он цель, или загонит себя в тупик. Будет ли рад в конце пути, или расшибет голову о незамеченное препятствие буквально в следующую секунду. Будущее скрыто непроглядной пеленой, и никому не дано узнать его хотя бы на пару мгновений раньше, чем оно станет настоящим. Ходьба в темноте – основное занятие человека в жизни…
Добравшись до кабинета, Билл щелкнул выключателем, тут же сощурившись на ярком свету. Немного привыкнув, принялся задумчиво крутить телефон, пытаясь сам для себя ответить на вопрос, что он собирается делать. Перечитал сообщение от Эрики, нарезал пару кругов по комнате, мучительно соображая. Мыслей не было. Ни одной. Но он чувствовал, что должен ответить, прямо сейчас должен, если не хочет навсегда потерять ее.
Он набирал какую-то чушь и с психом удалял, понимая, что на такую ересь она точно махнет рукой. Она. Именно она, а не он. Сознание Билла упорно не принимало Эрику, как мужчину.
Он внезапно остановился, четко понимая сложившуюся ситуацию. Все вдруг встало на свои места, открывая ему свою простую истину. Со спокойной уверенностью он выбрал нужный номер и нажал вызов, теперь зная, что говорить. Но телефон долго не отвечал. Билл, стараясь сохранить решимость, терпеливо ждал, считая гудки. Когда он дошел до второго десятка, гудки прервались, сменяясь тишиной. Теперь уже абсолютной. Тишина в доме и тишина на том конце линии, но Билл, набрав в грудь побольше воздуха, разрушил ее:
- Привет, - осторожно начал он.
- …
- Как дела?
- …
- Не хочешь говорить со мной… Хорошо, тогда просто послушай.
Билл на секунду замолчал, собираясь с мыслями. Сердце колотилось с бешенной скоростью, мешая дышать.
- Помнишь, как мы с тобой познакомились?.. Ну, конечно, помнишь! Знаешь, мне с тобой сразу было интересно… Не знаю, почему… просто было хорошо… не прошло и недели, а мне казалось, что знаю тебя сто лет. Понимаешь, со мной такого не бывает. Последние годы у меня вообще не появляется друзей… все чаще теряю старых… От того общение с тобой было еще дороже. Не представляешь, как замечательно общаться и не думать о том, что каждое неосторожное слово попадет завтра же на первые полосы. А потом… на дне рождении ты шокировала меня своим признанием, - Биллу показалось, что он услышал тихий вздох. - Да, шокировала. Я думал, что знаю о тебе все, от любимого цвета до последнего бывшего… все… пойми, для меня это был удар.
Он принялся активно жестикулировать, помогая себе руками. Так трудно было облачить в слова все мысли, роившиеся в голове, так страшно было, что Эрика не поймет.
- Все эти дни я пытался втемяшить себе в голову, что ты мужчина. "Эрика – мальчик, Эрика – мальчик", - говорил я себе, но в сознании это не укладывалось. И я не мог общаться с тобой, хоть и тосковал сильно по тебе… Но сейчас я понял, что ничего, собственно, не поменялось. Для меня ты всегда будешь девушкой и мне плевать, что ты там прячешь под бельем, - Билл почти упал духом, выпалив последнюю фразу.
Он не знал, как Эрика на все это отреагирует, но то, что она до сих пор не проронила ни слова, очень удручало. Билл не был уверен, что сможет еще раз вот так, в пустоту, душу выворачивать. В конце концов, он не виноват в ее физиологии, но он принял ее такой, какая она есть. Такой, как она сама себя ощущает. Не подозревая того, он попал точно в цель, ведь, любой транс считает себя человеком именно того пола, который по воле судьбы он не получил при рождении.
Но Билл этого не знал и чувствовал себя выжатым лимоном, без надежды прижимая телефон к уху, когда Эрика вдруг подала голос.
- А я болела…
- Что?.. Когда? - встрепенулся он.
- Тшш, не перебивай. Я выслушала тебя, теперь моя очередь…
- Хорошо, - Билл постарался успокоиться.
- Я всю ночь бродила по Берлину без плаща. Я была в отчаянии. Меня напугала твоя реакция, и я подумала, что ты не захочешь со мной общаться.
- Да почему… - не сдержался Билл.
- Ты же обещал!
- Все, прости. Я молчу, - он натурально поджал губы, настраиваясь слушать.
- Уж постарайся, пожалуйста. Я так решила, потому что такое уже было. У меня были такие друзья, знакомые, у которых, как только узнавали обо мне, участие превращалось в презрение, а любовь… не хочу…. думаю, ты сам помнишь.
Билл кивнул, хоть она и не могла этого видеть. А в памяти тут же ожила история о яхте и ее хозяине.
- Я боялась тебе признаться, я тряслась, как студент на защите, да какой там! Я шла на твой день рождения, как на эшафот… и потом все тянула-тянула. А когда рассказала… знаешь, я, наверное, подсознательно ждала негативной реакции и, когда увидела в твоих глазах мелькнувший ужас, не стала дожидаться слов. Да, я убежала. Носилась по городу как ненормальная, заблудилась. Кое-как добралась до отеля. А уже днем поднялась температура. У меня же обратный билет был только на третье число, и я сутки валялась в гостинице. Мне даже жар нечем было снять.
У Билла сердце сжалось. Он слушал Эрику, до боли закусив костяшку на указательном пальце.
- Я так ждала, что ты позвонишь… Нет, не ждала, просто очень хотела, хоть и понимала, что, скорее всего, ты не сделаешь этого. Когда же я, наконец, уезжала, то вопреки всему хотела остаться. Казалось, если я уеду, то ты точно забудешь меня…
- Глупая…
- Да, глупо, но в тот момент мне так казалось. Я плакала в аэропорту.
- Эрь…
- Знаешь, на меня люди смотрели с опаской, - продолжала Эрика, усмехнувшись. - Опухшая, с серым лицом страшилка плачет, а ее никто не провожает.
- Перестань, прошу тебя! - взмолился Билл, не в силах больше молчать.
- Да ладно тебе, тогда было все равно, что обо мне подумают, а теперь – это уже прошлое. Добравшись до квартиры, я почувствовала себя гораздо лучше, - ответила Эрика, а Биллу от этих слов стало чуть легче. - Зашла и прямо дышать начала. Как там? Дома и стены лечат? Это я на себе испытала. Мне уже дорогой лучше стало, а тут ожила. Напилась чаю с медом, закуталась в любимый халат и человеком себя почувствовала. Стала думать, что все не так уж и страшно, что ты еще вернешься.
Билл улыбнулся, словно соглашаясь.
- Потом решила кота проверить. Я его "киса-киса", а он не идет.
- Обиделся, - заметил Билл. Характер кота он знал не хуже Эрикиного.
- Ага. Я под диван – нету, в ванной – нету, в шкаф с обувью – и там его не было, - Эрика всхлипнула. - Я весь дом перерыла, но не нашла.
- Что??
- Сбежал он. Мне потом знакомая сказала, которая согласилась его кормить. Вот тогда я точно решила, что это конец. Это твой кот был. Понимаешь? Твой!
Билл зажмурился, чувствуя, что если этого не сделать, то он сам расплачется. Эрика замолчала, шмыгая в трубку.
- Хочешь, я сейчас приеду? - прошептал Билл.
- Ты с ума сошел?
- Нет. Я в Сен–Тропе… Хочешь?
Помолчав немного, Эрика с явным усилием ответила:
- Не надо, Билл. Не сейчас.
- Но почему?
- Да потому что… потому что… я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной…
- Эрика?..
- Вот не говори сейчас ничего, ладно? - поспешно остановила она. - Ты подумай над моими словами. Знаешь, я уже пережила твое исчезновение, и если ты скажешь "нет", я не пойду топиться. Но я хочу, чтобы ты знал мое к тебе отношение…
Сначала Билл задохнулся от неожиданности, затем пустился наворачивать круги по кабинету, потом остановился, поймав себя на мысли, что, на самом деле, уже давно разобрался в своих чувствах к Эрике, ведь, из-за друзей, даже из-за самых хороших, Билл никогда так не убивался, по двадцать четыре часа в сутки.
- Билл?
- Ммм?
- Ты меня слушаешь?
- Ага…
- А понимаешь?
- Понимаю..
- Черт, - дальше, видимо, у Эрики кончились вопросы, еще бы, с такими односложными ответами.
А Билл молча улыбался, мечтательно закусил нижнюю губу и улыбался скучнейшей стене напротив.
- По-моему, ты уже спишь с телефоном в обнимку.
- Угу, - кивнул Билл
- У меня тоже глаза слипаются.
- Спокойной ночи, дорогая, - он готов был соглашаться с любым Эрикиным словом, потому что сам, осоловев от ее признания, не способен был адекватно говорить.
- И тебе приятных снов, - в ее фразе чувствовалась какая-то двусмысленность.
Билл хмыкнул, тут же услышав смешок в ответ. А потом все снова утонуло в тишине.
Посмотрев на часы, он ужаснулся, дело шло к утру, а он еще и глаза не сомкнул. Притом, что завтра, вернее, уже сегодня, ему опять на съемочную площадку. Быстро погасив свет, он поспешил в спальню, на этот раз догадавшись подсвечивать себе путь телефоном, и от того, гораздо увереннее пересекая холл, погруженный во мрак.
Аккуратно открыв дверь, он заглянул в комнату. Том, все так же лежа на животе, ровно дышал, припечатав щеку к подушке. Скользнув внутрь, Билл положил телефон на прикроватную тумбочку и растянулся рядом с Томом, так и не заметив в темноте горящий взгляд полных тревоги глаз.


Глава 13
Десерт

Последующие дни Билл чувствовал себя тараканом на бегах. Все что-то говорили, кричали и галдели, подгоняя, требуя качества и полной отдачи от работы. Он вставал рано утром и падал замертво поздно вечером.
У него не было сил кутить с Томом ночами, и Билл стал ловить на себе косые взгляды брата, когда отпускал его одного. Не было времени нормально поговорить с Эрикой еще раз. Все какими-то урывками, привет – пока. Не было возможности разобраться в самом себе, некогда элементарно побыть одному хотя бы пару часов.
Ему было жутко стыдно перед Томом, причем, за то, чего он еще не сделал. И в то же время, было очень неловко перед Эрикой, ведь он не сказал "нет", а теперь будто избегает разговора. Да еще эти съемки! Какого черта он радовался, как полоумный, когда его пригласили? Это же еще хуже, чем записывать альбом. Сплошная рутина, с повторением по сто раз одного и того же, только добавляется еще множество людей, о назначении которых Билл даже понятия не имел. Особенно вымотали съемки сцены с кражей на выставке, когда помимо всех перечисленных прелестей добавилась еще одна, пожалуй, самая отвратительная – массовка, высасывающая своей суетой и шумливостью последние силы. Но всему, слава Богу, приходит конец.

Билл недвижимо сидел в гостиной. Сегодня закончились съемки, и в ушах до сих пор гудели голоса, а стоило закрыть глаза, как тут же возникали софиты, камеры и ненавистный громкоговоритель. Билл тихо выругался. Он только что вернулся домой и сразу же плюхнулся на первый попавшийся диван, как был, в куртке, обмотанный до самых ушей шарфом. Сейчас он прикидывал, как ему доскрестись до спальни, и все больше убеждался, что ползком – оптимальнее всего.
- А у меня хорошая новость! - проорал с порога Том, заставив брата вздрогнуть от неожиданности.
- И? - нехотя разлепил губы Билл, молясь, чтобы из-за этой новости не пришлось никуда тащиться, на ночь глядя.
- Дейв уже заказал нам билеты домой!
- Действительно хорошая новость, - как можно безразличнее ответил Билл, но под ложечкой противно засосало.
- И завтра у нас еще целый день свободный. Типа, внеплановый выходной!
"Один день? Завтра последний день??" - панически забило у Билла.
- Малыш, ты что, не рад?..
- С чего ты взял? Я всем доволен.
"Надо что-то решать, прямо сейчас!"
- Да не очень-то заметно.
- Я просто устал.
"Думай, голова, думай! Шапку куплю!"
- Родной, ты чего? - Том присел рядом и накрыл его руку своей ладонью.
Билл, избегая прямого взгляда, неуверенно начал:
- Просто Дэвид иногда невыносим.
"Я не могу так взять и уехать!!! Не могу!"
- Я тебя не понимаю...
- Прежде чем билеты заказывать, мог бы меня спросить! Все время ставит перед фактом, надоело!
"Ну… была не была…"
- Билл, да в чем дело?
- У меня завтра еще день съемок. И выходной конкретно обламывается, но кому какое дело до этого!
- Какие еще съемки? - опешил Том. - По контракту…
- По контракту мне выплатят гонорар и под зад коленом, в лучшем случае.
- Да с чего бы это?
- Завтра решили мой крупный план переснять. Если я не явлюсь, вряд ли вообще увижу себя в картине! - Билл упорно прятал глаза, чувствуя, как краска заливает лицо.
- Твою ж мать, - расстроено выругался Том, нервно откинувшись на спинку дивана.
- Не представляешь, как меня все это зае*ало, - ответил Билл, с горечью отмечая, что актер из него и впрямь не самый плохой.

Так они и сидели - Билл, сгорая от стыда, пялился в пол, а Том полулежал, выстукивая ритм кроссовкой. Оба молчали. Да и нечего было сейчас говорить. Обратной дороги уже не было, Билл все сказал, и пятиться назад поздно.
- Ладно, хватит киснуть, - нарушив тягостную тишину, произнес Том и рывком поднялся на ноги, - иди, переодевайся. Пора жрать да спать.
Отрезав возможные возражения, он быстро покинул комнату, хлопнув дверью, а Билл, проследив за ним взглядом и убедившись, что остался один, закрыл лицо руками.
- Что я творю? - прошептал он едва слышно. - Это же неправильно. Все неправильно…
Но рассиживать, ругая себя, времени не было. Дело почти сделано, остался последний штрих. Кое-как успокоившись, Билл достал телефон и принялся искать номер Эрики. Он разрывался между двумя желаниями: сунуть голову в песок, махнув на все проблемы, и стать невидимым, исчезнуть хотя бы на время. Но, к сожалению, пол под ногами был на редкость твердым, а в сказки он давно не верил…
Ему было страшно. Страшно сделать ошибку. Билл знал, что вроде бы ежеминутная трудность – решить провести выходной с Томом, или посвятить его Эрике, кажущаяся сквозь пласт времени ничтожным пустяком, может привести к большим проблемам, причинить боль не только ему, но и самому близкому человеку. Знал, но у него не было выбора. Дейв, черт его побери, влез на этот раз совсем некстати, перепутав все планы.
Билл в сердцах пнул пуфик для ног.
Все должно было быть по-другому. И уж точно без такой откровенной лжи.
- Алло, - услышал он низкий, снова и снова пленяющий голос.
- Привет, - просипел в ответ, мысленно матерясь, что так и не решил, как быть.
- Что-то не так? - встревожилась Эрика.
- Как ты поняла? - брякнул он и тут же хлопнул себя ладошкой по лбу. - В смысле, с чего ты взяла?
- Билл, ты как ребенок, честное слово!
- Ой, на себя посмотри, взрослая нашлась.
- Что случилось, солнышко? - игнорируя этот выпад, как можно мягче спросила Эрика.
Билл понимал, что не может обманывать. Стоит сейчас наврать ей, и грязная, липкая пучина лжи, удвоив силу с тем, что уже наговорил Тому, накроет его с головой. Делая невозможным не то чтобы отмыться, выпутаться из нее.
Облизывая пересохшие губы, Билл судорожно соображал.
- У тебя проблемы? - словно вдалеке прозвучал робкий вопрос, на который так и подмывало ответить "да".
- Я уезжаю послезавтра, - рубанул Билл.
- Что ж… желаю удачи, - последовало после продолжительной паузы.
- Нет, ты не поняла. Я уезжаю, и завтра мой последний день во Франции… который я хочу провести с тобой…
Нет, все неправильно! Совсем не так он собирался встретиться. Эта спешка бесила и смущала его.
- Билл, ты не должен…
- Просто скажи, да или нет, - перебил он Эрику. - Я знаю, что это неожиданно. Черт, для меня самого это сюрприз. Но, знаешь, я рад уже тому, что у меня все же есть шанс тебя увидеть.
- Билл… да…
- Что? - он даже не сразу понял ответ, погрузившись в свои собственные терзания.
- Я тоже хочу провести твой последний день здесь вместе.
Несмотря на все переживания, бушевавшие в тот момент в сердце Билла, его губы тронула нежная улыбка после этих слов.
- Спасибо, - шепнул он, чувствуя как с души словно камень свалился.
- Глупый, не за что.
- И все же… я боялся, что ты меня пошлешь.
- Никогда…
Билл почти успокоился, убаюканный ее голосом, но когда Эрика спросила, где они встретятся, волнение и злость от бессилия вновь нахлынули на него. Появление в общественных местах и в обычной ситуации всегда сопровождалось большими проблемами, а завтра это было бы равносильно катастрофе. Мало того, что приставучие папарацци нарушают своим присутствием любое уединение, так еще и Том об этом сразу узнает из первой же утренней газеты, попавшей в руки. Но никакого специального места Билл просто не успевал подготовить – все слишком неожиданно свалилось ему на голову. И пока он тихо проклинал абсурдность своего положения, Эрика осторожно предложила приехать к ней в гости.
Билл сначала опешил, а потом понял, что в его ситуации это практически идеальный вариант: отель – слишком пошло, ресторан – рискованно, клубы – открываются только к вечеру, а гулять по набережной – уже холодно и опять же опасно. Взвесив все за и против, дико смущаясь, что ставит ее в неловкое положение, Билл согласился.
Закончив разговор, он устало опустил телефон.
Что ждать от этой встречи? Что говорить? Что делать? Билл не знал. Все слишком сложно. Мало того факта, что выбил его из колеи почти на месяц, так еще теперь и это признание о том, что их отношения не просто дружеские… Нет, все верно, все так и есть, но Билл не знал, как себя вести. В голове все смешалось, не желая выстраиваться в четкую линию. Он пытался разобраться в собственных ощущениях, но путался еще больше с каждой минутой. Эта встреча была необходима, ему нужны были ответы на вопросы, мучавшие уже слишком долго. Но еще больше он нуждался в другом – заглянуть ей в глаза, найти в них то, о чем он сейчас боялся думать даже наедине с собой.
Билл откинулся на спинку дивана, судорожно вздыхая. Он попытался отвлечься от размышлений о предстоящей встречи, направляя мысли в привычное после общения с Эрикой русло. Это было его игрой, его развлечением, если хотите. Он по крупицам собирал информацию о жизни Эрики, по ответам на прямые вопросы, по случайно оброненным словам, и когда-то ему казалось, что он знает все.

Эрика родилась в Таиланде и, в отличие от Билла, была единственным ребенком в семье. У ее родителей была маленькая лавка по ремонту часов. Эрика обожала ее, считая часы самыми важными аксессуарами в стиле любого человека – мало того, что это весьма полезная вещица, так еще она могла быть очень красивой, правда, последнее понимали не все, принося в лавку примитивнейшие экземпляры со скучными черными ремешками. Но Эрика мечтала, что когда она вырастет, то непременно сделает много-много очень красивых часов, и люди перестанут носить свою скукотищу, осознав, какими замечательными украшениями они пренебрегали.
"В каком месте она мальчик? - в который раз спрашивал себя Билл, поражаясь. - Об украшениях даже я в детстве не думал".
Эрика каждый день после уроков бежала в лавку, желая быстрее оказаться в этом сказочном мире. Вскоре родители поняли ее пристрастия и отдали своего ребенка в школу художеств. Позднее она получила образование по специальности Дизайнер малых форм.
Когда Билл спросил ее, что это означает, Эрика, смеясь, сказала, что при желании может создать для него даже микрофон. "Со стразами ты ведь любишь, да?" - давилась она со смеху. "Угу, подъ*бала", - проворчал тогда Билл, но углубляться в эту тему больше не стал.
Потом Эрика выиграла какой-то конкурс, и с ней подписали контракт на работу. Так она оказалась во Франции. И сейчас занимается дизайном ювелирных изделий для одной очень крупной компании, а еще у нее был салон на побережье, где она могла принимать частные заказы и… там были ее часы.

Билл потер виски. Нет, сегодня ничего нового он не узнал, а как хотелось. Боже, он сойдет с ума! Постоянно ходить по одному и тому же замкнутому кругу и не иметь возможности проникнуть дальше. Эта встреча необходима. Пусть слишком поспешна, но ждать до следующего раза, когда окажется во Франции, он просто не мог!
- Месье Каулитц, ужин прикажете сюда подавать? - как всегда бесшумно войдя, уточнила Луиза.
- Где Том?
- Месье Каулитц уже в столовой.
- Накрой мне там же, сейчас приду, - ответил Билл, только теперь расстегивая куртку и разматывая накрученный в три оборота шарф.


***

Набрав три заученные цифры, Билл наконец-то нажал вызов. Он дожил до этого момента. А казалось, эта минута никогда не наступит. Он нанервничался со вчерашнего звонка до этого момента, наверное, лет на десять вперед. Успел обругать и успокоить себя несчетное количество раз, но его по-прежнему потрясывало от волнения.
Билл встал сегодня так же рано, как и все предыдущие дни, и покинул виллу до того, как проснулся Том, не желая навлекать подозрений, а, может, просто хотел избежать встречи с братом. Ужин показался ему пыткой, когда приходилось смотреть Тому в глаза и продолжать врать на счет дополнительной съемки.
Но и сегодняшнее утро было не легче. Он был вынужден выйти из дома за несколько часов до назначенного времени и бесцельно колесить по дорогам, накручивая себя все больше и больше.
После, казалось, бесконечной трели видеофона в динамике прозвучало короткое "проходи", и замок щелкнул, отпирая дверь. В лифте Билл, на удивление, пришел в себя. Он уже на месте и будь, что будет, потому что назад теперь уже действительно не убежать. Лишаясь альтернативы, последнего намека на нее, человек перестает метаться, увереннее шагая по единственно возможному пути.
Он вышел на нужном этаже и увидел Эрику, встречающую его в коридоре. Прислонившись плечом к косяку, она, босоногая, стояла в дверном проеме и нерешительно улыбалась.
- Привет, - почему-то шепотом сказал Билл, улыбнувшись в ответ.
Эрика на мгновение прикрыла глаза, словно не веря в происходящее.
Она была красива и по-утреннему свежа в простом льняном платье с короткими рукавами. Ее черные, как смоль, волосы мягкими волнами струились по плечам, спадая на спину. Широкий вырез открывал взгляду длинную шею и ключицы, а смуглая, золотистого оттенка, кожа создавала эффектный контраст со светлым платьем.
Эрика оттолкнулась от косяка и сделала шаг назад, приглашая войти.
- Здравствуй, - тихо выдохнула она, когда Билл оказался рядом.
Их взгляды встретились, пуская электрический разряд по телу Билла. Они изучали друг друга, словно встретились в первый раз.
- Как доехал? - спросила Эрика только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать, стараясь отвести взгляд.
Она была смущена и, как казалось Биллу, немного скованна. В принципе, ему было не легче.
- Хорошо. Все хорошо… Я здесь и это главное.
- Ты прав, - вновь улыбнулась Эрика и, найдя силы, чуть отстранилась. - Проходи же, тут прохладно.
Она закрыла входную дверь, зябко поежившись. Билл стянул куртку и передал ее хозяйке. Пока Эрика убирала ее в шкаф, он успел оглянуться. Ему сразу понравилась обстановка – здесь не было модерновых наворотов с режущими глаз цветами и никакого металла. Только светлое дерево и благородные спокойные тона.
- У тебя мило.
- Да? Правда? - Эрика обернулась, оживая. - Хочешь, покажу свой кабинет?
- Конечно. Он на кухне или в спальне? - попытался пошутить Билл, намекая на размеры квартиры.
Эрика подавила смешок, обходя его.
- Сколько раз тебе говорить – не суди по себе окружающих, дорогой, - видимо, шутка подействовала отрезвляюще, разрушив пугающее очарование. - Это может тебя когда-нибудь скомпрометировать.
- А, это ты решила, что у меня кабинет в кухне?
Эрика обернулась, многозначительно останавливаясь.
- Заметь, ты сам это сказал.
- Эрика!!!
- Да, солнце? - в ее голосе уже слышался смех. - Вот мой кабинет.
Она толкнула дверь и взмахнула рукой.
- Моя святыня. Как видишь, здесь нет ни плиты, ни кровати.
- Плитой я и сам не пользуюсь, но на счет кровати, конечно, сочувствую…
Билл сокрушенно покачал головой, разглядывая комнату.
- Сумничал, что ли?
- Ну, что ты, и в мыслях не было.
Здесь было уютно. Именно так, как нравилось Биллу: изящные кресла перед столом с резными деревянными ножками и шелковой обивкой, тяжелые гардины, открывающие сейчас окно, сквозь которое комнату заливал солнечный свет, бликуя на полированных поверхностях. Мягкий ковер с высоким ворсом на полу и явно старинный набор для письменных принадлежностей на столе по соседству с новейшим ноутбуком, создавали ощущение изысканности и даже роскоши. Но больше всего Билла заинтересовал высокий мольберт с тремя ножками и множеством приколотых листочков бумаги разного формата.
Он забыл, о чем они спорили, рассматривая его. Эрика с улыбкой наблюдала за гостем.
- Что это?
- Мои наброски. Основные, над которыми я сейчас работаю.
- Вот этот мне нравится, - указал Билл на замысловатый узор с витыми линиями, собирающимися в подобие цветка.
- Это фрагмент колье. Мне он тоже нравился. А теперь я просто уверена в нем. Спасибо.
- Даа, - задумчиво потянул Билл, усаживаясь в кресло, - одним "спасибо" тут не отделаешься.
Фыркнув, Эрика подошла к мольберту и сняла набросок, о котором шла речь. Отложив на стол, приколола на его место новый.
Билл любовался ею. Плавные движения тонких ухоженных рук, приковывали к себе взгляд, идеальная осанка и выразительные изгибы тела, вырисовывающиеся под тонкой тканью, завораживали, а черные, как ночь, глаза заставляли сердце сбиваться с ритма. Биллу вдруг закралась странная мысль в голову.
- Ты же меня обманула, да?
Эрика удивленно приподняла брови.
- Ты пошутила. Ты, ведь никогда не была мальчиком, так?
Она потупила взгляд, тяжело вздыхая.
- Все слишком сложно… Нет, я не шутила, как ты мог подумать? - Эрика опустилась на кресло рядом.
- Ты совершенно не похожа на мальчика, - объяснил Билл и развел рукам. - Я не понимаю.
- Я всегда была больше девочкой. Мои родители мечтали о дочери, и когда я родилась, со мной играли, как с живой куклой, разве что бантики не вязали… Мама рассказывала, что я была очень ласковой, меня интересовали мягкие игрушки, украшения, наряды, что угодно, кроме машинок с солдатиками, и она сама забывала, что я, в принципе, не девочка… И когда я, повзрослев, объявила, о том, что хочу сменить пол, это не вызвало потрясения у родителей. Переживали, конечно, но поддерживали меня, как могли.
- Так ты сменила пол?
- Нет… То есть, я прошла все психологические тесты и получила разрешение на операции. Но сначала совсем не было денег, потом я пожертвовала всем ради учебы…
Настала очередь Билла удивляться. Заметив это, Эрика пустилась в объяснения:
- Ты любишь музыку? Любишь петь?
Билл, не раздумывая, кивнул.
- Вот и я люблю свое дело. Пойми, для меня это так же важно, если не важнее, чем мое тело. Это моя душа, - Эрика провела ладонью по толстой папке третьего формата, покоящейся на столе. - А, когда я получила работу здесь, у меня зародилась надежда, что все получится. Я долгое время принимала гормоны и уже откладывала деньги, но… потом… умер папа… это был удар, страшный.
Эрика заломила руки. Билл почти физически ощущал ее боль и не хотел уже расспрашивать, чтобы не вскрывать старые раны. Но она, собравшись духом, продолжила.
- Мама долго болела после его смерти, я полгода просидела около ее постели, сам понимаешь, мне было не до того. Но она так и не оправилась от потрясения… Я осталась одна… Работала, как прокаженная, днем и ночью, стараясь заглушить боль и избежать одиночества. Долгие годы, постоянно, в бешенном ритме. Сделала кое-какую карьеру, но потеряла слишком много времени и… привыкла к тому, что имею. Я смирилась. И приняла себя такой, какая есть. И не могу уже измениться. Вот…
Выложив все на одном дыхании, Эрика робко глянула на Билла. У него не было слов, он крутил в руках карандаш, найденный на столе, и пытался переварить полученную информацию.
- Я курить хочу, - пожаловалась Эрика. - Пойдем в кухню?
- Да-да, - задумчиво согласился он, поднимаясь.
Пройдя вслед за хозяйкой, он щелкнул зажигалкой, прикуривая и поднося огонек к ее сигарете. Его щеки румянились, а взгляд упрямо был направлен в пол. Что-то крутилось у него в голове, где-то не стыковалось. Вопрос, почему он сразу, безоговорочно, принял ее за девушку, не давал покоя.
- Эрь, - неуверенно потянул он, стряхивая сигарету в подставленную пепельницу, и делая вид, что безумно увлечен этим процессом.
- Мм?
- Ты только не думай… что я маньяк там какой-то… просто… я тут подумал, и мне показалось… в общем…
- Ладно, не тяни уже.
- У тебя ведь есть грудь, ведь так? - скороговоркой выпалил он.
Эрика ошарашено уставилась на него.
- То есть… я имею ввиду… там, на берегу, когда ты была без сознания… я должен был убедиться, что ты живая и, приложив ухо к твоей груди, слушал, как бьется сердце… понимаешь? я чувствовал…
Он раскраснелся еще больше, делая слишком частые и мелкие затяжки.
- Угу, - промычала Эрика и замолчала.
- Чего "угу" то? - терял терпение он.
- Есть…
Билла бросило в жар, он замер, вперив в нее взгляд.
- И?..
- А?
- Я тебя щаз ударю, - мрачно пригрозил Билл.
- Не, не думаю, - она хитро улыбалась.
Билл встал рядом с ней, все меньше веря в то, что обойдется без кровопролития.
- Я хочу знать, - твердо произнес он, теряясь в догадках.
- Зачем? - Эрика прямо посмотрела ему в глаза. - Зачем тебе все это, если завтра ты будешь уже далеко? Если сегодня последний день…
Билл убрал с ее лба непослушный локон, пытаясь хоть как-то скрыть нахлынувшее волнение.
- Это не так… я… я не думаю… просто не могу, - он совершенно отчетливо понял, что не хочет никуда уезжать, ему хорошо здесь, ему приятно быть рядом с ней. - Эрика…
Он сделал еще один шажок, нарушая ее личное пространство, оказываясь вплотную с этим созданием. Все. Ближе уже некуда. Казалось, она не дышала, застыв, словно изваяние. Билл чуть потянулся вперед и, почувствовав мягкость ее груди, стиснул зубы.
- Так ты мне скажешь? - шепнул он на самое ухо.
- Дурак, я же говорила - гормоны. Я их принимала несколько лет.
- И никаких операций?
- Никаких.
Стало почему-то спокойнее. Ему было бы страшно услышать, что она прошла еще и через такую боль, через сложнейшие восстановительные периоды. Но нет. Это она. Без хирургов и скальпелей. Как такое может быть? Он провел подушечкой пальца по ее пухлым губам с четко очерченным контуром, поражаясь их нежности. Потом скользнул пальцами по щеке, наслаждаясь гладкостью шелковистой кожи. Эрика прильнула к его руке, закрывая глаза. Длинные густые ресницы чуть подрагивали.
- Ты красавица.
- Шутишь?
- Нисколько.
- Правда?
Билл немного поддернул вверх ее подбородок, вынуждая посмотреть на него. Ее глаза блестели от подступивших слез, в них плескалась надежда пополам со страхом.
- Правда? - повторила она, и губы дрогнули, заставляя его сердце сжаться.
Билл, как завороженный, смотрел на эти губы, похожие на тугой розовый бутон, раскрывающийся от его прикосновений. В животе что-то перевернулось от этого созерцания.
- Поцелуй меня, - он даже не услышал тихий, как легкое дуновение, шепот, он прочитал по губам.
Не раздумывая больше ни секунды, Билл приник к ней, сначала робко и осторожно, едва касаясь. Дурея и теряя контроль от ее податливости. Потом, осмелев, стал раскрывать этот бутон, судорожно втягивая воздух носом, словно боялся задохнуться. Он просунул кончик языка внутрь, тут же встречаясь с ее, влажным и теплым. Вихрь эмоций закружил в безумном танце, унося последние связные мысли, оставляя лишь животную страсть, все больше распаляющую тело. Он прижался к Эрике, жадно врываясь в ее рот. Рука, прежде покоившаяся на ее щеке, скользнула к затылку, сгребая тяжелые волосы в кулак, а вторая легла на талию, притягивая хрупкий стан еще ближе, хотя, казалось, что ближе, уже невозможно. Он целовал ее целую вечность, дыша ее воздухом, живя биением ее сердца, слыша лишь звуки ее сдавленных всхлипов. А когда оторвался от припухших сладких губ, то понял, что прошло только одно короткое мгновение, и не важно, что на это могли возразить часы. Он с рычанием вновь погрузился в жар ее рта, почти терзая волнующую плоть. Эрика обвила его шею руками, подаваясь навстречу всем своим существом, страстно отвечая на каждое движение. И тут Билл почувствовал, как в живот упирается что-то твердое…
Его словно высоковольтный разряд ударил, заставив тело разом вспыхнуть.
- Это он? - задыхаясь, то ли спросил, то ли сказал он хриплым голосом.
Эрика кивнула, утыкаясь ему в плечо. А Билл, устремив взгляд вниз, между ними, опустил руку туда, где льняная ткань чуть натянулась, обрисовывая бугорок. Провел ладонью по ее животу и погладил напряженный пах, срывая тихий, похожий на стон выдох. Твердая плоть каменела под пальцами, наливаясь силой и тяжестью. Билла буквально трясло от возбуждения. Нереально. Невозможно. Неуловимым движением Эрика расставила ноги немного шире, еще больше открывая доступ его руке. Но пальцы пустились ниже и, только достигнув края ее подола, нырнув под него, поползли вверх, скользя по гладкому бедру, пока не нащупали белье, обтягивающее прохладную мошонку. Подушечки стало покалывать от ирреальности происходящего. Обследовав кружевную ткань, похожих на стринги трусиков, он, под бешеный стук сердца оттянул их, освобождая, рвущийся наружу член. Но он хотел видеть, видеть это глазами, потому что в таком состоянии не доверял своему осязанию. Ему казалось бредом, плодом его воображения все то, что он сейчас почувствовал. Замирая от предвкушения, он задрал платье до пояса и, увидев аккуратный, с открывшейся головкой член, слабо охнул и обхватил рукой пульсирующую плоть.
- Божеее, - простонала Эрика, цепляясь нервными пальцами за его плечи.
Она выгнулась, рискуя упасть на спину, подставляя себя его ласкам. Но Биллу и этого было мало. Легко поглаживая ее возбуждение, он потянул край платья еще выше, оголяя плоский живот, а потом и грудь. Настоящая. Теплая. Высоко вздымающаяся от его прикосновений. Билл закатил глаза, не выдержав вида открывшейся картины. Он видел то, чего нет в природе, не существует просто. И это заводило до предела. Он провел рукой по мягким холмикам, скованным ажурным бюстгальтером. Совсем небольшие, каждая помещалась в его ладони. Обведя их круговыми, исследующими движениями, он явственно понял, что больше так стоять не может – ноги подкашивались, становясь ватными. Билл поспешно опустил руки на ее попку, рывком прижимая к себе, давая возможность почувствовать собственное возбуждение. Он сам дымился, изнемогая от тянущего желания, сконцентрировавшегося в паху. Эрика поняла, улыбнувшись, насколько это было возможно в данной ситуации. Она чуть подтянулась на руках и, оттолкнувшись от пола, запрыгнула на него, обхватив бедра своими ногами. Почувствовав тяжесть, Билл вернулся в реальность, поддерживая ее за попу. Закинув голову вверх, ведь теперь она была над ним, Билл искал ее губы и, когда снова впился в них, довольно заурчал. Покачиваясь, он двинулся из кухни прочь, с драгоценной ношей на руках. Направился в кабинет, едва не рухнув на повороте.
- Не сюда, иди прямо, - выдохнула Эрика ему в рот, рукой схватившись за верхний край двери, не позволив пройти.
Взвыв, Билл прижал ее к стене в коридоре, приложив спиной к жесткой поверхности, потребовал компенсации за такие мучения. Она сильнее сжала бедра, трепетно вылизывая его рот. Билл наслаждался, тонул в ощущениях, до боли сминая упругие ягодицы. Он был готов остаться прямо здесь, на полу, но Эрика, оттолкнувшись от стены, заставляла идти дальше.
Ввалившись в спальню, они рухнули на кровать, и можно было бы чуть расслабить напряженные мышцы, но Биллу было не до этого. Торопясь, словно кто-то может отнять его добычу, он стал срывать мешающие покровы. Платье трещало по швам, когда пытался стянуть его, не расстегивая.
- Подожди, мой хороший. Молнию нужно…
- Где?
Эрика, придавленная к постели, умудрилась перевернуться на живот. Он потянул замок вниз, обнажая идеальную спину и тут же забираясь в разрез руками. Расправившись с застежкой на лифчике, он вжался лицом между лопатками, чувствуя, как вновь пошла кругом голова. Ее кожа источала тончайший аромат, который Билл не смог бы описать. Так пах его сад ранним утром, весной, когда роса еще лежала на едва проснувшейся зелени, а с моря дул свежий бриз, наполняя легкие свежим своим дыханием. Он просунул под нее руки, заключая в ладони ее груди, ощущая их округлую полноту. А Эрика тем временем, упираясь руками в кровать, прогнулась в пояснице, начав тереться попой об его пах. Нет. Он так долго не выдержит, кончив раньше, чем разденет ее.
Билл встал на колени и, ухватив платье с лямками белья, потянул все вместе вниз, оголяя волшебное тело. Откинув ненужные тряпки куда-то позади себя, он сорвал свой свитер и почувствовал, как ловкие пальцы расправляются с безумно тесными джинсами. Все молча, торопясь, словно кто-то может разлучить их друг с другом. Прорвавшаяся наружу страсть не терпела сдержанности, заставляя резко сдергивать и выбрасывать на пол жутко мешающую одежду.
Когда Билл оказался совершенно нагим, а на ней оставались лишь приспущенные кружевные трусики, Эрика вытянулась, лежа на спине, и, кажется, слегка дрожала, замерев под тяжелым, налитым похотью взглядом. Билл стоял над ней на коленях, изучая тело блуждающими руками, стараясь запомнить каждый изгиб, каждую плавную линию. Он видел, как ее смуглая кожа покрывается мурашками от его касаний, и нарочно еще медленнее проводил руками. Гладил шею с пульсирующими жилками, выпирающие ключицы, ложбинку между грудей, напряженный живот, пока, наконец, не дошел до последнего клочка ткани, целомудренно прикрывающего то, что делало ее такой непохожей на других девушек. Билл чувствовал необычайное волнение, осторожно спуская его вниз. И слабо простонал, увидев всю ее сразу. В сознании это не укладывалось, но тело реагировало однозначно, посылая мощнейшие волны возбуждения. Адреналин поднимался до критичной отметки, заставляя кровь буквально бурлить, в разы быстрее разгоняя ее по венам.
Билл лег на нее, вжимаясь животом в разбухший, изнемогающий желанием член, оказываясь лицом на уровне ее груди.
- Восьмое чудо света, - шептал он, - мое чудо…
Ореолы, дрожащих от его ласк сосков, уменьшались, заостряя маленькие груди. Билл чувствовал это своими губами, и голову сносило от этого ощущения.
- Билл… пожалуйста!..
Она извивалась под ним, то обхватывая руками и ногами, то раскидывая конечности в стороны, выгибая спину и запрокидывая голову. Он понимал, что рискует. Так можно сойти с ума самому. Или свести ее. Но он не мог оторваться, продолжая мучительные для обоих ласки.
Эрика сама ухитрилась дотянуться до тумбочки и открыть верхний ящик, цепляя буквально ногтями какой-то тюбик. Билл тут же выхватил его и свинтил крышку.
- Дай мне, я сам хочу, - голос не слушался хозяина, дрожа и вибрируя, выдавая состояние, близкое к помешательству.
Он скатился на бок, открывая себе доступ к дальнейшим действиям, и выдавил крем прямо на ее промежность, попав и на яички, и на попку.
Эрика вздрогнула, почувствовав холодную влагу на пылающей коже. Он знал это ощущение, столько раз сам его испытав.
- Сейчас, маленькая, сейчас, - он принялся растирать крем, стараясь согреть ее, - потерпи чуть-чуть.
Он впился в сжавшийся сосок, теребя его зубами и языком, а пальцем надавливая на манящую своим жаром дырочку. Эрика выгнулась дугой, застонав в голос. Низкий, чуть хриплый, вибрацией прокатившийся у Билла по позвоночнику, заставивший шерсть встать дыбом по всему телу. Пробуждая совсем неизвестные до этого момента у него собственнические инстинкты. Захотелось оставить нестираемые следы на ней, пометить свою самку. Свою и ничью больше.
Боже! Как он обходился без нее? Как подавлял в себе эти чувства, получая удовольствие лишь от подчинения желаниям и воли Тома, пусть даже невероятно терпкое и острое? Почему лишал себя этого сладкого и изысканного десерта? Билл и сам не смог бы ответить. Он вообще сейчас не мог думать, повинуясь только зову тела. Потому, не видя смысла дальше тянуть, последний раз обвел тугое колечко пальцем и ввел его внутрь, срывая с ее губ второй, ударивший по нервам, стон.
- Не тяни… умоляю, еще… дай мне еще, - она дергала бедрами, насаживаясь на всю длину.
Билл вставил второй палец, в ускоренном ритме растягивая податливую дырочку.
Когда пальцы стали входить без труда, он поднялся, устраиваясь между ее ног. Глядя на простертое под собой тело, он чувствовал, как поджались яички от предвкушения вторжения. Он сильно стиснул зубы, распределяя крем, служащий смазкой, по своему члену. Слишком долго он оставался без внимания, слишком много в нем скопилось напряжения. Так много, что отдавалось уже болезненными спазмами внизу живота даже от простых движений собственной руки.
Закончив последние приготовления, Билл хотел уже притянуть ее ближе, подхватив стройные ноги под коленями, но Эрика увернулась, отползая чуть выше и сводя ноги вместе. Билл ошарашено уставился на нее. А Эрика без лишних слов повернулась к нему спиной, чуть оттопыривая миниатюрную попку.
- Давай же, солнышко, - прошептала она, приподнимая бедра еще выше, - возьми…
Билл придвинулся, принимая ее правила. Широко расставил колени по обе стороны от ее плотно сведенных ног. И нажав сводящей с ума своей твердостью головкой, аккуратно толкнулся внутрь растянутой дырочки. Эрика резко подалась назад, сразу же целиком насаживаясь на него. У Билла помутнело в глазах. Он даже не понял сначала, что произошло, на вдохе открыв рот. И лишь мгновение спустя из его горла вырвался крик, похожий на первобытный вопль, который помог ему хоть немного придти в себя от первого шока. Но Эрика не давала опомниться. Пустив бедра по кругу, она двигалась сама, то до основания принимая гиперчувствительный член, то почти полностью его выпуская. У Билла не было возможности двигаться навстречу, он только смотрел, как его возбуждение погружается в узкую дырку, и наслаждался ощущением. Давление на член было по всей длине, и он упивался этим, почти забытым, кайфом.
Эрика увеличивала темп, все чаще и резче насаживаясь на него, сопровождая каждое проникновение низким стоном. Она уперлась лбом в свои руки и вскрикнула, изменив угол вхождения. Билла затрясло. Он представлял, что Эрика сейчас испытывает, и даже где-то завидовал, зная, какое это о*ренительное наслаждение – чувствовать, как твердая плоть проникает внутрь, растягивая мышцы и задевая простату. Не выдержав соблазна, он завел руку с остатками крема себе за спину и, грубо раздвинув ягодицы, благо ноги были широко расставлены, нащупал свой анус. Не тратя драгоценные секунды, он надавил на него, вставляя себе палец.
Протяжный стон слетел с его губ, а тело окатила нестерпимо жаркая волна, заставившая мышцы сокращаться. Он до упора вставил палец и, чуть привыкнув к ощущениям, добавил второй, начав откровенно трахать себя, подстраиваясь под ритм, заданный Эрикой. Хватило его ненадолго. Пламя, поднявшееся снизу, охватило Билла целиком, не давая возможности нормально вздохнуть, делая удовольствие мучением. Оно нашло выход, сведя тело мощнейшей судорогой оргазма, выплеснулось в Эрику вязкой спермой. Билл рухнул ей на спину, не удержавшись на ногах. Обхватил ее плечи руками и вжал в кровать, лишая движения.
Эрика жалобно всхлипнула.
- Сейчас, чудо мое, я помогу… дай мне минуту, - тяжело дыша, с трудом выговорил Билл, переворачиваясь.
Вперив взгляд в потолок, он пытался унять сердцебиение. Билл сбросил напряжение, но возбуждение не хотело так просто отпускать его, заставляя кровь кипеть и будоража воображение. Эрика нависла над ним, глядя в раскрасневшееся лицо. Она не успела получить свою дозу счастья, и прожигала его просящим взглядом.
- Вставь мне, - удивил ее до глубины души Билл, так, что аж брови поползли вверх.
Но она не двинулась с места, переваривая сказанное.
- Чего ты ждешь, Эрь?
- Я не поняла, ты хочешь…
- Все ты поняла. Я хочу, чтобы моя девочка меня трахнула, - Билл сам задохнулся от этой мысли и притянул ее к себе, впиваясь в сочные губы.
Он широко раздвинул ноги и перетащил Эрику на себя, в полной мере чувствуя ее эрекцию.
- Мммммммм, - простонал он, прижимаясь животом к твердому члену.
Но Эрика оставалась практически безучастной, нерешительно отвечая на поцелуй. Ей явно не приходилось делать подобного.
- Ну, же, сладкая моя…
- Билл, я не…
- Да знаю я, что ты "не", но тебе понравится, поверь мне.
Его била крупная дрожь, и с каждой секундой хотелось почувствовать ее внутри себя все больше. Билл нашарил рукой крем, брошенный на кровать и, выдавив немного на ладонь, просунул руку между ними. Эрика рвано выдохнула, когда он обхватил ее плоть. Ей пришлось приподняться, чтобы облегчить задачу. Втирая крем, Билл следил за выражением ее лица, замечая, как испуг сменяется настороженностью, а затем стирается удовольствием. Она прикрыла глаза, запрокидывая голову назад, и облизывала пересохшие губы, часто и мелко вздыхая.
- Смотри, - позвал Билл, сжимая ее у основания.
Он направил член к своему входу, максимально разводя ноги в стороны.
- Охх, Билл… ты, правда, хочешь, чтобы я была в тебе?..
Но он уже не мог отвечать, почувствовав влажную головку, он перестал соображать, подаваясь навстречу.
- Толкайся, Эрика... ну же…
Внемля просьбе, она двинулась вперед, загоняя член в подготовленную им самим дырочку чуть не на половину. Билл зашипел, болезненно сжимаясь. Слишком много, слишком резко.
- Прости, прости, малыш… я не умею, - она дернулась было назад, но Билл удержал ее, положив руки на талию.
- Все хорошо… сейчас пройдет… ммм….. не думай об этом… сейчас….. просто двигайся…. дааааа… ты молодец….
Эрика, подбадриваемая его словами, приподнимала и опускала бедра, держась на выпрямленных руках, и старалась, как можно аккуратнее входить в него.
- Билл… мне так туго… охх… тебе…. тебе больно?
- Нет… нормально… мммм… мм!.. мне классно…. только не останавливайся… у тебя получается… моя хорошая….
Он хаотично водил ладошками по ее спине, даже в таком состоянии восхищаясь шелком гладкой, чуть влажной кожи. Упираясь ногами в кровать, помогал ей, как мог, глубже проникать в себя, с готовностью принимая удары. Ощущение наполненности доводили его до исступления, и член, вновь налившись силой, терся об ее живот. Но тут Эрика замерла, не выдержав такого переизбытка ощущений и, выгнувшись дугой, с гортанным криком кончила глубоко внутри него. Билл чувствовал, как она содрогается всем телом, передавая ему свое состояние.
Совладав с собой, Эрика попыталась встать.
- Нет-нет, останься там, - поспешно сказал Билл, обнимая ее за плечи.
Эрика подарила ему рассеянную улыбку и опустила руку вниз, подхватывая его член. Максимально втянув живот, она стала д*очить ему, так и не покинув дырочку.
- Так? Так тебе нравится? - приговаривала она, все резче работая рукой.
- Дааааа…. таааак….. еще чуть…. чууууть…. Эрикааааа… Эряаааа!!...
- Что малыш?
- АААааа! я…. всеее….
Билл метался по постели, до хруста сжимая ее в объятиях. Ему казалось, что сердце сейчас не выдержит и либо выпрыгнет из груди, либо разорвется от перегрузки. Он излился себе на живот скупыми каплями и, наконец-то, расслабился. Эрика опустилась на него, зарываясь носом в волосы.
- Мне понравилось, - тихо сообщила она.
Билл слышал, как она улыбается, и счастливо вздохнул.
- Это только начало, девочка моя. Только начало…
Они недвижимо лежали, наслаждаясь разливающейся негой и теплом. Все вокруг казалось прекрасным, восхитительным даже. Билл легко гладил ее по спине, а она в ответ едва слышно мурлыкала ему на ухо. Постепенно они погружались в дремоту, удовлетворенные и утомленные друг другом.

Поздно вечером, покидая ее дом, Билл обещал надоесть, названивая каждый день, и замучить до полусмерти, вырвавшись при первой же возможности. Он и сам не верил, что сможет жить теперь по-другому.
По-хозяйски положив руку на ее грудь, он долго, до головокружения, отчаянно целовался с ней в дверях, никак не находя силы, чтобы оторваться.
- Ну, иди же, - взмолилась Эрика, прижимаясь к нему.
- Все, меня уже нет, - он схватил аппетитную попку.
- Билл!
- Эрика?
- Пошел вон.
- Куда?
- Вон.
- Это где?
- Тебе точный адрес сказать?
- Рискни. Только учти - тебе придется меня навещать.
- О, это меняет дело.
- Вот-вот. Не будь опрометчивой.
Они кидали ничего не значащие фразы между поцелуями, едва задумываясь над их смыслом. Они просто оттягивали миг расставания.
Когда же Билл все-таки ушел из ее квартиры, в душе появилась грусть, тоска даже. Но он успокаивал себя тем, что это ненадолго, он обязательно вернется. Только легче почему-то не становилось.
Ведя машину по темной пустеющей дороге, он вспомнил, как они гоняли с Томом по мосту дождливой ночью в Берлине. Том. Сердце защемило от одного лишь этого имени. Биллу хорошо с ним, несомненно. Но ему недостаточно только этих отношений. Сегодня он в этом окончательно убедился. Он слишком многогранен, слишком разноплановы его возможности и желания. И никто не виноват, что он родился не таким, как все, но ему тесно в любых социальных рамках, пусть даже рамках, установленных обществом между двумя людьми, парой.
Билл внутренне поежился от этого определения, но другого в голову не приходило.
И оставалось надеяться лишь на то, что Том поймет его. Должен понять. В конце концов, они братья, и не раз вместе пробивали преграды, расставленные школьными, моральными, социальными, черт, даже уголовными законами!
Билл закурил, стараясь не нервничать, и сосредоточился на дороге.

Приехал домой он совсем поздно. Фонари в саду виллы были погашены, зато во многих окнах горел мягкий свет, суля уют и тепло. Билл бросил машину на улице и бегом помчался к дому. А ворвавшись, сразу же оповестил о своем возвращении. На встречу вышла Луиза, как обычно, сдержанно приветствуя месье Каулитц.
- А где Том? - чуть запыхавшись, спросил Билл.
- Уехал.
- Как?
- Собрался и уехал… вот так, - развела руками горничная.
Оцепенев, Билл не мог сообразить, что только что услышал.
- Куда? Зачем?
- Я не знаю, куда, месье Каулитц не объяснял…
- Да задолбала ты своими "месье"! - заорал Билл не своим голосом. - Расскажи толком, что стряслось!
- А Вы не кричите на меня! - не выдержала Луиза, повысив голос. - Я устала быть все время крайней!
Она всхлипнула, теребя руками крахмальный передник.
Билл вытаращил глаза. В голове пронеслось десятки вариантов причин такого поведения Луизы. И ни один не мог порадовать. Потому что Билл слишком хорошо знал вышколенную в лучших традициях французского этикета горничную и понимал, что для такого взрыва нужен был ну очень серьезный повод.
- Подойди сюда, - как можно спокойнее сказал он, протягивая руку, - Сядь.
Луиза послушно подошла и села на указанный хозяином мягкий пуфик, все так же, не отпуская край фартучка. Билл присел перед ней на корточки.
- Успокойся. Ладно? И расскажи по порядку, все, что ты видела. Мм? Ты же видела его сегодня, да? Вот. Постарайся вспомнить.
- Да и вспоминать тут нечего. Месье Каулитц…
- Том, - исправил ее Билл.
- Ттом… сегодня встал не с той ноги. Злился все утро, бесновался, то это ему не так, то здесь не эдак… Ругался на меня… никогда его таким не видела… потом, вроде, успокоился, но остался дома и сказал, что обедать здесь будет. Я, конечно, полдня на кухне, готовила, а пошла подавать, слышу - ворчит, что до Вас…
- До тебя.
- До теббя дозвониться не может…
Билл досадливо цокнул. Он все утро ломал голову – отключить ему телефон или нет, но потом все же выключил, чтобы не пришлось лишний раз врать.
- Потом заставил меня искать номер телефона Вашего, ой, то есть твоего менеджера, и когда поговорил с ним, разорался так, что крыша на доме поднималась, какой уж там обед… я попросила его успокоиться, а он… швырнул в меня телефон и сказал, что мы все тут заодно…
Луиза всхлипнула, нервно сглатывая. Билл молча положил ладошку ей на руки, не перебивая.
- Стал выспрашивать у меня, куда Вы.. ты мог пойти. А я-то откуда знаю? Так и говорю, что, вроде бы, на съемках. Том меня за ворот схватил и давай трясти, будто от этого я что-то новое смогу сказать… В общем, покидал свои вещи в сумку и уехал… кажется, на такси… я даже побоялась спросить, куда…
Билл опустился на пол около Луизы и положил ей голову на колени. Ему было не хорошо и не плохо. Он был уставшим, а все чувства словно атрофировались на время.
- И как мне его искать? - прошептал в пустоту он.
- Найдем… Конечно, найдем, - уже спокойнее, привычно-родным тоном ответила девушка, взяв себя в руки. - Потихонечку все встанет на свои места, уж мне-то можете поверить…


Глава 14
Бесовщина

- ФА!!! - в азарте заорал Том, на полном ходу дернув ручник на себя, блокируя задние колеса.
Джип развернуло на девяносто градусов и боком понесло вперед, на середину перекрестка. По песку покрышки скользили лучше, чем на самом качественном льду. Войдя в управляемый занос, Том сосредоточенно следил за дорогой, контролируя ситуацию. Но бояться было нечего – машина беспрекословно подчинялась каждому его движению, чувствуя мастера. Вылетев на перекресток правым бортом вперед, Каулитц отпустил ручник и вдавил педаль газа, резко устремляясь дальше по дороге. Весь трюк занял считанные секунды, позволив пройти крутой поворот практически без потери скорости. Высший пилотаж.
- М*дак, б*ядь! Ты чего творишь-то, а?! - только сейчас Билл обрел дар речи, но по-прежнему не мог разжать пальцы, намертво вцепившиеся по бокам сиденья.
- А не х*й спать, когда я за рулем, - широко улыбнулся Том, не поворачивая головы.
- Вот с*чара! Погоди, я тебе это припомню!
- Ой, я весь трясусь от страха. Посмотри лучше, где мы сейчас.
Кипя праведным гневом, Билл выбил сигарету из пачки и молча прикурил.
Иногда хотелось убить этого козла, взять и придушить собственными руками за дурацкие выходки, но тогда ему точно не выбраться отсюда. Потому Билл просто курил, отвернувшись к своему окну.
Он знал, что скоро должен успокоиться. Это все изматывающая гонка, со своей страшной жарой, одуряющей тряской по бездорожью и вечной пылью, взвинчивает периодически нервы.
Выкинув окурок прямо в окно, Билл довольно улыбнулся. Дома он себе такого, конечно, позволить не может, не нарвавшись на штраф. А здесь, в Богом забытом краю, хоть голую задницу в форточке проветривай – никто и слова не скажет.
Билл ухмыльнулся, но тут же скроил скорбную мину. Да, все бы ничего, если бы не эта гребанная жара и пыль с песком, от которой он уже чесался в самых нескромных местах. Да еще и местные лачуги, где им приходилось ночевать, радовали такими душевыми, что без слез не взглянешь.
- Ну, ты очухался или нет? - оторвал от размышлений Том. - Сколько нам еще пилить?
Билл, выполняющий обязанности штурмана, вздыхая, полез за картой. Развернув ее на коленях, он повел пальцем по маршруту, сверяя по компасу теперешнее местоположение. При этом страшно хмурился, пытаясь заставить непроснувшийся еще мозг работать.
- Б*яяя, - рассмеялся Том, сгибаясь к рулю. - Обезьяна ты моя ученая! Тебе еще очки на нос повесить!
Билл перевел тяжелый взгляд на похрюкивающего от удовольствия брата.
- Сейчас включу GPS и буду похож…
- На м*дака! Сдурел что ли? - вмиг посерьезнел Том. - Штрафных очков захотелось? Изучай свою карту!
- То-то же, - многозначительно сказал Билл и вновь принялся пялиться на компас и карту, делая вид, что не слышит, как Том давился смехом, безуспешно маскируя его под кашель.

И все же он очень рад, что пустился в эту авантюру, первый раз в жизни благодаря Судьбу за любовь брата к экстремальным развлечениям.
Ралли Париж – Дакар отменялось несколько лет из-за нестабильной политической обстановки во множестве стран Африки, где проходит основная часть тракта. И в этом году гонка проводилась впервые после долгого перерыва. Конечно, Том не мог этого пропустить, в числе первых заявив о своем участии. Но Билл, больше месяца после событий в Сен-Тропе не имеющий возможности общаться с братом, узнал об этом у мамы на Рождество, практически накануне старта. Он поднял на ноги весь Берлин, задействовав всех, кого только смог, испортив людям праздничные дни, но изменил состав команды, официально став вторым пилотом.
И никогда не видел Тома более злым, чем в тот день, когда он узнал, кто заменил Генриха – хорошего друга и замечательного механика, планировавшего вместе с Томом пройти это испытание.
- Ты о*уел?! Ты вообще не в своем уме, б*ядь! Таких, как ты, изолировать от общества надо! - разорался Том перед спокойным, как удав, братом.
Билл понимал, на что он идет. В этом ралли принимали участие сотни экипажей, но и половина не пересекала финишную черту, по разным причинам сходя с дистанции. Только выбора у него не было. Безысходность достигла своего предела, он не видел своей жизни без Тома, а уникальная возможность провести с ним вместе несколько дней, плечом к плечу, перекрывала все возможные "но".
- Ты что о себе, б*ядь, возомнил, а? - орал Том. - Ты в своей жизни машину не заправлял ни разу, даже не знаешь, с какой стороны у нее бак!! Как ты чинить ее собрался, придурок? Силой своего обаяния?
- Чинить я, конечно, не умею, зато замечательно могу отсасывать, - нагло заявил Билл, скрывая свое отчаяние.

Они стартовали тридцать первого декабря. И это был худший Новый Год Билла. Но он молчал, стойко перенося все трудности и испытания. С утра до ночи, сжав зубы, трясся по бездорожью, сбивая костяшки на руках, менял колеса и, задыхаясь в намотанной на лицо тряпке, выталкивал увязшую машину во время песчаной бури.
Сначала Том игнорировал его, как и прежде, замечая лишь в случаях крайней необходимости. Но потом упорство Билла растопило его сердце.
Как-то ночью, уже на второй неделе пути, им посчастливилось ночевать в каком-то сарае, гордо именующим себя мотель. И Том пришел к нему, молча нырнув под одеяло. Долго целовал шею, обжигая своим дыханием, а потом взял его, поражая своей необузданной страстью…

С тех пор условия гонки для Билла значительно улучшились, а Том, наверное, пожалел, что не дотянул до дома, но было уже поздно. И теперь ему приходилось терпеть капризы Билла, слишком долго играющего роль паиньки. Впрочем, Билл не злоупотреблял, продолжая честно исполнять возложенные на него обязанности. Главной из которых, Том считал защиту от черной тени, мерещившуюся раньше, в моменты наивысшей опасности, когда адреналин бурлил в крови. Но ее, слава Богу, не было, словно она, как и Билл, сбежала от него в тот день, после неудачного боя…

- Короче, осталось около ста километров, - вымученно сообщил Билл, кидая карту вместе с компасом через плечо на заднее сиденье.
- Ты чего компас бросаешь?? Сломаешь же!
- Повторяю для дебилов – ОСТАЛОСЬ СТО КИЛОМЕТРОВ ДО ФИНИША!
- Точно? Билл, давай без шуток. Это точно? Мы не сбились с курса? Покажи мне, я должен сам в этом убедиться.
- Дерзай, карта где-то там, между твоими вонючими носками и пустыми бутылками из-под минералки.
- Е*аать, Билл!
- Ну, чего ты дергаешься? Сам же утром изучал маршрут и сказал, что мы почти на месте!

В это трудно было поверить, это почти не укладывалось в сознании, но после двенадцати дней ада, они, два городских раздолбая из самого центра Европы, привыкших к комфорту и прислуге, прошли это нечеловеческое испытание. И пусть они будут не первыми, но эта гонка дала им нечто другое, гораздо более ценное, чтобы они могли чувствовать себя победителями.
Том широко улыбнулся, мечтательно вздыхая.
- Вернемся домой – надерусь, как свинья. Так, чтоб лежа покачивало.
- А я помоюсь…
- Ну, это кому чего не хватает. Я вот не пил две недели, а ты, видимо, не мылся.
- Закрой свой рот, идиота кусок!


***

Каулитцы закатили шикарную вечеринку в честь себя любимых, собрав пол-Парижа. Шампанское лилось рекой, со всех сторон звучали поздравления. И близнецы были счастливы. Они вернулись к цивилизации, и абсолютно все у них вызывало дикий восторг, начиная от бескрайних пробок и заканчивая общением, пусть даже с совершенно незнакомыми людьми.

Билл, развалившись на диване в любимой позе, лыбился в тридцать два зуба, слушая последние сплетни Дэвида. Когда завибрировал телефон, он лениво выудил его из заднего кармана. Посмотрев на дисплей, он перестал улыбаться. Нажав прием звонка, он медленно поднес мобильный к уху.
- Здравствуй, моя. Ты уже здесь? - тихо выдохнул он в трубку и замер, прикрывая глаза, наслаждаясь волшебными звуками низкого, сексуального голоса, от которого в паху разливался жар, заставляя твердеть плоть.
Том наблюдал за этими изменениями с другого конца зала. Он видел, как разом подтянулся и напрягся всем телом брат, ответив на звонок. Как черты лица стали жестче, превращая его в хищника, почуявшего свою жертву. Как полыхнули черным огнем глаза, сузившись.
И Том понял. Шестым чувством ощутил, что он сейчас уйдет. Будет врать, юлить, извиваться или переть на пролом, но уйдет, чего бы ему это не стоило. Потому что такая энергия исходила от него сейчас, что даже здесь, в добрых десять метрах от того угла, Том чувствовал, как горячие волны достигают его.
Он тихо заскулил и заорал, зарыдал в душе. Потому что знал. Черт возьми! Слишком хорошо знал это состояние. Адреналиновое возбуждение, заставляющее мозг плавиться, а тело дрожать от предвкушения.
Он вдруг четко осознал, что никуда треклятая тень не делась, она просто перекинулась к брату. И кого, как не самого себя теперь винить в этом? Если сам позвал его, а потом отвернулся, смалодушничал тогда, в больнице, рассказав о себе все, кроме самого главного, трусливо прикинувшись дурачком, когда Билл хотел услышать о чувствах. И теперь она зовет брата, как когда-то звала Тома, вынуждая, наплевав на все, бежать навстречу…

Том знал, что она отпустит. Высосет все силы и отпустит обратно. Оставалось надеяться, что это не опасно. Что на этот раз она не поднимает адреналин с помощью игр со смертью, не заставляет балансировать между тем и этим миром. Том молился об этом, тоскливо провожая взглядом ровную спину с расправленными плечами, восхищаясь волей брата, который, в отличие от него, не звал на помощь, принимая весь удар этой бесовщины на себя.

А Билл, мягко ступая, словно тигр перед прыжком, вышел на улицу, хищно вглядываясь в темноту, зная, что где-то там прячется его добыча…

<< Вернуться