|
Часть первая.
Я всегда ненавидел школу. «Проблемный ребенок» - это про меня. Нет, я не попадал в группу риска: прилежный мальчик из хорошей семьи, да и предметы мне давались без особых трудностей. И дело было даже не в нежелании прибиваться к коллективу. А, если уж на то пошло, проблемы с администрацией вообще возникли из-за моего старшего брата. Но мне и в голову не приходило винить во всем его. К тому же, корни проблемы уходили намного глубже.
«Эй, милая, сколько ты стоишь?» - примерно с этой фразы начиналось каждое мрачное школьное утро. Слова, брошенные в мою сторону одноклассниками или ребятами из параллели, всегда имели один и тот же смысл, менялись лишь формулировки. Так уж повелось, что любой выделяющийся из серой толпы человек становится либо идолом, либо изгоем. В моем случае победил второй вариант.
Да, я был не такой, как все. Необычная стрижка с длинной челкой на левый глаз, макияж в темных тонах, облегающая одежда – всё это шло вразрез с общепринятыми нормами, так что меня быстро зачислили в черный список. Из первой школы меня благополучно выставили: мой стиль явно не вписывался в строй однотипных мальчиков и девочек в клетчатых пиджаках. Из второй мы с братом ушли сами: постоянные подколы и смешки становились причинами многочисленных драк, и вскоре администрация позаботилась о том, чтобы нас с Томом растащили по разным классам. Обстановка ухудшилась: я потерял единственную опору. Мы не смогли вытерпеть этого. Лучше никак, чем так.
Ах да, Том. Мой старший брат. Мы родились близнецами с разницей в десять минут. Кому-то это покажется пустяком, но для нас обоих это многое определяло. С самого детства получилось так, что сильным всегда был именно Том. Стоило кому-то оскорбить меня, угрожать или упрекнуть в сходстве с девушкой – и в дело вступали кулаки. Брат рьяно защищал меня от всевозможных подонков, коими, к сожалению, был обильно заселен наш небольшой район небольшого же Лойтше. Наверное, это казалось странным. Как два мальчика подросткового возраста могут быть настолько привязаны друг к другу? Но так было задумано. Между нами никогда не было и не будет соперничества. И это чистая правда. Без пафоса и прикрас.
Иногда мы думали о том, чтобы вообще забить на школу и прожить жизнь по-другому, не следуя общему для всех сценарию. Исполнить свою главную мечту и играючи прославиться, накопить капитал и уехать далеко-далеко, туда, где не будет всех этих ублюдков, учителей и унижения.
Конечно же, мама живо развеяла наш план пеплом по ветру, отчеканив, что среднее образование необходимо всем без исключения. «Даже великим музыкантам» - добавила она, глядя на наши недовольные лица.
И все же, долгими ночами, лежа на двух этажах кровати, мы тихо делились друг с другом мечтами о будущем. Это наполняло нашу жизнь искоркой смысла.
Этот день не отличался от предыдущего – очередное число календаря, не отмеченное красным. Погода не заладилась с самого утра: моросил мелкий дождик, который никак не мог решить, что же ему делать дальше: усилиться или прекратиться вовсе; дул промозглый ветер, настойчиво напоминая, что на дворе уже ноябрь – и зима не за горами.
Автомобиль остановился около большого бело-желтого здания с тремя корпусами и, мягко шурша колесами по гравию, припарковался на стоянке. Мама повернулась к нам с братом и, улыбаясь, сказала:
- Приехали.
Я нехотя выбрался из теплого салона, растолкав умудрившегося закемарить Тома, и поежился от неприятного колкого ветра.
- Это наша новая школа? – поинтересовался брат, переминаясь с ноги на ногу, а я наивно понадеялся на отрицательный ответ; это здание не понравилось мне сразу.
- Далековато, конечно, но это ближайшая школа, откуда вас еще не вытурили, - в голосе матери отчетливо прозвучали недовольные нотки. Том нахмурился; уверен, будь он в более бодром состоянии, то непременно начал бы говорить о том, что мы вовсе не виноваты во всех этих конфликтах. Его хлебом не корми – дай попрепираться.
До приемной я дошел на автомате. Всё это было, всё это уже проходили. Директору мы не понравились – это я понял сразу. Особенно я.
- Это нечестно! – воскликнул я, едва захлопнулась дверь кабинета. – Почему я не могу быть самим собой?
- Тебе никто не запрещает этого, просто смени макияж на менее… - мама задумалась, подбирая слово, – вызывающий.
- Как всегда, - пробурчал я, закатив глаза. Знал же, что начал заведомо проигрышную партию.
- Знаешь, для меня высший приоритет – это твое образование, а не самовыражение. И я не потерплю, чтобы вас снова исключили.
- Очередная пуританская школа…
- Это касается прежде всего тебя, Том, - повысила голос мама. Да, иногда она бывает чересчур строгой.
- А что сразу я? – тут же встрепенулся брат, сдвинув брови.
- Ты сам знаешь «что».
- Мам, это же всё не от балды…
Я покачал головой. Нет, Томми, это бесполезно. Прошли те времена, когда наши доводы имели хоть какой-то вес. Надо было бить в набат сразу после первой стычки.
- Никаких драк, или вас снова распределят по разным классам, - мама плотно сжала губы, давая понять, что разговор окончен. Да, она знает, чем нас напугать.
Брат гордо вскинул голову. Я понимал его гнев, но сейчас наше мнение рассматривалось в самую последнюю очередь. Я осторожно коснулся руки Тома. Он вздрогнул, кинув на меня беглый взгляд, и на мгновение сжал мою ладонь, словно черпая таким образом силы держаться и дальше. Я чуть улыбнулся.
- Всё будет хорошо, мам, - сказал я, за долю секунды превратившись из бунтующего хулигана в примерного мальчика. – Урок почти начался…
- Да, поспешите, - кивнула она. – Не хватало еще, чтобы вы опоздали в первый же день.
Я помахал на прощание, и мы побрели по коридору.
- У нас есть шанс построить ту жизнь, о которой мы мечтаем, - нарушил молчание Том. – Если ты не перестанешь краситься, нас снова выгонят, а маме будет некуда нас возить, - он усмехнулся, мгновенно схлопотав от меня беззлобный подзатыльник.
- Плохая идея, - мрачно буркнул я, хоть и не удержался от улыбки. – Но… мне не нравится здесь, - я огляделся, подмечая неуютную холодность светло-синих стен. Том согласно кивнул:
- Мне тоже.
Мы остановились перед кабинетом под номером «24», за дверьми которого нас ждал новый коллектив, встречи с которым мы вовсе не желали.
- Что ж… - я вздохнул, намеренно оттягивая неизбежный момент. – Похоже, у нас нет выбора.
- Снова, - добавил брат. Мы переглянулись. А потом я потянул за дверную ручку.
Всё оказалось не так страшно, как я себе навоображал. Классная руководительница представляла собой строгую полноватую женщину в возрасте «чуть-чуть за сорок, но еще не пятьдесят». Впрочем, я быстро смекнул, что если относиться к ней с уважением, то и она ответит тебе тем же. Однако, одного ее взгляда в мою сторону было достаточно, чтобы понять: мой макияж она не одобряет. Равно как и одежду Тома (если эти мешки вообще можно назвать одеждой).
Что касается самого класса… Да, было очевидно, что мне снова не избежать подколов в свой адрес, судя по пробежавшему между учениками шепотку. Контингент был самый что ни на есть обыкновенный: зубрилки, тусовщицы, массовики-затейники, абсолютные пофигисты и местная хулиганская банда. Вот последних-то и следовало остерегаться. Как оказалось, мои опасения были не напрасны.
Часть вторая.
Длинный звонок возвестил об окончании занятий у первой смены, и я мысленно поблагодарил всех известных мне богов за то, что учебный – и неимоверно скучный – день подошел к долгожданному завершению. Я поспешно вскочил с места, побросав в сумку учебник и тетрадь, и оглянулся на брата. Тот неторопливо собирал вещи, периодически кидая в мою сторону беглые взгляды.
- Копуша, - беззлобно сказал я, тут же помчавшись к выходу: едва ли он откажется от возможности шутливо намылить мне шею.
- А ну, стой, поганец! – услышал я крик Тома мне вслед и победно рассмеялся, выбежав из школы. Не прошло и трех секунд, как брат оказался рядом, хватая меня за ремешок сумки, и оттащил назад.
- Когда-нибудь ты получишь у меня за свое неуемное озорство! – он потрепал меня по волосам, приобняв одной рукой за плечи.
- А что я получу? – поинтересовался я.
- Всё, на что напросишься! – довольно сообщил мне Том. Я притворно обиделся, что, впрочем, не произвело на него ровно никакого впечатления: брат уже давно смекнул, что я подвержен капризам и могу легко ввести в заблуждение своим актерским мастерством любого. Но не его.
- Эй, вы, - послышалось сзади. Мы синхронно обернулись. В душе пошевелился червячок страха: к нам приближалась троица наиболее отпетых на вид мальчишек из нашего нового класса. «Опять» - мысленно вздохнул я.
- Эй, как вас там? – бросил самый наглый из компании, судя по всему, ее лидер, выступив вперед.
- Билл и Том, - спокойно произнес я. Их не хотелось провоцировать на драку.
- Билл и Том… - медленно протянул второй парень – невысокий коренастый блондин. – На автобус спешите, да?
- Да, спешим, - отрезал Том, сделав шаг вперед, заслоняя меня собой. – Поэтому мы, пожалуй, пойдем.
- А это, что, типа так и надо? – указал третий на мой макияж. – Следишь за модой? – вся компания дружно заржала.
Я не пытался возразить – какой смысл? – но в моих глазах не было страха. По крайней мере, я надеялся, что так оно и есть. Том едва заметно напрягся. Я знал, что он уже на взводе: он люто ненавидел всех тех, кто имел наглость оскорблять меня. Сколько себя помню – так оно и было.
- Язык проглотили? – блондин потихоньку выходил из себя. Нехорошо, ой, как нехорошо…
- Просто решили не терять время на таких, как вы, - произнес брат. – Что уж говорить – ты был прав, мы и вправду спешим на автобус. Пошли, Билл.
Том никогда не отличался особой вспыльчивостью: сказывалось воспитание отчима, он перенял многие черты его уравновешенного характера. Вывести его могли только две вещи: несправедливость учителей и нападки наших (а особенно – моих) недоброжелателей. Конечно, я волновался: тело Тома всегда было покрыто синяками и ссадинами. Но другое ощущение – ощущение безграничной защищенности и тепла – было сильнее.
- Не понял, - лидер троицы недоуменно приподнял бровь. – «Таких, как мы»? А ну объяснись! – в голосе парня прозвенела нарастающая ярость.
Брат гордо вскинул голову.
- Похоже, вам просто нечем заняться, - нарочито беззаботно бросил он. – Так почему бы вам не катиться ко всем чертям?
Троица переглянулась. Напряжение возросло до предела.
- Ах ты, говнюк! – воскликнул блондин, закатывая рукава. – Ты у меня сейчас будешь свои зубы собирать с асфальта! Только это будет неудобно: сломанными-то руками!
- Попридержи коней и поспеши домой, твои Барби уже простоялись без дела, - не остался в долгу брат.
Я шагнул вперед, хватая его за руку.
- Томми, не надо. Я не хочу, чтобы у нас снова были неприятности.
«Я не хочу, чтобы нас снова разделили».
- Эй, ребята, - раздалось слева, и у меня отлегло от сердца. Фрау Кайннер, классная руководительница, стала нашим спасением. По крайней мере, на сегодня.
Троица отморозков, злобно оглядываясь на нас, скрылась за воротами школы, а я только сейчас осознал, что по-прежнему стискиваю ладонь брата. Тот бросил на меня успокаивающий взгляд, и я всеми клетками своего тела почувствовал излучаемую им уверенность. Но расцепил руки с огромной неохотой.
- Ну, как вам первый день в школе? – участливо поинтересовалась фрау Кайннер, хотя я очень сомневался, что это самое участие было искренним. Может быть, мне стоит относиться к людям более доверительно? Ну, нет, себе дороже. Я на собственном опыте узнал об опасности заблуждений: многие мои «друзья» впоследствии становились на сторону обидчиков.
- Хорошо, - ответил Том за нас обоих. – Нам очень нравится здесь.
Я едва удержался, чтобы не прыснуть. Как правдоподобно звучит, братец!
Том, видимо, заметив пляшущие в моих глазах смешинки, едва слышно шикнул, но и на его губах обозначилась улыбка.
- Это просто замечательно! – воодушевилась классная руководительница. – Вы уже успели подружиться с кем-нибудь из ребят?
О да, с очаровательной троицей, которая была не прочь укрепить нашу дружбу обоюдным выбиванием зубов. А что? У современной молодежи весьма своеобразные способы общения.
- Нет? Ничего, думаю, всё еще впереди, - продолжила женщина. – Завтра я познакомлю вас со старостой. Она покажет вам школу, поэтому не опаздывайте. Ну, бегите на автобус, - и фрау поспешила по своим учительским делам.
- Она обращается с нами как с детьми, - недовольно пробурчал Том, как только мы двинули в сторону пришкольной обстановки, и я был с ним полностью солидарен. – Она мне не нравится.
- А ей не нравимся мы, - мрачно заметил я. Брат фыркнул:
- Мы никому не нравимся.
Это прозвучало настолько одиноко и пронзительно отчаянно, что я невольно схватил Тома за рукав куртки, словно ища поддержки. Хотя, почему «словно»? Я мысленно отругал себя за неприкрытый эгоизм. А спустя секунду отругал повторно: зачем прятать свои чувства от брата? Между нами никогда не было секретов… Ну, и какого хрена я занимаюсь самокритикой?
- Билл? – тихонько позвал Том, отвлекая меня от собственных мыслей.
- Когда-нибудь всё изменится, - уверенно заявил я и ткнул пальцев в сторону остановки, где нас уже дожидался автобус. – А пока нам лучше поспешить, - и мы оба сорвались с места.
Часть третья.
- Ну, как первый день в школе?
Меня посетило сильнейшее чувство дежа вю. Мама и отчим искренне интересовались нашей жизнью, я понимал это, но в душе всё равно прорастал сорнячок недоверия. Нет, пора с этим завязывать, иначе добьюсь только паранойи. А оно мне надо?
Мы с братом переглянулись. В глазах – безмолвное «в правде нет смысла». Да и зачем расстраивать маму?
- Замечательно, - сказал я с улыбкой, накручивая макароны на вилку. – Нас хорошо приняли.
- Правда? – похоже, мама немало удивилась. Оно и понятно. – Надеюсь, что у вас не будет проблем.
- Нет, что ты, все будет зашибись! – клятвенно заверил ее я, и тут же ощутил легкий пинок под столом. Я перевел взгляд на Тома, тот едва сдерживал рвущийся наружу смех. «Заканчивай», - проговорил он одними губами.
- В любом случае, мы рады, что все отлично, - произнес отчим, и я в который раз осознал, что мне чертовски повезло с родителями. Где еще найти тепло, кроме как в собственной семье?
- Да, мы тоже очень рады, - подал голос Том, поднимаясь с места.
- Спасибо, мам, было очень вкусно, - поблагодарил я, тоже вставая.
- Не засиживайтесь допоздна, пора приучаться к школьному режиму, - напомнила мама, и мы хором отозвались «ага», поднимаясь наверх.
- «Замечательно. Нас хорошо приняли», - беззлобно передразнил меня брат, заваливаясь в комнату и посмеиваясь.
- По-твоему, было бы лучше сказать «Прости, мам, но нас попытались побить в первый же день»? – отозвался я, начиная постепенно раздражаться.
- Эй, остынь, я не хотел тебя обидеть, - Том примирительно поднял руки вверх, как всегда чувствуя малейшие перемены в моем настроении, и присел на кресло у окна. Я вздохнул.
- Меня удивляет, что ты можешь говорить о подобных вещах с такой оптимистичностью… - я плюхнулся на ковер, скрестив ноги по-турецки. – Я так не умею.
- Я не думаю, что к таким проблемам нужно относиться легкомысленно… - задумчиво произнес брат. – Но и не стоит впадать в депрессию. Это мое мнение.
- В любом случае… Нам нельзя показывать свой страх или уязвимость, - твердо сказал я. – Тогда это будет нашим проигрышем.
- Но мы ведь не собираемся проигрывать, правда? – улыбнулся Том, нежно обнимая гитару.
- Конечно, нет! – я встрепенулся, заметив движение брата. – Сыграй мне что-нибудь!
- Только если ты подпоешь, - хитро усмехнулся он, беря в руку медиатор. И я не стал отказываться.
***
Мне снился морской прибой. Я стоял на пирсе, смотря вдаль на отражающие закатное солнце волны. Кожу обдувал легкий ветерок, но в воздухе уже пахло осенью – я то и дело непроизвольно ежился.
Том стоял где-то неподалеку. Я не мог повернуться, чтобы найти его глазами, но твердо знал: он рядом. И будет рядом, пока я здесь. Да и вообще… Он будет, пока буду я. И пусть это звучит слащаво.
- Билл… Билл, просыпайся… Мы опоздаем на автобус… - звучал у меня над ухом тихий голос брата. Я вздохнул, переворачиваясь на другой бок.
- Билл, вставай, хватит спать… - с меня начали методично стаскивать одеяло; я успел перехватить его лишь за самый краешек, пытаясь вернуть на свое законное место, но сонливость играла против меня, и я пал в этой неравной битве. Тепло исчезло, и по коже побежали мурашки.
- Верни одеяло, - жалобно простонал я, приоткрыв один глаз и пытаясь сфокусировать взгляд на брате.
- Вставай, иначе останешься без завтрака.
- Мне холодно… Накрой меня…
- Нет-нет-нет, даже не подумаю.
- Ну То-ом… - взмолился я.
Секунд пять или около того в душе Тома боролись противоречивые чувства; гуманность победила, и я снова нежился под теплой тканью. Брат потоптался в центре комнаты, а потом опустился на ковер, прислонившись спиной к кровати.
- Ты разве не будешь завтракать? – удивленно поинтересовался я, свесившись со второго яруса. Том вздохнул.
- Спи давай, до автобуса еще целый час.
Я благодарно улыбнулся. Я не сомневался, что мы сможем найти компромисс.
***
Было холодно: настоящее октябрьское утро с неприятным колким ветром, забирающимся под одежду и румянящим щеки. Дорога от остановки до школы показалась мне бесконечной, хотя в действительности занимала не больше пяти минут. Том тихо ругался себе под нос: он терпеть не мог холод. Я, в принципе, тоже, но зимой чувствовал себя лучше, нежели летом: я несколько раз терял сознание на жаре.
Едва мы с братом перешагнули порог школы, как к нам подбежала светловолосая девушка, представившаяся Алис. Я смутно припоминал, что где-то ее уже видел. Кажется, она наша новая одноклассница.
- Фрау Кайннер попросила меня показать вам школу, - голос у Алис был мягкий и мелодичный. – Пойдемте со мной, - так, значит, это и есть староста?
Мы с Томом переглянулись и последовали за девушкой.
В этой своеобразной экскурсии не было ничего увлекательного, разве что теперь мы знали, где находятся туалеты и столовая. Привлекло меня вовсе не это. Мне приглянулась Алис – ангельское личико, белокурые хвостики, пронзительный взгляд синих глаз… Мечта. Идеал во плоти. А ведь раньше я не верил в существование идеалов.
- Ты в нее втрескался! – обвиняюще заявил Том, едва мы избавились от общества девушки. Я вздрогнул и повернулся к брату.
- Что?..
- Что слышал! Ты втрескался в старосту.
- Вовсе нет! – возразил я, вскинув брови. Наверное, это получилось слишком наигранно: Том издевательски хохотнул.
- Ну да, конечно. Да у тебя всё на лбу написано. Так и вижу слова «Я влюбился в как-ее-там».
- Алис!
- Да-да, Алис.
- Ты неправ!
- Правда, что ли? – брат усмехнулся, ткнув меня локтем в бок. – Ну, признай это.
- Чего ты взъелся? – зашипел я, отодвигаясь, и демонстративно быстрым шагом направился к классу.
В моей душе кипела обида. Какого черта он лезет не в свое дело? Да даже если это и так… Я упрямец. Я всегда отстаиваю свою точку зрения. Спорить с братом меня вынуждал неискоренимый дух противоречия. Сейчас мы оба понимали, что правота на стороне старшего. У нас никогда не было секретов друг от друга. А сейчас я утаивал свои чувства.
Как только прозвучал звонок на перемену, я подошел к Тому и облокотился руками о парту, требуя внимания. Брат лениво поднял на меня взгляд.
- Ладно, ладно, ты прав, - нехотя признал я. – Мне нравится Алис, - я быстро посмотрел в сторону старосты – не услышала ли? – Но не больше.
- Да? – недоверчиво отозвался близнец.
- Я не думаю, что это любовь… - неуверенно протянул я. – Мы даже толком не знакомы.
- Как будто это имеет какое-то значение, - фыркнул Том.
- Но… Нет, я бы почувствовал, если бы влюбился. Это был бы удар тока, это было бы озарение…
- Ты наивен. Начитался женских журналов, братик? Так вот, все, что там пишут – полная брехня. Любовь это вовсе не то, что ты себе навоображал. Да и есть ли она вообще? Такое избитое слово, тошно становится. Просто пойми, что нет смысла скрывать что-либо от меня: я чувствую твое настроение за версту. И симпатии тоже.
Я начал злиться.
- Да прекрати ты, в самом деле!
Том прищурился.
- Ты бесишься, потому что я прав.
- Вовсе нет! – вспыхнул я.
- Ты, что, стесняешься?
Я открыл было рот, чтобы возразить, но понял, что тогда просто-напросто совру. Брат быстро смекнул, что к чему, и ехидно усмехнулся.
- Какая трагедия: Билл Каулитц влюбился в старосту класса после пяти минут общения! – как я и опасался, он сказал это слишком громко, и ребята повернулись в нашу сторону. Среди всех этих лиц я четко видел только одно – лицо Алис. Она была шокирована. Мне захотелось провалиться сквозь землю. И поскорее.
- Я… Я ненавижу тебя! – выпалил я и, схватив сумку, помчался к двери.
- Постой! – послышалось мне вслед, но я не собирался слушать пустые извинения, если, конечно, Том вообще собирался извиняться.
Вот ведь идиот… Почему он всегда всё портит? Почему, когда я честно признался в своих симпатиях, он начал издеваться?.. На все эти вопросы у меня не было ответов.
Я взял куртку из гардероба, вышел из школы и быстрым шагом направился к остановке, наплевав на то, что я, в общем-то, прогуливаю два последних урока. Я сердито сжал кулаки. На душе было неспокойно.
- Эй, ты, - раздалось позади. Я вздрогнул, оборачиваясь. Предчувствие меня не обмануло: в нескольких метрах от меня стояли два парня. Должно быть, старшеклассники. Этого еще не хватало…
- Куда спешишь, детка? – поинтересовался один из них, глумливо улыбаясь.
- Во-первых, я парень, - терпеливо ответил я. – А во-вторых, я иду домой, а это значит, что у меня нет времени на болтовню.
Парочка явно прифигела от моего нахальства. Да, я похож на девочку, и что с того? Это же не моя вина.
- Ты че, голубой? – брезгливо бросил один из парней, оглядев меня с головы до ног.
- Нет.
- А чего тогда накрасился как баба?
Глупый, бессмысленный разговор… Мне не было страшно. Мне было противно.
- Это мой стиль.
- Не, ты слышал? Стиль у него! – два придурка-переростка зашлись идиотским смехом.
- Пока, - мрачно попрощался я, разворачиваясь.
- Куда пошел? – послышалось вслед, но я не остановился.
Меня схватили за запястье, резко дернув назад. Я споткнулся, с трудом сохранив равновесие.
- Я сказал, что у меня нет времени, - процедил я сквозь зубы. И мое бесстрашие было «вознаграждено» нехилым ударом в скулу. Упасть мне не дали, удержав за ворот куртки. Второй удар пришелся по ребрам. Я сплюнул кровью. Из легких вмиг исчез воздух, я почувствовал, что задыхаюсь. Эти уроды что-то кричали, обрушивая на меня всё новые удары, но я слышал только неровное биение своего пульса. На мое счастье эти двое были не особо расторопны, поэтому мне не составило труда проскользнуть между ними и убежать даже в моем побитом состоянии. Пятнадцать метров, и я с ходу запрыгнул на подножку отъезжающего автобуса. Опасность миновала.
Пошатываясь, я добрался до передней части салона, без сил плюхнувшись на жесткое, обтянутое кожей сиденье. Сейчас мне не хотелось привлекать лишнего внимания. Я отер кровь с губ тыльной стороной ладони. Ушибы начали болеть только спустя пару минут, и болеть довольно сильно. Судя по тому, насколько саднило щеку, тонального крема потребуется много…
А ведь если бы рядом был Том, такого могло бы и не случиться… Но я запретил себе думать в этом направлении.
Автобус ехал по другому пути, иначе, чем школьный, но я знал, что мне не стоит волноваться: моя остановка была конечной.
Я оказался дома через час. Нерешительно потоптался у калитки. Может, мама сегодня на работе?.. Ох, зачем себя тешить: обувь на месте, значит, она дома… Но как мне объяснить ей синяк на лице и отсутствие со мной Тома?.. Может, мне удастся пробраться в комнату незамеченным и замазать место ушиба тональным кремом?..
- Билли, ты почему так рано? – раздался слева голос мамы. А я и не заметил, как она вышла из кухни… - И где Том?
- Ну… Эээ… - замялся я. Нужно срочно что-нибудь придумать! Давай, Билл, соображай!
- Боже, что у тебя на лице? – заметила… - Ты, что, подрался?
- Нет! – главное – не расстраивать ее. - Я упал и сильно ушибся, поэтому меня отпустили домой… А Том остался в школе.
- Головой ушибся? Брат должен был поехать с тобой. А если бы ты потерял сознание? – мама нахмурилась.
- Ничего страшного, - я улыбнулся и, прихватив с кухни пакет со льдом, направился вверх по лестнице. – Пойду, полежу немного.
- Ты не голоден? Я могу что-нибудь приготовить.
- Нет, спасибо! – лишь закрыв за собой дверь спальни я позволил себе перестать улыбаться. Черт.
Я забрался на второй ярус кровати и приложил лед к щеке. Хорошо бы спал отек. Я не заметил, как меня начало клонить в сон: видимо, сказывалась непривычка к новому режиму дня. Мне снился Том – недовольный и хмурый – он что-то говорил мне про Алис, уважение и тщетность. Смысла я не уловил.
А проснулся я от приглушенных голосов внизу. Ну почему в этом доме такие тонкие стены? Я сонно протер глаза и прислушался. Этажом ниже разговаривали мама и Том. Мое сердце тревожно забилось. Только бы он не сболтнул про нашу размолвку!
Спустя пару минут дверь комнаты распахнулась. Я вжался в матрац, старательно изображая спящего. Но не тут-то было.
- Билл, хватит притворяться, я знаю, что ты не спишь!
Вот черт. Он никогда не покупается на мои уловки.
- Привет, - выдавил из себя я, спускаясь с полки по лесенке.
- Что ты наплел маме?
Вот вам и вопрос в лоб.
- Ну… что я ударился, и меня отпустили из школы…
- Твою ж мать, - присвистнул Том, прищурившись. Похоже, увидел-таки синяк. – Тебя побили?..
- Ну… да. Так… слегонца… Надеюсь, ты не проговорился маме о том, что мы поссорились?
- Знаешь, - помедлив, ответил брат. – С твоей стороны более чем эгоистично требовать от меня содействия… Но, черт возьми, на кого ты умудрился нарваться?!
- Привязались какие-то два отморозка… Приняли за девчонку.
- Если бы ты не психанул и не сбежал…
- Ты издевался надо мной! – этот паршивец собирается читать мне нотации?! И это после его оскорблений?!
- Просто мне не нравится эта твоя… как ее там? – воскликнул Том, размахивая руками.
- Алис! И меня не интересует твое мнение! – закричал я в ответ. – Да и чего ты сразу бьешь тревогу, я же не под венец ее тащу!
Видимо, брат все же уловил в моих словах толику смысла. Вздохнул. Сдался.
- Я не сказал маме. Незачем ей переживать. А теперь сними-ка майку, посмотрим на это твое «слегонца».
Я послушно разделся до пояса, демонстрируя все синяки.
- Ого, - вскинул бровь Том. – Тебя, что, по ребрам били?
- Ну да…
- Хм. Тебе еще повезло, если можно так выразиться, - брат покопался в аптечке. – У нас есть мазь, которая снимет боль и отек. Но тоналка для лица тебе всё равно понадобится: фингал у те6я знатный.
- Я так и понял… - кисло отозвался я.
Том мягко прошелся пальцами по всем отметинам на моем теле, тщательно замазал синяк на скуле и окинул критическим взглядом плоды своего труда.
- Теперь сможешь нормально спать, - это было большим плюсом: спина представляла собой один большой синяк. – И подожди немного, пусть мазь впитается.
- Спасибо, - поблагодарил я, выдохнув. – И… это… извини.
- Ты тоже, - кивнул Том. Я махнул рукой:
- Да ладно, замяли…
Мы помолчали какое-то время, смотря в разные стороны. Я знал, что хотел спросить брат: «Ты же не будешь ухаживать за Алис?». Я не знал ответа на этот вопрос. В любом случае – время покажет. Да, именно так.
Часть четвертая.
Этим вечером я не мог сосредоточиться на уроках: все мои мысли были заняты хорошенькой старостой. О чем бы я не думал, всё тут же сводилось к ней. Наверное, это уже клиника. Я чувствовал себя, мягко говоря, странно. Наверное, Том был прав, и я действительно влюбился. Впрочем, подтвердить или опровергнуть это я всё равно не мог: со мной ни разу не происходило ничего подобного. Мне уже пятнадцать, а я даже ни разу не целовался… Просто раньше мне не было нужно все это: романтика, отношения и прочая дребедень. До знакомства с Алис.
Том хмурился, замечая мое задумчиво-лиричное настроение, пытался разговорить, но, устав от односложных и незамысловатых ответов, позвонил Андреасу и умчался гулять. У меня даже не возникло обиды на то, что они не позвали меня с собой. И эти изменения во мне начинали пугать.
- Как ты думаешь, я ей нравлюсь? – спросил я, смотря в потолок. Вопрос, естественно, предназначался Тому.
- Вы знакомы один день, - послышалось с нижнего яруса.
- Ты же сам говорил, что это не имеет никакого значения… Ну, так что? – воцарилось молчание. – Том, ну, скажи.
- Я сплю.
- Мне интересно твое мнение. Эй, ты меня слушаешь?
- Хрр…
- То-ом!!!
- Да не знаю я! – раздраженно воскликнул брат, шумно перевернувшись на другой бок. Я отчаянно кусал нижнюю губу.
- А если бы ты был на ее месте?..
Том поперхнулся собственным дыханием. И что я такого сказал?
- Я не на ее месте! – в его голосе прозвучали истеричные нотки. Какой-то слишком эмоциональный у меня братец.
- А если бы был?
- Не был бы!
- А все-таки? – настаивал я.
- Я не девчонка, идиот!
- Да, блин, Том, просто представь на мгновение!
- Не буду! Это умаляет мою мужскую гордость!
- ТОМ!! – он невозможен… - Ну, я бы понравился тебе?
- Да! – яростно отозвался брат. Я просиял.
- Правда?
- Да, черт, а теперь дай мне поспать!..
- И нам, желательно, тоже! – раздался крик Гордона из-за стенки, подкрепленный стуком. Кажется, я уже упоминал про тонкие стены?
Я хихикнул, накрываясь одеялом по самые уши. Зато теперь, благодаря авторитетному мнению брата, я был в себе уверен. Ну, или почти.
***
Утро началось с моего: «А давай не пойдем?». Том отмахивался, одеваясь на автомате, но разве он мог понять, что за чувства переполняли мое сердце? Я не представлял, как буду смотреть в глаза Алис. Она вполне может поставить меня в игнор, а то и залепит звонкую пощечину на радость публике. Но если я и правда ей нравлюсь… Меня терзали противоречия. Интересно, в случае обоюдной симпатии она сама сделает первый шаг или будет ждать инициативы с моей стороны? Очередная дилемма… Как же все сложно!
- Билли, ты почему не ешь? – взволнованно спросила мама, наблюдая за тем, как я лениво ковыряюсь в тарелке с мюсли. – Ты не заболел?
- Он влюбился, - подал голос Том до того, как я успел вставить хоть слово. – Ну, ты сама понимаешь – нервы, потеря аппетита…
- ТОМ! – возмущенно воскликнул я, заливаясь краской. Ну, кто тянул его за язык?!..
- Это правда? – заинтересованно спросил отчим.
- Конечно же, нет! – я не знал, куда деть взгляд. Естественно, мне не поверили, но я смотался из кухни до того, как начались расспросы типа «Как ее зовут?» и «Она хорошенькая?».
- Обиделся? – Том догнал меня на пути к остановке. Я демонстративно проигнорировал вопрос. – Да брось, я же не со зла.
- А я и не говорю, что со зла. Просто кто-то разглядел, что шутка имела правдивую почву. Думай, прежде чем говорить о чем-либо, - я кисло наблюдал за катящейся по тротуару жестяной банкой.
- Ну, не дуйся, - брат похлопал меня по плечу. – Относись к этому проще.
- Не могу. Со мной подобное в первый раз.
Том сочувственно вздохнул. А я мысленно подготавливал себя к смерти.
Вопреки моим опасениям, всё оказалось не так уж и плохо, а даже наоборот – поразительно хорошо. Перед самым звонком я обернулся, поймав улыбку Алис. Удивился. Означало ли это, что у меня есть шанс?..
Том раздраженно фырчал на задней парте, но я постарался не обращать на него внимания, хотя это и было сложно: я всегда прислушивался к мнению брата. Он же старший. Но с этим вопросом я уж как-нибудь разберусь сам. Может… он всего-навсего завидует?
Алис подошла ко мне на первой же перемене. Мое сердце тревожно забилось.
- Ммм… Привет, - неловко начала она. Чуть улыбнулась. «Нервничает», - понял я.
- Привет, - промолчать было бы просто невежливо.
- Эээ… Как дела?
- Нормально, а у тебя?
- И у меня нормально…
Она не знала, как перевести разговор в нужное ей русло. Но я догадывался, о чем она хочет спросить.
- Билл… Ммм… Послушай… Вчера, в классе… То, что сказал твой брат… это правда? – моя догадка не замедлила подтвердиться.
Я задумался. Что мне ответить? Если я буду отрицать сказанное Томом, то потеряю ее навсегда. Но если я признаю это, то далеко не факт, что мне ответят взаимностью. Она вполне может сказать «Остынь, тебе ничего не светит». Что делать?
Алис терпеливо ждала моего ответа. Вот черт.
Ладно, в любом случае мне нечего терять: мы знакомы всего день.
Я собрался с духом.
- Да. Том сказал правду, - произнес я на выдохе. И будь, что будет.
На мгновение мне показалось, что я пропал: лицо девушки приняло каменное выражение. Но потом она тепло улыбнулась. Я облегченно вздохнул.
- Может, сходим куда-нибудь? – робко предложила Алис. Я онемел.
- Д-да, было бы неплохо, - пролепетал я непослушными губами.
- Отлично! Тогда сразу после занятий, хорошо? – и сияющая староста вернулась к своей парте, оказавшись около нее вровень со звонком. Потрясающее чувство времени.
В моей голове царил хаос. Это что же получается – я тоже ей нравлюсь? Не может быть! Или все-таки может?..
- Она, что, тебе свиданку назначила? – поинтересовался с задней парты Том. Я развернулся к нему, лучезарно улыбаясь.
- Вроде того. Здорово, правда?
Брат фыркнул. Похоже, он не разделял моей радости.
- Слишком бойкая.
- А мне казалось, что тебе нравятся смелые девушки…
- Только не она.
В класс зашел учитель, и нам пришлось прекратить разговор. Впрочем, он и так был бессмысленным.
***
До конца занятий я досидел только благодаря мыслям о предстоящей прогулке. Том сорвался с места, едва прозвучал звонок, и весь его вид говорил о раздражении. Я не стал акцентировать на этом внимание. В конце концов, у меня были дела поважней.
Алис повела меня в кафешку неподалеку. Троица отморозков из нашего класса проводила нас косыми взглядами, но решила не докапываться. Видимо, барьером послужило то, что Алис – староста. Меня такой поворот событий несказанно обрадовал.
Если бы я мог предугадать, что все обернется так хорошо, то взял бы с собой побольше денег. Мне стало ужасно стыдно, когда я понял, что смогу заплатить только за себя.
- Расскажи мне что-нибудь, - попросила девушка, потягивая через трубочку апельсиновый сок. – Мы почти не знакомы, и я ничего не знаю о тебе.
Мне было жутко неловко, но я переборол свою робость и рассказал ей о тяге к рисованию и пению, поделился воспоминаниями о годах в танцевальной школе, предпочтениями в музыке… В свою очередь я узнал, что Алис – круглая отличница, скрипачка и вообще гордость и школы, и семьи. Она говорила об этом с наигранной небрежностью, но я понял, что она довольна собой. Это плюс. Главное, чтобы ее самооценка была в пределах нормы.
- Я все не решалась спросить… Боялась показаться бестактной… - только не надо интересоваться моим внешним видом… - Но что за синяк у тебя на щеке?
- Ах, это, - я машинально дотронулся до ушиба. – Подрался.
Вот в таких незамысловатых разговорах и прошло наше «свидание». Через час или около того она засобиралась на занятия в музыкальную школу, чмокнула меня в щеку и убежала, расплатившись за нас обоих. Я был слегка удивлен и несказанно рад тому, что мы успели обменяться телефонами: эта девушка нравилась мне все больше и больше.
Часть пятая.
- Как прошел день? – поинтересовалась мама, гремя на кухне посудой. – Хотя я по твоему лицу вижу, что хорошо.
- Лучше некуда! – отозвался я, садясь за стол. – Гуляли с одноклассниками.
- Я рада, что ты влился в коллектив, - передо мной поставили тарелку со спагетти.
- А где Том?
- Они с Андреасом ушли гулять.
Мне стало обидно. Почему они не могли дождаться меня? Аппетит пропал разом.
- Что-то я не голоден, - промямлил я, поднимаясь со стула – Примусь за уроки.
Ну вот, дожили. Даже свое любимое блюдо съесть не могу.
Азарта к изучению школьных предметов я не чувствовал, но прилежно сделал всю домашнюю работу на понедельник. Хотелось похулиганить. Я огляделся и, немного подумав, взял в руки гитару Тому. Тяжелая, зараза! И как на этом можно играть? Я погладил гриф, пробежался пальцами по упругим струнам.
- I needn’t you, - пропел я первую строчку припева своей старой песни, взяв несуществующий аккорд. Звук резанул по ушам.
В недрах сумки запищал мобильник. Я аккуратно положил гитару на место и занялся поисками неугомонной техники. Звонил Георг – один из четырех участников Devilish, нашей мальчишеской группы.
- Привет! Когда репетиция? – услышал я знакомый басок. Голос у Георга был совсем взрослый: он самый старший из нас, ему уже семнадцать.
Репетиция… В суете перевода в другую школу я совсем забыл про группу. Лидер, блин.
- Завтра, в четыре, - решил я. – Позвонишь Густи?
Густав – наш барабанщик. Тихое существо, смотрящее на жизнь с неизменным оптимизмом.
- Окей. До завтра!
Я нажал клавишу отбоя. Хм. А ведь я хотел завтра пригласить Алис куда-нибудь. Хотя… Я достал из кармана бумажку с номером ее телефона и быстро набрал нужные цифры.
- Алло? – она ответила после первого же гудка.
- П-привет! – черт, и почему я заикаюсь? – Я тебя не отвлекаю?..
- Нет, совсем не отвлекаешь!
- Я тут подумал… - да, полезное дело. – У нашей группы завтра репетиция…
- Ты играешь в группе? – восхищению в голосе Алис не было предела. Ах, я и забыл ей рассказать об этом.
- Пою. Может…придешь, послушать? – только бы она согласилась…
- Конечно! – мгновенно отозвалась девушка. Отлично!
- Тогда в четыре, - я подробно объяснил ей, как добраться до нашего дома. Ее не отпугнула даже часовая дорога: путь от Магдебурга, где находилась наша школа и жила девушка, до Лойтше неблизкий. Не это ли называют везением?
***
Том вернулся с прогулки в приподнятом настроении. Ну, наконец-то, а то я даже забыл, когда он в последний раз чему-либо радовался. От ужина он отказался, прихватив из шкафчика только пачку чипсов. Я прошествовал за ним в комнату.
- Чего это ты такой довольный? – поинтересовался я, усаживаясь в кресло у окна.
- Ничего, - брат загадочно улыбнулся, беря в руки гитару. Утаивает, поганец, утаивает.
- В самом деле?
- Ну, потусили с Андре, повидались с его компанией… - а, теперь все понятно. 50 % компании нашего лучшего друга – длинноногие модельные девочки. Не мой тип, но тип моего братца.
- А мы с Алис сидели в кафешке, - решил поделиться я своим счастьем. – Она, оказывается, скрипачка!
- Мои поздравления, - пробурчал Том, вернувшись с небес на землю. Ну, вот, началось…
- Завтра она придет на нашу репетицию.
- А у нас завтра репетиция? – поинтересовался брат, но быстро понял, что неправильно расставил приоритеты. – Так, стоп. На кой черт она припрется?
Да, моя патологическая честность очень часто выходит мне боком.
- Мне кажется, ей будет интересно послушать, как мы играем…
- Только через мой труп, - бескомпромиссно заявил Том, скрестив руки на груди.
- Да что в этом такого?
- Я не буду играть, если она придет, - вот ведь упертый баран! – Ты чересчур носишься с ней. Если я не ошибаюсь, вы встречаетесь всего день. Хотя… Может, слово «встречаетесь» звучит слишком громко?
- Почему ты не можешь просто порадоваться за меня? – воскликнул я, поднявшись с места.
- Потому что она мне не нравится! – ответил Том, тоже вскочив на ноги.
- Да ты мне просто завидуешь!
- Я? Завидую? Ты в своем уме? У меня может быть дюжина таких, как она! Только, увы, прилежные зубрилки не мой профиль!
- Имей уважение! – вспылил я, переходя на крик. Брат окинул меня долгим испытующим взглядом.
- Или я, или она, - тихо произнес он.
- В таком случае, я выбираю ее, - отчеканил я каждое слово, гордо вскинув голову. Том смотрел на меня еще несколько секунд, а потом взял одеяло, гитару и молча вышел из комнаты.
А я понял, ЧТО только что ляпнул.
- Ну, и ладно, - сказал я самому себе. – Ну, и иди ты к черту. Ты мне не нужен.
Я устало плюхнулся на кровать, достав из тумбочки разрозненные тетрадные листки с наметками будущих песен. Я включил магнитофон, слушая прошлогодние записи, которые мы делали в Гамбурге, но вдохновения не прибавилось. Я упрямо вооружился ручкой, склонившись над листком с началом особенно любимой мне песни. Пришло время придумать припев.
- Нужно мне сквозь ветра, - напел я. – Нет. Нужно мне сквозь муссон. Или «надо мне»? Хм… Высоко… Далеко… Навсегда… Тьфу ты, чушь какая, - я раздраженно смахнул с кровати всю канцелярию и запустил пальцы в волосы. Вспомнил, что посвятил эту песню брату, и разозлился еще больше. Все мысли неизменно сводились к нему, черт возьми!
Но вскоре на смену злости и обиде пришло чувство вины. Эх, совесть, будь она проклята! Ситуацию усугубила мама, зашедшая в комнату с резонным вопросом: «Вы что, поссорились с Томом?». Пришлось признаться (естественно, про причину я умолчал). Родительница лишь покачала головой, пожелала мне спокойной ночи и ушла.
Я вздохнул, доставая мобильник, и написал сообщение Алис о том, что завтра ничего не выйдет. Наверное, стоит пригласить ее как-нибудь в кино. Я надеялся, что она не сильно обиделась.
Чуть погодя, когда весь дом погрузился в ночную тишину, я аккуратно приоткрыл дверь комнаты, прокрался к лестнице и направился вниз.
Том спал на диване в гостиной, почти съехав на край и укутавшись в одеяло по самый нос. Я потоптался на пороге, потом бесшумно прошел в комнату и, скинув одежду, полез на диван.
- Ты чего? – сонно спросил брат, силясь разлепить веки.
- Двигайся давай, - пробурчал я, укладываясь около спинки.
- Куда я тебе двинусь – тут чуть больше метра…
- Ко мне двигайся, идиот, - я притянул Тома к себе за плечи. – Не падаешь?
- Билл, ты с ума сошел? – поинтересовался он, повернув голову ко мне.
- Я пришел просить прощения, - честно ответил я.
- А это не могло подождать до утра? – голос брата был настолько усталым, что я понял: он не обматерил меня только потому, что хочет спать. Что ж, это мне даже на руку.
- Нет, я хочу попросить прощения сейчас, - настаивал я. – Извини меня.
- Извиняю. А теперь можно мне поспать? – с надеждой спросил брат.
- Нет! – наверное, я сказал это слишком громко – он вздрогнул, похоже, окончательно проснувшись. – Я не хочу, чтобы ты забыл об этом наутро, поэтому повторяю: извини. Я вел себя как последняя скотина. И… при выборе «Я или кто-то еще» я всегда буду выбирать тебя.
Том вздохнул.
- Хорошо, забыли, - тихо произнес он. Я аккуратно обнял брата за талию, уткнувшись носом ему между лопаток. Том напрягся, но уже через пару мгновений расслабился в моих объятиях.
- У тебя руки холодные, - прошептал он.
- А ты горячий, - отозвался я, приоткрыв глаза. Он тихо засмеялся.
- Поменьше хлопай ресницами, братец. Щекотно.
- Оу, прости, - я невольно улыбнулся.
Том накрыл мои руки своими, делясь собственным теплом, и воцарилась тишина. Я вдыхал необыкновенный аромат подслащенной одеколоном кожи брата, почти касаясь ее губами и недоумевая: как я мог променять ЕГО на какую-то девчонку?.. Он всегда будет самым близким человеком для меня. Едва ли кто-то сможет заменить его. Нет. Никто не сможет... И пусть наутро мои мысли снова будут крутиться вокруг Алис, сейчас я обнимаю не ее, думаю не о ней, улыбаюсь своим чувствам не к ней. Пусть наутро все изменится, я хочу жить этой секундой. Я улыбнулся самому себе и уснул.
Дальше
>>
|