|
Часть 1.
Для Билла утро началось с телефонного звонка и невероятной головной боли. Мысли отсутствовали вместе с нижним бельем, длинные ноги путались в прохладном шелке тонкого одеяла, а полная дезориентация в пространстве совсем не способствовала нахождению телефонной трубки.
Билл свесился с кровати, проводя ладонью по пушистому ворсу ковра, и нащупал поющую полифонией технику.
- Алло? - произнес он хриплым ото сна голосом и прокашлялся, пропустив мимо ушей ответ на том конце провода. - Что, простите?
- Сколько можно спать? На часах уже полдень! - услышал он хорошо знакомый женский голос с неизменной хрипотцой.
- И тебе привет, мам, - кисло пробормотал Билл, поднимаясь со смятой постели. Обнаженное тело вмиг покрылось мурашками: он любил спать с приоткрытым балконом, но за ночь температура значительно упала, превратив жаркий июль в прохладный апрель.
- Как поживаешь? - поинтересовалась Симона. Парень задумчиво погрыз ноготь большого пальца и нагнулся, подбирая с пола второпях снятые накануне боксеры.
- Великолепно, но после анальгина будет еще великолепнее. Ты не могла позвонить на мобильный? Я ненавижу домашний телефон...
- Могла бы, не будь он у тебя отключенным.
Билл взял со стола тонкую раскладушку и неодобрительно покачал головой, смотря на печально погасший экран.
- Что ты хотела?
- Мне нельзя позвонить родному сыну? - с усмешкой осведомилась женщина.
Парень фыркнул, подтверждая сказанное, и прошлепал босыми ногами в ванную, по дороге отодвигая к стене разбросанную по линолеуму одежду.
- Обычно ты звонишь в пятницу.
- Обычно мне не делают заказ сразу на двадцать человек.
- Ого, - отозвался Билл без особого энтузиазма и приблизил лицо к зеркалу, подмечая небольшие припухлости под глазами.
- Ты свободен? Я никак не расправлюсь с предыдущим клиентом, а мне нужно отвезти бумаги в налоговую службу, - поведала мать.
- Только в обмен на ответную услугу.
- О Боже, нет, только не снова...
- Я отдам тебе деньги в субботу. Голубые джинсы совсем износились.
- Одень черные. Или полосатые. Или еще какие-нибудь. Билл, у тебя чертова куча одежды!
- Ты ничего не понимаешь, - авторитетно заявил парень и скривился, обнаружив на шее темное пятно засоса. - Я буду в половине второго.
Он нажал на кнопку отбоя и отложил телефон в сторону.
- Красавчик, бл*, - усмехнулся Билл, рассматривая поцарапанные плечи.
Судя по витающему в воздухе запаху духов, Аннет ушла совсем недавно: должно быть, до последнего надеялась на совместный завтрак. Билл перекатил во рту зубную щетку и поморщился. Ему не нравились подобные ароматы, оставляющие за человеком километровый шлейф и вызывающие не столько вожделение, сколько удушье. Такие вещи как одеколон, туалетная вода или гель для бритья казались ему чем-то интимным, именно поэтому его собственный парфюм можно было учуять, лишь находясь в непосредственной близости.
Билл снял с вешалки стратегически продырявленные джинсы, с трудом влез в сузившиеся после стирки штанины и направился на кухню. Уже через пару минут по квартире поплыл бодрящий аромат кофе.
- ...вчера ночью было найдено тело пропавшей неделю назад Сьюзанн Миллер, - заговорила с голубого экрана ведущая теленовостей. - Предположительно, убийца всё еще находится в черте города, что не может не настораживать. Сегодня утром резиденция мэра уже была окружена толпой негативно настроенных гамбуржцев, недовольных низким уровнем безопасности...
По телевизору замелькали кадры, демонстрирующее недавнее происшествие и тело убитой Сьюзанн, но Биллу было глубоко плевать на визуальное сопровождение завтрака, поэтому он лишь убавил громкость и продолжил невозмутимо намазывать плавленый сыр на булку. Организм постепенно просыпался, настраиваясь на рабочую деятельность, и парень вспомнил, что сегодня хотел вызвонить Софи: ужин в ресторане со всеми вытекающими из этого последствиями точно не был бы лишним.
София Кройтц была клиническим циником ростом метр восемьдесят с точеным профилем, намекающим на аристократические корни, и огненно-рыжими волосами, переливающимися на солнце подобно локонам моделей из рекламы шампуней.
Они встречались чуть меньше полугода; Софи стала официальной подругой и с гордостью носила этот статус, отчетливо понимая, что это непросто - привязать ветер. Временами она была невыносимой, но острые грани ее характера вполне окупались закрытием глаз на случайных девчонок в спальне Билла.
Он зажмурился, вспоминая, как приятно ложатся в ладонь ее полные груди, и принялся сочинять сообщение, которое должно было оторвать девушку от возможных дел и заставить искать наряд для похода в ресторан.
Поток его мыслей был прерван совершенно неуместным в данный момент звуком: кто-то целенаправленно ковырялся в замке входной двери.
Билл сглотнул, почувствовав ощутимый укол паники, и поднялся на ноги. С одной стороны, он не удивился: квартира была дорогой и со вкусом обставленной, десятый этаж, южная сторона, центр города. Поражало другое.
Какой идиот полезет в чужое жилище, не дождавшись темного времени суток? Это казалось абсурдным.
Звук тем временем не прекращался.
Парень прокрался в прихожую, по дороге захватив подаренную ему друзьями бейсбольную биту и замер, нерешительно кусая нижнюю губу. В глазке было темно: очевидно, его залепили жевательной резинкой. Билл выдохнул.
"Вот уж не думал, что мне придется оказаться в подобной ситуации. Что делать? Звонить копам и ждать их приезда чертову уйму времени? И какого черта я не поставил сигнализацию?.."
Пальцы потянулись к верхнему замку, бесшумно открывая, затем принялись за нижний, убирая последнее препятствие. Билл поудобнее перехватил свое средство самозащиты, рывком открыл дверь и ударил того, кто посмел посягнуть на его частную собственность в самый разгар дня.
Бита стукнула по чему-то твердому, раздался звук удара, шорох, что-то покатилось по полу. Парень оступился и беспомощно повис на косяке, пытаясь удержать равновесие.
- Бл*дь, - услышал он низкий юношеский голос и только в этот момент решился посмотреть на того, кто пытался вломиться в его квартиру, не постыдясь закона.
На лестничной площадке сидел молодой парень и, ругаясь себе под нос, собирал разбросанные по полу пакеты с эмблемой супермаркета "Минималь". Стянутые в хвост дреды, безразмерная майка и широкие темные джинсы. Как ни крути, а этот тип меньше всего походил на грабителя. Представить его в роли наркодиллера было гораздо легче.
- Ты кто? - только и смог выдавить из себя Билл, рассматривая копошащегося у его ног незнакомца.
Парень повернулся в его сторону, уставившись на босые ноги, а потом медленно поднял голову, сверкнув пирсингом в губе.
- Я Том, - ответил он, как будто это могло прояснить ситуацию. Судя по выражению его лица, он был шокирован не меньше хозяина квартиры.
- Какого черта ты копался в замочной скважине?.. - спросил тот напрямик.
Назвавшийся Томом юноша нахмурился, вытянул шею, щурясь, и внезапно расхохотался.
- Черт возьми, нужно же было так лохануться... - произнес он, хватаясь за живот от смеха. - Я живу в тридцать восьмой, это этажом выше. Ни черта не видел из-за этих покупок, а лифт сломался очень некстати, вот и перепутал... Боже, как неудобно...
Лицо Билла прояснилось.
- Меня чуть инфаркт не хватил, - признался он, облегченно вздыхая и убирая биту за спину. - Представь себя на моем месте...
- Ударил ты меня знатно, - кивнул Том, потирая лоб.
- Еще одна такая ошибка будет стоить тебе головы, - с усмешкой сказал Билл, пытаясь скрыть неловкость наглостью.
- Впредь я буду внимательнее, - пообещал дредастый, наконец собрав все покупки и прижимая пакеты к груди. - Извини.
- Это, кажется, твое, - пробормотал Билл, подбирая с пола кепку, и нахлобучил ее на голову парню. Том ухмыльнулся и отступил к лестничному пролету.
- Ты бы поставил сигнализацию. Еще украдут ненароком, - подмигнул он.
- Непременно. Спасибо за совет.
Билл усмехнулся и закрыл дверь, повернув до упора оба замка. На всякий случай.
В квартире было тихо. После дома в Магдебурге, где постоянно звучали голоса и звуки, это было, мягко говоря, непривычно. Но, как бы то ни было, именно здесь целую неделю предстояло жить восходящей звезде баскетбола.
Том захлопнул ногой дверь и водрузил на тумбочку многочисленные пакеты с провизией. Судя по отсутствующей в прихожей обуви, Мартина, разделяющего с ним жилплощадь, еще не было. Парень скинул кроссовки и, подхватив покупки, направился в сторону кухни.
Квартира была большой и просторной, почти без меблировки, но Тому нравилось. Их команду расселили по парам, дабы сэкономить деньги, но это нисколько не напрягало. По крайней мере, ему было с кем поболтать. Если закрыть глаза на некую примитивность, Мартин был вполне сносным парнем.
Том захлопнул пополнившийся продовольствием холодильник и присел на краешек табурета. Они приехали ранним утром, в тот сумрачный час, когда рассветало, но ему казалось, будто он живет здесь по меньшей мере неделю. Парень провел пальцами по гладкой поверхности стола, словно проверяя, что это ему не снится, и усмехнулся, вспоминая произошедший несколькими минутами ранее инцидент. Что ни говори, а ситуация получилась до абсурда глупой.
Он закрыл глаза, вспоминая своего случайного знакомого, тонкие черты его лица, длинные черные («Крашеные», - ехидно добавил внутренний голос) волосы, низко сидящие потрепанные джинсы.
«Только косметики не хватало для полноты образа», - мысленно усмехнулся Том. Парень был красив той необычной не мальчишеской красотой, которая всегда притягивает взгляды, вне зависимости от пола смотрящего.
С ним было бы интересно познакомиться.
Словно запрещая ему думать в этом направлении, зазвонил телефон. Подпевая звучащей на рингтоне «Dreist» Сэмми Делюкса, Том огляделся в поисках мобильного. Тот призывно мигал экраном, вибрируя и передвигаясь к краю подоконника.
Парень нахмурился, увидев незнакомый номер, но, поколебавшись, все же нажал на кнопку приема.
- Да?
- Томми, солнышко, привет! – защебетали в трубке.
Он скривился. Только этого еще не хватало.
- Привет, - безэмоционально отозвался он, надеясь, что отпугнет Мелиссу интонацией, но не тут-то было.
- Как ты? Всё нормально? Ты уже в Гамбурге?
- Да, я уже в Гамбурге и очень устал с дороги, поэтому, пожалуйста, оставь меня в покое.
- Почему ты не сказал мне о поездке?
- Может быть, потому что мы расстались? – ехидно осведомился Том. Этот разговор начинал его раздражать, не продлившись и пяти минут. С ней всегда было так – не замолчит, если не заткнешь. Сотня глупых вопросов, ответы на которые ровным счетом ничего не изменят.
- Том, ты серьезно? – спросила Мелисса, и это прозвучало настолько жалостливо, что парень на миг засомневался в своем решении.
Уверенность вернулась сразу, стоило ему вспомнить ревнивые истерики по вечерам и безобразные скандалы, что устраивала ему она.
- Мы уже обсуждали это, - устало произнес он, прекрасно понимая, что это бесполезный разговор, а его слова для девушки – не более чем пустой звук.
- Почему? Почему ты так со мной?..
- А почему ТЫ? – парировал Том, стискивая в пальцах мобильный. Он сделал глубокий вздох, выравнивая дыхание и силясь успокоиться. – Послушай, между нами всё кончено. Прошло, понимаешь? Я не хочу повторять собственных ошибок. Забудь меня и этот номер телефона.
Он не стал дожидаться ее реакции и нажал на «отбой», вдавливая кнопку в гладкую поверхность телефона. Он проклинал тот день, когда познакомился с Лис. Эти отношения не принесли ничего, кроме разочарования, а так же убили целых три месяца его недолгой жизни.
С парнями было не в пример проще и приятнее; у них не было дурацких закидонов вроде ежевечернего шипения: «Где ты шлялся?» и истерик на ровном месте. А, может, ему просто не везло со слабым полом.
Том вспомнил предыдущее лето и оздоровительный лагерь под Берлином, подаривший ему две недели сумасшедшего «курортного романа» и первый опыт с парнем. Его звали Крисом, и по окончанию смены они даже ни разу не созвонились, но его ореховые глаза до сих пор снились Тому ночами.
Он покачал головой, возвращаясь мыслями в реальность, и открыл захлопнутый несколькими минутами ранее холодильник. Есть не хотелось, но заняться было решительно нечем, поэтому парень запихнул в микроволновку коробку с Моцареллой и включил телевизор, преисполненный желания занять себя хоть каким-то делом до запланированной на семь вечера тренировки.
Волосы категорически не укладывались.
Билл раздраженно швырнул расческу в раковину и пригладил топорщащиеся прядки ладонями. До прихода Софии оставалось всего ничего, а его внешний вид оставлял желать лучшего. Радовали разве что новые джинсы, деньги на которые были торжественно вручены матерью в обмен на исполненную им услугу.
- Черт, - пробормотал Билл и вздрогнул, почувствовав, как ему на шею капнуло что-то холодное. Он машинально накрыл кожу рукой и запрокинул голову. Вторая капля с тихим шлепком приземлилась ему на щеку.
Потолок протекал. Вода резво сбегала вниз по стене, расслаивая непрактично поклеенные обои. Билл приоткрыл рот, шокированный своеобразным дождем, и только спустя пару секунд сообразил, что пора бы спасать квартиру от форменного потопа.
Выстроив на полу целую батарею из ведер и тазиков, парень поспешил сообщить соседям сверху об устроенном ими катаклизме.
…он сообразил, что виновник происшествия не кто иной, как его новый знакомый с копной дредлоков, уже опустив палец на кнопку звонка.
- Сейчас! – послышалось за дверью, раздался шум, грохот, а потом невнятная ругань и щелчок отпираемого звонка.
Сказать, что Том был удивлен появлением на его пороге черноволосого красавца из тридцать четвертой квартиры – значит, не сказать ничего.
- Ты затопил мою ванную, - произнес Билл вместо приветствия и сложил руки на груди, намекая на то, что крайне недоволен этим фактом.
- Затопил? – переспросил Том, вскинув бровь. – Ничего не понимаю…
Он скрылся в недрах квартиры, а через пару секунд раздался его приглушенный возглас:
- Труба протекает!
- Ну так почини ее! – проорал Билл, по-хозяйски заходя внутрь и не без самодовольной улыбки подмечая, что обстановка гораздо уступает его собственной. К слову, дизайнерам он не доверял, поэтому лично занимался интерьером, вплоть до выбора подвесных потолков.
Планировка квартиры была идентичной, поэтому он сразу отыскал ванную, где Том уже наставил каких-то банок и теперь пытался заткнуть дыру в тянущейся от раковины трубе.
- Поставь ведро, они наполняются слишком быстро, - посоветовал Билл, указывая на стеклотару.
- Если бы я знал, где его взять! Я въехал сегодня утром, - развел руками парень.
- Между прочим, ты испортил мои обои, а они стоят совсем недешево.
- Меня никто не предупредил.
- Тебе бы следовало быть внимательнее… О, черт, ищи ведро, она льется через край!
Том заметался по комнате, но не найдя искомого, бросился в коридор, хлопая дверцами шкафчиков. Билл матерился сквозь зубы, опорожняя банки в ванную, и искренне надеялся, что инцидент исчерпает себя до прихода Софии…
- Нашел! – услышал он радостный вопль и посторонился, пропуская дредастого к раковине.
…Том поскользнулся в образовавшейся на полу луже и, сделав пируэт, достойный русского балета, шлепнулся на пятую точку, попутно утащив за собой брюнета. Просвистело в воздухе ведро, падая куда-то за спины и откатываясь к стене.
Билл ойкнул, потирая ушибленный о кафель локоть, и отпихнул взгромоздившегося сверху парня.
- Твою мать! – воскликнул он, оттягивая прилипающую к телу мокрую майку, и перевел возмущенный взгляд на Тома.
- Извини, - пробормотал тот, поднимаясь на ноги, и протянул руку своему новому знакомому. Знакомый, впрочем, проигнорировал предложенную помощь и встал сам.
– Ушибся?
- Я сейчас тебя ушибу! О Боже… - брюнет закатил глаза. – Сначала дверь, потом потоп, теперь еще и это! Можешь меня поздравить, по твоей вине я обломался с намеченным свиданием!
- Я извинился! – пошел в оборону Том. – И вообще, когда я уходил на тренировку, с этой чертовой трубой было все нормально!
- Ты проверял или говоришь это только для того, чтобы отмазаться? – прищурился Билл.
- Откуда я мог знать?
- Тебе придется заплатить мне за испорченные обои.
- И за моральный ущерб? – усмехнулся Том.
- И за моральный ущерб.
Через десять минут они оба сидели на кухне, слушая мерное капанье воды в подставленное под раковину ведро.
Новость о том, что ресторан откладывается, Софию совсем не обрадовала, и на предложение остаться на ночь она ответила отказом.
Билл хмурился и нервно курил легкие «Мальборо» - голодный, промокший и злой.
Не придерживаясь определенного ритма, Том барабанил пальцами по столу и тайком рассматривал юношу.
«Красивый, сволочь», - мысленно констатировал он, скользя взглядом по умело подкрашенным глазам, прямой линии носа и полным губам. Родинка на подбородке придавала ему особый шарм, делая из просто привлекательного парня настоящую кокетку. Если бы не жилистые руки и голос, его вполне можно было бы принять за высокую и обделенную выпуклостями девушку.
- Принести полотенце? – спросил Том, заметив торчащие под тонкой майкой соски, и торопливо отвернулся.
Билл фыркнул и стряхнул пепел, постучав сигаретой по бортику стеклянной пепельницы.
- А ты не додумался предложить это раньше?
- А Ваше Высочество не могло попросить само? – съязвил баскетболист, задетый столь неблагодарной реакцией на проявленную им доброту, но безропотно направился в ванную и вернулся с пушистым оранжевым полотенцем.
- Как мы будем решать наш вопрос? – деловито поинтересовался брюнет, вытирая плечи, и Тому показалось, что в стиле этого заносчивого смазливого парня будет сказать: «Цвет полотенца не подходит к моей майке».
- Сколько стоят твои драгоценные обои?
- Они не драгоценные, они авторские, сделанные из натурального сырья и бумаги, окрашенной естественными порошками и восками. Ты знаешь, их создают высококвалифицированные мастера…
- Я понял, понял, - торопливо заверил его Том. – Послушай, у меня есть две карточки в «Das Tafelhaus», что на Neumhlen. Фуршетный стол, все оплачено. Как тебе?
Билл задумчиво прокрутил кольцо на пальце и одобрительно кивнул.
- Окей, это сойдет. Кажется, я смогу окупить проваленное по твоей вине свидание…
Его собеседник отрицательно помотал головой.
- Нет, ты не понял. Одна из этих карточек – на моё имя.
Данная новость брюнета определенно не обрадовала.
- Ох, черт. Это уже решено?
Том утвердительно кивнул.
- Этот ужин был включен в число подарков за победу в соревнованиях, - сказал он и зажег конфорку, водружая на нее чайник.
Он рассчитывал, что Билл спросит что-нибудь, вроде: «А что за соревнования?», но тот только хмыкнул и щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Том прищурился, рассматривая названия марки на оранжевом кончике фильтра. «Мальборо лайтс». Тяжеловато для парня такой конституции и стиля.
- Ну и что мы будем делать? – спросил объект его мыслей и выпустил изо рта тоненькую струйку дыма с таким вдохновенным выражением лица, будто не просто курил, а играл на камеру.
- Ты категорически против этого небольшого свидания? – ухмыльнулся баскетболист.
Билл скривился: шутка вышла неудачной. Том мысленно отругал себя за этот необдуманный флирт.
- В любом случае, думаю, у меня нет иного выхода, - выдохнул парень, на мгновение прикрыв оттененные черным глаза.
- Ты свободен завтра вечером? – кинул еще один пробный камень Том.
- Нет, - камень с бульканьем ушел под толщу воды. – Но у меня будет двухчасовой перерыв после обеда.
- Отлично.
- Подъезжай в полдень к модельному агентству “Modelwerk”. Знаешь где это?
- Эээ… Допустим, - уклончиво ответил он. Выставлять себя дураком крайне не хотелось; в конце концов, он всегда может спросить, где находится этот самый “Modelwerk”.
- Тогда до завтра, - отсалютовал ему Билл, поднялся с места и покинул квартиру своего соседа сверху, захлопнув за собой дверь.
Том скрестил руки за головой и откинулся на спинку стула.
- Модель, значит?.. – пробормотал он в никуда. – Неудивительно.
Подобное занятие явилось завершающим штрихом в имидже брюнета: красивый и самоуверенный, он знал цену своей красоте и умело пользовался этой самой красотой.
Том чувствовал, что повелся, как мальчишка – на длинные ресницы, гладкие волосы и горделиво вздернутый подбородок. Проблем было несколько, но все они сводились к одной: этот до умопомрачения красивый брюнет был представителем мужского пола. Не увидел бы он его на пороге квартиры в одних джинсах, мог бы обмануться, посчитав за девушку, но теперь сомнений не оставалось.
«Я даже не знаю, как его зовут», - спохватился Том. В любом случае, всё решено, завтра им предстоит провести не менее часа в обществе друг друга, и он сделает всё, чтобы добиться максимального расположения.
«Только бы не облажаться».
Билл ненавидел такие утра: повышенная сонливость, несмотря на то, что спал положенную норму, скачущее из-за кофе давление и раздражающая гиперактивность людей вокруг. Создавалось впечатление, будто ты застыл в центре быстро текущей реки, подобно камню – ни туда, ни сюда, не сдвинешься, как бы ни хотелось. Разговоры смешивались в единый гул, застывая сумбурной массой на заднем фоне. Хотелось поскорее отработать и сбежать домой, заказать пиццу и расслабиться на любимом диване, лениво щелкая каналы по телевизору.
«Мечтай, Билл».
Парень приоткрыл рот, чтобы его бессменная визажистка Наташа смогла нанести блеск: фотографы все как один утверждали, что эффект влажных губ добавляет ему сексуальности. «Куда уж больше?», - отшучивался он в такие моменты, искренне ненавидя ощущение липкости и склеенности.
- Я устал, - пожаловался он Наташе и едва не чихнул, почувствовав едкий запах лака для волос.
- Я тоже, - призналась она, энергично водя кисточкой. – Но кто не работает, тот не ест.
- Я достаточно работал, чтобы наконец поесть, - капризно заявил Билл.
- Поговори с Ленни; быть может, он согласиться дать тебе перерыв.
Юноша закатил глаза. Ленни был фанатиком своего дела и если уж взялся закончить съемку до обеда, то непременно заканчивал, успешно игнорируя жалостливые взгляды притомившихся моделей. Загвоздка состояла в том, что мужчина был геем и уже два месяца сходил с ума по черноволосой детке с прозрачным блеском на губах. Слава Богу, пока платонически. Билл бы мог воспользоваться своим положением и улизнуть много раньше положенного срока, но опасался того, что за подобную привилегию придется заплатить чем-то большим, нежели улыбкой и приторно-сладким: «Как твои дела, Ленни?».
- Легок на помине, - шепнул парень, увидев приближающегося к ним фотографа.
- Долго еще? – нетерпеливо спросил он, хмуря густые брови.
- Нет, уже всё, - отозвалась Наташа, отходя от парня на пару шагов назад. – Торжественно передаю это сокровище в ваши умелые руки.
Последняя фраза показалась Биллу довольно двусмысленной, но он решил промолчать, рассудив, что, чем скорее он начнет фотосессию, тем скорее уедет домой – валяться на диване, есть запрещенную косметологом пиццу и смотреть телевизор.
Ленни жестом указал в сторону места съемки. Юноша занял место по центру, кладя руки на бедра. Сегодня – томительные взгляды и изгибы в пояснице.
Почему-то вспомнился вчерашний придурок с дредами, но мысль оборвалась вместе со вспышкой фотоаппарата. Да и к чему лишние рефлексии? Он ведь не собирался идти с ним ни в какой ресторан.
Том нахмурился и решительным жестом откинул майку в компанию к еще пятерым. Он чувствовал себя собирающейся на свидание девчонкой: верх не гармонировал с низом, чистые носки, казалось, эмигрировали к соседям, ибо в сумках категорически не находились, а выбор одеколона и вовсе представлял собой нерешаемую дилемму.
- Ну, Том? – обратился парень к стоящему в одних боксерах отражению. – Что будем делать?
Отражение неопределенно пожало плечами.
Спустя еще полчаса напряженного комбинирования предметов гардероба и нелегкого выбора между представителями одной расы кроссовок, Том Трюмпер был собран, прекрасен и уверен в себе. Дело оставалось за малым: найти модельное агентство «Modelwerk». Его не заботил тот факт, что он впервые в незнакомом городе и поиски могут оказаться тщетными; гораздо важнее скорая встреча с тем необыкновенным парнем, что в считанные минуты если не заполучил его с потрохами, то вызвал недюжинный интерес.
Предвкушение свернулось в животе теплым дрожащим комочком.
С каждым преодоленным в такси километром настроение Тома всё больше утверждалось на плюсовой планке. Интернета у него не было, телефон родившегося в Гамбурге тренера был отключен, поэтому он доверился водителю, зная, что у того на приборной доске наверняка встроен экран навигации, и расслабился, смакуя оставшееся до встречи время.
…он прибыл на место за две минуты до полудня и простоял у крыльца добрых полчаса, прежде чем догадался спросить у охраны про «высокого черноволосого парня с подведенными глазами». Он ожидал, что ему скажут нечто вроде: «Пацан, они тут все красятся», но секьюрити сразу понял, о ком идет речь, и «обрадовал» юношу словами о том, что: «Каулитц ушел более часа назад и, должно быть, уже дома».
Том поблагодарил немногословного, но дружелюбного охранника за информацию и направился вдоль по улице, опустошенный и подавленный.
Это было неприятно, но…ожидаемо?
Отомстил, поиздевался, кинул.
«…как подростка на первом свидании», - мысленно усмехнулся парень. Этот Каулитц был не так прост.
Том остановился, приметив телефонную будку, и решительно направился к ней.
«Ты хочешь поиграть? Хорошо. Тогда мы будем играть по моим правилам».
Парень прикрыл за собой дверцу, нагло опередив спешащую к автомату старушенцию, и прилип к толстенному справочнику, открывая алфавитный список на букве «К». Он заскользил пальцем по строчкам, шепотом проговаривая незнакомые фамилии, пока не наткнулся на искомую.
Каулитцев в Гамбурге было много, но жил по соседству только один, поэтому выбрать из десятков номеров один не составило труда.
- Билл… - имя осталось на языке горьковатым послевкусием.
…Том нетерпеливо дергал телефонный провод, слушая томительно-длинные гудки. Он подумал, что не дождется ответа, и уже приготовился нажать на рычаг, как в трубке щелкнуло, и разморенный ленью голос вопросил:
- Алло?
- Привет! – наигранно бодро поздоровался баскетболист и кожей почувствовал, как охренел его собеседник. – А я тут стою около модельного агентства «Modelwerk» и думаю: «Дай-ка я позвоню своему соседу снизу!». И – надо же! – позвонил, кто бы мог подумать.
Повисла пауза. Том злился.
- И что же ты хочешь от меня услышать? – спросил Билл, и парень растерялся, не зная точного ответа на поставленный им вопрос.
«Действительно – что?».
- Как называются испорченные мной обои? – ляпнул он первое, что пришло на ум, и услышал тихий смех по ту сторону провода. Механический голос сообщил о том, что до конца разговора осталось десять секунд.
- Неужели тебя так сильно снедает совесть? – поинтересовался Билл, явно позабавленный откровенным идиотизмом юноши.
- Вроде того, - буркнул Том, в сотый раз проклиная себя за то, что набрал этот чертов номер, который вдобавок теперь прочно засел в голове.
- Хорошо, - внезапно сказал Каулитц, позволив себе еще одну порцию шелестящего морем смеха. – Если тебя так волнует судьба моей ванной, я попробую разобрать написанную на рулонах марку. Только, знаешь, у меня такое поганое зрение… Я думаю, что у тебя получится лучше.
Том открыл рот, желая переспросить, но в трубке раздался щелчок, и связь прервалась.
Трюмпер выругался и похлопал по карманам, ища мелочь. То ли по великому закону подлости, то ли поддерживая традицию общей дерьмовости дня, ее там не оказалось.
Парень прислонился к стеклянной стенке и прикрыл глаза.
«Значило ли это, что..?»
Он завел руки за голову, помассировав шею, и вышел из кабинки.
Что ж, если он намекал на встречу в домашних условиях, будет ему эта чертова встреча.
Билл задумчиво провожал глазами отправляющиеся к потолку колечки дыма и рассеянно улыбался.
В конце концов, подобное упрямство имеет право быть награжденным.
Том нерешительно топтался перед дверью с бронзовой табличкой «34» и мучительно размышлял, стоит ли ему нажать на кнопку звонка. С одной стороны, он поставил себе четкую цель: добиться встречи с Биллом, с другой же боялся показаться навязчивым, да и кто знает, что тот хотел сказать своей последней фразой.
Ах, если бы не отсутствие мелочи и оставшийся дома мобильный…
Трюмпер глубоко вздохнул и попытался привести в порядок мысли: те упрямо не слушались, продолжая скакать подобно вспугнутым зайцам.
«Да что я, в самом деле… Не убьет же он меня, в конце концов. Как там? Попытка – не пытка?..»
Том собрался с духом и позвонил. В квартире было тихо, и он даже засомневался в том, что Билл дома.
Дверь открылась внезапно: он не услышал шагов. Если бы он не знал, что представляет собой этот высокомерный парень, то мог бы подумать, что тот караулил его в прихожей.
Каулитц был очарователен: легкий макияж, обхватившая тонкую шею цепочка, однотонная черная майка и низко сидящие джинсы. Аккуратность и безупречность. Совершенное изящество.
Том поймал себя на мысли, что вот уже несколько секунд бесцеремонно таращится на него, не произнося ни слова.
«Попался с поличным?..»
На губах Билла играла едва заметная улыбка, но в ней было бесконечно многое: и удивление, и насмешка, и довольствие – он не сомневался, что его смогут оценить по достоинству.
- Так и будешь стоять на пороге? – спросил он, явно забавляясь поведением парня.
- А, да. То есть, нет. Вернее… - Том запнулся и судорожно сжал кулаки, чувствуя себя непроходимым идиотом. – Можно мне пройти?..
Брюнет пожал плечами – «Почему бы и нет?» - и посторонился, пропуская гостя в свои апартаменты.
Юноша прошел мимо, невзначай соприкоснувшись с брюнетом плечами, скинул кроссовки и замер, не зная, что делать дальше.
- Я полагаю, ты пришел посмотреть на пострадавшую ванную? – внезапно подал голос Билл, и его глаза хитро блеснули. Том непонимающе вытаращился, откровенно не понимая, что происходит. «Эй, Билл, а ты случаем не флиртовал со мной?», - хотелось спросить ему напрямую, но он прекрасно понимал, что подобный вопрос покажется парню по меньшей мере глупым, а так же раскроет и без того пропаленные карты. В том, что Каулитц догадывается о его симпатии, он был уверен на девяносто девять процентов.
- Ванная там, - указал рукой брюнет и повел его в указанном направлении.
Обстановка действительно впечатляла: каждая комната была выдержана в единой цветовой гамме, повсюду царила идеальная чистота, будто хозяин квартиры убрался за мгновение до прихода гостя. Том подумал, что для полноты картины здесь не хватает большого черного кота и возвышающихся в вазах цветов.
- Ну вот, посмотри сам, - Билл остановился так внезапно, что парень едва не налетел на него, лишь чудом успев притормозить. – Обои расклеились, а штукатурка лежит на дне ванной.
Он был на несколько сантиметров выше, поэтому Тому пришлось приподняться на цыпочках, дабы рассмотреть описанный ему ущерб.
…от Билла едва уловимо пахло какой-то туалетной водой, и юноша почувствовал, что откровенно дуреет, слегка поворачивая голову к его обнаженной шее и вдыхая этот сумасшедший сладковатый аромат.
- Ужасно, правда? – словно из-за завесы донесся до него голос брюнета, и он кивнул.
- Да, сущий кошмар.
Билл вдруг посторонился, скрылся в соседней комнате, а после вырулил оттуда с веником и совком.
- Убирай, - произнес Каулитц не терпящим возражений тоном. – Или не ты виноват во всем этом безобразии?
- Не я, - подтвердил Том. – Труба.
- Тогда передай ей, чтобы поскорее исправила последствия своего хулиганства, - не растерялся Билл, ухмыляясь одним уголком губ.
Том тихо выругался. Не для этого он надевал свою лучшую футболку, черт возьми, не для этого!..
- И не забудь посмотреть марку на обоях, - напомнил ему Каулитц, удаляясь на кухню.
Баскетболист смачно выругался и принялся за работу. А что еще ему оставалось делать?..
Спустя час напряженной уборки Том Трюмпер возненавидел не только штукатурку с обоями, но и совок, веник, глубокие ванны и, конечно же, черноволосого эксплуататора, который, судя по отдаленному шуму телевизора, не заморачивался, гуманно ли поступил со своим новым знакомым.
Парень обвел взглядом сияющую чистотой комнату, тщательно вымыл руки, приятно удивившись мылу с запахом сирени, и направился к Биллу.
Тот обнаружился в зале: забравшись на диван с ногами, парень смотрел какой-то фильм на одном из центральных каналов, периодически позевывая и отпивая из стоящего на столике бокала колы. Том прислонился к косяку двери, наблюдая. Глаза сами собой застыли на плавном изгибе шеи; если присмотреться, то можно было различить крошечные родинки, дорожкой уходящие под ворот майки.
Билл, словно почувствовав его взгляд, тряхнул черноволосой гривой и снова потянулся к стакану, делая небольшой глоток. Том не мог этого видеть, но представил, как дернулся под тонкой кожей кадык, и острый язычок пробежался по пухлым губам, слизывая сладкие капли.
…парень почувствовал, что еще минута подобных размышлений - и его можно будет сажать на ошейник.
- Всё? – внезапно спросил Билл, и Трюмпер понял, что брюнет знал, что он наблюдает за ним. Знал и молчал.
«С*чка», - ласково обратился к нему в своих мыслях он.
- Больше поручений не будет? – усмехнулся Том, бесцеремонно садясь рядом с юношей. Тот отнесся к проявленной наглости равнодушно, только прищурился, будто кошка, снисходительная к сидящему поблизости человеку, но не настолько доверяющая, чтобы позволить себя гладить.
Сравнение с кошкой показалось ему донельзя удачным.
- А как же моральный ущерб? – поинтересовался Каулитц, покачивая зажатым в тонких пальцах бокалом, но тут же смилостивился. – Хочешь пива?
Том изумленно вскинул брови. Чего-чего, а столь щедрого жеста он никак не ожидал, поэтому растерялся, не зная, что ответить.
- Пожалуй, хочу, - наконец выдавил из себя он.
- Окей, - Билл поднялся на ноги, открыл стоящий в углу комнаты мини-холодильник и извлек оттуда бутылку «Зип». Трюмпер благодарно улыбнулся и тут же приложился к горлышку: пить хотелось неимоверно.
Брюнет вернулся на свое место, по-прежнему ограничиваясь колой, и с головой ушел в фильм.
Именно в этот момент Том понял, что ему придется уйти сразу, как закончится пиво.
Всего лишь своеобразная благодарность за работу.
«Нам нужно начать разговор. Разговор... Разговор, черт побери. Ну же, Том, включи остатки мозгов и прекрати строить из себя имбецила!».
- Ты работаешь моделью? – спросил он первое, что пришло на ум. Билл кивнул.
«Невероятно красноречиво».
- И… как тебе?
- Никак, - безэмоционально отозвался парень.
- Мне казалось, это интересно: новые образы, знакомства, показы…
- Я фотомодель, поэтому не присутствую на показах.
Трюмпер живо представил себе извивающего перед камерами Билла и задумчиво провел пальцем по конденсату на бутылке.
«Он мне, что, афродизиака туда добавил?..» - мелькнула в голове отрешенная мысль.
- Тебе нравится фотографироваться?
И снова уже раздражающее пожатие плечами.
- Разве работа не должна приносить удовольствие?
- Прежде всего, работа должна приносить деньги, - авторитетно заявил Каулитц и переключил канал. Комната заполнилась музыкой: какой-то современный поп-коллектив пел про пляжи и жаркие деньки.
- А я играю в баскетбольной команде, - решил поделиться Том. Брюнет хмыкнул, что в равной степени могло означать и «Ну надо же, никогда бы не подумал», и «Да не гони!».
- Я приехал в Гамбург на неделю… Здесь проводятся междугородние соревнования; смысла никакого, зато отличный пиар и возможность привлечь богатеньких спонсоров. Сегодня вечером мне необходимо быть на каком-то светском рауте. Скукота жуткая.
- Я тебя понимаю, - неожиданно заявил Билл, и расстояние между ними вдруг стало значительно меньше.
- Меня… Томом зовут, - решился укрепить установленный контакт Трюмпер.
- Я помню, - усмехнулся Каулитц. – Билл.
Они оба не поняли, как между ними вдруг завязался ненавязчивый разговор. Темы неуловимо менялись, перетекая одна в другую, а стрелки часов указывали на то, что время перевалило за два часа дня. Пиво давно кончилось, но уходить не хотелось, даже не смотря на то, что из них двоих говорил больше Том. Ему казалось, что своей болтовней он непременно сможет заинтересовать модель, тем более обратить на себя внимание у него уже получилось.
Парень говорил о планах на будущее, периодически теряя нить повествования: Билл внимательно вглядывался в его лицо, и сконцентрироваться на речи не получалось. Он не понимал, является ли их беседа своеобразным флиртом; брюнет вел себя непринужденно, лениво накручивая на палец черную прядку волос, медленно обводил пальцем край бокала, закусывал губу. От него исходила настолько мощная сексуальная волна, что Том всерьез забеспокоился, сможет ли держать себя в руках.
«Черт возьми, я знаю его меньше суток», - ударило по голове осознание.
Юноша приказал себе собраться и против своей воли поднялся с дивана.
- Ну, думаю, мне пора, - произнес он, завершая игру мимолетным взглядом на часы. – И без того засиделся.
Билл поднялся следом и повел его к прихожей, не произнося ни слова, будто весь их разговор был не более чем способом убить время. В душу Тома закралось неприятное предчувствие, что это – последняя их встреча.
- Не хочешь пойти со мной на ужин? – решился он, не поднимая головы от кроссовок, шнурки на которых категорически отказывались завязываться, путаясь друг с другом.
Воцарилось гробовое молчание.
Билл усмехнулся, прислоняясь спиной к стене и слегка прогибаясь в пояснице. Обтянутые темными джинсами бедра оказались прямо перед глазами у Трюмпера. Он сглотнул.
- Чего ты добиваешься? – тихо спросил брюнет, цепляясь большими пальцами за шлевки.
Вопрос застал Тома врасплох, и он замер, не смея поднять головы. Прямолинейность Каулитца била под дых, разом вышибая воздух из легких, опрокидывала навзничь и затаптывала невидимыми ногами. Это походило на игру в «русскую рулетку»: что будет, скажи он правду? Билл представлял собой хитро сплетенную паутину; он запутывался в нем, его настроениях и ненавязчивом флирте, увязал, как неосторожная муха, но, в отличие от нее, даже не пытался выбраться. Ему это… нравилось?
- Там будет чертовски скучно, - заговорил Том неожиданно для самого себя. – Я подумал, что твоя компания сможет скрасить мне вечер.
Билл хмыкнул, а потом вдруг рассмеялся, и Трюмпер расслабился.
- Хорошо, я пойду с тобой. Но учти, что я еще вернусь к своему вопросу.
- Да ради Бога, - беззаботно отозвался парень. Поставленное условие его вполне удовлетворяло. У него впереди еще уйма времени для того, чтобы придумать объяснение своему поведению. – Я зайду за тобой в семь. Или ты снова сбежишь? – он ухмыльнулся.
- Не сбегу, - вторил его ухмылке Билл и повернул замок, открывая дверь.
Остаток дня Том провел, будто во сне. Благодушие брюнета казалось ему подозрительным, лишь где-то в глубине души теплилась безумная надежда на то, что он тоже понравился ему – и вовсе не в качестве приятеля из квартиры снизу. В любом случае, загадывать и предполагать было глупо: впереди был целый вечер, который они проведут бок о бок. Такая перспектива определенно грела.
Том ненавидел светские вечеринки не только из-за скучных разговоров и пресных, пережаренных в солярии девиц, но и из-за традиции одеваться в узкие деловые костюмы, поражающие своим неудобством и неоправданной дороговизной.
Сегодня он решил плюнуть на правила и достал из по-прежнему не разобранной сумки белый костюм свободного покроя. Девушки утверждали, что белый цвет ему к лицу.
«Что ж, проверим на практике».
В какой-то момент он засомневался в том, что вечер состоится: слишком легко Билл принял его предложение.
«Наверное, я слишком мнительный, - подумал юноша, стягивая дреды в хвост и надевая сверху дюрагу. – Быть может, он не такая сволочь, каким кажется на первый взгляд. Зацепило же меня в нем что-то?..»
«Да – смазливое личико», - ехидно добавил внутренний голос.
- К чертям, - вслух произнес Том, нахлобучил кепку и покинул квартиру, почти бегом устремившись к лестнице.
Билл открыл спустя тридцать секунд после звонка, но Трюмпер с легкостью простил ему эту задержку.
Он был ослепительно прекрасен. Тонкий черный свитер, клешенные к ногам брюки и ремень с надписью «Fighter», первую букву которой вполне можно было принять за «T». Завершали образ сделанные из цепочек подтяжки; вкупе всё это смотрелось воистину сногсшибательно. У этого юноши было безупречное чувство стиля.
«Фемме фатале», - хотел сказать парень, но решил не провоцировать его на ярость и ограничился лишь коротким:
- Хорошо выглядишь.
- Спасибо, - красивые губы тронула легкая улыбка. – Ты тоже. Тебе идет белый.
…Одно очко в его пользу.
- Ну, поехали?
Том огладил пальцами кожаную баранку руля и прибавил скорости, ловко огибая застрявший посередине дороги «Фольксваген». Билл сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел на сменяющиеся за окном урбанистические пейзажи. Судя по расслабленному выражению лица, поездка не причиняла ему неудобств, и он не успел заскучать.
Том взял машину напрокат: вместительный черный Кадиллак казался ему продолжением его самого и производил впечатление уже одним своим внешним видом.
- Послушай, как урчит, - обратился парень к Каулитцу, и тот повернул голову, прислушиваясь к шуму мотора. – Как кошка. Я люблю машины.
- Это дорого и непрактично, если, конечно, ты не работаешь курьером, - высказал свое мнение Билл. – У меня был Ягуар. Я разбил его на свой прошлый День Рождения.
Парень покрутил ручку, немного опуская стекло, выудил за сумки почти полную пачку «Мальборо лайтс» и закурил, стряхивая пепел за окно.
Том мысленно оправлялся от шока. Конечно, он догадывался о том, что Билл не из бедной семьи, но столь легкомысленное обращение с автомобилем понять не мог. Что ж, видимо, это была не самая удачная тема для разговора.
До пункта назначения оставалось около пятнадцати минут.
- Сколько тебе лет? – поинтересовался он.
- Восемнадцать.
- О, значит, мы ровесники.
Брюнет повернул к нему голову и затянулся сигаретой.
- Странно, я думал, что ты старше, - признался он, щурясь от попадающего в глаза едкого дыма.
Трюмпер улыбнулся.
- Мне часто это говорят.
В фойе было шумно и многолюдно, но баскетболист без труда нашел тренера: тот, стоял, окруженный своими подопечными, словно курица цыплятами.
- Нам туда. Пойдем, я скажу, что ты со мной, - шепнул парень Биллу и направился к мужчине. Тот радостно заулыбался, сгребая своего любимчика в охапку, словно они не виделись много дней, а никак не сутки.
- Привет, Том. Как тебе Гамбург?
- Отличный город, - улыбнулся он и кивнул на своего спутника. – Это мой приятель, Билл.
- Билл? – переспросил тренер, очевидно, не веря в то, что перед ним стоит парень, но вспомнил правила этикета и протянул ладонь для рукопожатия. – Меня зовут Вульф.
- Очень приятно, - брюнет всего на мгновение коснулся его руки и тут же отстранился, словно обжегся чем-то горячим. Этот момент отчего-то запал в душу Тому, но он решил не мучить себя рассуждениями и, как и Скарлетт, подумать об этом позже.
- Все в сборе? – поинтересовался Вульф, обводя ребят взглядом. – Том, где Мартин?
- Я что, нянька, приглядывать за ним? – недовольно пробурчал Трюмпер.
- Вы поселились в одной квартире.
- Я не видел его с самого утра; должно быть, он опять наплевал на пунктуальность и решил появиться к самому концу вечера.
- Чертов мальчишка. В любом случае, мы не будем его ждать.
Они направились в боковой зал, огибая многочисленных гостей, и Том постоянно оборачивался, проверяя, не отстал ли Билл, но нет – тот покорно шел следом.
- Хочешь выпить? – спросил баскетболист, когда они оказались внутри. – Ты любишь шампанское?
Каулитц утвердительно кивнул, принимая из рук парня высокий бокал, и тут же прижался к его краю губами, делая небольшой глоток. Том завороженно смотрел на его влажные губы, пытаясь представить себе, каково это – целоваться с обладателем столь прекрасного рта.
«Так, стоп, - мысленно скомандовал себе он. – О чем ты думаешь? Сколько ты его знаешь? Несколько часов? Тебе совсем сорвало башню? Видимо, да. Этот мальчишка действительно красив и сексуален. При нем трудно сохранить здравый ум».
Билл блаженно облизнулся, и Том едва не подавился собственным дыханием, заметив сверкнувший в языке болтик.
«Пирсинг. Пирсинг, твою мать!».
Он лихорадочно огляделся и увидел, что не один он пленился внешностью парня: на него бросали любопытные взгляды как женщины, так и мужчины. Унисекс привлекал представителей обоих полов. Трюмпер едва не зарычал, увидев таращащегося на Билла Михаэля – этот пацан был из его команды, и он пообещал себе, что свернет ему шею при малейшей попытке подкатить к Каулитцу.
Том был собственником с большой буквы «С» и ревновал всех и ко всем, даже приятелей, с которыми общался «постольку, поскольку». Эта черта характера невероятно мешала, постоянно создавая проблемы, но перевоспитать себя он не мог, да и, честно говоря, не особо хотел. Ему казалось, что ревность – лучшее доказательство любви. Ему не нравилось думать о том, что иногда она бывает не к месту.
Не успел он и пригубить шампанского, как его утащили знакомиться с каким-то иностранным гостем, потом – еще с одним, а там они все и вовсе перекочевали в соседнюю комнату, позируя для берлинского фотографа, в то время как Вульф давал интервью местной газетенке, рассказывая о начинающейся завтра спартакиаде.
…когда Том вернулся к своему спутнику, то не поверил своим глазам. Показавшийся ему нелюдимым Билл увлеченно болтал с каким-то светловолосым парнем, вертя в руках прихваченную с подноса официанта конфету в золотой фольге. Баскетболисту хватило одного взгляда для того, чтобы понять: они флиртуют.
Он поспешно вклинился между брюнетом и его новым знакомым, как бы оттесняя незнакомца плечом, и развернулся лицом к первому.
- Как ты тут? – спросил он, изо всех сил не замечая парня позади.
- Отлично! – подозрительно бодро отозвался Билл. – И уже успел познакомиться с…
- Смотри, на том конце зала подают креветки, - с преувеличенным восхищением произнес Трюмпер и схватил его за руку, ведя собой и даже не задумываясь о том, любит ли тот креветки и закончил ли он разговор с блондином.
Каулитц поспешно отдернул свою ладонь и остановился, явно не намереваясь никуда идти.
Том вопросительно вскинул бровь.
- Что-то не так?
- Не прикасайся ко мне, - одними губами прошептал Билл, выглядя при этом настолько жалко, будто готов расплакаться. А потом выдавил без перехода, - Мне плохо.
Баскетболист кивнул и приказал идти за собой, держа в курс в сторону туалетов.
…спустя полминуты Билл, не пожалев джинсов, стоял на коленях перед унитазом. Его рвало, тело била крупная дрожь, по вискам тек пот, падая тяжелыми каплями на ворот водолазки. Том склонился над парнем, убирая липнущие к белой шее волосы, и мысленно спрашивал у Господа, за что тот портит уже второе их свидание.
- Сколько ты выпил?
- Два бокала… - прошептал брюнет, откашливаясь.
- Судя по всему, тебе хорошеет уже с одного, - хмыкнул Трюмпер, помогая ему подняться на ноги.
- Не трогай, - жалобно попросил Билл, почти повиснув на юноше.
- Не хрустальный, не разобьешься, - разозлился Том, подводя его к раковине.
- Как будто в этом дело… - произнес Каулитц и замолчал, позволяя парню проявить заботу и протереть лицо мокрыми салфетками. Холодная вода освежала.
Последующие полчаса пролетели для него незаметно. Он пришел в себя уже на пороге квартиры, аккуратно поддерживаемый Томом за талию, измученный и опустошенный. В голове шумело, глаза слипались, грозя отправить в беспамятство в самое ближайшее время, ноги подкашивались.
Трюмпер наконец справился со строптивым замком, в буквальном смысле заволок юношу внутрь и, захлопнув дверь ногой, потащил его в спальню.
Билл уснул там, где его положили. Том опустился на ковер, прислонившись спиной к кровати, и прикрыл глаза.
«Ничего себе вечерок выдался».
Он запрокинул голову, смотря на спящего брюнета, не веря, что всё это ему не снится, и на всякий случай ущипнул себя за руку. Рука подтвердила, что происходящее совершенно реально, и объект его двухдневных мечтаний сейчас лежит на его постели, свернувшись калачиком и трогательно подложив под щеку ладонь.
- Пизд*ц, - озвучил свои мысли парень и запустил пальцы в дреды.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и мерным дыханием Билла. За окном зашумел дождь, капли энергично забарабанили по подоконнику, создавая необычную и естественную симфонию.
Том поднялся на ноги, пересаживаясь на кровать, и, подумав, пододвинулся к спящему брюнету. Не задумываясь о том, что делает, он поднял руку, на мгновение задержав ее в воздухе, и опустил на бок парня.
«Наверное, стоило его раздеть… - отрешенно подумал юноша, сбирая пальцами тонкую ткань. – Но кто знает, как он отреагирует, когда проснется?»
Трюмпер улыбнулся, рассматривая Билла, столь прекрасного в своей безмятежности, и осторожно коснулся аккуратной родинки под губой.
- Спящая красавица, - усмехнулся Том, отстраняясь, и вышел из комнаты, напоследок погасив свет.
Он прислонился спиной к стене, закрывая глаза, и устало выдохнул. Несмотря на то, что он провел на ногах не более четырех часов, на него наваливалась невероятная усталость. Он не сомневался, что первый звонок с утра будет от Вульфа: они ушли с мероприятия без предупреждения, просто запрыгнули в Кадиллак, благо, Том не пил вообще, а Билла к тому моменту уже перестало тошнить.
«Да ну и к черту, хоть обзвонись», - плюнул на тренера парень и направился в ванную, где почистил зубы и принял контрастный душ. Едва он окончил водные процедуры, как в прихожей послышался звук отпираемой двери, и в квартиру с шумом и смехом ввалился Мартин. На его правой руке висела какая-то низкорослая девчонка, на вид ей было не больше пятнадцати, и Том всерьез задумался о предпочтениях своего двадцатитрехлетнего товарища.
- О, пррвет, - своеобразно поздоровался с ним Мартин, опасно покачнувшись на своих двоих. Судя по всему, он не слишком расстроился из-за пропущенного им светского раута.
- Йо, - отсалютовал ему Трюмпер, ловя на себе заинтересованный взгляд его подружки. – Вы, это… потише что ли. Время уже недетское.
- Ааа, - понимающе протянул Март. – Ты с девочкой?
- Можно и так сказать, - усмехнулся парень, возвращаясь обратно в комнату. – И девочка уже спит.
Друг глумливо улыбнулся.
Том аккуратно прикрыл за собой дверь и, в два шага преодолев расстояние между ней и кроватью, опустился на корточки у самого лица Билла. Тот не повел и бровью.
Том чувствовал, что еще минута - и он упадет от усталости, растянувшись прямо но полу. Ложиться с Каулитцем он боялся по двум причинам: во-первых, опасался его реакции наутро, ведь нрав у юноши был самый что ни на есть горячий и пробуждение в чужой кровати едва ли его обрадовало бы. А во-вторых… Том чувствовал каждой клеточкой своего тела, что ему не хватит нервов для такого тесного соседства с парнем.
Но делать было нечего: единственной альтернативой спальному месту был пол, а это его совсем не прельщало.
«Ладно, - сдался баскетболист и, взяв дополнительное одеяло, забрался на кровать. – Ничего со мной за ночь не случится. Главное - проснуться раньше него».
Он поерзал на своем месте, поудобнее устраивая утомленное тело, и прикрыл глаза, готовясь в самое ближайшее время отойти в царство Морфея.
…отойти ему не дали. Билл со стоном перевернулся на бок, задевая парня увешанной браслетами рукой, и продолжил сопеть, даже не догадываясь о том, что в этот момент происходило в голове Тома.
Тот задержал дыхание, искренне надеясь, что юноша не проснется от собственного шевеления. Ему казалось, что кожа не шее – там, где ее коснулись тонкие пальцы - самовоспламенилась. Он даже коснулся ее рукой, проверяя, но ожогов, ясное дело, не было.
Билл дышал глубоко и размеренно, словно ныряльщик перед погружением, его бедро тесно прижималось к бедру Тома, и тот не смел двигаться, уверенный, что тогда точно нарушит его хрупкий покой. За несколько секунд он успел, наверное, тысячу раз проклясть себя за поспешно принятое решение, облиться потом и возбудиться так, как не возбуждала его ни одна из его пассий.
«Ты, чертов идиот, - мысленно воззвал он к себе, надеясь пробудить голос разума. – Он ничего не сделал, а тебе уже необходима полноценная дрочка, и чем скорее, тем лучше. Включи мозг и прекрати рисовать картины секса, которого у вас нет и не будет. Хотя, почему так категорично? Если ты сейчас аккуратно перевернешь его на живот…»
Том стиснул зубы и повернулся спиной к Каулитцу. Ощущение соприкосновения с ним пропало, и он вздохнул свободнее, чувствуя, как успокаивается его сошедшее с ума сердце.
…Эта ночь показалась ему самой длинной в его недолгой жизни.
***
Том проснулся от мелодии звонка на мобильном: он буквально разрывался, сообщая своему хозяину обо всей степени нетерпеливости жаждущего пообщаться с ним человека. Парень потянулся к тумбочке, вслепую нашаривая телефон: открыть глаза сейчас казалось ему невыполнимой задачей.
- Алло? – спросил он в трубку, прокашлявшись.
- Ты знаешь, который час?! – взревела та голосом Вульфа, порождая в нем желание кинуть ее в стену.
- Одиннадцать? – наугад ляпнул юноша.
- Два, Трюмпер, два! Ты должен был быть на тренировке полчаса назад!
Том наконец разлепил опухшие ото сна веки и рывком сел на кровати.
- Одеваться, живо! Чтобы через двадцать минут был в спортивном зале! И не забудь придумать по дороге причину своего внезапного исчезновения со вчерашнего вечера!
В телефоне послышались гудки.
Баскетболист кинул мобильный обратно на тумбочку и попытался привести мысли в надлежащий вид.
Паззл происходящего собрался неожиданно легко.
Он обернулся, поздно спохватившись, не разбудил ли звонок Билла, но постель была пуста.
Он и сам не понял, что испытал, увидев это: облегчение, оттого, что ему не пришлось видеть реакции Каулитца, или разочарование из-за того, что тот ушел, не дожидаясь его пробуждения. Том вспомнил, что, несмотря на усталость, заснул только под утро, когда за окном заголосили птицы, а узкая светлая полоска неба у горизонта постепенно начала разрастаться. Ему казалось, что он до сих пор слышит мерное дыхание юноши. Он прикоснулся пальцами к шее, которая, кажется, всё еще горела, будто прижженная раскаленным железом, потом к ноге, к которой прижимался Билл своим худым бедром, и почувствовал легкое головокружение.
Целая ночь на двоих. В совершенно невинном контексте, но…
Юноша побрел в ванную, наплевав на поставленные Вульфом временные рамки, в которые он должен был уложиться, и замер, увидев прикрепленную к зеркалу записку.
«Спасибо за заботу. Я очень признателен тебе. Билл» - прочел он две строчки нехитрого послания.
- Бл*дь, - в сердцах выругался Том, снимая с зеркала листок бумаги. В сердце разливался неприятный огонь раздражения.
«Нет, ну а чего ты ждал, а? Признания в любви и робкого “Дай мне время подумать”? Бред. Ты не интересуешь его, и он дал понять тебе это одним своим уходом, так что перестань строить иллюзий и забудь о нем», - безжалостно приказал себе Трюмпер, выкидывая записку в мусорное ведро. Настроение отныне оставляло желать лучшего.
***
Вульф встретил его сердитым взглядом, всем своим видом показывая, что ой как не доволен его самовольным поведением. Том прошел мимо, не сказав ему ни слова приветствия, и подошел к разминающему мышцы Мартину.
- Привет, друг! – наигранно радостно поздоровался с ним Трюмпер.
- Привет, - отозвался тот, подозрительно косясь на него.
- Давно тут?
- С начала тренировки …
- А меня, конечно, нельзя было разбудить? – продолжал Том медовым голосом.
- Ну, ты… - запнулся Мартин, отводя взгляд. – Я видел, как уходила твоя девушка и подумал, что она тебя разбудила…
Парень почувствовал, как внутри у него всё перевернулось.
…Он и сам не понял, что его так разозлило, но внезапно набросился на Марта, толкая его ладонями в грудь и крича что-то о дружбе, взаимовыручке и выродках. Его приятель, как натура страстная, в долгу не остался, и они сцепились в драке, падая на пол спортивного зала одним сплетенным клубком. Их бросились разнимать, что удалось далеко не сразу, поскольку они оба были увлечены схваткой и полны желания разбить друг другу носы.
Ослепленный яростью Том пострадал сильнее и теперь сидел на скамейке, одновременно прикладывая лед к разбитому колену и рассеченной неожиданно сильным ударом брови. И то, и другое ныло, намекая на последующую после этого боль, но ему было всё равно: он выпустил пар и был опустошен.
- Что на тебя нашло, Трюмпер? – зашипел на него держащийся за ушибленное плечо Мартин. – Телка не дала?
Парень промолчал, мрачно смотря в пол.
- Поезжай-ка ты домой, - со вздохом сказал Вульф, и Том удивленно поднял голову. Он ожидал от него повторного скандала, а никак не усталого сочувствия. – Сегодня тебе здесь делать нечего. У тебя есть деньги на такси?
Он кивнул и поднялся на ноги, морщась от саднящей в ранках боли. Март проводил его презрительным взглядом. Том был уверен, что тренер позаботится о том, чтобы они больше не делили одну квартиру.
Не успел он доковылять до ближайшей остановки, как в кармане у него завибрировал сотовый.
- Привет, Томми! – услышал он звонкий голос Мелиссы и тут же отключил телефон, мысленно сделав себе пометку: «Купить новую SIM-карту».
Что ни говори, а день не задался с самого его начала.
Юноша тоскливо посмотрел в серое небо и зябко передернул плечами. Его внимание привлекла вишневая «Ауди», что, кажется, уже несколько минут ехала рядом с ним. Том остановился, наблюдая за медленно опускающимся стеклом, и не поверил своим глазам, увидев знакомое, обрамленное черными волосами лицо.
- А я уж думал, ты так и не заметишь, - ехидно произнес Билл и сделал водителю знак притормозить.
Дальше
>>
|